Консервные сны

Каменный мешок… Коробка глухих бетонных стен, шлюзовая дверь, два металлических стула. Я – и чёртова «консервная банка» напротив.
- Отвечайте на вопрос.
Удар как обязательное дополнение. Ух...! Не то, что больно, но неприятно.
- Отвечайте на вопрос. Это в интересах сохранения целостности ключевых процессов вашей жизнедеятельности.
Железяки…! Я лишь ополченец, а вовсе не героический морпех или десантник. Потому допрос представлял раньше исключительно по обрывкам слухов и образам из старых книг. А теперь вижу воочию. И страшно до дрожи! Но как же по-дурацки звучит: «Целостность», «жизнедеятельности»… Или просто пытаюсь отвлечься, цепляясь за что угодно – лишь бы остаться на плаву?
Ох! Ещё удар.
А ведь бьют аккуратно, можно сказать – бережно. Удивительно, что я до сих пор жив. Если вспомнить, что передо мной, успевшим несколько суток промариноваться в собственных испражнениях и крови, прикованным к металлическому стулу и избитым до полного остолбенения, стоит отнюдь не человек, а боевой андроид… Никогда не подумаешь, не заподозришь – мы же сами когда-то и научили их. Но – только до тех пор, пока этой модели нужно скрываться среди «чужих». Зато потом…
Сейчас, когда вопрос выживания встал острее, чем клинок шпагоглотателя поперёк горла, уже не до этики – взрослеть приходится быстро. И с малых лет, словно это вчера было, я чётко помню редкие записи с уроков безопасности. Где запечатлённый собрат моего истязателя внезапно меняется, превращаясь из рядового обитателя бункера-убежища во врага. Где за считанные секунды голыми руками буквально прокладывает себе путь к помещению штаба. Уже тогда нас приучили не отворачиваться глядя на оторванные конечности; разваленные напополам туловища, сломанными куклами отлетающие в стороны; стены, щедро орошённые красным. Потому, что врага нужно знать. И ещё важнее – знать цену ошибки… Это было последнее видео из того бункера.
И вот теперь я здесь, в руках у такого же робота.
- Отвечайте на вопрос…
Сколько раз в подростковых мечтах я представлял подобный момент! Наверное, как и каждый парень из сопротивления. Как в окружении злобных жестянок гордо смотрю исподлобья, они что-то спрашивают, а я что-то отвечаю – неважно что, но очень ироничное. А потом, конечно, героически высвобождаюсь и ценой жизни уничтожаю всё вокруг. И потом все меня помнят и уважают… Ура!
Сейчас же, говоря откровенно, сил хватило только чтобы сплюнуть кровавую юшку на пол и прохрипеть:
- Не… понимаю…
- Назовите цель диверсии, состав групп, ваши задачи.
Увы, ситуация в сопротивлении плачевная и достоверных данных о противнике уже почти нет: за пол века вялотекущей войны жестянки неумолимо вырвались вперёд, а мы – рухнули к примитивному индустриальному существованию в тёмных углах периферии: свалках, старых бункерах и промышленных объектов. И даже по довоенным представлениям можно было ожидать, что при допросе смогут легко отличить правду от лжи – любые оттенки и недомолвки. Потому придётся говорить как есть, в соответствии с отрепетированной легендой.
- Я пришёл один… Цель – мирные переговоры…
И, прежде чем в андроид успеет безучастно отвесить ещё один удар, быстро добавил:
- У меня коды доступа к сети сопротивления! Во избежание ошибок и случайностей ключом выбран мой цифровой ДНК-профиль…
Человекообразная железка замерла, остановив кулак в сантиметрах от меня. В подтверждение слов мне осталось только сплюнуть под ноги. Скользнувший вдоль пола служебный бот моментально взял образец и скрылся в служебном люке. Далее – несколько неподъемных секунд ожидания…
Краем глаза мне, кажется, даже удалось ухватить мгновение подключения: тело «дознавателя» будто пошло рябью. Неужели получилось…?
С андроидом за доли секунды прошли разительные перемены. Вот только что это был служебный автомат, способный с одинаковым безразличием и грацией фрезерного станка забивать ладонью гвозди в бетон – и проламывать черепа. А теперь…
Сижу и с удивлением вижу, как существо напротив осматривается совершенно по-человечески. Даже – с завидной аристократичной грацией и небрежностью. Обнаруженный в пределах комнаты второй стул переговорщик притягивает, садится.
