Нырки. Глава 2. Шеф. Поручение

Вторая глава повести. Следующая через три дня.


     Шеф был явно не в настроении. Хотя, как я об этом мог знать, если это было вечное состояние его души… Если и правду говорят в полуразрушенных неудачными боевыми фаерами студентами-троечниками, в курительных на первом, что жил он уже больше полторы тысячи лет, то я его понимаю…

      Хотя, разве можно безнаказанно столько прожить! Шучу, конечно. Я сам в это мало верю. Но иногда, взглянув в самую глубину его глаз, я внутренне содрогаюсь – там, точно, не тысяча лет виднеется, а вся развороченная бесконечность космоса…

      Весело насвистывая вчерашнюю песенку, случайно услышанную на набережной Про-Эртэ-2, прямо перед самым закатом, где далеко над вторым горизонтом рассвета Чабра, - звезда, что замещала нам здесь Солнце, с одной из своих ярко-зеленых лун, все еще погружалась в свою небольшую спячку…

      …Зашел в просторный кабинет и удивленно уставился на поверхность широкого круглого стола, испещренную загадочными светящимися мерцающими символами и шипящими ужами изнутри графическими рисунками… Будто, сам леший прошелся прямо по всему этому крепкому дубовому столу, при этом раздирая и поджигая кипы бумаг, которые и сейчас все еще дымились после нежданного вторжения. Как будто леший, - с той лишь оговоркой, что в наших лесах не было таких чудищ – все они были чрезвычайно давно и не нашей планете. Да, и жили, походу, в соседней (?) звездной системе, а, никак, не у нас под боком.

      А Шеф был действительно мрачнее тучи.

      Упорно делая вид, что не замечает меня, он продолжал выплескивать словно пузыри простенькие «лощины» проогневой мощи и, то и дело, рассеяно щелкал пальцами, выбивая то небольшие водные туманные плески, то маленькие молнии как в динамо машине, только почему то бордовые… На громовержца, конечно, он похож не был, но на того, кто может доставить неприятности смертельного толка, - вылитый…

     Прямо за ним на полукруглой стене висела огромная картина. Вместо рамки у картины по ободкам переливалось северное сияние. На ней была изображена небольшая птица, с виду очень похожая на тамошнего зимородка. Но не она.
Птица в могучем прыжке пробивала тонкий лед и широко разведя свои красно-синие перья с торжеством держала золотую рыбку в своем тоненьком, но мощном клюве. Вокруг были миллионы пузырьков воздуха, который она затащила с собой под лед. Лично я думаю, что это тоже продуманная природой деталь – кислород пьянил рыб и, словно гипноз, заставлял их оставаться неподвижными на месте, пока их не находил торжествующий клюв…

       Совсем как мы…

       Шеф громко кашлянул, и я понял, что это намек на возвращение к самой действительности… В ее или его, это еще как посмотреть - широченный овальный кабинет со всякими строгими там завитушками, а ля, - спирали в никуда, и прочей обыденной боевой магии.

      И по виду его я вдруг понял, что речь пойдет в этот раз, действительно, о чем то самом важном.

     - Пойдете вдвоем! – грозно прорычал он, буквально на одном выдохе, уложившись в один иероглиф…

      -Вдвоем?! - я невольно переспросил. Чтобы идти вдвоем на ту сторону нужны были весьма существенные причины. На моей памяти вдвоем на ту сторону ходил только шеф, лет двадцать назад со своим замом… Вернулся тогда только шеф…. Да и как вернулся! По кусочкам буквально собирали, одних швов полсотни наложили…

       То, что это опасно я знал! Насколько, - даже не догадывался…

       - Пойдете вдвоем, - опять четко повторил шеф, голосом, не терпящим возражений…

         Я согласно кивнул. Никто и не пробовал тут возражать… Теперь оставалось самое главное , – выяснить, кого шеф даст  мне в напарники? От этого выбора, в конечном итоге, зависело, - какие шансы у нас будут на возращение. И будут ли?

         - Семена возьмешь, - он сейчас в лаборатории на восьмом. На сборы полчаса. Заход стандартный, цепочкой – один за другим. Ты пойдешь первым. – сказал, как отрезал.

           Первым, - означало и высокое доверие, и понимание, что могу остаться там навсегда…

        - Сектор А! – вконец добил меня шеф.

        - Сектор А? – переспросил я невольно и нервно сглотнул – святые колдуны, никто из нас не ходит в сектор А… По одной только причине – за все время оттуда никто не возвращался. Даже весточки, что происходит там, в этом условном сегменте чужого мира у нас не было. Этот сектор – настоящее табу для нырков.

         Значит, дело совсем худо, - решил я, торопливо идя по длинным извивающимся меандрами коридорам  в лабораторию на верхних.

         Ну, что ж, - надо, так надо! Я, - солдат, и не мне обсуждать приказы Высших. И, отбросив сомнения в сторону, которых было у меня хоть отбавляй, я нарочито бодро шагнул в лабораторию.


         Семен был в самом дальнем углу Королевской лаборатории.

          У стены, где весьма вальяжно, как ветвистые лианы, наплевав на все законы гравитации, свисали сверху вниз соты архивных древних рукописей.