Благодарность окружающим людям

Этот рассказ я посвящаю всем, кто хоть раз в жизни был мной недоволен.

 

Все люди в белом хороводом стоят. По центру покоится гробовая печаль. И яму выкопают поглубже и монумент поставят потверже, чтобы не вылезла, чтобы в мозг не залезла и душу не сгрызла, чтобы на душе было спокойно. 

И хоровод запоет шепотом. И затанцует удивленно. 

— Ну как же так? — руками вверх.

— Зачем? Что было не так? — ладошки к голове.

— Она мне стольким помогла... — хлопаем со всей силой.

— Хороший был человек, — качаем головой.

От этой сердечной лжи гроб станет ближе к земному ядру. Захочу не вспомню, услышу и не скажу, увижу и не спрошу. Правда при жизни, ложь при смерти.

       — Ты говоришь жестокие вещи, — в танце нужно быть артистом, поэтому хмуримся достоверно.

       — Из-за твоих слов я плакала, — и к месту будет слеза.

       — Взбесило, что ты сделала то же, что просила меня не делать, — правой ножкой громко топнуть надо.

       — Закрыла мне рот, когда я хотела высказаться, — и бежим по кругу, друг за другом, словно вас догоняет убийца.

Пляскам конец придет, громкие песни сойдут на нет, и появится иной хоровод. Он словно церковный хор обездвиженных детей. Его звуковые волны вызовут землетрясение. Гранит расколется, гроб поднимется. 

— Я любил её, — руки по швам, ноги вместе.

— Мне жаль, что она ушла, — голову слегка наклони.

— Я рада, что знакома с ней, — пусть слёзы бегут, но улыбку не сдерживай.

— Она много для меня сделала, — обопрись на ближнего, если тяжело.

Ты редкий человек, желающий моего воскрешения. И я перерожусь, чтобы в другой жизни стать твоей поддержкой. Буду помнить не имея воспоминаний. Узнаю без них твой голос. И походку смогу отличить. Ложь при жизни, правда при смерти.

— Я люблю тетя, — простое объятие.

— Как хорошо, что ты со мной, — и глаза в глаза.

— Я рада, что знакома с тобой, — озорной смех и яркая улыбка.

— Ты много для меня делаешь, — и в гордой позе.