Времена не выбирают

               
                Времена не выбирают. В них живут и умирают.
               
            Наступало время перемен 1985 год. Небывалое явление - меня, как инженера со второй формой допуска к технической документации, отпустили в Болгарию! То, что Болгария богаче Удмуртии, это неоспоримый факт: впечатляющий ассортимент еды, вина, фруктов и оригинальных вещей. А еще солнце, море и смуглые красивые люди. Болгарин, который пригласил меня к себе в гости, был просто неописуемо хорош собой, атлетического телосложения и хорошая пластика в танце. В гости идти нам было не позволительно, поэтому ограничились танцами в пределах территории зоны отдыха. Масса незабываемых впечатлений. На этом плюсы перестройки заканчиваются. И начинается вселенский многолетний хаос.
                В институте начались шатания. Мужики стали сбиваться в кучки. Баб никто не хотел брать в новую жизнь - зачем балласт, когда непонятно, что происходит. Как-то заходит в сектор начальник отдела Демидов с бумагой в руках. Я в это время разговаривала по телефону, который стоял у начальника сектора на столе. Он огляделся и, не найдя глазами начальника сектора, положил бумагу на стол обратной стороной. Мне сразу бросился в глаза этот необычный жест. Во мне возобладало женское любопытство. Я перевернула бумагу и обнаружила список состава будущего малого предприятия, но ни одной женской фамилии там не было. Пора искать работу смекнула я. Замужние бабы перебьются за счет мужей, а мне надеяться не на кого. Эта мысль гвоздем сверлила мою голову - опять надо бороться за выживание. Я по большому секрету рассказала Лиле Русановой об этих списках. Лиля разведенная и у нее двое детей. Она страшно возмутилась и, забыв про "секрет" сдала меня "с потрохами", напрямую задав вопрос начальнику сектора, чем поставила в неловкое положение его и меня. Между мной и начальником произошла небольшая перебранка. В результате никакого вразумительного ответа она не получила. А я получила выговор за нарушение служебной этики. Для себя я сделала вывод, что надо искать новую работу, так как наше здесь присутствие - дело времени. Будет унизительно, если начнут выживать или сокращать.
             Руководство затеяло какие-то игры с подчиненными. Решено было провести аттестацию под предлогом поднятия престижа инженера. Да и аттестацией-то это не назовешь.  Мне задали вопросы: первый - отчего у меня десять лет одна и та же третья категория инженера. Второй - из чего складывается доход предприятия. Оба вопроса были из разряда КВН и не имели никакого отношения к моей специальности. Хорошо, что рядом сидел мой начальник сектора. Он-то и подсказал, как надо правильно ответить. А то, сдуру, могла бы я сказать, что наше предприятие нерентабельно, что ни одна наша установка не работает, и , что существуем мы не на доход, а на деньги, которые дает нам наше государство, независимо от того, что мы тут делаем. Справедливости ради надо сказать, что какой-то отдел что-то делает для Болгарии, но это наверно секрет, так как достоверно об этом ничего не известно. Начальство нас ни о чем не информирует. Им не до нас, так как в связи с перестройкой они получили новые "портфели" и теперь некоторые из них называются "членами совета трудовых коллективов". Они стали делить между собой откуда-то взявшиеся "персоналки", добавляя к своему окладу приличную сумму. Встал вопрос о переизбрании директора института. Решают, как сохранить статус научно-исследовательского института, если в институте нет ни одного кандидата технических наук, нет научных сотрудников, а только начальники всех рангов и инженеры. И ни какой наукой не пахнет.
                Так вот, пока начальники решали свои проблемы, мы решали свои. У мужчин появилась озабоченность на лицах. Они звонили по телефону по каким-то своим делам, явно не связанным с нашей работой. Стали подолгу где-то пропадать. Уносили и приносили какие-то бумаги, чертежи. Женщины, не понимая, что происходит стали кучковаться, прихватив с собой вязку или интересную книгу. Иногда начальник отдела, вспоминая о своих подчиненных, забегал и требовал с нас ЛТП (личные творческие планы), но никто не понимал что в них должно быть. Мы наивно полагали, что он для того и существует, чтобы обеспечивать нас планом работ.
