Часть первая. Везунчик. 3

       Романенко, будучи опытным командиром, понял, лейтенанта в штабе полка встретили отнюдь не цветами, а потому, по пути к столовой, изредка поглядывая на молодого офицера, разговорами на отвлечённые темы пытался изменить настроение офицера. Рассказывал о части, их подразделении, о людях, и так далее. Рассказывал легко, порой иронично, со смешком. Стас не всё улавливал из рассуждений майора, но сам неспешный рассказ того, был весьма полезен – Шамин постепенно успокаивался.
      – А вот  и наша кормилица. Заходи, не смущайся. Теперь как минимум один раз в день дорожка сюда должна стать обязательной. Кормят неплохо, и добавка всегда есть. Пойдём, вот туда, к окну, наши столы там, а твоё место рядом с командиром.
Столовая была полупустой, обеденное время прошло, столовались в это время офицеры и прапорщики дежурных служб. Подошел официант, принял заказ. Романенко аппетитно захрустел капустным салатом. Стас, вертел в руках кусочек белого хлеба и осматривался. Майор заметил его ищущий взгляд.
       – Слушай комиссар, а с кем это ты в парткоме так крупно разговаривал, аж взмок, когда к кадровику вбежал.
       Стас внимательно посмотрел на командира.
       – Да я и сам не понял, с кем общался. Поляков сказал, идём к замполиту полка. Прежнего замполита я знал, подполковник Андреев. Два года назад на стажировке был, ещё курсантом. А здесь в парткоме какой-то неизвестный майор отчитывать стал, дескать, я пьянствовал накануне и не вовремя в часть прибыл.
       Романенко поперхнулся, запил компотом, откашлялся.
       – Господь с тобой! Замполит в отпуске, за семьёй уехал, а это ты видимо с пропагандистом разговаривал, он пока обязанности замполита исполняет.
       Майор замолчал. Отставил полупустую тарелку с салатом. Вновь глотнул компота.
       – Да. Этот может. Этот хам редкостный. Из-за таких самовлюблённых дураков и не любят вашего брата-политработника. Ну да ладно, бог ему судья. А замполитом сейчас Тимофеичев, Лев Иванович, кстати, на днях его и увидишь.  Андреев недавно уехал, в Читинскую армию, заместителем начальника политотдела дивизии. Куда уж там, в Читу, или в Иркутск не знаю. Ладно, дружок, давай обедать, дел сегодня много, и тебе ещё в гостиницу устраиваться надо. Если не возражаешь, я Илью с тобой на зимние квартиры пошлю, вещи твои всё одно у него лежат. Только не напивайтесь.
       Последнюю фразу он сказал со смешком.
       Стас, было, дёрнулся, но понял шутку своего командира и улыбнулся.
       – Кстати, товарищ майор, вы мне расскажите, как случилось, что я и в полк появиться не успел, а все уже знают, что ночевал у капитана Пальчикова и ехал с ним из Риги. Какие-то догадки по поводу моего пьянства пошли.
       Майор поднял указательный палец правой руки.
       – О! Правильный вопрос. Это, товарищ лейтенант, военный городок и здесь новостной механизм отлажен более чем прекрасно, это ОБС. Знаешь что такое ОБС? Правильно! Одна Бабка Сказала! Это шутка, конечно, но, тем не менее, в каждой шутке есть доля правды. Ты представь… Хотя нет! Помнишь, у Ильфа и Петрова расписывается, как Остап Бендер входил в Старгород, как там… может не дословно, но всё же: «В половине двенадцатого, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. …», где-то так! А теперь представь, по военному городку в нещадный солнцепёк, с чемоданом «мечта оккупанта, идёт в парадной форме лейтенант, а впереди него известный в гарнизоне пьянчужка и балагур Илья Пальчиков… Вопросы есть? Нет. Ладно, пойдём. Через пять минут построение.
