Генерал Крук и сражающиеся апачи. Сигнал тревоги

Сначала Джимми определил пятнадцать или двадцать конных воинов апачи, которые находились в авангарде. Затем в его поле зрения попали сто пятьдесят воинов. Все они были раздеты до пояса, раскрашенные боевой раскраской и вооруженные ружьями. За ними тянулась процессия женщин и детей, которые шли пехом. Они гнали огромный табун лошадей и навьюченных поклажей мулов.
По прикидке Джимми, численность женщин и детей составляла около пятьсот человек, а численность табуна шесть или семь тысяч, не считая другой живности, например собак. Всю эту вереницу на флангах и в арьергарде сопровождали  конные воины. 
Как догадался Джимми, это были индейцы чирикауа, которые бежали из резервации Сан-Карлос, и направлялись в Мексику.
Угу! – подумал он. –  А где же тогда преследователи – солдаты и индейская полиция? Ничего не рассмотрев на это счет, он опустил бинокль и метнулся к ближайшему телеграфному столбу. Задача для него была ясна. Он должен немедленно сообщить о движении индейцев в Кэмп-Томас. Только он собрался спуститься вниз, чтобы привязать лошадь и взобраться на столб, как его взгляд упал на реку, через которую переплывали четверо индейцев, держась за гривы своих пони. Апачи, либо заметили Джимми, либо направлялись к телеграфной линии, чтобы перерезать ее. А может то и другое?
Джимми был склонен считать, что все же индейцы заметили его. Как только  первый из них вышел на берег, Джимми подумал, что у него есть еще шанс бежать к форту, чтобы поднять тревогу. «Нет, – мелькнула у него мысль. – Это займет час, а то и больше. Вполне вероятно, что линия от Сан-Карлос до форта повреждена». Джимми понимал, что при той скорости, при которой двигались чирикауа в стремлении добраться до границы с Мексикой, у него каждая минута дорога.
Да, он все же должен влезть на этот чертовый столб и отстучать сигнал  по проводам в направлении Кэмп-Томас и Кэмп-Грант, в надежде, на то, что кто-нибудь из этих постов его примет. Ему придется действовать быстро. На карту поставлены жизни поселенцев. Без помощи военных ни один из поселенцев не сможет оказать сопротивление этим бронкас (исп. дикарям).
Джимми решительно соскочил с коня, оставив его на привязи, а ружье в седельном чехле (в той ситуации оно было бесполезно), в мгновение ока пристегнул альпинистские «когти», и побежал к столбу. Это был смелый поступок, потому  как он легко мог бы ускакать верхом в другом направлении, назад к Кэмп-Томас, или спрятаться в дальнем лесу, дожидаясь, пока индейцы не перережут провода и не уйдут.
На максимальной скорости он вскарабкался на столб, и, прислонившись к нему всем телом, быстро отстегнул свой маленький набор-передатчик, чтобы «встать» на провод и передать сообщение оператору в Кэмп-Томас. Он не осмеливался даже следить за передвижениями этих четырех индейцев.
Вне сомнения, четверо апачей на полном ходу от реки через кустарник приближались к столбу. Если бы Джимми отвлекался бы на них, то занервничал бы и совершил ошибку. Поэтому он старался не думать о четырех индейцах. Ему оставалось только подсоединиться к линии, что требовало быстроты, уверенности и внимания. Никогда еще он не чувствовал себя так беззащитно. Он выглядел великолепной мишенью, или как ястреб, сидящий на мертвом дереве.
– Пиу! – просвистела пуля над ухом Джимми. – Пиу! – еще одна. Но он не должен обращать на это внимание. Ему нужна была минута. Хотя бы одна минута! Джимми работал быстро, его пальцы казались ему слишком огромными, он не смел, отводить от них взгляд.  –  Пиу-пиу-пиу! – сотрясалось у него над головой. Последняя пуля, выпущенная индейцами, угодила в столб. Видимо стрелявший находился совсем рядом. Далее Джимми услышал: «Хий-я»! – и что-то тяжелое попало ему в плечо, едва не сбросив с насеста. Джимми отчаянно цеплялся за столб, прилегая к нему все плотнее и плотнее. Его левое плечо болело, но он, наконец, «встал на провод» и правой рукой начал отстукивать сигнал  в Кэмп-Томас.
