Дай, Джим, на счастье лапу мне!

               
               
                «Собака помнит, кто её кормит»
                «Сколько собака ни хватает, а сыта не бывает»      
                «Плут кто берёт, а и глуп кто даёт» (русск. пог.)   
 
               В последнее время питаюсь исключительно рыбным пирогом. Испекла удачный пирог со скумбрией, картошкой и луком, и не могу нарадоваться, даже уважать себя начала. Бывало, западёт мне мысль – а не испечь ли пирога? Достану "Домоводство", почитаю, поставлю по всем правилам кислое тесто, а когда оно взойдёт, уже прокисает моё желание печь что-либо, я и засуну его в холодильник! Или всё-таки испеку что-нибудь – без души, а без души никогда ничего вкусным не получится.
                Вчера звонит подруга, живущая по-соседству, говорит, что пирог печёт с яблоками, и попросила у меня кое-что по мелочи. Я пообещала, и хоть этого «кое-чего» не нашла, за пирогом побежала, хоть уже и вечер был поздний. Она мне дала большой кусок, и рецептом поделилась – тесто ставить на кефире. Завела тесто – и пеки себе пирог немедленно! И так у меня всё славно получилось!
                Почему я такая непутёвая хозяйка? Потому что общественница! Меня сахаром не корми - дай какое-нибудь общественное поручение. И так – всю жизнь. Семья, муж, дети – всё по боку, если у меня есть поручение общественности! Я всё время где-то слонялась по общественным делам, и как они всё это вытерпели? Короче – сейчас мне много лет, наступила давно желанная полная свобода (от которой иногда в петлю залезть охота), а мне всё дай что-нибудь для общества сделать! И потому я – член Совета ветеранов своего бывшего завода ЗИМ!
                Был ЗИМ (завод исполнительных механизмов), а стал непонятный «Мунаймаш»… Иногда  посылают меня разносить пенсионерам пособие… Я всегда выбираю самые затерянные на карте города районы с неточными адресами, среди болот и бездорожья – дух приключений во мне не угас! Так я оказалась на этой окраине. Кто-то здесь живёт достойно, по-человечески, кто-то – буквально чуть ли не в норах. Часто в разрушающихся хижинах обитают вполне сильные, молодые, в поре самой активности семьи, они ещё как-то умудряются там воспитывать детей.
                И вот я у такой усадьбы, вызывающей сочувствие – в чистом поле стоит дом, двери в нём висят на одной петле, перед ним – ворота без калитки, без забора, к столбу у ворот прикована собачка худая, грязная, со свалявшейся шерстью – кости да грязная шерсть…  На тонкой псиной шее туго замыкается тяжёлая железная цепь с грубым замком – без ошейника. Она смотрит на меня жалобными глазами, она голодна, а у меня в сумочке только маленький кусочек недоеденного сегодня в заводской столовой хлеба. Я бросаю ей этот кусочек, она мгновенно проглатывает, но больше у меня ничего нет… Подбегает другая собачка с рахитным щенком – ножки у него тоненькие, животик большой,  смотрят на меня голодными глазами, а у меня ничего нет, и я стыдливо удаляюсь…
                Проходит два, три дня, я не могу есть, не могу спать – в глазах стоят несчастные собаки. А вот и мороз ударил, настоящий! Как же спать в щелястой конуре с толстым железом на шее, с голодным брюхом? Я ворочаюсь ночью, мне снятся кошмары... Привожу себе доводы разума: не глупо ли ехать с одного конца города на другой кормить чужих собак? Звоню в собачьи приюты – мест нет. Уговариваю знакомых – собаки не нужны. А спать не могу… Сдаюсь. Покупаю костей, свиных шкурок, собираю отходы, сухари, еду к собакам.
                Вот и поразившая меня картина бесхозяйственности – дом в чистом поле, с воротами. Восторгу собачек нет предела - они меня узнали! Окружили меня, радуются еде, машут хвостами. Выходит хозяин, Алексей – красивый, молодой русский мужчина сорока одного года, строитель. Сейчас они строят ковидную больницу у омского кольца за городом. Ведёт себя интеллигентно, разговаривает сдержанно, довольно приветливо. Объясняет, что забор ставить нет смысла – со стороны Бензостроя приближаются новостройки.
                - И пятьдесят лет могут не приблизиться! – говорю ему. Выходит его жена – полная красивая цыганка, Зоя, с мальчиком семи лет. Она настроена довольно агрессивно:
                - Вы зачем нас в прошлый раз фотографировали? Я в окно видела!
                - Да я собачек, собачки мне ваши понравились!.. – заикаюсь я.
                - Ну так заберите их, всех троих! – решительно заявляет хозяйка.
                - Некуда забрать, у меня две кошки, и соседи не позволят… Но в интернете я разместила...
                - Оставьте нас в покое! Что вы к нам привязались?
                - Мне собаку жаль – цепь без ошейника, тугая, тяжёлая… Морозы…
                - Так она срывается, если не тугая! Вон несколько голубей задушила, сожрала! – и хозяйка, Зоя, ведёт меня в сарай, показывает несколько озябших голубей, которым бросает горох.
                - Так собака голодная… - пробую я вставить слово.
                - ... и на детей кинулась кусать, когда они в неё камни бросали… - доказывает Зоя зловредность собаки.
                - Так она защищалась, кто бы не кинулся, если бы в него камни бросали?
                Но Зоя безапелляционна:
                - Или забирайте, или не ходите больше! – и я ухожу. Спать не могу, в кошмарах меня душит железная цепь, я вижу глаза голодных собак, а морозы за окном крепчают. Через три дня иду в магазин, покупаю хороший, крепкий, брезентовый ошейник, того-сего из продуктов, еду на окраину. А собачки меня ждут, видят меня уже издали, они в восторге! Щенка уже нет - замёрз... Я кидаю им сухари - они рады, а городские собаки сухари не едят. Кидаю остальное. Потом зажимаю Джима между ног, снимаю железную цепь, надеваю ошейник – не туго, пристёгиваю цепь – хорошо получилось! Стелю в конуру прихваченные с собой  половичок, картонку. Выходит хозяин, Алексей, проверяет, как я надела ошейник. Оказывается, он уже не работает – закончили стройку.
                - Я видела объявление – в магазин требуется грузчик.
                - Да у меня спина болит, - говорит сорокалетний мужчина, которому надо содержать семью.
                - Так пусть жена идёт на работу! – предлагаю я.
                - Она с сыном сидит, он у нас второклассник. Сейчас карантин, мы написали заявление, что сын будет дома учиться, вот – по телефону получает задания.
                - А другие дети в классе посещают школу?
                - Кто посещает, кто – нет, – неохотно отвечает Алексей, и я понимаю, что обучение сына в их семье не в приоритете. Сама мама в школе вообще никогда не училась, самостоятельно кое-как овладела грамотой, и вот взяла сына на домашнее обучение... Да и - догадываюсь я - возить сына в центр города в школу, а потом ехать встречать нет денег… А откуда они возьмутся,  если в семье никто не работает? Как раз в ту поездку у меня состоялся в автобусе разговор с молодой женщиной, казашкой, везущей из школы своих дочерей-двойняшек из центра на ту же окраину.
                - Какие прелестные девчушки, и так хорошо одеты – представляю, как это дорого! – сказала я ей.
                - Да, детская одежда очень дорогая сейчас! Но муж работает… Дети подрастут - и я пойду работать.
                - А откуда вы едете?
                - Едем из школы, девочки учатся в нулевом классе. Хоть и карантин – нельзя же пропускать ШКОЛУ!..
   
