Декабрьское утро в Термезе. Афган. 3

                Декабрьское утро в Термезе.(Афган.3)
 
Декабрьское утро в Термезе встретило нас  ярким солнышком. Ветер утих, установилось безветрие, и погода стала теплее.

Мы быстро разгрузили с железнодорожных платформ поезда свои «страшно боевые» - потрёпанные гражданские машины из фонда гражданской обороны Ашхабада.

И наш автомобильный кортеж «ремонтного батальона связи», минуя город, от железнодорожной станции медленно проследовал на юг по наезженной песчаной дороге в сторону единственного понтонного моста через Амударью.

Посмотреть средневековый город Термез нам так и не удалось.

Наш кортеж, съехав на обочину  наезженной дороги, остановился примерно в  полутора – двух километрах от переправы через Амударью.

Расположились мы в равнинной речной долине нескончаемой пустыни Кызылкум.
 
Подъехав к месту дислокации, свой кортеж из восемнадцати машин мы выстроили в каре, образуя маленький военный городок. В центре городка выставили продуктовую машину Газ-53 и военно-полевую кухню, как главный атрибут солдатской жизни!

Поварской команде из четырёх человек комбат майор Адамов сразу подал команду готовить обед. 
Поварскую команду возглавил шеф-повар Геок-Тепинского ресторана тридцати шести летний всегда улыбающийся парень – Чары.  Его поварская команда тотчас взялась за дело: расконсервировали, и разожгли дровами полевую кухню, налили в её баки воды, приготовили продукты, и городок наполнился сладким приятным дымком берёзовых дров!
Поварская прислуга сразу приступила к чистке картофеля, чистке лука, распечатыванию банок говяжьей тушёнки...

А мы все, в ожидании от шеф-повара – Чары обеда ресторанного уровня, принялись копать в плотно слежавшемся промёрзлом песке гнёзда-капониры под основания 4-х местных брезентовых палаток.

Палаток оказалось мало. Палатки оказались без дна и, без положенных по комплектации деревянных настилов! Спать придётся на земле, по шесть – восемь человек в палатке, вместо четырёх расчётных.

Какой прапорщик комплектовал палатки? Ему бы и поспать на голой земле! Даже с солдатской печкой в палатке, спать зимой на земле холодно! И подстелить нечего.
Сейчас уже не 1941 год! Возмущались доблестные воины-резервисты.
Видно ничему не научила кровавая Великая Отечественная война Красную Армию!
О солдатах никто не позаботится, кроме его самого, да хорошего командира. Так уж заведено!

А нашего майора самого мобилизовали из запаса только за двое суток до отправки.   Конечно, ничего он проверить не успел. И команду помощников – офицеров запаса за такой короткий срок укомплектовать не мог.
Потому мы все остались в летней военной форме, а на улице – зима, конец декабря!

Днём тепло, а ночью мороз достигает 5 – 8 градусов, а при большой влажности, это холодно.  Почва уже промерзла на 10-15 сантиметров даже в жарком климате Узбекистана. Как спать на земле? - Холодно, и подстелить под бок нечего. Придётся спать на земле не раздеваясь, не снимая сапог.

Хорошо, что ещё не война?!..
Негодовали мы на прапорщиков-комплектовщиков действующей воинской части, отправлявших нас на долгосрочные военные сборы до особого распоряжения командования.

Электрики протянули провода с лампочками освещения между машин, и тщетно пробовали завести дизель-электростанцию. Им надо поспешать, ведь световой день последних декабрьских суток очень короток. Темень наступит очень быстро!
                * * *
Денёк разыгрался замечательный, безветренный тёплый, совсем, как осенний. На небе ни облачка. Зимнее солнышко заметно снизило свою активность, светит ярко, но уже не жжёт, а слабым своим теплом разогревает влажный прозрачный воздух.

Хорошо-то как сейчас в пустыне! В воздухе ни пылинки от уже примороженного песка.

Дышится хорошо, полной грудью, легко.

Тёплый чистый воздух воодушевляет к работе, отвлекает от домашних дум.
Солдатики поскидывали с себя шинели, и согреваясь от солнышка, занимаются благоустройством своего военного городка. 

