Перестройка 16. Авгиевы конюшни

Передача дел много времени не заняла. Когда привезли акт на утверждение генеральному директору, тот пригласил для согласования главного инженера и председателя профкома. Попросил их внимательно посмотреть документ и высказать замечания.
   Главный инженер выразил недоумение.

- Чем до него тридцать лет занимались директора, если он сумел за три года утроить основные средства?
- А я отметил, что это первый директор в Объединении, который пришел без личной машины и уходит без нее, - добавил председатель профкома.
- Так давайте выделим предприятию новый автомобиль, а директорскую «Волгу» реализуем ему по остаточной стоимости.
- Нет, товарищи. Спасибо конечно, но в наших условиях начинать с приобретения машины не очень уместно. Меня и без того при обсуждении на сессии назвали барыгой. Запишут жалобами снизу и заклюют проверками сверху. Это надо было делать раньше.
- Кто же знал, что так обернется.

   После собеседования в райисполкоме Олег Сергеевич прибыл на новое место работы. Дядькин передал ему по акту печать, которая находилась в общем отделе, там же и осталась. Совершив этот ритуал, он сообщил,  что приглашен возглавить строящийся пансионат на берегу моря. Чувствовалось, что человек давно готовил запасные позиции.

- Что же, если приглашают, иди, возглавляй. С Советом не беспокойся, будем готовить вопросы, и приглашать тебя для проведения сессий, пока не появится новый председатель. В райисполкоме сказали мне готовиться к внеочередным выборам по округу с выбывшим депутатом. После этого перевыборы и ты свободен. Тебе хоть благодарность за службу объявили?
- От них дождешься. Только выговоры объявляют. Поработаешь, поймешь.

   Олег Сергеевич попросил секретаря до обеда его не беспокоить, сел за стол и начал просматривать лежащие стопкой бумаги. Все они не были расписаны со времени последней сессии. Дядькин, похоже, в кабинет с тех пор не заходил. Ладно, еще денек пусть полежат. Нужно формальности закончить. Знакомство с аппаратом после изучения структуры, чтобы понять, кто за что отвечает, и кому какие задавать вопросы. Посмотреть план мероприятий на текущий период. Разобраться с партийным учетом. Последнее озадачило.

   При демократическом централизме, как лукаво обозвали партийный беспредел верные ленинцы, никогда нельзя было понять кто на предприятии главный. Руководитель, формально обладая единовластными функциями, всегда был под контролем партийной организации. И единовластие это заканчивалось, если секретарем избирался толковый, грамотный работник. В одних случаях это было на пользу делу. Они объединялись, и партийная организация становилась настоящей направляющей силой. Зато в случае разногласий этих двух начальников получался полный раздрай. Неважно кто из них был прав. Олег Сергеевич в полной мере прочувствовал это, работая в совхозе секретарем. В результате за три года из совхоза вылетели два директора и он сам.

   В структурах советских органов все было сложнее. Если коммунисты на предприятии были его членами, и каждый являлся участником трудового процесса, за что-то отвечая, то в советах все иначе.
   В крупных исполкомах, таких как краевые, областные и районные структуры парторганизаций мало чем отличались от других учреждений. Там были сосредоточены управления, отделы и иные органы по направлениям и отраслям. Все они состояли из руководителей, специалистов, часто являющихся партийной номенклатурой. Из них и создавались первичные партийные организации. Жизнь таких организаций диктовалась общими задачами и интересами.
   Пенсионеры предприятий оставались на учете в них же и не отрывались от коллектива.