                А пока творилась такая неразбериха, мы пытались разузнать, как делать заготовки без сахара, так как сахар стали давать по талонам полтора килограмма на человека в месяц. Как консервировать овощи без соли и специй, так как они пропадали с прилавков. Пачку стирального порошка или хозяйственное мыло делили пополам. Мясо давали по талонам один килограмм на человека в месяц, колбаса - шестьсот пятьдесят грамм, субпродукты - восемьсот грамм. Вино - водочные изделия тоже приходилось доставать с боем. Иногда дело доходило до драки, поэтому редкие женщины решались на столь отчаянный поступок как встать в очередь за водкой. Нечем было чистить зубы, невозможно было купить платье или хотя бы материал. Расхватали все, что лежало на прилавках. На улице Максима Горького был магазин "Ткани". На первом этаже продавали ткани, на втором готовую одежду. Все исчезало из магазинов со страшной скоростью. Не понимая, что нас ожидает впереди, я купила себе крепдешиновое платье и осеннее мужское пальто в елочку. Женские пальто уже все разобрали.
                Старым девам, коих было в институте немало, выжить легче. У них заботы были только о себе любимой, поэтому до выяснения обстановки, спокойно читали книжки. Они давно усвоили, что пока набирались ума в институтах, всех более-менее нормальных мужиков расхватали. Поэтому надо реально глядеть на жизнь и искать утешение в книгах, где есть сильные, умные и красивые мужчины, любовь и счастливая супружеская жизнь, не важно в каком году и веке.
                Самое интересное, что в этой пучине неразберихи мы все, работающие в институте превратились в акционеров. У меня было максимально возможное число акций - шестнадцать. Десять бесплатных, так как я работала с основания института и шесть прикупила. Самих акций я в глаза не видела, а только мне вручили бумажку, что они мне принадлежат за подписью и печатью. А что мне с ними делать никто не рассказал. Позже я ходила на какие-то собрания акционеров, где каждый раз нам рассказывали, как распродается институт за откуда-то появившиеся долги.
                И еще одна неразрешимая проблема - куда деваться инженеру, если институты закрываются, заводы банкротятся. У кого спросить, куда все это катится, и кто в новой жизни будет востребован. По телевизору и радио приводят примеры, как инженеры пошли работать на станки, в котельные, в торговлю. А в институте в это время началось форменное разграбление. Тащили все: от журнала мод "Бурда" в библиотеке, до блока питания, который можно было разобрать на детали и продать. Но это уже было без меня. Я в это время отправилась на поиски своего места в новой жизни.
                Несколько дней я пыталась найти работу. Понимая, что инженеры больше никому не нужны, стала пытаться использовать свои способности и "корочки" с разными специальностями в других направлениях. На работу в обычную среднюю школу меня согласились взять, но с меньшим окладом. Пока я ждала директора, посмотрела на этих "отвязанных" учеников и передумала. Моя психика, разрушенная моей неустроенной сумасшедшей личной жизнью, не выдержит подобного испытания. Время шло, деньги заканчивались. 
                Когда не знаешь, что делать - делай шаг вперед. В газете прочитала объявление, что на фабрику художественных товаров требуются вышивальщицы. Обучение бесплатное два месяца. Моя голубая мечта - научиться машинной вышивке. Пришла. Взяли. Обучали два месяца. И вот я сижу за швейной машиной. Самая обыкновенная электрическая швейная машинка, только убрали лапку. Дали пяла и ножницы. Да не все так просто, как кажется на первый взгляд. Электрическая машина дергается, как необъезженная лошадь. То разгоняется, то резко останавливается. Нитки без конца рвутся. От напряжения сосудики в глазах лопаются. Боже! Во что я ввязалась. Качество оставляет желать лучшего, не в какие нормы не вписываюсь. Спустя некоторое время вызывают меня к директору и спрашивают в чем дело. Я, как на духу, все и высказала, что машину дали самую старую не отрегулированную, ножницы непрофессиональные, нитки гнилые, работу самую невыгодную. Ко мне приставили мастера по ремонту машин, поменяли ножницы, нитки и работу раздавали наравне с другими - и дело пошло на лад.
