Амплуа цифры

     Тем, которые говорят об искусственном интеллекте, мы должны быть благодарны. Во-первых, за то, что они, эти умнейшие люди, заставляют нас различать понятие формы и понятие художественного образа.Форма может быть не художественной, а художественный образ может быть бесформенным, аморфным, при этом зафиксированным словами или средствами другого искусства.

     Искусственному интеллекту, даже если он возникнет, никогда это не понять, то есть не отличить форму от художественного образа, а художественный образ, - от формы. Таз для мытья детей и ног и он же, изображённый на живописном полотне с варящимся в нём женщиной вареньем, могут иметь одну и ту же форму, но это разные образы, и первый из них вообще может не считаться художественным.

     Но вернёмся к благодарности тем, которые говорят и пишут об искусственном интеллекте. Во-вторых, мы должны быть им благодарны за то, что они проговорились,- назвали искусственный интеллект цифровой технологией, то есть вывели нас на цифру.

     А цифра - это совсем не то, что СЛОВО человеческой речи, и не слово Бога.Высшая сила, мировой АБСОЛЮТ разговаривает с нами словами или цифрами? Не знаем точно, но кажется Пифагор думал, что олимпийские боги разговаривают с людьми не словами, а цифрами.

     Но Пифагор был учёным-математиком, да ещё античным, думается, греком, то есть с мозгом, не закалённым современной человеческой жизнью, и поэтому мог сойти с ума. Но даже сумасшедший математик не может стать художественным образом, обозначающим, символизирующим искусственный интеллект.
     Мы, люди, когда-то абсолютизировали науку, занимавшуюся формами и их содержанием, и позволили ей, науке, влезть в искусство.Когда наука проникла в искусство, в художественную литературу, в кинематографию и театр, она вытеснила из них художественные образы, заменив их формами и их содержанием. А не только формы, но и их содержание могут быть представлены цифрой.

     Поэтому для того чтобы искусственный интеллект, как цифровая технология, не стал господствовать в искусстве и художественной литературе, надо бы из них вытеснить ту науку, которая способствует цифровизации искусства. "Наше всё" А.С.Пушкин творил в ту эпоху, когда ни художественная проза, ни тем более, - поэзия не были матаматизированы.
 
    Не будем говорить о том,как сейчас обстоит дело с математизацией художественной литературы, но эпоха цифровых технологий началась не с появления электронных компьютеров и языков компьютерного программирования, а с вытеснения цифровыми формами из искусства, художественной литературы, кино и театра художественных образов. И с появления того атеизма, который расчищал путь дьявольщине и сатанизму.

     Художественная литература могла бы придать атеизму совестливости, но так и не успела сделать это до начала разговоров в обществе об искусственном интеллекте и цифровых технологиях.Возникшие до цифровых технологий театр и кинематография тоже являются технологиями, но одушевленными, человекоцентричными, а не такими голыми, обнаженными, скелетными, холодными, как технологии цифровые.

      Приходится, конечно, считаться с тем, что технология тем эффективнее и точнее, чем она холоднее, чем она больше напоминает терминатора, не прикрытого подобием человеческих мускулов, мышц и человеческой кожи.Но лучше называть кинематограф и театр не технологиями, а синтезом искусства с какой-то, лучше не знать, какой именно, - наукой.

     Получается, что раньше, чем кинематограф, театр был уже синтетичным, синкретичным единством искусства и науки, в котором есть и пантомима, а не только СЛОВО. А жест, мимика, поза не просто напоминают, они в самом деле являются цифрами.

     Конечно, великий мим своими действиями, своими жестами, мимикой, позами, может передать одухотворенность и подлинные человеческие эмоции.

     Но великих мимов мало, а без способностей передать человеческие эмоции и человеческую боль, пантомима превращается в акробатику, в спорт высших достижений, а они есть сугубо цифровые технологии с призывом не к естественному, а к искусственному интеллекту: "Быстрее, выше, сильнее". 
     В театре, который меньше, чем кинематограф, математизирован, оцифрован, есть зачатки синтеза или даже синкретичности, единства искусства и науки, - теория амплуа.
 
    И вдруг Свенельду Ивановичу Пирогову заскреблась в голову мысль, что тот, кто хочет расширить амплуа цифры, превращает театр со сцены и театр жизни в театр военных действий.