   Совсем другое дело на местах. Здесь аппарат был малочисленным, состоящим исключительно из специалистов, начальство которых находилось в вышестоящем исполкоме. Зачастую кроме председателя и коммунистов в нем не было. Куда его при этом ставить на учет? Логично в парторганизацию райисполкома. Но логика не всегда сопутствует идеологическим установкам.
   В местах проживания, особенно на юге и курортах неизбежно скапливается большое количество приезжих неприкаянных, оторванных от производственной и иной деятельности коммунистов. Прежде всего, это пенсионеры. Самых различных категорий. По возрасту от сорока до бесконечности лет. По роду прежней деятельности от колхозника и землекопа до ученого и космонавта. Среди них немало бывших руководителей с опытом разных периодов, иногда тридцатилетней давности, жаждущих его применения немедленно. Например, орденоносные ветераны НКВД никак не могут смириться с тем, что нельзя в исключительных случаях применять высшую меру наказания без суда и следствия, а бывший министр никак не может понять, почему на паршивую водокачку нет денег. Причем меньших, чем его персональная пенсия.
   Люди эти энергичные, располагающие свободным временем, имеющие хорошую пенсию. Отдохнув год-два, они начинают интересоваться общественной жизнью.
   На местах создавались территориальные первичные партийные организации. Туда и собрали весь этот цвет. А для более полного вовлечения их в чаяния населенных пунктов туда же направили коммунистов, не имеющих по месту жительства и работы своих организаций. Это всевозможные представители союзных и республиканских отраслей и ведомств, а также руководители культуры, рынков и прочих похоронных команд. По этому же признаку на учет в территориальную организацию ставили и работников местных исполкомов.
   Вся эта рать была призвана под предводительством самого рьяного, прорвавшегося к должности секретаря, используя накопленный опыт помогать местным властям в улучшении мест своего обитания. Со всей присущей советскому коммунисту требовательностью и принципиальностью. Мечта советского человека. Ничего не делать, зато со всех требовать. Поскольку они не работали, оставалось обкатывать эти навыки на работающих. Естественно самым лакомым объектом их внимания становился председатель исполкома.
   В этом Олег Сергеевич убедился, когда открыл верхний ящик стола и увидел в нем копии протоколов партийных собраний. Первым вопросом в каждом из них стоял отчет председателя исполкома о работе за прошедший период. В них из месяца в месяц повторялось с небольшими вариациями все, что было сказано на последней сессии.
   В папках с протоколами сессий все это повторялось под копирку. Намечались планы мероприятий, заслушивались отчеты по их исполнению и выносились порицания за недостатки в работе.

   Олега Сергеевича роль мальчика для битья, равно как и козла отпущения не устраивала. От депутатов никуда не денешься, с ними нужно работать. А вот с партийной организацией он решил не спешить. Работая секретарем, досконально изучил Устав партии и все директивные документы. Нигде не встречал указаний по обязательному переводу коммуниста в связи со сменой работы. Делалось это для лучшего использования его потенциала. Подразумевалось само собой. Нелогично было работать в одном коллективе, а участвовать в общественной жизни другого.
   Здесь же в исполкоме партийной организации не было, территориальная таковой не являлась. В нее направляли вновь прибывших отовсюду на жительство коммунистов. Следовательно, не стоило торопиться переходить из парторганизации с прежнего места работы.

   Перейдя к структуре исполкома и списочному составу, увидел, что бессменным работником при нескольких председателях была заведующая общим отделом, в котором сосредоточено все делопроизводство, Прокушева Людмила Васильевна. Олег Сергеевич ее знал. Он, как и все директора не гонялся за неуловимым Дядькиным, разрешая все вопросы с ней, неизменно находившейся на месте, улыбчивой и доброжелательной.
   Прежде чем знакомиться с коллективом, он пригласил ее в кабинет.