                Мой авторитет начал подниматься. Без ложной скромности должна заметить, что я была самая привлекательная работница в цехе. Дело в том, что в свое время на фабрику трудоустраивали женщин деревенских и с разного рода дефектами. А я пришла с института высокая, модная, яркая с причесанной головой. Сначала ко мне отнеслись с любопытством и неприязнью. Но я всю жизнь была на общественной работе и имела опыт общения, разговаривала непринужденно на все темы. Как говорится: сделай лицо попроще и к тебе потянуться. Работали с семи часов утра и до семи вечера, то есть по двенадцать часов через два дня. В десять часов утра была производственная гимнастика. Отключали все машины, выходили в проход и делали упражнения, предложенные физруком. В полдень обедали тем, кто что принес. Грели чайники, на электрических плитках разогревали обед. Была ли где-то столовая, я не слышала. Работа была интересной только на первых порах: вышивали какие-то небольшие фрагменты для пододеяльников, наволочек, полотенец, буквы на кармашках сорочек. На первом этаже ткали ковры, на третьем - был швейный цех, где шили рубашки, наволочки, пододеяльники. Если я не успевала делать план, выходила в выходные, когда была свободная машина.
                Как-то на свой день рождения я принесла торт собственного изготовления. Женщинам торт очень понравился и мне иногда делали заказы. Денег я не брала, рассчитывались продуктами. У многих родня жила в деревне и была возможность поделиться яйцами, молоком, творогом, маслом. Я делала по заказу торт, а оставшиеся продукты забирала себе. Иногда в обеденный перерыв я читала вслух какие-нибудь статьи из газет, советовала как сшить то или иное платье, так как была в курсе модных тенденций. Так проработала я почти два года.
                Как-то зашла к медсестре за таблетками от головной боли. Мы разговорились и она сообщила, что есть одно рабочее место вышивальщицы в частном предприятии. Работа аналогичная, зарплата намного выше. Я, недолго думая, согласилась. Меня с оговорками, но отпустили.
                На новом месте быстро влилась в коллектив. Подружилась с некоторыми портнихами. Все мне понравилось. Но счастье оказалось недолгим. Между директором и его замом, а точнее между соучредителями, случилась размолвка - личные разборки на любовном поприще. Стали делить предприятие, пошли суды. Работа затормозилась и профессиональные швеи стали увольняться. После раздела директор поменял профиль предприятия - стали шить спецодежду. Набрали молоденьких швей - мотористок. Передо мной встал выбор: шить спецодежду или уходить. А куда уходить? Кто-то из швей мне подсказал, что организуется что-то вроде клуба для трудных подростов девочек, где будут обучать швейному мастерству. По наводке сходила к заведующей этим клубом и предложила, как вариант, обучать еще и вышивке. Все лекции и образцы вышивки у меня были. Я показала на что способна. Идея понравилась и меня обнадежили, что с моей кандидатурой проблем не будет. Дадут согласие в исполкоме и можно приступать. Я уволилась и, по предварительной договоренности, мы закупили машины под вышивку, стали устанавливать светильники. И тут случилось непредвиденное - куда-то пропала по семейным обстоятельствам заведующая, которая меня должна была трудоустроить. Время идет, а дело стоит. Моя кандидатура повисла в воздухе. Я сама отправилась в исполком, захватив образцы вышивки. Некий, ответственный по делам несовершеннолетних, сказал мне, что им не нужна вышивальщица.
- Но, мы уже установили оборудование, навесили светильники...", пытаясь спасти ситуацию, сказала я.
- Разберемся - оборвал меня ответственный на полуслове.
Тогда уже входили в моду молодые работницы "широкого профиля", которых можно было брать в командировки, на шашлыки и прочие мероприятия. Я, в силу своего возраста, никак не подходила под этот стандарт. Две недели я безнадежно звонила, и ждала звонка. С ужасом осознавала, что у меня нет ни денег, ни работы и надеяться не на кого. Надо было срочно что-то предпринимать. С утра пораньше я отправилась в бюро по трудоустройству. Мне выдали удостоверение безработного, по которому я получала жалкое пособие - все лучше, чем умирать с голоду. Я должна была периодически приходить отмечаться и узнавать о наличии вакансий для меня. А дома еще сноха с ребенком без средств к существованию и сын с жалкой зарплатой. И дернул его черт опробовать, что такое "секс", который приобрел необычайную популярность после падения "железного занавеса". Все получилось с первого раза. И это тоже вылилось в большую проблему.
                Найти работу было очень сложно. Вся жизнь перевернулась с ног на голову. Почти весь город вышел торговать. С предприятий тащили кто что мог и все это "вываливалось" на улицу. Люди стояли сплошной стеной, протянувшейся от "Детского Мира" по улице Красноармейской до "Большой дороги". Первый огромный организованный базар образовался на улице Максима Горького между кинотеатром "Колосс" и "Дворцом машиностроителей" Там стояли машины с товаром от сельхозпроизводителей и палатки с различной мануфактурой, и еще много-много разного товара. Перекрыли весь транспорт. Нагнали кучу народа. Продавцов было больше, чем покупателей.
