Май. Гл. 17. Ливень. Ветераны войны

Глава 17. Ливень. Ветераны войны.

В май 1987 года, в самый разгар паводка,  Телеграфно-телефонная станция вступила всего лишь с 73 кабельными повреждениями. Всё, что должно было намокнуть – уже намокло, и даже, если что-то случится, в последующие, набирающие летнее тепло дни, отсутствие погодных препятствий на вскапывание грунта, на непрохождение каналов из-за замерзания канализации,  позволит беспрепятственно на это реагировать. Да и световой день значительно расширил рамки времени для работы.
Последнюю точку в испытании на прочность сети, в наступивший период, поставил весенний ливень, случившийся под завершение праздника, в воскресный день –  3 мая.
 
Разобрав с утра скопившиеся  документы на работе – в полдень, за рулём Жигулей – я возвращался домой. Дождь моросил с утра, ничего не предвещал и, увлёкшись делами, я не особо обращал внимание – что творится за окном. О том, что он льёт как из ведра и, похоже, уже давно, я почувствовал на себе, пока бежал по двору к автомобилю.
Всё вокруг заслонила стена падающей с неба воды. Всматриваясь, через бешено работающие дворники в опустевшую дорогу, и едва двигаясь  – я едва замечал её очертания. Было ощущение, что автомобиль движется по бесконечной луже, по самое днище утопая в воде. С трудом добравшись до дома, перевёл дух.
  Такого ливня более чем за десятилетний период проживания в городе я не помнил. Казалось, ему не будет конца. Тревожные мысли бередили душу – воображение рисовало мрачные прогнозы по резкому возрастанию повреждений.

Дождь продлился, то увеличивая, то уменьшая интенсивность, до самого вечера и наконец, исчерпав свои силы, утих.
  Чуть позже, отгоняя машину в гараж, я с удивлением отметил, что на мокрой дороге практически нет воды. Куда же она подевалась – да, конечно же, ушла в нашу канализацию…
Ночь прошла в тревожных ожиданиях.
  И удивительным, и совершенно неожиданным фактом, для меня самого, было то обстоятельство, что в последующие дни количество кабельных повреждений на сети, практически, не увеличилось.
Управление связи, руководство города, интересуясь ходом паводка и состоянием связи в городе, услышав в самый его разгар, всего лишь о семидесяти повреждениях  на сети – недоверчиво замолкало…

***
Гораздо больше, на этот раз, мне создавал проблем ход удовлетворения заявлений на установку телефонов инвалидам и участникам войны. Отдельный план на установку телефонов этой категории граждан доводился предприятиям связи. Цифры плана были нарисованы с потолка и не подкреплялись ресурсами. И не мудрено, что ТТС эти планы не выполняла.
Серьёзно вникать в проблему телефонизации участников войны я начал  примерно с ноября прошлого года и обнаружил полный беспорядок в организации этой работы.
Единственным документом, подтверждающим, что ТТС знает об этой проблеме, были хранившиеся в абонентском отделе отдельные списки инвалидов и участников, сформированные в порядке очереди, по дате подачи заявления на установку телефона, с указанием адреса проживания просителя.
 
Списки очерёдности служили хорошим инструментом для формальной отмашки от любого, пришедшего жаловаться, что ему не ставят телефон как ветерану войны. Вежливо тыкали ему в список, в котором он числился, и был в этом списке явно  не первый, успокаивали человека, что держат заявление на контроле, обнадёживали туманными обещаниями, что при первой же возможности, это заявление удовлетворят.
  Как правило, ветераны войны вели себя робко и очень порядочно, доверчиво принимали очередное обещание и терпеливо ждали его исполнения, особо не надоедая своими посещениями. На первых порах, у меня сложилось именно такое впечатление, и оно основывалось на моем предыдущем опыте работы с очень незаметными, в изъявлении своих потребностей – сельскими ветеранами.

Воспитанный литературой на героике войны, сам мечтавший стать офицером, я предельно внимательно рассматривал просьбу каждого пришедшего ко мне на приём ветерана войны и в случае, если по материалам обследования не видел обнадёживающего решения  – взял в практику, не давать ему пустых обещаний.
Это было очень трудно – не называть человеку каких-либо сроков и, по сути, отказывать ему, но в моем понимании, это было честно. И большинство ветеранов такую честность принимали достойно.
Но город, есть город. И очень скоро я на себе испытал и другую, авангардную, часть ветеранского воинства, которое за продекларированные на бумаге им государством льготы, бросались ради скорейшего их получения в бой на людей, которым государство формально поручило эти льготы удовлетворить, не дав при этом в руки соответствующего инструмента. Бросались в бой на этих людей боевые ветераны как на врагов.

  Однажды, измотанный шквалом этой яростной атаки, я не выдержал и с обидой сказал старику, крепко сбитому и громко разглагольствующему о том, как он крепко нас защищал
– Ну вот, Вы говорите, что нас защищали, а сейчас – совершенно не принимая во внимание чётко разложенные объективные причины, не позволяющие выполнить немедленно Вашу просьбу – по сути, своим напором, готовы довести меня до инфаркта.
Почему сейчас, когда нет войны, и всё совсем не так уж плохо, да и я Вам, явно, не враг, и в то же время, из-за паршивого телефона, без которого люди веками жили, Вы так энергично ожесточаетесь на меня?
  И ответил мне ветеран коротко и ясно

– А какое мне до тебя дело! Ты хоть издохни здесь, а положенное мне отдай…
К счастью, таких людей было не много, но их было достаточно, чтобы своими неадекватными и часто, непрерывными, до победного конца атаками, они постепенно способствовали формированию не очень доброжелательного отношения к нуждам и запросам ветеранов. Не только у тех, кто по долгу службы обязан был контактировать с ними, но и у многих простых людей.
Об этом не говорили вслух – но это, не очень почтительное чувство, в отношении человека с орденскими планками на груди, как правило, в очередях за дефицитным товаром, возникало и постепенно усиливалось.
Не скрывала двойственного отношения к ветеранам бессменный начальник абонентского отдела Юртабаева Асия Хасановна. Она работала ещё в Городском узле связи с Селиным.  Больше всех, она встречалась непосредственно с людьми, жаждущими получить заветный телефон, и имела наибольшие возможности повлиять на судьбу установки, собственно, это и было её обязанностью.