- Здравствуйте, Людмила Васильевна. Для начала выражаю вам сочувствие в связи с утратой привычного руководителя. Ничего не попишешь, придется нам срабатываться.
- Не стоит сочувствия. Честно сказать, за четыре года мы к нему привыкнуть не успели, к кабинетным работникам его не отнесешь. Насчет срабатываться. Признаюсь, вы у меня не первый и не второй. Дай бог памяти, четвертый.
- Тем лучше. Значит, сумеете дать общую картину, сориентируете в первоочередных делах и поведаете о подводных камнях.
- Я бы тоже вам посочувствовала. Больше всего в том, что работать вам не дадут жалобщики и учителя жизни. Сейчас к вам как свежему человеку пойдут вереницей записные кляузники. Некоторых вы уже видели на сессии. Кроме них есть тяжелая артиллерия.
   Секретарь парторганизации Максимов СМЕРШевец, чем безумно гордится и всегда об этом напоминает. У него есть товарищ по оружию, тоже ветеран СМЕРШ, Паршин. Обоим лет по семьдесят, но нас они переживут. Первый такой живчик, вы видели. Второй краснорожий громила, об его лоб поросят убивать можно. Максимов в каждой бочке затычка, а Паршин все водопровод себе требует. Поселился самовольно выше водозабора возле воинской части, потом через суды узаконил, теперь его надо благоустроить. Все кричал, что не за то он кровь проливал, чтоб на пенсии стакан воды выпрашивать. Мы обязали военных попутно завозить ему воду, но бывают сбои. Тогда становится тошно и военным и гражданским. Он будет у вас постоянным посетителем. Демерчи и Тишкина озабочены проблемами населения, ходят, собирают сплетни, потом делают депутатские запросы. Есть и другие по мелочи. Но сейчас весна, готовятся к курортному сезону. Летом они заняты, а вот зимой начнут качать права. Та же вода, мусор, льготникам дрова и тому подобное.
- Я примерно такое и ожидал. Разберемся. На партийной работе приходилось заниматься подобными делами.
- Такими как Паршин вряд ли приходилось. У него рожа красная всегда, а когда звереет, то и глаза кровью наливаются. Роста двухметрового, ручищи как у гориллы, сам рыжий и конопатый, жуть! Того и гляди сомнет. Председатели с ним наедине боятся оставаться.
- Правда жуть. А как в селах при их заброшенности? Оттуда, наверное, больше всего жалобщиков?
- Знаете, нет. Прибрежные иногда зимой вспоминают, что им уже сто лет не могут телефонную связь с миром обеспечить, а горные и этого не требуют. Молдавка вот во главе с Бойко все отделиться хочет.
- Понятно, спасибо. Давайте на два часа дня соберем коллектив для знакомства.

   После собрания засел за бумаги. Закончил к восьми вечера, в здании осталась одна Людмила Васильевна. Удивился, сказал, чтобы впредь на него не обращали внимания и соблюдали трудовой распорядок. Сказал, что при необходимости задержит кого нужно.
   Следующий день вторник был приемным для посетителей. Посадил заведующую отделом писем и обращений граждан за соседний столик и открыл прием по графику.
   Первым не вошел, а вломился Паршин, которого Олег Сергеевич узнал по описанию Прокушевой. Начал с того, что проливал кровь. Потом пожаловался на тяготы и лишения, на бездействие прежних председателей и надежду на нового. Олег Сергеевич внимательно слушал, но не реагировал. Речь посетителя постепенно теряла напор, он ждал обещаний, провоцировал возражения, начал по второму кругу уже с элементами угроз.
   Олег Сергеевич попросил стенографистку выйти. Сам молчал. Наконец замолчал посетитель, недоуменно глядя на хозяина кабинета.

- Вы контужены? Сколько раз?
- Нет, с чего вы взяли?
- Сколько у вас ранений?
- А вам это зачем?
- Ну как, мы же льготы обязаны предоставлять заслуженным людям.
- Я ветеран, а есть у меня ранения или нет, к делу не относится.
- Вы же сами начали с того, что кровь проливали. В каких войсках служили?
- В СМЕРШ.
- Вот как. Это меняет дело. Верю, что вы кровь проливали. Я бы вам посоветовал это не афишировать. Не те времена. Служба в СМЕРШ была неоднозначной, не вам рассказывать. Наряду с героями разведчиками и карателей хватало и заградотрядовцев. Сейчас гласность все наизнанку выворачивает. В Москве общественный клуб «Перестройка» создает организацию «Памятник», которая одной из своих главных задач объявила выявление палачей НКВД, участников заградотрядов и расстрельных команд. В архивы и военкоматы разослали запросы. Вас может не коснуться, если меняли место жительства.  Сами понимаете, как тогда не очень разбирались кто враг народа, кто не враг, так и сейчас начнут всех причастных и не причастных грести под одну гребенку. Народ тот же, другого не прислали. Достаточно оказаться в списках, так что лучше лишний раз не привлекать внимания. Можно вмиг из заслуженного получателя льгот оказаться получателем пайки, если не хуже. Это я вам по-дружески советую.