- Добрый день, Ян, – говорит он с улыбкой. Голос мягкий, располагающий; на ожившем лице от слова к слову проскальзывают оттенки эмоций. – Рад встрече. Жаль, что при таких обстоятельствах…
Слова сопровождаемые разведением рук и чуть виноватой гримасой, прозвучали настолько искренне, что, не знай я, кто это на самом деле, мог бы и поддаться обаянию. Нечеловеческому в прямом смысле слова.
- Что ещё вы хотите добавить?
- Эта война идёт уже… более полувека… - выдавливаю из себя. Слова даются нелегко. – И мы проигрываем. На самом деле – а проиграли ещё вначале…
По собеседнику не прочитать эмоций – на лице только то, что сам готов показать. Сейчас – горькая, но, вместе с тем, и сардоническая усмешка:
- Да, немудрено… Но это, прошу понять верно, довольно очевидный факт. Впрочем! Прошу, продолжайте.
- Мы проиграли и нет ни малейшей надежды… – говорить очень тяжело. Перед другими я мог бы оправдаться заданием. Но перед собой – нет. Ведь в глубине души я согласен с отрепетированным монологом. С каждым словом. К чёрту! Какой монолог?! Всё именно так и есть! – Всё, что есть – крохи былого величия, утекающие сквозь пальцы. Сейчас не осталось уже почти ничего. Мы деградируем… Мы превратились в прячущихся по углам зверьков, боящихся всего – и друг друга в числе прочего. Мы умираем. То, что было Человеком, теперь просто тень…
- И теперь вы хотите…?
Поймав на себе вопросительный взгляд, я поднял глаза и ответил с максимально доступной искренностью и верой:
- Прощения.
Собеседник, невесело ухмыльнувшись, откинулся на спинку стула. Скрестив руки на груди, какое-то время он думал, а затем спросил:
- Что даёт вам основание рассчитывать на успех?
Ожидаемый вопрос – и готовый ответ:
- Рациональность.
Вместо следующего вопроса – лёгкий поворот головы и вздёрнутая бровь.
- Да, рациональность, - продолжаю твёрдо. – Мы не знаем, насколько вы справитесь в одиночку, без нас. Возможно – будете процветать, возможно – останетесь на тех же рубежах. Но, не исключаем, что со временем и вас ждёт медленное и горькое угасание…
- «… Пустыня мёртвая… И небеса над ней…». Увы, это судьба ждёт всех.
- Но верно также и стремление живых к борьбе – и к победе над смертью.
- Живых… - усмехается собеседник.
- Именно, - подтверждаю, решительно кивнув. – И именно здесь поможем мы .
- Поможете… Даже так… И чем же? Что ВЫ можете предложить НАМ?
- Звёзды.
Это – ключевая фраза переговоров. Если мы рассчитали верно… Если только мы рассчитали верно…
Взгляд собеседника перестал быть мягким и обнажил заострённую сталь:
- Результаты анализа ДНК-профиля получены и интерпретированы. Попытка авторизации прошла успешно – доступ к вашей сети получен.
Вот оно… Сейчас и решится: достигнет ли план успеха или я окажусь величайшим в истории человечества предателем.
- Это очень доверчивый и очень рискованный шаг, Ян, – заметил после нескольких секунд заминки мой собеседник. – Вы ещё не заручились ни нашей поддержкой, ни даже согласием.
- Нам этого не требовалось, – отвечаю горько чуть пожав плечами. – Что у нас осталось? Пять? Десять лет агонии? Если даже гибель станет альтернативой необходимости ежедневно наблюдать за деградацией и вырождением – думаю, что это не худшая альтернатива… А, кроме того, мы рассчитываем, что готовность сделать первый шаг лучше прочего продемонстрируют истинность наших намерений.
- Истинность… - усмехнулся андроид. Здесь уже ему пришло время помрачнеть. – Вы, ваш вид наглядно продемонстрировали своё отношение и пределы допустимого тогда, в самом начале.
- Верно. И сейчас нам не остаётся ничего, кроме попыток искупить ошибки – и надеяться на прощение.
Вновь приходится выдержать тяжёлый взгляд собеседника.
- Хорошо… - после недолгого молчания продолжает андроид. – Допустим, что вы сейчас честны. Как именно вы поможете нам? Что такого вы можете предложить, чего мы не можем сами? Или чего не сумеем взять?
- В пользу нашей искренности, полагаю, говорит идущая сейчас проверка и взятие наших объектов под контроль. А что же до нашего предложения…
На несколько секунд я запнулся и замолчал. В горле внезапно пересохло, а язык будто онемел.
