Родоначальник шорской литературы. Степан Торбоков

      Среди шорского народа был замечательный кайчи-сказитель, неутомимый собиратель шорского фольклора, подлинно национальный поэт Степан Семёнович Торбоков.
      Родился он 10 декабря 1900 года в улусе Тагдагал, в том месте, которое позже стало именоваться городом Осинники. А во время его рождения это был аймак (район), состоявший из нескольких шорских аалов (деревень) во главе с улусом (селом) Тагдагал (параллельное название – Осиновка).
Его дед и отец были потомственные охотники. Степан рано приобщился к охотничьему ремеслу, вместе с отцом уходил в тайгу на несколько месяцев. А ещё с детства тянулся к знаниям. В 1913 году он окончил церковно-приходскую школу и попытался поступить в Бийское катехизаторское училище, однако не выдержал вступительных экзаменов. А в гимназию сыну охотника-шорца в дореволюционной России, дорога была закрыта. Он вернулся в свой улус и вновь занялся таёжным промыслом. Ему было девятнадцать лет, когда умерла мать, пришлось помогать отцу воспитывать младших братьев и сестёр. Потом и отец погиб в тайге: один отправился на охоту в лес, попал в ураган и замёрз.
      Тайга для Степана была вторым домом. Неделями он не бывал дома – в любую погоду, и в летний зной, и в зимнюю стужу ходил охотничьими тропами вдоль Томи, Мрас-Су, Кондомы, охотясь на соболей, белок, коз, маралов. По возвращении домой охотников встречали шумно. Устраивали праздник – той. Степан любил эти необычные вечера, наполненные народным фольклором. Сам он был хорошим певцом и исполнителем шорских песен. Пел и песни собственного сочинения, рождавшиеся в его сердце на привале у костра. Песни звучали в сопровождении любимого музыкального инструмента – кай-комуса.
      Так бы и жил он жизнью охотника, если бы не пришла в Шорию революция. Во время колчаковщины хотел идти в партизаны, но ему посоветовали ходить с кай-комусом в народ и петь героический эпос, с тем, чтобы герои сказаний были похожи на партизан. И Степан стал петь о храбрых богатырях, зажигая патриотизмом сердца слушателей.
      Ещё шла гражданская война, а Торбоков уже мечтал получить высшее образование и стать учителем, чтобы учить детей своего маленького народа. Однако мечта не сразу сбылась.
      «После изгнания колчаковцев, –  вспоминал Торбоков, – стал работать в родном селе заведующим Народным домом и уполномоченным сельсовета, стал разъяснять односельчанам советское законодательство и помогать людям управлять своим хозяйством».
      Он организовал в Шории потребительскую кооперацию, учил грамоте. Тогда же начал записывать песни своего народа и песни, сочинённые самим, отличавшиеся своеобразной композицией и удивительными метафорами.

      Мой скакун теперь –
      струна витая.
      И пойдёт со звоном
      иноходь крутая.
      На струне волосяной
      звеню-играю,
      Богатырские сказанья
      распеваю.
      В каждой юрте – гость
      желанный
      Мой кай-комус деревянный

      Уже в 23 года Степан Торбоков заявил о себе как поэт. И хотя, по его мнению, стихи были слабы, они полюбились шорскому народу, ведь в них была воспета родная природа, чувства и быт населения. Его потрясающее воображение, поэтическое чутьё, природный вкус и в то же время простота и лаконичность стихов восхищают до сих пор.

           ***
      Упадет берёза, отшумев,
      Но с весной побег
      распустит листья.
      Пережив сказателям напев,
      В памяти народной
      сохранится.