                Основная масса населения была без денег, так как предприятия закрывались одно за другим. Люди жили от зарплаты до зарплаты. Наш город в основном состоял из заводов, а у заводов не было госзаказов. Многие предприятия переходили на сокращенный рабочий день, на сокращенную рабочую неделю. А научно-исследовательские институты постепенно закрывались совсем. Часть ИТР (инженерно-технических работников) сгруппировались и, исследуя рынок, пытались производить что-то, что можно продать. Активно стала появляться частная собственность. Социализм стремительно умирал.
                Мой сын тоже пытался найти себя в этом хаосе жизни. Подсказать и помочь было некому. Все метались, пытаясь понять: что происходит, кто виноват, что делать и как выжить в этой жизненной заварушке. Я сама не знала за что зацепиться. Мы с ужасом глядели в завтрашний  день. Сын, понимая что надо что-то делать, стал из отходов  производства: кожаных кружочков и деревянных шпилек, паять заколки, которые очень тяжело сбывались. Потом переключился на производство газовых зажигалок для газовых плит. Разработал чертежи, бегал с подписями, искал производителей. Времени ушло много, а дохода мало. Да и тот впоследствии "сильные дяденьки" отжали. Затем пробовал заняться выращиванием грибов "вешенок". Ездил в Москву за мицелием. И это не пошло, что-то с технологией не угадали. Следующей попыткой к выживанию была торговля на базаре сахарным песком. Покупал мешок песку, развешивал по килограмму и относил сумками на базар.
                Позже кто-то надоумил его торговать колбасой. Взял у какого-то мужика один миллион рублей под расписку. Вставал ни свет - ни заря, ехал на завод за колбасой, привозил на базар, продавал, собирал выручку и снова ехал за товаром. А тут еще некстати заболел и не смог контролировать ситуацию. В этот момент его подельник исчез, прихватив с собой вырученные деньги и все, что можно. Нужно было платить за место на базаре, зарплату продавцу, за машину, за колбасу. И, наконец, с вырученных денег возвращать долг. Бизнес рухнул. Начались звонки с угрозами - требовали вернуть долг.  Я ничего не знала, что он творит за моей спиной. Понимая, что происходит что-то ужасное, перехватила звонок с угрозами. По голосу поняла, что мужчина в возрасте. Предложила встретиться и переговорить. Мужчина оказался нормальным - бывший военный. Где их судьба свела, и как моему сыну удалось занять огромную сумму так и осталось для меня загадкой. Мы втроем встретились на нейтральной территории в салоне машины "каблучок" Мужик предъявил мне расписку, где указана сумма и срок возврата денег. Удалось договориться возвращать деньги частями по мере поступления. Очень помогла мама, когда отдала все деньги, приготовленные на собственные похороны. Умирать пока придется погодить. С горем пополам удалось рассчитаться за долг. И все это в тот самый момент, когда я осталась без работы.
                Я обзвонила всех друзей в надежде найти хоть какую-нибудь работу В бюро по трудоустройству уже четыре месяца мне ничего не могли предложить, и я продолжала получать пособие по безработице. Наконец отозвалась Оля Егорова и предложила поработать в их фирме ООО "СТД" кладовщицей. Неплохо - кладовщица с высшим техническим образованием! Выбирать не из чего. Согласилась. Работа несложная: принять товар, пересчитать, сверить с документами. И отпустить товар, пересчитать, оформить документы. Директор неплохой, относился с уважением. И я со своей стороны тоже старалась навести на складе порядок, разложить все по полочкам, по пакетикам, подписала этикетки, навела чистоту и порядок.
                Спустя два месяца  позвонила Оля Вьюгина. Сказала, что нашла мне работу конструктора. Все лучше, чем кладовщица, и зарплата побольше. С большим трудом я убедила директора, что это моя "лебединая песня", что это мой последний шанс закончить свой трудовой путь до пенсии достойно. Я была так убедительна, что он хоть не с первого раза, но согласился уволить меня по собственному желанию.