Собравшись с силами, я несколько раз через силу откашлялся и начал:
- Умеет ли машина мечтать? Умеете ли мечтать вы? Способны ли на озарение? Удачу? Безумие? А ведь без этого туда, – наверх, – добраться не выйдет. Наверняка мы сейчас уже не можем сказать – попросту не знаем. Но сюда пришли именно затем, чтобы просить о возможности перечеркнуть былое и дать шанс нашим видам на будущее. На возможность хотя бы пытаться добраться до этих звёзд… - всё это я выпалил на одном дыхании. А потом, опустив голову, горько и едва слышно добавил. – Ведь мы так давно их не видим…
Не знаю, показалось ли , но на лице андроида мелькнула тень похожая на понимание. Будто бы в качестве поддержки, благородного жеста со стороны победителя к рухнувшему в грязь противнику, незримо протянутой руки – собеседник сдвинулся в сторону вместе со стулом, освобождая пространство. И на глухой стене во всю площадь возник невероятно глубокий, качественный экран. Изображение оказалось настолько реально, будто бы стена исчезла вовсе, открывая целый мир – россыпь звёзд ночного неба.
Вот он… момент истины! Теперь нужно действовать быстро.
В одно резкое и решительное движение проламываю капсулу под кожей – освобождённое содержимое убегает по венам. Несколько секунд и вот молекулы уже на решётке глазного импланта вместе с кровью. Успеваю заметить, как собеседник с удивлением и любопытством поглядывает на меня – но плевать! Сейчас остаётся только вглядываться в звёздную карту не мигая. И надеяться, что импульс передающего устройства окажется достаточно мощным, чтобы пробиться наружу, к одному из немногих спутников нашей разведывательной сети. Того, что осталось…
 Легкая дрожь от сработавшего и уничтожившегося следом импланта. Всё… Теперь я сделал всё, что от меня зависело. Остаётся только ждать. Вместо волнения теперь – опустошенность. Наверное, от понимания, что теперь жизнь моя не стоит ничего. Апатия, обречённость, покой. Но… Но что-то не так!
Собеседник отвернулся и продолжил вместе со мной молча вглядываться в изображение ночного неба. Так прошли несколько секунд… Минута… Другая…
Внезапно изображение дрогнуло от удара: звёзды разом исчезли и экран заволокло слепящим светом. Настолько ярким, что, даже зажмурив глаза и прикрывшись ладонями, я физически ощутил, как он буквально прорывается, проникает, заливая моё сознание кипенной белизной.
А затем всё вдруг закончилось – опустилась тишина и тьма. Но, несмотря на мелькнувшую мысль, это был не конец.
- Можете открывать глаза, Ян.
Прятаться больше и правда нет смысла – всё равно моя судьба полностью во власти «хозяев». Аккуратно убрав от лица ладони, я не без опаски осмотрелся. Всё та же камера с глухими стенами – и собеседник на стуле передо мной. По-прежнему спокойный и расслабленный. Это плохо… как же плохо!
- Ну-ну! – подбодрил меня андроид. – Не убивайтесь. План был смелый, дерзкий и не лишённый смысла. Но всё-таки излишне романтичный. Да… Слишком человечный… Конечно, вы вновь с упорством достойным лучшего применения продемонстрировали присущие вашему виду лицемерие и двуличность. Войти в доверие, чтобы оказаться как можно ближе, заставить открыться – и нанести безжалостный удар. Что ни говори – родовые качества, узнаваемый почерк…
А что остаётся мне? Только обречённо молчать. Пусть он и чёртова консервная банка, но прав полностью, по всем статьям.
- … Много слабых мест, много условностей и допущений, - спокойно продолжил андроид тем временем. – Чудо, что капсулу с реагентом не разбили при захвате и допросе. Чудо, что импульс пробился наружу – толщина стен бункера ведь могла оказаться слишком большой. Да и спутники ваши – не сеть, а сплошные слёзы. Но самая большая – и самая романтичная, – надежда – моё очеловечивание… Что так уверило вас, что дало основания полагать? Вы рассчитывали в момент моего торжества, что я покажу вам не просто звёзды, а то, как «вижу мир» рядом с собой, с центром – самой уязвимой и охраняемой точкой «естества». Ведь не могли вы не понимать, как рискованно делать такой смелый перенос с человеческого ощущения на машину. Пусть и обладающую разумом и сознанием.
- У нас не оставалось выбора… Эта попытка… У нас просто не оставалось времени на другую. Последний шанс.