   У Паршина не хватило ума на оправдания. Он растерянно встал, гонор его исчез, непослушными толстыми пальцами подгреб к себе жалобу и вышел, тихо притворив за собой дверь.
   Олег Сергеевич понял, что попал в точку. Немало крови на этом упыре.
   Больше этого посетителя он не видел. Через несколько месяцев Прокушева хватилась и спросила, что он сделал с Паршиным.

- Исчез, и говорят даже на партсобрания не ходит, ссылается на плохое самочувствие.
- Что вы хотите, человек в возрасте.

   Осмотревшись, вник в основные проблемы, набросал план мероприятий и собрал первый исполком для его утверждения.
   В составе исполкома были все бывшие коллеги, директора. К назначению Олега Сергеевича отнеслись с сочувствием и пониманием. Заверили, что будут к нему столь же лояльны как и к предшественнику, лишних хлопот постараются не доставлять.

- Спасибо дорогие, не могу ответить взаимностью. Ознакомьтесь с планом мероприятий и скажите свои соображения.

   Коллеги долго изучали бумагу. Никто не хотел первым начинать разговор.

 - Я всегда был в вас уверен. Если нет вопросов, будем утверждать?
- Погодите. Я не понял. Это мы для проформы так начинаем? Типа – новая метла по-новому метет? Для красивых отчетов перед депутатами и вышестоящим начальством? Тогда зачем нас втягивать? Уберите графу «отчет исполнителя», она лишняя. Наши теперешние депутаты могут эту бумагу принять всерьез. Мало никому не покажется. Тогда нам придется не на предприятиях работать, а за вас пахать,- первым опомнился самый уважаемый в их среде ветеран всего, семидесятилетний директор обувной фабрики Ведунов Алексей Васильевич.

   Следом оживились остальные. Это был спаянный, спитый и сбитый многолетним сотрудничеством, давно переросшим в дружбу, коллектив. Заводилой в этой стае был Ведунов, «ровесник Октября», как себя называл уроженец 1917 года. Они могли принять человека, могли отторгнуть. И тогда пришелец уже не мог рассчитывать на их поддержку.
   Олег Сергеевич, когда его назначили директором, не очень с ними сблизился. Но и не конфликтовал. Поводов не было. По роду деятельности он им в жизни был нужен больше, чем они ему. Отношения сложились деловые. Если к нему обращались, всегда шел навстречу. При невозможности объяснял причину. Никогда не ставил условий и не искал выгоды. Зато мог в любое время обратиться за помощью, стараясь особенно не докучать. Все знали, что он неукоснительно выполняет обязательства, но ничего не забывает.
   Сейчас он, не вмешиваясь, наблюдал за ходом обсуждения, переходящим в возмущение. Некоторые предположили, что он не разобрался в специфике новой должности и чересчур ревностно взялся за дело. Посыпались советы.