                Приятно было узнать, что малым частным предприятием под названием АО НПО "Аккустмаш" управлял директор Седлов. Братья Седловы знали меня по ИНИТИ, где мое фото висело на "Доске Почета" отдела. Да и моя активная жизнь в институте была у всех на виду: художественная самодеятельность, спорт, стенная печать, профсоюзная работа. Кроме того, Ольга так красочно расписала мои способности, включая дизайнерские и швейные, что они однозначно согласились с моей кандидатурой на должность исполняющего обязанности начальника конструкторского бюро. Я, конечно, немного оробела от объема новой для меня информации. Это была совершенно незнакомая для меня продукция: массажоры, массажные кресла, массажные кушетки. Но потом подумала, что по сравнению с вакуумными установками, которые я чертила, все значительно проще. Освою. И началась моя бурная трудовая деятельность. К восьми утра я приходила на предприятие, затем "летела" по заводам, на которых была размещена наша продукция - разбиралась с ошибками в чертежах, уточняла технологию изготовления. После обеда привозили с разных предприятий готовую продукцию, которую надо было осмотреть и составить акт приемки или отправить на доработку. Вечером совещание у директора. И все на нервах. Домой приходила после восьми усталая и вымотанная до предела. На воскресение приносила с работы чертежи, раскладывала по полу и разгадывала "загадки", которые загадывали наемные конструктора. С начальником производства отношения как-то сразу не заладились. Он, видимо, не очень разбирался в чертежах и поэтому отлынивал от решения вопросов. Я вечером на совещании жаловалась руководству, но они никаких мер не принимали. А тут еще принесли с производства партию бракованной продукции со ссылкой на ошибку в чертежах. Начальник производства сильно обрадовался, что наконец-то может мне досадить. Я проверила чертежи и не обнаружила никакой ошибки. Старенький слесарь перепутал на чертеже буквенное обозначение посадки с цифровым. А тут еще позвонили с автозавода со сборки массажных кресел. Кресло не собиралось, хотя на опытном экземпляре все недочеты были устранены. Оказалось, наш начальник производства положил откорректированный чертеж в стол и забыл передать на производство. Когда я подошла к нему с вопросами, он сказал, что никакого чертежа он не видел. Я пообещала, что впредь буду давать ему чертежи под расписку. Но проблемы это не решало. Надо было ехать на завод и на месте разбираться, что делать с браком. Поехала и обнаружила не откорректированный чертеж. Хорошо, что детали были пластмассовые. Пришлось вспомнить уроки труда, пройденные в школе. Подошла к слесарям с бракованными деталями, попросила лобзик, зажала втулки в тиски и стала пилить в нужный размер. Это был цирк!. Пришел начальник цеха и обалдел от увиденного. Побежал звонить моему руководству, чтоб прислали слесаря. Через час приехал наш слесарь Сергей Помыткин и подменил меня. Наш начальник производства пришел в бешенство:
- Ты чего нас позоришь перед рабочими? - орал он.
- Это Вы нас позорите своей безответственностью! - парировала я.
Детали подогнали. На этот раз все обошлось.
                Еще и сын доставлял немало хлопот своими непредсказуемыми поступками. Я поняла, что с такой бурной жизнью меня надолго не хватит. И снова стала думать: "куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться". Поскольку я человек общительный, плакалась всем подряд о своей нелегкой жизни и желании подыскать что-нибудь полегче.
               Лена Мусина жила этажом выше и иногда забегала ко мне, когда у нее были проблемы с телефоном.  Так в очередной раз мы разговорились и она посоветовала мне подойти в ресторан "Отдых". Там в это время подыскивали кассира. Меня заинтересовала работа с графиком два через два. И идти до работы всего десять минут. В зарплате я проигрывала, зато было больше свободного времени для дома, для семьи. Я дала согласие. Уходить из конструкторов было тяжело: стали отговаривать, обещали поднять оклад, принять помощника. И к коллективу я уже привыкла, ко мне относились с уважением и симпатией. Работа мне тоже нравилась: я уже чувствовала себя уверенно. Но себя мне тоже жалко. Отработала две недели и вышла на новую работу кассиром-инкассатором.