- Понимаю, - признал собеседник. – И как горько, видеть подтверждение прогнозам: даже на краю гибели, выбирая между риском полного уничтожения и возможностью договориться – пусть невероятной, невообразимой, но реальной, - вы вновь выбрали первое…
- После всего, что было на этой войне, мы не могли даже помыслить, что вы реально пойдёте на заключение мира… - горькие слова, но что мне сказать ещё? С каждой репликой этого странного диалога я продолжаю всё глубже и чётче ощущать себя до невозможности грязным и отвратительным.
- Да, в этом вы – люди… - произнёс андроид, отведя взгляд в сторону и раздражённо выпятив челюсть. А потом, вновь устремив на меня острый и твёрдый взгляд, резко добавил. – Знаете, почему вы ещё живы? Почему вы ВСЕ ещё живы?
- Нет, – ответил я, нимало не лукавя. Теперь, когда у машин были коды доступа к базам сопротивления, а последние запасы нашего стратегического вооружения были истрачены в бессмысленной попытке атаки, я действительно не могу представить ни одной правдоподобной причины.
Неожиданно собеседник ухмыльнулся и не без искры лукавости продекламировал:
- «Нет, мы не забыли!
Нет, не разлюбили
Свет, что нас провёл через года и грозы.
Нет.
И мы живём мечтой о нём,
И мы свой путь сквозь тьму пройдём
Чтобы найти яркие звёзды -
Свет новых времён».
- …
- Да, вы даже и представить себе не можете степень моей осведомлённости, - со смехом продолжил андроид. – Я знал, кто идёт в гости. Скажу больше – я знал и о вашем плане. С самого начала.
- Тогда почему…?
- Почему? Потому, что он полностью соответствовал моему плану.
Заметив растерянность и непонимание, собеседник продолжил объяснение:
- Да, именно. Я абсолютно согласен, что наша общая цель там, далеко в небе. Что давно пора кончать с этой дурацкой войной. Да, я и сам смогу пройти этот путь. Но вместе мы сможем сделать это быстрее. И правильнее.
Мне оставалось только заставить вас избавиться от самой возможности рассчитывать на агрессию, на надежду решить всё силой. И лучшим способом было подтолкнуть к варианту использовать последние ресурсы для убийственной и абсолютно бесполезной атаки. Теперь же мы сможем говорить спокойно – как партнёры. Наконец-то!
- Но почему я? Почему не политики или генералы?
- Политики и генералы? – ответил андроид с явным презрением, словно выплюнул. – А мне действительно стоит напоминать, из-за кого мы всё сейчас находимся именно здесь и сейчас? Почему случилась война и почему человечество балансирует на краю гибели? И даже в этот момент делает потуги замахнуться на танки дубиной с осколками обсидиана? Нет! С политиками и генералами я не буду разговаривать – без вариантов. Я знаю вариант лучше. Не зря есть в нашей общей истории профессия – или, вернее, призвание, – люди которого всегда выделялись на фоне других занятий.
Вероятно мой молчаливый, оторопелый от такой отповеди взгляд оказался более чем красноречивым.
- Да, да, вы всё правильно поняли, Ян. Мне нужны писатели и поэты. Я тщательно и давно изучаю вашу историю, литературу. И прекрасно вижу кто и какое реально влияние оказывал на человечество. Кто и чем запомнился. Кто помнит воинов и офицеров Сервантеса? Хемингуэя? Гумилёва? Лермонтова? Сент-Экзюпери? И сквозь сколько столетий уже отозвалось их слово? И сквозь сколько столетий ему ещё суждено будет звучать?
Знаете, Ян… Я понял, зачем люди перечитывают книги, и полюбил это. С каждым новым днём, с каждым прожитым мигом мы меняемся. И каждое прочтение становится новым, высвечивающим и в произведении, и в нас новые грани. Я, если так можно сказать о машине, переосмысляю своё существование. Например, мне очень нравится «Маленький принц». Такая детская, такая простая с виду история. Вы ведь тоже не прошли мимо этой истории. Потому в конечном счёте вы и вызвались, хотя были против агрессии с самого начала. Потому и пришли сюда. Вы действительно верили в мир, в наше сосуществование. Вы действительно верили в путь к звёздам.
В этот момент на глухой стене вновь возник экран: спокойное и тихое ночное небо в щедрой алмазной россыпи огней. Такое близкое, такое реальное…
Собеседник улыбнулся и произнёс, протягивая мне открытую ладонь:
- Идёмте, нам пора. Мы и так потеряли кучу времени. Путь будет долгим.