Внизу слышался топот копыт и хор сердитых окриков в его адрес. Потом  очередная пуля зацепила его щеку, другая посланная за ней отколола щепку от столба, которая едва, не поранила шею Джимми.
«Тук-Тук-Тук», – продолжал отстукивать позывные Джимми, даже тогда, когда решил немного отвести взгляд в сторону.
Четверо индейцев выскочили на дорогу и бросились к нему с поднятыми вверх ружьями.  Когда вновь последовали выстрелы, Джимми услышал отзыв оператора из Кэмп-Томас: «тт-тт-тт».
– Индейцы. Много индейцев! – только и успел передать Джимми, после чего оператор Кэмп-Томас затих.
Через несколько секунд оператор снова отозвался:
– Повторите! Кто вы такой?
«Спокойно парень, спокойно, не нервничай», – успокаивал Джимми самого себя, поскольку понимал, что не является опытным телеграфистом.
Ситуация  складывалась экстремальная.
Джимми снова стал поспешно отстукивать, в то время, когда четверо индейцев стояли у самого столба и что-то кричали ему: «Слезай, слезай»! – повторяли они на языке апачи. Но Джимми, поглядывая на их раскрашенные лица и стволы направленных на него ружей, улыбался и продолжал телеграфировать: «Индейцы! Много индейцев! Индейцы сбежали»!
«Неужели в Кэмп-Томас его не слышат! Неужели эти морды внизу, оторвут у него яйца и разобьют ему голову», – думал он, отстукивая сигнал.
–  Но тирас! (Не стреляйте!) – вдруг взвизгнул один из голосов.
Найче и Чато (Плоский Нос) – это были они. Джимми узнал их.
– Слезай, чи-кис-н, – приказал Найче.
Но Джимми только покачал головой и провернул ключ.
– Слезай, или мы тебя пристрелим, – проревел Что и выхватил из патронташа  смертоносную бусину.
В этот момент ответил Кэмп-Томас
 – Принято. Где?
– Ясеневые Равнины. Дикари идут на Восток, – сообщил Джимми.
– Принято. Можете  «слезать с проводов», – одобрил Кэмп-Томас.
– Бах! – раздался выстрел из ружья Чато и маленький передатчик  Джимми разлетелся в дребезги.
Но Джимми теперь было уже все равно. Он с трудом соскользнул вниз, оказавшись прямо посреди четырех индейцев. Двое из них бросились на него  с выхваченными револьверами. Они вели себя так, словно собирались убить его, но вмешался Найче.
 – Нет! – приказал он.
Чато нахмурился, но вынужден был повиноваться, поскольку Найче был взрослым воином и к тому же сыном Кочиза.
 – Что ты делал, чи-кис-н? – спросил Найче у Джимми.
 – Я разговаривал с Кэмп-Томас, – вызывающе ответил Джимми.
 – И что ты сказал солдатам?  – настороженно продолжал Найче
 – Я сказал, что чирикауа убегают.
Двое из индейцев сразу стали сердито перешептываться. Они не были знакомы с Джимми в отличие от Найче и Чато, которых Джимми не видел уже порядка двух лет. Они, как и он возмужали. Чато выдавала маленькая уродливость из-за его приплюснутого носа, но Найче был красавцем.
– Неважно, – сказал Найче своим спутникам. – Это мой брат. Он поступил правильно. Он очень храбрый. Ему не причинят вреда. Отдай ему пистолет и оставь его в покое. Мы не боимся солдат. – Потом он обратился к Джимми. – Да, мы убегаем – чирикауа и уорм-спрингс, кроме группы Таза. Нас много, и мы знаем, что в Аризоне нет столько солдат, чтобы нас остановить. Мы можем сначала вырезать всех солдат в Кэмп-Томас, а потом и остальных, которые пойдут за нами. С нами Джеронимо, Локо и еще сотня воинов Хуха.