                Касса была чуть побольше собачьей будки: маленький стол, стул и небольшой сейф. Маленькое окошечко закрывалось на защелку, как и входная дверь. Сигнализации и охраны не было. Несмотря на бандитские времена, все надеялись на русское "авось". А может быть надеялись на бандитскую "крышу", представитель которой раз в месяц приходил за определенной суммой денег. Меня познакомили с моей напарницей Людой и поручили ей меня всему обучить. Она мне сразу не понравилась. Разговаривает с неохотой, объясняет непонятно. Я очень старалась запомнить кучу новых документов, порядок их заполнения. Моя задача сводилась к тому, чтобы после окончания рабочего дня собрать деньги со всех "точек", оформить приходные ордера и сложить деньги в сейф или сдать в банк. Большую часть выручки забирали инкассаторы из банка. Последним вырученные деньги сдавал ресторан поздно ночью после закрытия. Люда мне все объяснила, как могла и ушла. Я надеялась, что первый раз мы все проделаем вместе с Людой и очень огорчилась ее уходу, но упрашивать не посмела. А зря! Когда я начала пересчитывать деньги и заполнять документы, запуталась. Деньги в этот раз инкассаторы не забирали и пришлось перелопачивать огромную сумму, чтобы понять, где ошиблась. Я ушла домой в четвертом часу утра, так и не добившись результата. В семь утра я уже была на работе, так как надо было подготовить деньги для бухгалтерии. Кое как свела концы с концами и поправила в документах. Деньги принесла в бухгалтерию с опозданием, за что получила взбучку. Еще больше мне досталось, когда бухгалтер увидела исправленные документы. Отчитала меня по полной программе. Я учла все свои ошибки и дальше уже работала без сбоя.
                Коллектив для меня незнакомый и непонятный. Торговля - дело темное. Нравы и поведение оставляли желать лучшего. Как-то раз вечером, когда считала деньги, услышала, как за тонкой перегородкой администратор нижнего зала занималась с кем-то сексом. С каждым днем становилось все интереснее. Однажды Болотова Галя принесла свою выручку из буфета. Я протягиваю руку к окну, чтобы забрать выручку и упираюсь во что-то теплое и мягкое. Поднимаю глаза и слышу заливистый смех Гали - вместо выручки в окне торчали две белые полные женские груди. Вот такой у нее юмор! В другой раз она в выручку подложила на две сотни рублей больше, чем по описи. Я ей вернула эти две сотни на другой день - оказалось проверяла на "вшивость". Еще барменша принесла выручку с подозрительной крупной купюрой. Все как будто на ней есть, но выглядит она на миллиметр короче. Я не хотела ее брать, но барменша сказала, что выручка маленькая и других денег у нее нет. Поднялась в администрацию. Все поглядели и приняли решение купюру принять. Вечером приехали инкассаторы и забрали выручку, а на другой день из банка поступила информация, что купюра фальшивая. Пришла милиция, опрашивали меня и барменшу: каким образом к нам попала фальшивая купюра.               
                А тут еще приключился неприятный случай. У меня были выходные дни. Позвонили с работы и попросили срочно придти. Выяснилось, что моя сменщица не вышла на работу и пропала вместе с выручкой. Два дня ее пытались искать. На третий она сама объявилась. Попросила не заводить уголовное дело и пообещала вернуть все до копейки. А дело было так: познакомилась она с приятным молодым человеком южных кровей, и стал он по вечерам к ней наведываться. Девушка была в том возрасте, когда гормоны преобладают над разумом и воображение рисует принца на белом коне. В нарушении инструкции по вечерам она пускала его в кассу и они мило ворковали на тему как жить, где жить и с кем жить. И по слухам она уже собралась за него замуж. В один прекрасный день, а точнее вечер девушка как обычно собрала деньги со всех "точек". Тут появился "жених" и, приставив к горлу нож, потребовал отдать всю выручку. Касса никем не охранялась, сигнализации не было, помощи ждать было неоткуда. "Жених" с деньгами скрылся в неизвестном направлении. Пришлось бедняжке собирать "с мира по нитке", чтобы расплатиться за выручку. Ее уволили. Спустя некоторое время я случайно встретила ее в аптеке. Она работала кассиром. Увидев меня она вспыхнула, как маков цвет и ушла из кассы, не отбив мне чек. Она не появилась, пока я не ушла из аптеки. Видимо она так тяжело пережила тот случай, что одно напоминание о нем вызывало в ней бурю эмоций и переживаний.
                Вместо нее приняли на должность кассира-инкассатора Зою, женщину средних лет. Она, в отличие от предыдущей, была не в меру общительной.  Быстро освоилась и, более того, стала выпрашивать у девчонок кафе и бара выпивку и закуску. Для меня это было странно, но никто ей не отказывал. Иногда приглашала меня для компании.               