А от общей дружной работы на душе становится и привольно, и весело. Жаль, что нет радиоузла и приятной музыки. Но шутки и анекдоты слышатся во всех отделениях.

Для каждой палатки получили специальные металлические солдатские печи, по мешку угольных брикетов для топки печей и обогрева палаток.
Дружно, в песчаном промёрзлом грунте продолжаем рыть капониры глубиной 40 – 50 сантиметров, в них устанавливаем брезентовые солдатские палатки.

И, как всегда, наши голодные желудки уже ждут обеда.

Шеф-повар Чары оказался на высоте. Его первый обед в полевых условиях, картошка с говяжьей тушёнкой, был очень вкусный!

                * * *
В палатке я оказался восьмой. Разложили подстилки – тонкие индивидуальные  солдатские плащ-накидки, образца Великой Отечественной войны, - солдатские "пелёнки", смеялись мы, пригодные на все случаи жизни: для укрытия от дождя, для солдатских носилок при ранении, как простыни для купания, как матрасы для сна! 

Устроили пробную лёжку. Всем нам всю ночь придётся лежать только на боку. Очень тесно! 
И у меня возникло решение. Спать в КУНГе «радиомастерской» на металлическом столе-верстаке.

Вверху на задней стенке КУНГа, для его обогрева, была установлена маленькая бензиновая печь-горелка. Такие устанавливались ранее на автомашинах "Запорожец" второго, третьего выпусков. 
В неё надо было наливать бензин и тщательно следить, чтобы не сгореть и не угореть от бензина, а ночью не окочуриться от удушья! Таких случаев в Армии было множество, и эти печи, в конце концов, запретили.
Запальная свеча в горелке отсутствовала, определил я при обследовании своего военного хозяйства. Но в ящиках верстака я обнаружил новые две запасные свечки для этой печки-горелки. При желании можно будет попробовать разжечь эту горелку для тепла. 

Декабрьские зимние дни очень коротки. Солнышко быстро спряталось за высоченный северо-западный четырёхкилометровой высоты отрог Гиссарского хребта в Таджикистане, и наступила чёрная, почти непробиваемая темнота, – среднеазиатских сумерек.

Размышлять было некогда. Надо готовить ночлег. А что его готовить солдату?

На металлический стол-верстак постелил «матрас» - тонкую солдатскую плащ-накидку-пелёнку, и как есть, не раздеваясь, в сапогах и в шинелке, - бух на холодную металлическую «перину» верстака.

Однако! Сразу вырвался из меня отчаянный непроизвольный вопль. Очень холодно от металла! Плащ-накидка и шинелка от холода металлического стола-верстака не защищают.

А что делать? Идти к ребятам в палатку?
 
Там мужики, по недоумению, чтобы прогреть влажный земляной пол в палатке, раскалили металлическую печь до красна. В палатке жарко, как в бане, дышать нечем. А пол, - примороженный песок, не высох, а только ещё больше отсырел.

Чтобы изолировать себя от холодной земли, хорошо бы под боком иметь войлочную подстилку, как монголы или эвенки в юртах, или хотя бы деревянный настил. Да, где  их взять в полевых условиях пустыни? Зимой в пустыне нет даже травинки.

                ***

Нет, к ребятам я не пойду. Быть восьмым членом их четырёхместного общежития, я не выдержу, в такой тесноте ночью совсем не усну, а это будет для меня – мука!

Уж лучше на холодной металлической «перине» в КУНГе,- не осознавая ещё последствий своего такого опасного решения, размышлял я. Но, подсознательно, решение уже было принято. И я, получив ужин, пошёл в КУНГ ужинать, и располагаться к ночному отдыху.

Ужин был повторением обеда, картошка с тушёнкой.

Только вместо белого хлеба, привезли серый кислый непропечённый Термезский хлеб. И у многих бойцов, в том числе и у меня, началась изжога! Теплый чай не помогал. А лекарств никаких ни у кого не было.
Пришлось помучиться изжогой в холодном КУНГе-радиомастерской.

Я зажёг спичку, чтобы посмотреть на свои красивые карманные часы с открывающейся крышечкой и цепочкой. Наручные часы я давно не носил, в работе их разобьёшь обязательно, а потом и не полюбил, привык чтобы на руке ничего лишнего не было.