       Перед двухэтажной казармой выстроен личный состав. Это было подразделение, где ему предстояло служить – офицеры, прапорщики, сержанты и солдаты. Их много, человек наверно пятьдесят, не меньше.  Все такие разные и по возрасту, да и внешне. Совершенно разные. И вот он перед ними – молодой, крепкий, рост почти метр девяносто, двадцати двух лет, заместитель командира по политической части.
Сложится ли их совместная служба, примут ли они его? Нет не по должности, по должности его нечего принимать – он их начальник. А вот по душе, примут ли?
       Романенко представил лейтенанта – такой-то, зовут так-то, прибыл сегодня.
       – Товарищи, вопросы к замполиту есть?
       С правого фланга кто-то загудел.
       – О себе расскажите, товарищ лейтенант.
       Стас кашлянул, руки вытянул по швам.
       – Родился в Латвии, в Елгаве. Русский. Окончил школу. Поступил в Рижское военно-политическое училище, в этом году закончил. Холост. Член КПСС. Что ещё… Играю в волейбол, занимался боксом и самбо. Вот и всё.
       Майор одобрительно кивнул.
       – Всё остальные вопросы в процессе службы. Начальники отделений поставить задачи личному составу. Через десять минут планёрка, все ко мне. Пошли, комиссар.
       Капитан, тот, что строил личный состав, Шамин с ним не был пока знаком, скомандовал.
       – Смирно!
       Майор отдал честь.
       – Вольно.
       Казарма, где размещался личный состав, была довольно большой, кровати стояли в два яруса. Романенко снял фуражку, вытер платком пот с шеи и лица.
       – Тесновато живём, жарко, зато зимой не холодно. Заходи, Станислав Николаевич, вот наша канцелярия. Сам понимаешь, кабинетов здесь нет. У начальников отделений есть классы в мастерской, у меня там кабинет. А тебе предстоит здесь ютиться. Я имею в виду, будет у тебя здесь сейф и стул, а непосредственно рабочее место, это там где личный состав. Давай присядем.
Разговор есть.
       Стас опустился на стул. Майор, подойдя к двери плотно её прикрыл, вернулся и сел напротив Шамина.
       – И если коротко. Первое. Часть накануне расформирования. Когда это произойдёт, через месяц, год, от силы может два неясно, но то, что это произойдёт, совершенно точно. Об этом говорить не принято, хотя и не запрещается, но все об этом знают, а потому и готовятся. В этих условиях личное благополучие офицера, прапорщика, их семей, знание своей перспективы – главное. И это главное сегодня в мозгах людей.  Ещё пять лет назад, думать о собственном благополучии мы не смели, всё посвящалось службе, все знали, будет и карьера, и жильё, и даже дачка в областном центре. Сейчас всё по-иному. Будешь работать, ты этот момент учти. Второе. Прибалтика это уже заграница, к сожалению это факт, пока не юридический, но это дело времени.. И провидцем не надо быть, чтобы это видеть. И твоя Елгава, и Рига, и наш городок, по факту всё это уже практически зарубежье. Хорошо если мы достойно отсюда уйдём. А то и турнуть могут. Националисты здесь в силе, сам убедишься.  Не пугаю, но это действительно так. Третье. Нам уже несколько лет пополнение идёт по принципу: «На тебе боже, что нам негоже», а потому я и говорю – твоё место не в ленинской комнате и не в канцелярии, а с людьми, ты обязан для них стать отцом и братом и заниматься людьми. Кстати это касается и работы с офицерами и прапорщиками. Пожалуй, вот главное, что я хочу тебе сказать на первый случай. Да, это главное.
       В кабинет кто-то постучался. Майор встал. Поправил галстук на рубашке.
       Встал и Стас. Майор протянул ему руку.
       – Поздравляю комиссар с первым рабочим днем.
       И уже окончательно завершая беседу, стукнул ладонями обеих рук по столу.
       – Продолжаем трудиться.
       И зычно крикнул в сторону двери.
       – Заходите, товарищи!

       Продолжение следует.
       http://proza.ru/2020/12/10/751