                Были и приятные моменты. Если удавалось быстро посчитать деньги, то можно было подняться в ресторан послушать музыку. Пару раз как-то приглашали потанцевать. Но я старалась этим не злоупотреблять, дабы не навлечь на себя недовольство администрации. Иногда приходили в кассу поставщики товара за деньгами, приносили коробку конфет или бутылку хорошего вина. Мелочи, а приятно. В бухгалтерии учли этот момент и стали сами выдавать деньги поставщику, лишив меня маленькой радости.
                Кассиром-инкассатором я проработала недолго. Меня перевели в администраторы нижнего зала. Разница в деньгах небольшая, зато отдыхаешь в субботу и в воскресение, а пять дней в неделю работаешь с девяти утра до шести вечера. Хуже всего, что ты отвечаешь за всех: сторожей, кассиров и мойщиц посуды. В случае неявки кого-нибудь из них, сам заступаешь на вахту. Более того, я еще должна была замещать буфетчицу и кассиров, когда они уходили на выходные. Жизнь заставит и всему научишься быстро. Так я научилась работать кассиром и буфетчицей. Для меня все это было ново и интересно. Были интересные случаи.
                Приходит как-то молодой поп в кафе с девушкой. Препровождает ее в зал и садит за стол. Я в этот день работала на буфете. Подходит ко мне и говорит, что на ресторан у него денег нет. Спрашивает: смогла бы я его культурно обслужить. Ему очень хотелось произвести впечатление на девушку. Я согласилась, хотя это не входило в мои обязанности. Мы с ним прикинули несложное меню. Я сложила все на разнос и составила им на стол. Поп довольный улыбался. Они мило о чем-то в полголоса беседовали. Потом он отблагодарил меня шоколадкой. В другой раз в зал зашли три молодых человека в длинных черных пальто с белыми шарфами. Взяли дорогую водку и бутерброды. И надо же было такому случиться, что как только они сели за стол в зал ворвалась бомжиха с кучей вонючих кошолок. Я никак не могла ее вытолкать из зала. Она примостилась по соседству с молодыми людьми и стала ждать, что ей достанется "с барского стола". Не могла же я с ней драться при посетителях. Я готова была провалиться от стыла, так от нее воняло. Молодые люди опрокинули стоя по стопке, произнеся со смехом фразу из рекламы: "А запах...!" и покинули зал. Бомжиха накинулась на бутерброды и опрометью бросилась из зала, пока ее в тычки не выгнали. Да! Это был бич того времени. От бомжей не было отбоя и приходилось стоять у входа, чтобы кто-нибудь не проскочил. От них невыносимо воняло и они без конца чесались, запустив пятерню в штаны. Двоим удалось зайти в фойе кафе. Они хотели в холодную погоду погреться и присели в разных углах коридора. От них исходил чудовищный запах. У посетителей это вызывало брезгливость, отвращение и кто-то, видимо не сдержался и очень сильно пнул в них. Один сразу умер, а другого в тяжелом состоянии увезли в больницу. На другой день ко мне, как к администратору зала, подошел милиционер расспросить поподробнее о случившемся. Но я ничего не слышала и не видела, и сама только от него узнала о случившемся.
