Сказкотерапия трудного детства. Часть одиннадцатая

    ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН

    У них есть свое представление о справедливости и иногда они удивительно благородны в своих поступках, когда этого меньше всего ожидаешь.
 
   Пашка несколько раз пытался поступать в наш приют. Он слышал, что у нас хорошо жить и «жратва» хорошая тоже. Но, поскольку считалось, что он все еще жил в семье, и мать не была лишена своих прав, принять его не могли. Кроме того, повадки парня не предвещали ничего хорошего. Он был сорвиголова, этот крупный, сильный парень с жесткими светлыми волосами и нахальным выражением глаз. К счастью, он был незлобив, может быть, из-за ощущения своей силы. Поэтому на отказы принять его в лоно приюта не обижался, но сделался каким-то образом в нем своим человеком по причине своей коммуникабельности и своеобразного нагловатого обаяния. Казалось, он знает всех, и все в той или иной степени имели его в виду. Он даже приводил своих уличных приятелей для поступления к нам. Один из них, как помню, имел тяжелую судимость, не достигнув еще и пятнадцати лет, зато не имел уже половины зубов.
 
   Однажды я шла по каким-то делам через большой городской двор. Навстречу мне продвигалась развеселая компания нетрезвых и неопрятных подростков. Подумала, что наш контингент, пацанва бездомная. Они поравнялись со мной, и один из них сделал быстрое и резкое движение в сторону моей сумочки. Не скажу, что это было полной неожиданностью, поэтому сумочку я быстро перехватила в другую руку. Мальчишка хохотал, обдавая меня свежим запахом пива, которое, собственно, прямо тут и допивал из бутылки.
 
   Тут выдвинулась вперед внушительная и знакомая фигура. Паша. Паша поглядел на пьяненького товарища  и сказал: "Не тронь ее – она из «Дельфина» - ясно?"
 
   Инцидент был таким образом исчерпан. Мне осталось поблагодарить Пашу за защиту. А, собственно, чему я была обязана его заступничеством? Мы с ним были едва знакомы, ну, поговорили по-человечески пару раз. И все. «Дельфин» эдакий всеобщий спасатель выходит…
 
   Их бесполезно было заставлять иной раз что-то сделать, но в другой раз они сами чутко откликались на серьезную ситуацию. Если чувствовали свою добрую волю. К нам поступил новый мальчик, который все время порывался убежать к бабушке – единственному существу, которое его хоть как-то привечало. Приют и людей он в упор не хотел видеть. Кое-кто из ребят, из числа менее озлобленных все же проявил к нему внимание. Сашка вообще умел располагать к себе людей, и Дима, казалось, разглядел его. И все же в какой-то момент Дима рванул к ограде. "Убегает!" – крикнул кто-то.
 
   Побег сам по себе неприятен и за ним следует масса хлопот: заявление в милицию о побеге, объявление розыска, взыскание, иногда суровое, дежурному воспитателю и социальному педагогу. «Эх, пропадай моя головушка…» - расстроилась я и за себя и за беднягу-беглеца. Сашка быстро зацепил меня взглядом и крикнул: "Ребята, задержим его!" – и первым побежал за Димкой. И, знаете, ему удалось как-то уговорить мальчишку не убегать. Вот чего бы мне никогда не удалось сделать без них.
 
   Конечно, они не были все и во всем рыцарями без страха и упрека. Все было – и кражи и побеги и жестокие драки, и все же иногда восхитительно неожиданно и по их доброй воле мы оказывались с ними в одной хорошей упряжке.