- Спасибо мужики за живое участие, за стремление помочь. Но мне кажется, что мы друг друга не поняли. Я за помощью не обращался. Просто прошу выполнять свои обязанности. В этом плане нет никакой отсебятины, я не прошу вас за себя пахать. Вы для начала за себя отпашите как члены исполкома и руководители предприятий, находящихся на территории. Вы что считаете меня авантюристом? Когда это я дал повод? Я этот план не с кондачка выдумал и не из желания отличиться. Вчитайтесь внимательнее. Вы не увидите для себя в нем ничего нового. Я выбрал пункты, не исполненные вами же за последние два года, те, что не утратили актуальности.  Ваши советы по имитации деятельности не годятся. Будем работать. Вы меня избрали, доверили, спасибо вам. Я сразу сказал, что не рвусь на это кресло, но, если изберете, работать буду на совесть. От своих слов никогда не отказывался раньше, не отказываюсь и сейчас.
   Что касается плана, ни одного пункта из него выкинуть не позволю, вопрос обсуждается только по срокам. Я ничего не выдумывал, вы задолго до меня взяли эти обязательства, будьте добры выполнять. Впредь будем осмотрительнее при раздаче обещаний депутатам и населению. Предложение об упразднении графы отчетов о проделанной работе воспринимаю как шутку. Здесь все серьезные и деловые люди.

   План мероприятий был в итоге принят. Члены исполкома расходились без привычного благостного настроения и никто не предложил, пользуясь случаем, совместного мероприятия на природе, как это часто бывало прежде.

   После анализа обращений граждан по насущным вопросам пригласил к себе наиболее активных и предложил создать комиссии, назначив их председателями. В комиссиях также разработали планы, которые утвердили на исполкоме. После нескольких заслушиваний председателей комиссий, работа их утратила интенсивность, некоторые вообще потерялись. Демерчи и Тишкова задействованные в нескольких комиссиях, больше не выскакивали на сессиях с инициативами. Сейчас они были заняты другим вопросом.
   Как и обещали в райисполкоме, были объявлены дополнительные выборы по свободному округу. Естественно на альтернативной основе. Одним из кандидатов был Олег Сергеевич, второго эти дамы нашли в местной поликлинике. Молодой врач-педиатр загорелся желанием проявить себя в общественной жизни. Когда он работал неизвестно, потому что его доверенные лица ежедневно устраивали встречи с коллективами предприятий и все требовали проведения их с участием обоих кандидатов. Их мечтой было устроить дебаты. Они знали, как решить все проблемы, а также спросить за них  действующего председателя. При этом на встречах бедному кандидату частенько слова не доставалось.
   Олег Сергеевич временем не располагал, но пообещал прийти на встречу, если в ней будут участвовать представители всего населения, а не отдельных коллективов. Такая встреча сейчас ими готовилась в городском ДК.
   Началась бодяга с партийной организацией. Не успел Олег Сергеевич осмотреться на новом месте как, в коридоре исполкома его встретил Максимов и сказал, что нужно посоветоваться.

- На следующей неделе у нас проводится плановое партийное собрание. На партбюро утверждена традиционная повестка дня с отчетом председателя исполкома. Я считаю, что сейчас этот вопрос несвоевремен по двум причинам. Первая то, что вы еще не осмотрелись. Вторая - не успели перевестись к нам на партийный учет. Что думаете по этому поводу? Вы уже подали документы о переводе в горком?
- С первой причиной согласен, второй не существует. Я не собираюсь переводиться. Моя парторганизация находится на территории Совета, так же как и ваша. Не вижу смысла в переводе.
- Как это? Мы же размещаемся здесь, в актовом зале проводим собрания, затрагиваем вопросы, касающиеся всего Совета и города.
- Пожалуйста, я и впредь не буду препятствовать вам в вашей работе и согласен предоставлять помещения для ваших мероприятий. Решайте все, что хотите, но без моего участия. Я подотчетен Совету народных депутатов, перед ним и буду отчитываться.
- Так нельзя, все председатели перед нами отчитывались!
- Значит, находили время на это. Наверное, у них было мало работы. Я пока еще не столь опытен, ничего не успеваю.
- Вы надо мной не издевайтесь! Горком вас поставит на место.
- Ну, это уже совсем непонятно. Пришли в мое учреждение, отнимаете время, хамите и угрожаете. В таком тоне я с вами разговаривать не буду. Научитесь себя вести.
- Да вы знаете кто я?
- Знаю. Сейчас мне не до вас. Если будете продолжать, на досуге займусь.