     Свенельд Иванович не мог прямо, быстро и сразу ответить на вопрос о том, могут ли ещё слово и ЧЕЛОВЕК победить в войне с цифрой, но амплуа или роли цифры он мог определить:
     1) цифра предназначена, якобы,облегчить жизнь обычного, отдельного от других человека, коллективизм, соборность людей цифре не ведомы, но она стремится превратить человечество и отдельное общество в массы, толпы единиц, сидящих за компьютерами и пользующихся  гаджетами в руках.А масса единиц, некогда бывших людьми, - это уже чисто количественное, представляемое цифрами, явление;

     2) цифра кем-то направляется в сторону, где она могла бы полностью охватить собой процессы, происходящие в человеческом мозге. Оцифровать человеческий мозг - это, значит, сделать ненужными тех, у кого он есть от природы, с рождения;

     3) цифра обозначает, символизирует собой Зверя, Врага Человечества, а следовательно противостоит СЛОВУ,которое, в отличие от цифры, не может быть амбивалентным.Слово всегда доброе или злое,но не одновременно и злое, и доброе. Слово всегда или на стороне света, или на стороне тьмы, а цифра скачет из тьмы в свет, от зла к добру и обратно;

     4) цифра предназначена уничтожать понятие ответственности человека за его действия, за произнесение им каких-то слов, за поведение в целом.Осознание человеком своей ответственности несёт в себе самооценку, оценку своих слов и поступков, а цифра служит лишь безоценочной констатации. Такое вот количество, таков размер социального явления, а есть ли оно, явление,например, однополая любовь, бедствием для общества или положительным явлением,  - на этот вопрос цифра не отвечает. Потому что те, кто превращают цифру в технологию, в том числе и социальную, снимают с человека ответственность за его сознание и поведение, и берут её на себя.При этом те, кто управляют людьми с помощью цифры, не хотят нести никакой ответственности ни перед Богом, ни перед обществом и человечеством в целом.

     5) цифра призвана теми, кто находится в тени и не ясен, превратить искусственный интеллект в религию, "богом" которой является она, - цифра. А почему? Да потому что цифрами описывается сумма наличных и безналичных денег, с помощью которых,якобы, можно удовлетворить все, любые,как материальные, нематериальные, так и духовные потребности или желания. А криптовалюта - это уж точно цифра, цифровая технология, которая не только служит человеку, загнанному в виртуальное,воображаемое пространство, но и загоняет его туда. И чем больше людей живут в виртуальном, электронно-цифровом пространстве, тем больше материальных, природных и других ресурсов сосредотачивается в руках тех, кто цифрой управляет людьми;

     7) и, наконец, цифра,  обеспечивая  новой власти в мире контроль за людьми, подводит эту власть к пределу, за которым цифровое управление усилит, в соответствии с изменениями, контроль за людьми и сохранит свою эффективность, если люди перестанут быть людьми.и станут или киборгами, кибернетическими организмами или придатком искусственного интеллекта.
    
     Не имея ничего против информатики и математики, Свенельд Иванович Пирогов не хотел бы, чтобы люди пользовались понятием искусственного интеллекта. Но поезд уже ушёл, эта зараза распространилась "кровью" по телу всего человечества, а как было бы хорошо заменить искусственный интеллект другим термином.

     Сам Свенельд Иванович когда-то придумал жуткую аббревиатуру - АПЗОТ, автоматизированное преобразование знаний человека и образов в технологии.

     И эта, хотя и жуткая аббревиатура, противопоставляет господству в обществе ролей цифры  то, что можно назвать непреходящим в театре жизни амплуа человека:
     1) развенчивать видимость того, что то, что облегчает жизнь обычного человека исходит от тех, кто управляет людьми с помощью цифры, то есть являются только финансово и экономически влиятельными людьми;

     2) сохранять уже давно ставшую сугубо человеческой привычку жить в границах, пределах национальных государств;

     3) быть ответственным за свои действия, поступки, слова, за своё сознание, мышление и поведение в целом;

     4) верить во что-то ещё, кроме силы денег, на которые можно купить всё, или сохранять в себе совесть, которой никогда не будут обладать цифровые технологии, помнить, что цифра бессовестная, а совесть говорит с человеком СЛОВАМИ, или от Бога,или от Врага Человечества, или от взаимной ответственности людей друг за друга;

     5) желать такой ограниченности всякой, в том числе и государственной власти, которая оставляет человеку возможность выбора среди разных вариантов мысли и действия, часто называемую свободой.

     Вот такой он наивный, - Свенельд Иванович Пирогов, всё ещё верящий, что цифра оставит человеку его амплуа, а обществу, - его человекоцентричность. И что цифра "два", в отличие от единицы, с её бесплодной, однополой любовью, будет обозначать, по прежнему, не только прекращение земного существования человека, но и семейный источник новой человеческой жизни.