      В 27 лет Степан Торбоков поступает на курсы ликвидации неграмотности в городе Мыски, а после окончания их, открывает ликбез у себя в улусе. Обучал грамоте взрослых, посадил за парту и жену Татьяну, которой было в то время 22 года. В 1930 году его посылают на учительские курсы в Красноярск, по окончании которых Торбоков становится учителем в Тенеше, а через два года был переведён в тайлепскую школу преподавателем географии и биологии. А ещё преподаёт шорский язык. Село Тайлеп входило в состав Горно-Шорского района, и наряду с русским языком и литературой, все учащиеся школы, в том числе и русские дети, изучали шорский язык. Вскоре его назначают директором школы, и он не только учит детей, но и занимается ремонтом помещения, заготовкой дров. Кроме того, надо было содержать в тепле и чистоте два общежития: для девочек и мальчиков – учащихся тайлепской семилетней школы, в которой учились дети из соседних сел. Из-за отсутствия транспорта, детям приходилось жить в этих общежитиях. Степан Семёнович часто приходил по вечерам в общежития, играл с детьми, рассказывал им сказки, загадывал загадки.
      Кроме многочисленных школьных дел, Торбоков ведёт большую пропагандистскую работу – агитирует за колхоз. Руководит художественной самодеятельностью, сам пишет инсценировки для кружка, под кай-комус исполняет свои песни. Жизнь его была разнообразной и интересной, но он постоянно чувствовал нехватку знаний. В 37 лет Торбоков поступает на заочное отделение Томского университета, которое заканчивает в 1943 году с правом преподавать географию в средней школе.
Работая учителем, Степан Торбоков постоянно собирал и записывал сказки, песни, сказания шорского народа, слышанные ещё в детстве. Дополнял свои знания рассказами стариков-шорцев, знающих толк в народных преданиях и горловом пении. С детства он не расставался с шорским инструментом комусом, даже на охоте. Именно на этом инструменте Торбоков сочинил свою первую колыбельную для маленького братишки, которая впоследствии стала почти народной: её распевали все матери в Тагдагале своим малышам, передавали в другие улусы.

         Шорская колыбельная

      Ночь настала. Спи, дружок.
      Рябчик с ветки пал в снежок,
      Под снежком его постель.
      Над сугробом дремлет ель.

      Ель продрогнет до зари.
      Ты, костёр, в лесу гори
      И охотника согрей
      На постели из ветвей.

      Пламя красное, как медь.
      Но рычит мороз-медведь.
      Правый бок огонь печёт,
      Левый бок медведь дерёт.

      На заре костёр погас.
      В небесах маралий глаз -
      Ярко-синяя Шолбан (Шолбан – планета Венера (шорское)
      Сыплет иглы сквозь туман.

      Полумрак таёжный бел.
      На ресницы иней сел.
      Твоему отцу опять
      Надо пламя раздувать.

      Спи, малыш. Ещё темно.
      Смотрит ель в твоё окно.
      В ней - дупло, где выпал сук.
      Спит там серый бурундук.

      Спи, - покуда, спят зверьки,
      Ставит твой отец силки.
      Будет соболь в них, черныш,
      Будет рябчик. Спи, малыш.


      Зная сотни сказок, Торбоков был прекрасным кайчи-сказителем. Письменность у шорцев появилась только в советское время, поэтому именно кайчи были хранителями прошлого, которое передавалось из уст в уста. Эпос Степан перенял от кайчи И. К. Тельбезекова, подхватив от него эстафету и неся шорские сказания дальше. Он внимательно слушал, запоминал и многократно повторял все мотивы игры на комусе, которые были известны этому сказителю.  Сельчане приходили к Торбокову и просили сводить их в старинный мир богатырей, чудес и подвигов. Как и все кайчи, Торбоков сопровождал сказания каем, добавляя в красивую древнюю музыку что-то своё. Сказания были длинными, иногда рассказывались в течение длинной зимней ночи, а то и двух ночей.
      Но уже в начале 1960-г годов Торбоков начал понимать, что ему некому из уст в уста передать принятую им в своё время эстафету, а не выполнить свою миссию, для которой он был рождён, уйти из жизни не мог.

            ***
      В моём лесном и горном крае
      Иную службу я несу –
      Я днём и ночью охраняю
      Живую Шории красу.

      И Торбоков начал стал записывать по памяти сказания на шорском языке, тут же переводя их на русский. Всё это он кропотливо записывал в самодельных общих тетрадях, сшитых из нескольких ученических. И так изо дня в день, за редкими исключениями, на протяжении почти пятнадцати лет. Впоследствии песни, легенды, сказки, собранные со всех уголков Шории, Степан Семёнович передал Хакасскому исследовательскому институту языка, литературы и истории.
И всё-таки главным делом всей жизни, предназначенным Торбокову, была поэзия. В начале сороковых годов его стихи были переведены на русский язык хакасским поэтом Кильдичаковым и опубликованы в газете.
      В лихолетье Великой Отечественной войны поэт подчеркивал в своём творчестве тему единения с братскими народами. В это время он создавал патриотические песни, обращаясь к народному эпосу:

            ***
      Мы свои кай-комусы снимем,
      Опояшемся мечами
      И научимся сражаться,
      Бить джунгар поможем русским.