                - Дай мне свой телефон, может, какая работа для тебя найдётся, позвоню, - предлагаю я Алексею.
                - Звоните жене, у нас один телефон, - говорит он и диктует мне телефон Зои. Я протягиваю ему конфеты и игрушку для сына, ухожу.
                В следующий раз взяла из дома молоток, гвозди, прибила ко входу в конуру половичок. Да завернула и прикрепила отвес от ворот, который должен прибиваться  к несуществующему забору, и который сильно путал цепь,  мешая собаке. Не была уверена, что в этом доме есть инструменты – как говорится, сапожник без сапог… Теперь езжу два раза в неделю к собачкам, они отъелись, и я сплю спокойно. На ворота с внутренней стороны вешаю пакет для мальчика с лакомствами или игрушками.
                Проходит месяц. Алексей по-прежнему не работает… Неграмотная Зоя по-прежнему учит сына, который не посещает школу… Чем, спрашивается, кормить собак, когда самим есть нечего? На что живут хозяева – не понимаю, но догадываюсь, что они тоже были бы не прочь поступить на чьё-нибудь иждивение. Иногда выходит Зоя и приглашает в дом чаю попить, но я побаиваюсь заходить в дом – цыганка! Надо мальчишке придумать подарок на Новый Год - от Деда Мороза, да попросить кого-нибудь сколотить второй собачке конуру – она ютится где попало!
                А пока испеку-ка я себе пирог на кефире – и опять с рыбой! Такая чудная рыба появилась на рынке – и скумбрия, и камбала, и салака! Я любуюсь и на форель, кижуча, сёмгу, но от них могу позволить себе купить только брюшки или хребты с головой – вкуснятина!
                И теперь я с чистой совестью наслаждаюсь жизнью!
          
                Вчера опять ездила к своим подшефным собачкам, навалила им всего. Они радуются, а я ещё больше! Сколько эмоций они мне дарят! Вышел хозяин с лопатой, подошёл. Ого, у него лопата появилась, а в прошлый раз жаловался, что нет. Откуда, интересно? Спрашиваю, как поживают.
               - Да ничего.
               - Дверь давно висит, почему не прибьёшь?
               - Надо к товарищу за гвоздями сходить, - махнул он в конец улицы.
               - А в доме тепло?
               - Тепло пока, но уголь кончился, а дрова есть, - я поняла, куда делся их забор, от которого ни дощечки не осталось. Теперь дело за столбами от ворот да за собачьей будкой, или их спасёт отсутствие пилы?
               - Сын-то хоть на улицу выходит, у него товарищи есть? Что-то я на вашей улице совсем детей не вижу, одни собаки бегают, – спрашиваю.
               - Мы его не пускаем на улицу.
               - Напрасно, как же мальчику без товарищей и без прогулок? 
               - А, знаете, соседнюю улицу уже объявили под снос! - радостно сообщает он мне.
               - У вас документы на дом в порядке? - спрашиваю.
               - Нет документов. Мы раньше напротив жили, вон, где пустырь. Двенадцать лет назад дом сгорел...Бабушка купила этот, без документов. Она  умерла пять лет назад... На работу надо устраиваться, и документы оформлять, да скоро Новый Год…
               Что это - безысходность от безответственности или наоборот? Я смотрю на его худую шею, седую щетинку на обтянутых кожей скулах, иногда странно закатывающиеся глаза – да он действительно болен! Какой из него работяга? А здоровущая жена – цыганка, она на работу не пойдёт.   И что им делать?..