– Почему ты убегаешь, чи-кис-н? – спросил Джимми. – Я думал, ты,  и твои люди давно ушли в Мексику.
– Да, мы были там. Сейчас идем туда обратно,  – ответил Найче. – Мы живем в Мексике. Это единственное место для нас. Нана и Чиуауа тоже там.
Я и Хух приходили сюда лишь для того, чтобы помочь Джеронимо и Локо уйти. Почему мы все убегаем? Это глупый вопрос. Наверное, потому что нас  определяют жить в плохие места, среди тех индейцев, которые нас не любят. Мы бы оставались в нашем доме в Драгунских горах и были бы счастливы, если бы нас не обвинили в том, что мы смутьяны, потому как некоторые из нас пили виски, проданное нам плохими белыми людьми, от чего мы устраивали бойни. Сан-Карлос не очень хорошее место. Апачи Белых Гор рассказывают о нас плохие истории, агенты в резервации крадут наши пайки, и мы голодаем. Белые торговцы продают нам свои товары и обманывают нас. Поэтому Хух и я сбежали. Теперь поговаривают, что белые люди хотят захватить всю территорию вокруг Сан-Карлос из-за шахт, а всех апачей переселят за много миль в чужую страну. Джеронимо говорит, что ему велели прийти в Кэмп-Томас на переговоры, и если он туда пойдет, его снова посадят в тюрьму, а может быть, убьют, как убили Мангаса Колорадаса. Мы скорее умрем на тропе войны, чем в тюрьме или в чужой стране. Так что все мы, чирикауа и уорм-спрингс, за исключением  группы «скво» Тазы, будем жить в мексиканских горах. Там мы сможем жить своей обычной жизнью. Мексиканцы не осмеливаются сражаться с нами,  потому как у нас много оружия и много еды, а американские солдаты не могут пересечь линию границы, чтобы последовать за нами.
– Не обманывай себя, – возразил Джимми. – Крук пойдет и найдет вас, где угодно.
– Клук хороший человек. Если бы он остался здесь, может быть и наступил бы мир, – ответил Найче. – В Сан-Карлос был еще один хороший человек – солдат-капитан Чаффи. Почему Белый отец в Вашингтоне позволяет обманывать нас, как детей, нечестным агентам? Почему он слушает злые языки, которые говорят, что мы не должны оставаться там, где нам было обещано остаться? Ладно, до свидания, чи-кис-н. Теперь между нами война. Чирикауа никогда больше не вернутся, чтобы быть обманутыми. Ты  чи-кис-н американец, а я апач, так что, когда мы встретимся на войне, береги себя. Там мы встретимся как мужчина с мужчиной. Мы больше не мальчики.
Найче повернул своего пони, и, издавая вопли, все четверо индейцев рванули прочь, размахивая своими ружьями.
Джимми смотрел им в след лишь мгновение. Затем он обратил внимание на свое окровавленное плечо и руку. Пуля оставила борозду в дюйм глубиной  на предплечье, кровь уже начала сворачиваться, и Джимми поторопился перевязать рану.
Закончив, он снял альпинистские когти, поднял свой револьвер, и заковылял к лошади. Вскочив в седло, он помчался в Кэмп-Томас.
Добравшись до поста, он увидел на плацу две роты солдат, выстроенные в колонну, как будто они собирались выступить в поход. Микки Фри также был здесь с отрядом скаутов апачей Белой Горы и тонто. Быстро щелкал телеграфный аппарат.
– Привет, Чими!– весело приветствовал его Микки по-испански. – Ты что, дрался?
– Ничего особенного, – сказал Джимми, резко остановившись. – Когда выступаете?
– Совсем скоро, когда «разговор по проволоке» будет закончен. Они передают другим постам то, что ты успел сообщить. Ты хорошо поработал, Чими. Телеграмма из Сан-Карлос – это хорошо, но Том Хорн (он был разведчиком и фрахтовщиком в Сан-Карлос) привез больше новостей на лошади, и Сиби был здесь. Теперь они ушли, чтобы следить за тропой, и мы также последуем за ними.