      После войны Степан Семёнович продолжает работать учителем и руководить тайлепской школой. И сочиняет стихи и сказки, которые без всяких публикаций находили дорогу к сердцам людей. Из уст в уста передавали их из одного улуса в другой, наряду с возрождёнными им сказаниями шорского эпоса. И первое стихотворение «О прошлом и настоящем» на русском языке было опубликовано в 1949 году на страницах газеты «Кузбасс». В 1950-е годы Торбоков знакомится с поэтом Ильёй Авраменко, который поддержал его творчество. Встреча эта окрылила шорского поэта, заставила ещё более серьёзно заниматься поэзией. В 1952 году в журнале «Сталинский Кузбасс» было напечатано стихотворение «Песня шорца» в переводе С. Соколовской. С 1959 года стихи Степана Торбокова в переводах поэтов М. Небогатова, В. Махалова, Г. Сысолятина появляются на страницах журналов: «Сибирские огни», «Огни Кузбасса», в газетах: «Красная Шория», «Маяк коммунизма», «Комсомолец Кузбасса», «Сельская жизнь». Печатаются в коллективных сборниках: «День поэзии», «Чедыген» и др.
      Особенно плодотворным было сотрудничество Степана Торбокова с Геннадием Сысолятиным. Хорошо знающий Хакасию, Горный Алтай и Горную Шорию, переводчик очень тонко прочувствовал и передал языковой и национальный колорит поэзии Торбокова. Именно в переводе Сысолятина вышли сборники шорского поэта: «Белая берёза», «Пихточка», «Струны кай-комуса». Сборники поэта – это настоящая песня народу Шории, её красотам. А стихотворение «Шория» –  настоящая увертюра ко всем стихам Торбокова.

      Как толкуется слово – Шория?
      Я не знаю, я не лингвист.
      Мне поведал твою историю
      Беспокойного ветра свист.

      Стрел джунгарских в нём слышу пение,
      Свист арканов да лязг цепей.
      В нём печаль твоя и терпение
      С безысходной тоской твоей.

      С давней-давней, теперь забытою...
      На пожарищах - шум лесов.
      Даже камни, в курганы врытые,
      Зелены от веков и мхов.

      Камни Шории и Хакасии –
      Горя древнего сторожа...
      Спит с таинственным взглядом Азия
      Под курганами, не дыша.

      Спит... Но в грохоте белогория,
      И Южсиб побежал меж гор.
      А узнаю ли край мой вскоре я?
      Он кузнец пока и шахтёр.

      Поэт Степан Торбоков  – это своего рода мост между человеком и природой. В своих стихотворениях он воспроизвёл характерное для шорской культуры уважительное отношение к природе как к живой целостности, как к отдельному миру, который не ниже человеческого. Более того, природа у Торбокова стала настоящим героем его произведений. Многое видит он: рябинку, смело поднявшуюся на утёсе, гордого марала, смелого медвежонка, ворчуна волка. Любуется и красавицей Кондомой, её рукавами и островками. Деревья, горы, ветер – все они умеют чувствовать, переживать, имеют свою судьбу.
      Много у поэта и философских стихов, которые заставляют задуматься. В стихотворении «Белая берёза», он размышляет об исторических судьбах русского и шорского народов.

      Слышал я однажды
      Стародавний сказ.
      Не росла береза
      В Шории у нас.

      Не чесала кудри
      Месяцем литым,
      Не цвела в морозы
      Куржаком седым.

      Белая берёза
      На яру крутом.
      Тонкая берёста,
      Крапины кругом.

      Длинные серёжки,
      Запашистый лист...
      Шория слыхала
      Стрел джунгарских свист.

      В пламени улусы
      И в дыму тайга...
      Был прикован шорец
      К стремени врага...

      Но однажды в чаще
      Шор-кижи нашли
      Деревце из русской
      Дружеской земли –

      Белую берёзу,
      Белую кору...
      Русская деревня
      Встала на юру.