   На собрание к ним он не пошел. В кабинет зашла Людмила Васильевна, сказала, что в актовом зале творится что-то небывалое. Хлопают сиденья стульев, крики, стук костылей по полу. Хоть милицию вызывай.
   Еще через час секретарь из приемной доложила, что к нему на прием срочно просится делегация коммунистов. Олег Сергеевич попросил подождать окончания совещания, которое он проводит, потом примет и их.

   В кабинет после совещания ворвалась возбужденная ватага пожилых людей в орденских планках с тросточками с горящими взорами праведного гнева, подогретого томительным ожиданием.

- Здравствуйте. Вы кто и что за срочность?
- Мы коммунисты. Пришли разобраться с вашим отношением к нам и поведением.
- Понятно. Если вы позиционируете себя как коммунисты, то вам не ко мне, а в партийные органы. Я так понимаю, что вы члены территориальной организации. Кто вам дал право разбираться со мной? Я пока еще не член этой организации.
- Но мы можем потребовать как местные жители, если вы плюете на Коммунистическую партию!
- Ни на кого я не плюю. За оговор при свидетелях могу привлечь не только к партийной ответственности. Местные жители могут мне что-то предъявить только на сходе граждан. Сейчас не тот случай. Как избиратели вы должны работать с депутатами того округа, где проживаете. Меня вы не избирали. Избирал меня Совет, ему я и подотчетен. Все, товарищи и граждане, не мешайте работать. Не вынуждайте меня привлекать милицию, для вас это будет большим позором.

   Делегация выходить не собиралась. Тогда Олег Сергеевич вышел из-за стола, обошел их и покинул кабинет. Опомнившиеся ходоки, выскочив на улицу, увидели его за рулем выезжающего на дорогу автомобиля.

   Продолжилось это в кабинете заведующего орготделом горкома Сердюхина Николая Ивановича.

- Что там у тебя опять за выкрутасы? Пришли гурьбой ветераны и требуют на тебя управу. Почему не переводишься  к ним на учет?
- А где написано, что к ним надо переводиться? К тому же они работать никому не дадут от собственного безделья.
- Вот и задействуй их, эту энергию нужно направлять на пользу делу.
- Да у них она негативная. На полезные дела их не подвигнешь. Им бы все решать, да спрашивать. Даже не уговаривайте.
- Мы не та организация, где уговаривают. Тебя давно на место не ставили?
- К вашему сведению меня никогда на место не ставили. И вам не придется. Занимались бы вы делом, а не пустыми склоками.
- Хочешь на аудиенцию к первому?
- Хочу. Разрешите идти?

   До осенней партконференции вопрос о принадлежности его к территориальной парторганизации остался подвешенным.

   Все эти события происходили мешая живой работе, где тоже хватало проблем.
   С приближением курортного сезона стали возникать вопросы его проведения.
   Если с постоянно действующими санаториями, пансионатами и пионерскими лагерями все было более-менее упорядочено, то временные базы отдыха, которых было около двухсот, требовали пристального внимания. Все они принадлежали ведомствам, отраслям или отдельным предприятиям всего Советского Союза.
   Вместе с этим в свете развития кооперативной деятельности и вообще предпринимательской инициативы, провозглашенной сверху, стали появляться различные формы обслуживания отдыхающих. Причем неорганизованно, не согласовывая ни с кем и без соблюдения каких-то норм санитарии, законов и приличий.  Все их владельцы возмущались даже намеком на регулирование и контроль. Многие заявляли, что всегда работали просто по письму, подписанному председателем. Ни о каких налогах речи не было, достаточно было поставить бутылку Дядькину. Шашлычники намекали, что он предпочитал коньяк.
   Олег Сергеевич ужаснулся при виде этих авгиевых конюшен, которые предстояло разгребать.
    Отсутствие дорог, телевидения, водоснабжения, отопления, завалы в торговле и прочие насущные проблемы не добавляли оптимизма.