– Ты был в Сан-Карлос, Мики?
– Нет, но я слышал то, что  сообщили индейцы из этого агентства через Тома Хорна. Группы вождя Локо уорм-спрингских апачи и чирикауа Джеронимо ушли. Около семисот человек. Беда была в том, что ... Ты знаешь Стирлинга?
Джимми кивнул. Мистер Стирлинг был начальником индейской полиции  в агентстве, которая формировалась из числа назначаемых агентом воинов.
–  Так вот, несколько дней назад Стирлинг пытался арестовать чирикауа, который нелегально делал виски. Этот чирикауа побежал, Стирлинг   выстрелил, но промахнулся и попал в скво. Все началось из-за этого чирикауа, хотя Стирлинг и извинился, сказал, что ему очень жаль. Индейцы и так там плохо себя чувствуют, потому что ходят слухи, что их всех выселят из резервации, а землю и отдадут шахтерам, чтобы добывать там уголь. Прошлой ночью одна женщина отправила сообщение, о том, что  чирикауа Джеронимо и группы Уорм-Спрингс начали собираться. Стирлинг и полицейский Навахо Билл, попытались своими силами предотвратить их побег, но чирикауа как будто ждали этого. Они расстреляли Стирлинга, выпустив в него сто пуль, а одна из  скво отрубила ему голову. Потом они все пинали эту голову как мяч. Он был очень храбрым человеком, этот Стирлинг. Навахо Билл не пострадал, но был убит один полицейский из чирикауа. Теперь  Уорм-Спрингс и чирикауа ушли, и я думаю, что они будут продолжать бежать дальше.
– Да, серьезно, – ответил Джимми. – Я  повстречал Найче. Он появился там, когда я, сидя на столбе, передавал сообщение в форт. Он говорил, что все солдаты в Аризоне не смогут остановить их.
– Это верно, – согласился Мики. – У них двести отличных воинов и ружья получше, чем у солдат. У них почти у всех есть многозарядные ружья, и много патронов. Прежде чем мы и солдаты соберемся вместе, чтобы догнать их, Джеронимо успеет увести всех в Мексику. А что Найче делал на этой стороне реки? Скво и дети не смогут переправиться вместе с лошадьми. Это слишком рискованно.
– Думаю, нет ... Найче  был там, в составе небольшой группы воинов, которая переправлялась через реку. Они заметили меня на столбе и начали стрелять. Но Найче остановил их, потому как узнал меня, сказав им, что мы с ним чи-кис-н. Потом, когда я слез со столба, мы поболтали с ним.
– Это больше не в счет, что вы чи-кис-н, – резюмировал Микки. Так что в следующий раз будь осторожен. Это война, и долгая война. А теперь тебе лучше «починить» руку, Чими. Группам Локо и Джеронимо придется идти вверх по реке, пока они не найдут брод и смогут переправиться. Они пойдут на юг, недалеко от границы с Нью-Мексико, пока ее не пересекут. Впереди, в этой стране, нет солдат, которые могли бы остановить их, и им было бы все равно, если бы они были. Но мы должны встретиться с Сиби, последовать за ним и сражаться, как только сможем, под началом «длинноносого человека».
Этим «длинноносым» был лейтенант Джордж Гейтвуд из шестого кавалерийского полка, дислоцировавшегося в Форт-Томас.
 Гейтвуд торопливо вышел из кабинета адъютанта.
– Все готовы?! – рявкнул он в адрес младшего лейтенанта, своего заместителя, и вскочил в седло. – Колонна! Рысью, марш!
Зазвучал горн, и длинная колонна кавалеристов покинула форт. Впереди нее галопом мчались индейские разведчики и Микки. 
Джимми перевязал руку и поговорил с оператором. Затем он доложил в штаб, но мало что мог добавить к ранее сказанному. Однако он чувствовал, что выполнил свой долг.
Пока его плечо заживало, войска Аризоны и Нью-Мексико несколько раз  сталкивались с ренегатами апачи на границе, но так и не вынудили их сдаться.