Мышь в сыре

МЫШЬ В СЫРЕ



Звать меня Фомой, а живу я сам собой.

Сам с собой живу, чужих не держим.

Живу как Мышь в Сыре –  в нем катаюсь, им и питаюсь.
 
Представьте, трущоба-люкс, т. е. хрущоба с евроремонтом.

А в ней смачный такой, большущий, от пола до потолка, от стены до стены, шар сыра.

Приврал, полушарие.

Шмат.

Шах тебе, и мат.

Просто благим матом взвоешь.

Русматом выразишься.

От зависти к самому себе.

Потому что у меня в шмату дырка прогрызена. Это вход в рай. Лаз в эмпиреи.

Сперва надо раздеться.

И отглазуриться (отгламуриться) шоколадом с головы до пяток, весь, как есть, в полном шоколаде.

Как та блондинка.

Потом ползешь на брюхе ко входу в лаз.

Бодаешь лбом дверку.

Мозговой штурм.

Не прокатит — зубами грызи, когтями счастье выцарапывай.

И ныряй смело вниз башкой.

А внутри сыра у меня выгрызены две каморки: спаленка и кладовочка.

В спаленке я сплю ни с кем. А в кладовочке: от стенок нежный камамбер лапкой отскребаю, свеженький рокфор, и сосу себе на здоровье. Лапку облизываю.

Лапка липкая.

Имеются в спаленке и окошки – дырки в сыре. Я за миром наблюдаю через них.

В доисторическом детстве мы только два сорта сыра знали – костромской да пошехонский. Еще плавленный  "Дружба", который на троих в подъезде.
Теперь себе позволяю бон-шанталь, шайтан его побери. Избаловался.

Развратили меня всякие там сомелье и эти ваши шоколатье.

Так и френдессам своим отписал по фэйсбуку.

Они все бла-бла-бла, Фома Демьяныч, да о-ло-ло, Фома Демьяныч, да упс.  И хохочут, как бестыжие русалки в камышах.

Вместо Клавы у меня теперь клава. Клавиатура Иванна.

А вместо подруг френдессы.  Тридцать штук.

Сидят в фэйсбуке, фэйс как у буки.

Целый гарем.

Страстью горим.

Чмоки, девочки.

Помахаемся.

Поахаем.

Отсутствующих похаем:

- Хи-хи-хичницы!

Чей там хахаль влез? Хам! Хохма ходячая!

У нас на форуме ничего аморального. Одно лишь чистое: ням-ням.

С шоколадом, пишет одна френдюра, все океюшки. Сперва, конечно, шок, зато потом лад.

А вот сомелье  попался —  сом сонный. Холодный усатый сом. Лежит лежмя, полено поленом. Только что  склизлое.

Сом и русалка играли в салки.

Меня с собой звали, да я кушал свале.

Вместо свального греха, сырочек свале у меня.

Насладился сладким свале, и свалил от них подале.

Хорошо лежать в моей спаленке.

Обнимает сыр, пеленает, лелеет каждую косточку, каждую жилочку.


Мышь в сыре! Да ведь это Идиллия! Полная и окончательная Аркадия.

Вековая мечта всего мышиного народа.

Сырная Пасха с изюмом и цукатами.

Впрочем, не мышь, подымай выше.

Кот-с.

На вид-то я, не бог весть, какой гламурный кисо.

Брюшко – оником: пухлявое.

Френдессы хихикают: жирный ты стал, Фома, как сыра шар. Совсем мышей ловить перестал. Иди на фигнесс, на тренажеры, крути велосипед, штангу толкай.

Еще беговая дорожка у них там в фигнесе  имеется. Бежишь по ней, бежишь, ногами сучишь, да никуда не прибежишь.

Вот тебе радость, из жизни беговую дорожку устроить. В никуда.

По мне, пущай будет животик. Жалко мне его, свое брюшко родимое, на нет сводить.

Живот по-старинному, если кто не знает, это жизнь и есть.

Брюшко оником.

Ножки – фитой: худенькие, кривоватые.

В личике, определенно, кой-какая просматривается «мыслете».

И нос амбициозный, как «аз».

Будто весь я  в книге жизни четырьмя буквицами начертан:

Фита, онъ, мыслете, аз – Фома!

Оплодотворяю, единый, мыслю я!

Я — фермент (а не хер, и не мент).

Фома – Сырная Голова!

Сторожу эдам (Эдем). Такой у меня бизнес.