      Сгинули джунгары
      Под метельный вой...
      Хороша берёза
      Летом и зимой.

      Хороша легенда
      Про её приход.
      Полюбил берёзу
      Мой лесной народ.

      Все, кто хоть однажды соприкоснулся с творчеством Степана Торбокова, будут нести в своём сердце светлый восторг от простых и душевных стихов поэта.
Его произведения переводили на языки народов СССР. Но, к сожалению, ни одно произведение Торбокова не было напечатано на родном языке при жизни поэта. А ведь именно Торбоков, когда из жизни шорцев стали исчезать последние черты национальной самобытности, сумел донести до наших дней записи на родном языке, делая подстрочные переводы на русский язык. В них тонко переданы красота, напевность и необычайное музыкальное очарование шорской культуры.
      Его сказки вместе с реалистической точностью деталей проникнуты романтическим и глубоко сочувствующим отношением к простому народу, болью за его судьбу и восхищением его духовной силой.
      В последние годы жизни Степан Семёнович Торбоков жил в Осинниках. Писал воспоминания по истории Осинников и окрестных сёл. Сейчас они хранятся в краеведческом музее г. Осинники.
Торбоков жил всегда в гармонии с природой, у которой черпал жизненные силы. Дома из всех работ по хозяйству он предпочитал работу с пчёлами. Во дворе его дома было несколько ульев, и он ухаживал за ними. За этим занятием его и застала внезапная смерть. Это случилось 10 июля 1980 года. Степан Семёнович ушёл из жизни в саду, глядя в небо, куда, как он глубоко был убеждён, улетает душа человека.

     ***
      Упадёт столетняя сосна,
      Но оставит прежде семена.
      До черты дойдёт и жизнь певца,
      Но бессмертна песня
      - нет конца.

      Степан Семёнович Торбоков, можно сказать, совершил гражданский подвиг. Его деятельность фольклориста поражает количеством и качеством проделанной работы. Он навсегда сохранил для истории, для своего народа и всего человечества более 50 шорских героических сказаний по 5 и 6 тысяч стихотворных строк каждая, несколько сказок, много песен, загадок, пословиц.
      Его труды хранятся в архиве Горно-Алтайского научно-исследовательского института, в Хакасском научно-исследовательском институте языка, литературы и истории, в фондах литературно-мемориального музея Ф.М.Достоевского, у частных лиц.  Много записей Торбокова находятся в архиве собирателя шорского фольклора профессора А. И. Чудоякова, переданные ему самим поэтом.  Торбоков сотрудничал с институтом мировой литературы им. Горького АН СССР. Учёные этого института высоко оценивали С. С. Торбокова как собирателя фольклора.
Творческое наследие Степана Семёновича Торбокова – это золотой фонд шорской национальной культуры.
      Поэта, сказочника, собирателя шорского фольклора чтят и помнят его современники и потомки. В школе села Тайлеп, где он проработал много лет, сделан мемориальный уголок с материалами о жизни и творчестве поэта. Вместе с документами по истории села они используются во внеклассной работе с учащимися. В 200 8 году в селе Тайлеп поставили памятник шорскому поэту Степану Торбокову.
      Центральная городская библиотека г. Осинники проводит большую работу по разысканию, сохранению и популяризации творческого наследия поэта. В 1995 году в Новокузнецке вышел сборник шорского фольклора, собранного Торбоковым «Шорские народные сказки», а в 2006 году в Кемерове издана книга «Шория всюду со мной».
      Ежегодно в декабре в городе Осинники проходят областные Торбоковские чтения «Торбоковская яркая звезда». Первые чтения прошли в 1993 году. Город Осинники стал центром шорской поэтической культуры, собирая всех, кто любит и чтит творчество Степана Торбокова.
      Результатом многолетней реализации программы «Великий кайчи» и проведения областных Торбоковских чтений стало создание электронной базы данных «Торбоков Степан Семёнович – певец Горной Шории». Она включает в себя библиографические записи, оцифрованные документы, презентации,  иллюстрации, фотографии и песни шорского кайчи.
      Осинниковцы не только гордятся своим знаменитым земляком Степаном Торбоковым, но и на деле стремятся сохранить память о любимом шорском поэте, взяв на себя заботу о его наследии и, публикуя его прекрасные произведения.