Добранушка-14. Малыш и любовь

сказка о вечной любви

Утром на следующий день после трагедии, связанной с нападением Душегуба на Поющие Ключи, заявился Утиль Катафалкович Гробов, похоронных дел мастер. Как всегда, невзрачный, неприметный, помятый, но деятельный и приободренный из-за огромной перспективы людского вымирания. Он и на этот раз носом учуял, где для него есть работа.  Потому что всегда, как только где-то, что-то, так он тут, как тут.
Палыч, Настёна и Малыш с опущенными головами стояли перед домом.
- Надо друзей похоронить и устроить прощание, - сказала Настена. 
- Рюмку дураковой воды и закуску, пожалуйте… - послышалось сзади. - Похороним, как положено. Нам много не надо. Мы за еду работаем.
Все обернулись.
- Утиль Катафалкович Гробов, - представился пришедший с лопатой. – Похоронных дел мастер.   
- Нет у нас дураковой воды, - сказал грустно Палыч.
- Так найдите, - велел Утиль Катафалкович. 
- Сами похороним, - сказал Малыш.
- Это не годится. Каждый свое дело должен делать, - сказал мудро Катафалкович. – В каждом деле своя специфика и сноровка имеется.
- Сходи, Палыч, на пасеку, спроси у Ивана растирки для ног, - послала Настя Палыча к пасечнику. 
Катафалкович с лопатой сел за стол, где птиц и зверей кормят, ждать обещанного с  рассуждением:
-   Я ведь по-черному дуракову воду не пью.  Если я по-черному начну пить, у нас в Голово и по всей округе хоронить станет некому. Мертвяки по всем улицам лежать будут. Это порядок, спрашиваю? Нет, не порядок...
И в это время появилась Добранушка, которая шла легкой походкой со стороны пекарни.
- Добранушка? – спросила Настена. - Почему ты улыбаешься?
- А вы что ничего не знаете? – удивилась Добранушка. – Робота Петю привезли из сервиса. Он уже работает в пекарне. И еще у нас с этого дня все пойдет по-прежнему.
И тут в этот момент что-то произошло. Бледность с лица Палыча, который собирался сходить к пасечнику, ушла, и он вдруг стал как прежде бравым и бодрым. И Малыш изменился. Синяки и ссадины с лица и рук исчезли, Опаленность бровей, волос и обожженность щеки исчезли.  Утиль Катафалкович Гробов, который сидел на столом для животных и ждал, когда ему принесут дураковой воды, моментально исчез. Как будто его и не было. Только кто-то на том месте, где он сидел вздохнул: «Опять без работы». Ни Малыш, ни Палыч, ни растерянная Настя  ничего не могли понять до тех пор, пока откуда-то рядом с ними неожиданно не появились теленок Яша, корова Дуся, сурок Василий, сорока Вера и другие погибшие птицы и животные. Тут же к ним подошли охранники Мяу, Пики и Хлю. И как только все встретились около стоявших Добранушки, Малыша и Настены, тут и начало происходить настоящее радостное оживление.
- Откуда вы? – спросил появившихся котенок Мяу.
- Мы что-то потеряли вас из вида, - сказал Пики.
- Даже начали беспокоиться, - сказал Хлю.
- Мы ненадолго отлучались, - сказал теленок Яша.
- И вот вернулись, - сказала добрая корова Дуся.
- Я очень рад, - коротко сказал сурок Василий.
- Ура! Ура! Ура! – затараторила сорока Вера. - Как вы тут без нас не скучали?
- Что это значит? – тихо и озадаченно спросила Настена у Добранушки.
- Иногда плохое не может не происходить, - сказала с загадочной  улыбкой Добранушка. - Но его нужно уметь стирать.
- Хорошо, что мы снова все вместе, - обрадовалась Настена.
Все стали веселиться. Так часто происходит, когда некоторые думают о больших потерях, а потом выясняется, что никаких потерей и нет.
- Давайте устроим праздник радостной встречи, - предложила Добранушка.
 И все с ней согласились. Настя засветло вставшая, чтобы приготовить все к столу, теперь понимала, что все ею приготовленное пойдет на праздник.  Палыч ушел в сад и принес корзину фруктов. Малыш сходил на пасеку и принес от пасечника Вани крынку меда.
За праздничном столом  Малыш сидел между Добранушкой и Настеной.
- Ты наш храбрый спаситель, - говорила ему Добранушка.
- Я за тебя готов жизнь отдать, - отвечал ей Малыш.
- Не нужно, Малыш, - говорила Добранушка.
- Оставайся жить у нас в Поющих Ключах, - предлагала  Настена. 
Малыш в ответ только улыбался.

