Новогодний секрет от Деда Мороза

 

     Предновогодний, в мерцанье уличных фонарей и гирлянд, ярко-синий вечер. На вершине высотки - огромные часы. Чёрные стрелки вели свой равнодушный отсчёт вечности по белоснежному циферблату. Улицы словно затаились в ожидании, предчувствуя скорый праздник. По широкому проспекту, мерно постукивая посохом, шёл Дед Мороз в роскошной алой шубе. Он будто не замечал торопливых приветствий редких прохожих, спешащих на скорую встречу  с Новым  годом. До заветного момента оставалось едва ли полчаса.

   Внезапно он остановился, словно наткнулся на невидимую стену сумрачной тоски. Окинув взглядом проспект, Дед Мороз заметил на скамейке одинокого мужчину лет сорока, одетого в дорогое пальто, распахнутое на морозе. Без шапки, тёмные волосы припорошены снежинками, искрящимися в свете фонаря. Руки раскинуты вдоль спинки скамейки, словно он пытался удержать ускользающее равновесие. В угрюмом взгляде плескалась тоска, лишающая всякого желания наслаждаться предпраздничной красотой города.
Дед Мороз подошёл к нему и присел рядом.
 — Ты почему здесь один? — тихо спросил он.
Мужчина равнодушно скользнул взглядом по богатой шубе Деда Мороза, расшитой золотом и отороченной мягким мехом («Не чета убогому костюму нашего массовика-затейника!»). Но обращение незнакомца к нему на «ты»  Никите не понравилось. Отвечать он не собирался. Но незнакомец не торопил, давая Никите время собраться с мыслями. Спустя несколько мгновений Никита почувствовал исходящую от Деда Мороза силу и надёжность, словно незримую опору, на которую он мог бы сейчас опереться. А ему, Никите, так необходимо было сейчас к кому-то прислониться, найти поддержку, чтобы выжить, обрести себя заново.

В глазах старика он увидел искреннее желание помочь. И Никита, вдруг поверив ему и проникнувшись доверием к присевшему рядом незнакомцу, рассказал, как сбежал с шумной новогодней вечеринки.
Приятель пригласил его в загородный дом. Компания подобралась пёстрая: молодые мужчины и девушки, весёлые и беззаботные. Всё бы ничего, но одна из девушек оказалась слишком навязчивой. А Никита, недавно переживший второй развод, совсем не хотел заводить серьёзные отношения, по крайней мере, сейчас. Тем более, эта девица своим поведением сильно смахивала на его вторую жену. Вот поэтому  и сбежал с вечеринки.
– А домой-то чего не идешь? – спросил Дед Мороз, кивнув на один из небоскребов, пронзавших ночное небо проспекта.

   Никита, не удивившись проницательности странного старика, признался, что дома его никто не ждет. И вновь, против воли, исповедался незнакомцу. Рассказал о Насте, своей первой любви. Про сына. Про то, как жили счастливо, дружно. Пока на одной, подобной сегодняшней, вечеринке не встретил девицу, похожую на нынешнюю. Страсть ослепила его. Настя вдруг стала казаться серой, неинтересной, чужой. … Рассказал, как стал забывать о сыне, стараясь психологически защититься от чувства вины.
Туман страсти быстро рассеялся. Девица из предмета страсти и вожделения превратилась в недобрую, жадную и завистливую  женщину.

   Злость душила его еще и за то, что она разрушила его мир, отдалила его от сына. Настя же, говорят, вышла замуж, уехала  в другой город, увезя с собой их общее счастье, сынишку. Слышал, ждет второго ребенка. И что счастлива. А тут еще и на работе все валится из рук. То, что раньше приносило удовлетворение, теперь – лишь пустая трата времени ради звонкой монеты. Бросить бы все к чертям? Да только что потом? Вопрос  прозвучал скорее риторически. Никита умолк, опустив голову.

   Дед Мороз не ответил. Минуту спустя старик обвел взглядом сверкающие огнями дома. Яркие окна, которые  перемигивались весёлыми разноцветными огоньками гирлянд,  сделали дома празднично-нарядными.    Из окон лился приглушенный гомон, мелькали тени – предновогодняя суета захватила город в свой плен. Никита проследил за взглядом незнакомца и криво усмехнулся.
– Ненавижу эти новогодние тосты, эти пустые пожелания! Желают счастья, надеются на чудо…  Говорят, пусть все плохое останется в прошлом… А что в итоге? Все как было, а то бывает и хуже…
 И, после паузы, прошептал: – А ведь у меня было хорошее прошлое…

Дед Мороз, словно ловя ускользающую мечту, подставил широкую ладонь под кружащуюся снежинку. Дивной красоты кристалл опустился на его рукавицу. Старик внимательно, словно читая в ледяных узорах послание, рассмотрел её, ободрительно хмыкнул и сдул. Снежинка, подхваченная ветром, понеслась прочь, а Дед Мороз, провожая её взглядом, тихо промолвил:
– У тебя хватило ума и сил всё разрушить, хватит ума и сил всё наладить в своей жизни.