                Характерным для этого времени было и то, что все везде разворовывалось. По мере того, как исчезали стаканы, вместо них появлялись двухсотграммовые банки из под майонеза. Со временем все-таки стали покупать граненые стаканы. Мне приходилось красной краской красить дно у стаканов и тарелок в надежде, что крашеные никто не будет воровать. Но это не помогло. Тарелки и стаканы продолжали исчезать. Однажды, зайдя в кинотеатр "Дружба", который находился рядом с рестораном "Отдых", я увидела целый разнос крашеных стаканов. Я заявила буфетчице свои права на крашеные стаканы. Она сказала, что купила их за бутылку у каких-то мужиков. Я забрала стаканы и отнесла в "Отдых". Народу в кафе ходило очень мало. Выручка была мизерная. По выходным меня ставили на буфет, чтобы дать буфетчице два дня отдыха. Я старалась, как могла зарабатывать деньги для кафе. Предлагала страждущим по десять грамм ликера в водку, чтобы улучшить вкус. Водка была сплошь и рядом паленая. Из Осетии привозили спирт в цистернах и разливали в частных домах самодельную водку по бутылкам, потом по дешевке предлагали торговым точкам. Очень много народу травилось от паленой водки. Если у конфет заканчивался срок годности, их отдавали в буфет. Коробки с конфетами никто не покупал. Приходилось делить стоимость коробки на количество конфет в коробке и предлагать в качестве закуски в водке. Так с помощью всяких ухищрений удавалось заработать небольшую сумму. Выпечку холодную тоже никто не хотел брать. Микроволновок не было. Я предлагала покупателю подогреть выпечку и несла на кухню. Так понемногу уходила выпечка. В результате я стала сдавать в бухгалтерию денег больше, чем штатная буфетчица. К тому же я не торговала своей водкой. Я только позже узнала, что буфетчица посылала мойщицу посуды в ближайший магазин за водкой, а потом продавала ее по цене кафе. Выручку складывала к себе в карман, а в бухгалтерию сдавала "копейки". Поскольку у меня опыта работы в торговле не было, я старалась зарабатывать по-честному. Вышло так, что замдиректора подловила мойщицу с целой сумкой "левой" водки. Та сдала буфетчицу. За буфетчицей водились и другие грешки: пила на работе, приводила в кафе сомнительную компанию. Ее рассчитали в один день, а мойщицу оставили до первого замечания, так как она раскаялась в содеянном и клялась работать честно.
                Мне работа нравилась. Живая, много людей, можно импровизировать с обслуживанием. Я даже научилась немного увеличивать свой заработок. Но вся беда в том, что со временем стали задерживать даже эту мизерную зарплату, а однажды и не заплатили вовсе. Директор решила начать ремонт за счет задержки зарплаты. Вот тут снова пришлось "чесать затылок". Стала я интересоваться направо и налево, куда мне податься.
                Встретила я как-то во дворе соседку Ирину.  На ней было пальто оригинального кроя. Меня это впечатлило, тем более несколько ранее я сшила себе плащ с подобным кроем. Плащ оказался неудачным, материал был грубоват и легкого летящего силуэта не получилось. Вечером после работы я решила заглянуть к Ирине и рассмотреть повнимательнее ее пальто. К моей радости она оказалась дома. Я рассмотрела ее пальто, пытаясь понять, что в моем плаще не так. Потом разговор плавно перетек к перепланировке квартиры. В то время вошла в быт мода на перепланировки кухни и прилегающей к ней комнаты. Перегородки были не капитальные. Их снесли и получилась большая кухня с баром и столовой. Ирина все с удовольствием рассказывала, показывала и пригласила меня на чай с домашними пирогами. Речь зашла о ее муже Сергее, с которым я когда-то работала в одном институте. Тут кстати было и заговорить о моих проблемах на работе. Пришел Сергей и подключился к нашему разговору. У него было свое маленькое частное предприятие. Он проговорился, что ему нужен менеджер. Меня заинтересовала эта работа и я предложила свою кандидатуру.
                На следующий день я пришла на собеседование. Сергей знал меня по работе в институте, поэтому разговор был коротким. Меня приняли на работу в качестве менеджера. Раньше это называлось снабженцем, только теперь масштабы этой работы были намного шире. Снабжать надо было не свое предприятие, а приобретать на одних предприятиях то, что надо было другим предприятиям. Разница от купли и продажи и была прибылью для нашей фирмы. Годилось все от ручных часов до швейной машинки. Основой служила комплектация Белорусского завода. Я обрастала всякими справочниками, звонила по предприятиям соответствующего профиля, предлагала комплектацию, получала заказы и поставляла соответствующую продукцию. Дело пошло на лад. Предприятие прирастало людьми и оборудованием. Со временем ко мне присоединился мой сын, который тоже быстро освоился в этой сфере деятельности и даже преуспел по сравнению со мной. Тут же мы приглядели симпатичную умную девушку. Сначала я с ней подружилась на почве чаепития. Потом она сблизилась с моим сыном, совместно решая производственные вопросы. Так у нас образовалась семья на производстве. Работа была интересной с командировками, приобрела навыки работы с компьютером. Жизнь наладилась. В результате я проработала оставшиеся десять лет перед пенсией. Время неумолимо и надо было уходить. Проводили меня со всеми почестями: чаепитием и подарками. Только войдешь во вкус, как тебе предлагают закруглиться. Ни стаж работы, ни дипломы, ни почетные грамоты никого больше не интересуют. Черт побери! Какая короткая жизнь!