Времени оказалось мало. Спать рано, почитать нечего, да и электрического света нет. Электрики так и не смогли завести дизель-генератор, и наш маленький военный городок погрузился во тьму азиатской ночи.

Светильники внутреннего освещения КНУГа-радиомастерской тоже не горят, - видимо специальные щелочные аккумуляторы давно не заряжались.
Надо завтра вместе с шофёром разобраться в системе зарядки аккумуляторов от отдельного специального генератора автомашины.

Да будет свет! – Озадачил я себя на завтра.

И в  голове  все мои мысли переключились на жену, на домашние дела. Как она одна, без меня, будет встречать Новый 1980 год? Такого ещё в нашей жизни не было.
Может мама приедет в Ашхабад из Новосибирска, помочь ей разогнать одиночество. А может к соседям, нашим друзьям-ровесникам поднимется на третий этаж.

С такими мыслями я разложил единственный свой матрас – солдатскую плащ-накидку  на металлическую «перину» верстака, и прилёг полежать.

Вдруг стук в дверь, прервал мои мысли о доме. Пришлось вставать, открывать замок. На приставной лестнице КУНГа, стояли два бойца:

- Слушай, друг, пусти  переночевать, в палатках не хватает мест. Мы не храпим,- дружно заверили они.   

- Ну, куда же вас девать? Занимайте «валетиком» второй верстак. Только тут «колотун», очень холодно от железа. Как бы, не простыть, не заболеть, - высказал я свою потаённую тревогу. - В палатках теплее!

- Да, хорошо, тут у тебя, но очень холодно! Но не ночевать же нам на улице. Сейчас надышим, будет теплее.

Через несколько минут опять стук в дверь. Ещё двое бойцов просятся переночевать!

- Да, куда же вас пустить? Верстаки уже заняты.
Сами видите, некуда вас положить.
Что же вы засветло не пристроились на ночлег к каким-нибудь палаткам?

- Да, провозились до темна с этим дизель-генератором, будь он неладен. И остались без ночлега.

- А что же, в КУНГе дизель-генератора нельзя переночевать?

- Там совсем нет места. Мощный дизель занимает весь КУНГ.
Пускай нас ночевать, хоть на пол между верстаками, «валетиком».

- Ну, что же, ложитесь, только будьте осторожны, чтобы ночью, кто пойдёт в туалет, не наступил в сапогах вам на лицо.

Так и спали первую ночь в Термезе, в «фанерном ящике - КУНГе» на металлических стеллажах и на полу пятеро бойцов-резервистов «ремонтного батальона связи».

Сказать, что спали, наверное, не точно.
Просто так, коротали ночное время суток в холоде, как в большом холодильнике. Чтобы согреться, постоянно переворачиваясь своими замерзающими телами то с одного бока на другой, то на спину.

Но подремать какое-то короткое время нам всё таки удалось. Тогда мы были молоды, и здоровье в нас ещё было!

И вдруг среди ночи я внезапно почувствовал острую нехватку воздуха. Я тот час непроизвольно очнулся от дрёмы. Захотел посмотреть время. Достал из кармана часы.

Чирк, чирк спичками, а они не зажигаются. Неужели отсырели, но где, когда? Вечером зажигались, а среди ночи нет.

Почиркал, почиркал я спичками, а потом сообразил, вспомнил физику.- В герметичном КУНГе пятеро мужиков "выдышали" весь кислород. От нехватки кислорода и спички не загораются.

Бойцы спят, как убитые, ничего не подозревая, в каком воздухе спят, чем дышат.

Если бы ещё подышали этим воздухом без кислорода до утра, то всем пятерым нам был бы «кердык»! Не проснулись бы от удушья. Задохнулись бы в этом герметичном ящике. 

Я встал, открыл дверь, впустил в КУНГ чистого наполненного кислородом холодного  воздуха ночного Термеза.
 
Дышать стало легче. Я зажёг спичку.
На часах было ровно 4 часа ночи. До утра надо ещё полежать, есть время.
И я опять лёг на уже чуть нагретую  теплом своего тела металлическую лежанку.
И мысли мои опять устремись к дому!
                10.12.2020г. Зверьков С.В.