Затем, обернувшись к Никите, вдруг спросил:
– А чего бы ты хотел получить в Новом году?
Никита уже открыл было рот, чтобы выложить все свои сокровенные мечты, но внезапно как будто ком застрял в горле, и он поспешно закрыл его. Вслух о своих желаниях говорить расхотелось. (А мечтал он о высокой должности, о куче денег, о новой  крутой тачке. И, чего греха таить, о месяцах безделья где-нибудь на Багамах, Мальдивах или Канарах. Чтобы вволю насладиться безмятежностью.) Раньше мечтал. До этой самой минуты. Теперь же эти желания показались ему такими ничтожными, такими мелкими и незначительными, что слово «мечта» казалось слишком громким для их обозначения. В лёгком замешательстве он взглянул на Деда Мороза и увидел, как старик едва заметно кивнул, словно понимая и одобряя его внутреннюю перемену.
– Ну, так чего же ты желаешь? – повторил свой вопрос Дед Мороз.
Никита неожиданно для самого себя тихо произнёс:
– Пусть у Насти всё будет хорошо в новом году.
Дед Мороз снова едва заметно кивнул.
 – Пусть поправится моя мама. А баньку я завтра поеду в деревню и отремонтирую.
Старик одобрительно кивнул седовласой головой.
 – Я знаю, почему ты не любишь новогодние тосты и пожелания. И знаю, почему не всегда твои новогодние желания сбывались.
Незнакомец замолчал, погрузившись в свои мысли. Никита не торопил его. Через минуту старик заговорил снова:
– Я тебе открою один секрет. Чтобы желания, которые ты загадываешь в новогоднюю ночь, сбывались, нужно освободиться…
И, повернувшись к молодому человеку, внимательно посмотрел ему в глаза.
Выдержав этот испытывающий взгляд, Никита прошептал:
 – Я понял, о каком освобождении говоришь ты.

Он знал все о себе, свои темные углы и светлые вершины. И давно уже смирился со своими «да» и "нет", не терзался, не кичился, не рвался в бой с самим собой. Куда кривая вывезет, туда и ладно. Значит, так тому и быть. Кривая вывела к девице, ставшей потом его второй женой, значит, нужно быть с ней, поддавшись обжигающему пламени страсти… Щедрая премия на работе, добытая не совсем чистым путем… Так то ж по просьбе вышестоящего начальства… И сонм прочих неблаговидных поступков вихрем пронесся в его голове за мгновение ока…

Дед Мороз каким-то непостижимым образом позволил ему увидеть себя со стороны, выхватив из тьмы и высветив контрастом белое и черное в его натуре.
- Такая моя дорога к счастью так и не вывела меня к нему, – с горькой усмешкой проронил Никита.

Незнакомец, склонив голову в едва заметном поклоне, словно в согласии с еще не озвученной мыслью, промолвил:
 – Да, именно так…  Не только списки желаний достойны пера и бумаги в эти предновогодние дни, а ещё и исповедь обид и горестей. И этот список, исписанный болью, предать огню, развеяв пепел по ветру, в последний час уходящего года. И, прежде, чем написать пожелание, или озвучить его вслух, необходимо хорошенько разобраться в лабиринтах своих  желаний. Действительно ли это твоё желание - необходимость в наступающем году, действительно ли эта та  твоя мечта, которая принесёт тебе радость?
Не обманись миражами. Злато не принесет тебе покой, самолет, летящий к лазурным берегам Багам, рискует обернуться трагедией в морской пучине, а в кресле роскошного автомобиля ты можешь невольно лишить жизни невинного человека…

Дед Мороз бросил взгляд на часы. Кончались минуты декабря. Но не кончалась вечность. Он знал, что движение продолжится по новому витку космической спирали.  Поспешно встал. Вдали Дед Мороз заметил сгорбленную фигуру старика, покидающую город.
– В последний день уходящего года необходимо совершить нечто новое, доброе…
Уже уходя, он полуобернулся, словно доверяя сокровенную тайну: – То, чего ты никогда прежде не делал. Искренне доброе.
И зашагал быстро, почти летя над землёй, словно заспешил кого-то догнать.

Никита проводил его взглядом, потом перевел внимание на часы.
– Осталось пять минут! Всего пять минут! Что же можно успеть сделать за столь короткий срок?
Он вскочил со скамьи, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Вокруг – ни души. Лишь завывание ветра вторит его смятению. Отчаяние сдавило грудь. Никита опустился обратно на скамью, ощущая, как беспомощность сковывает движения.

Внезапно, словно тихий колокольчик, прозвенело жалобное мяуканье. Никита опустил взгляд и увидел под скамейкой дрожащий комочек жизни. Не было времени гадать, как маленький котёнок оказался один на заснеженной улице в морозный день. Сердце Никиты наполнилось теплом. Он наклонился, бережно поднял котёнка, прижал к груди и побежал в сторону своего дома, повторяя на бегу:
 – Только бы успеть… Только бы успеть…