После праздника с Малышом начало происходить непонятное. Он улавливал в себе что-то новое. Оно скреблось в нем и просилось наружу. Он не знал, что с ним происходит и как это понимать. Каждый день он ходил помогать Палычу и пасечнику Ване. Ему все время хотелось находиться подле Добранушки, для чего он искал разные предлоги. Он не мог больше поступать, как раньше. Прошлое в нем упорно боролось с настоящим. Все двери домов в Поющих Ключах оставались незапертыми. Никто не собирался их закрывать и прятать свои вещи. По аллеям спокойно ходили выздоравливающие, принимали процедуры фитотерапии, прогуливались посетители, чтобы отдохнуть, напитаться спокойствием, подышать воздухом цветений и послушать шелест крыльев прилетающей красавицы Птицы Счастья, посмотреть на нее, ощутить дуновение ветерка от ее белоснежных крыльев. С утра и до вечера здесь находились люди. И у них из карманов свободно высовывались кошельки. Кто-то из них оставлял деньги, золотые колечки, браслеты, сумочки прямо на скамье, где сидели. Малыш это подмечал, и все время хотел взять оставленное себе. Он хотел украсть лежавшие без присмотра кошельки, сумки и вещи. Руки сами тянулись к ним.  И как только у него появлялось такое желание, он с трудом мог с собой совладать. Его выворачивало наизнанку. В руках появлялся сильный беспокойный зуд, и ему нестерпимо хотелось взять то, что плохо лежало или бесстыдно высовывалось из карманов и сумочек. Но Малыш боролся с этим чувством, засовывал руки в карманы и, посвистывая, проходил мимо. Его мучила совесть оттого, что ему хотелось украсть и мутило, до боли ломало кости, оттого что он не крал. Когда он проходил мимо того, что легко можно было присвоить, его мучили сомнения и раздирали противоречия. Ему словно кто-то нашептывал: «Это же могло быть твое. Так что же ты проходишь мимо?» Иногда он отчетливо слышал голос Душегуба: «Укради! Укради! Укради!» Этот голос шептал ему гадости днем и ночью. 
Однажды Малыш зашел в дом Добранушки, когда она работала в лечебном саду. Двери как всегда оставались открыты. В доме никого. Малыш прошел в дальнюю комнату рядом со спальней и увидел на столе три книги. Он сразу понял, что это те самые книги. «Возьми их, возьми!» - услышал он голос Душегуба. Малыш невольно протянул к ним руки. Но книги приподнялись над столом, посторонились и замерли в невесомости. И как только Малыш снова потянулся к ним, они чуть сдвинулись, поплыли по воздуху и исчезли. 
- Пропали… – удивился Малыш.
- Нет, они просто стали невидимыми, - сказала появившаяся Добранушка. -  Зачем тебе эти книги?
Малыш обернулся. Он не мог сказать ничего, кроме правды, не мог соврать.
- Душегуб просил меня их украсть.
- Да, я знаю. Он хочет всемогущества. Но всемогущество одного разрушает гармонию и создает невыносимые условия жизни для других.
Малыш опустил глаза.
- Тебе нужны эти книги?
Малыш пожал плечами.
- Запомни. Эти книги можно взять чистыми руками, с честными намерениями и с благородными помыслами.
Малыш стоял и молчал. Он не знал, что сказать. Книги действительно манили его загадочной таинственностью. Но сейчас дело было не в них. Он чувствовал зависимость от той, которая неслышно вошла. Когда она появлялась, ему становилось приятно, необыкновенно стеснительно и тревожно. Как будто к нему в руки попадало что-то красивое, нужное, хрупкое, и оно при неосторожном обращении нечаянно могло разбиться.  Когда она уходила, он грустил. Такого с ним раньше никогда не происходило. К девочкам он всегда относился снисходительно, как сильный относится к слабым. Он испытывал интерес к этим нежным непонятным существам в платьях и чувствовал влечение, которое скрывал и считал проявлением слабости. Они обладали тонкими, нежными руками, округлыми фигурами, длинными ногами, тонкими голосами, пугливыми глазами и чистыми аккуратными личиками. Все остальное у них скрывалось под кофточками, юбками и платьями так, будто там находилось что-то необыкновенное и секретное. И как он ни старался не обращать на них внимания, они все время дразнили его округлыми плечами, узкими талиями, косами, челками и делали беспокойными руки. В каждой девчонке таилась непостижимая тайна и прятался удивительный магнит. Магниты в них скрывались разные. Поэтому одни девчонки его притягивали к себе, другие, наоборот, отталкивали. Иногда случалось так, что сначала девочка его притягивала к себе. Но стоило к ней подойти и поговорить, как его начинало отталкивать. Как это случилось с О. Он с ней танцевал, осмелел, обнял  и  прижал к себе. О еще сильней задвигалась под музыку и сказала: «Ты прикольный!.. Поехали со мной на машине кататься…» Она обняла его за шею и поцеловала большими пухлыми губами в щеку. Его после этого словно что-то оттолкнуло.  Он спер у нее золотые сережки, часики и поспешил уйти. Сейчас все происходило иначе. Он стоял с Добри, и ему ничего не хотелось. Он как будто нечаянно касался ее руки, и ему становилось еще лучше. Он касался ее плечом и сердце сладко ёкало. Он будто таял и становился меньше ростом и слабее. За плечами между лопатками вырастали крылышки, от которых ему становилось щекотно. Появлялось головокружение и ощущение невесомости. Руки, ноги не слушались и делали все невпопад. Он стоял, как болван, злился на себя и ничего не мог поделать. Последнее время он томился этим состоянием и тем, что Добри не понимала его.  И он не знал, как ей все объяснить. 
- Почему ты такой грустный? – спросила она.
Малыш опустил голову, вздохнул и сказал:
- Раньше я мог делать все, что хочу, а теперь нет.  Потому что не могу понять, хорошо я делаю или плохо.   
- Скажи, когда ты делал то, что хотел, тебе лучше жилось?
Малыш кивнул головой.
- Ты можешь уйти, когда захочешь. Ты совершенно свободен.
Малыш отрицательно покачал головой и еще ниже опустил голову.
- Что с тобой? Тебе что-то не нравится? – спросила Добранушка.
- Почему те, у кого все хорошо, не замечают, что у кого-то плохо? – спросил с грустью Малыш. – И те, у кого плохо, не замечают, что кому-то ещё хуже.
- Ты имеешь в виду тех горьких калек, которые пришли ко мне на прием? – спросила Добранушка.
Малыш имел в виду себя, но стыдился в этом признаться.
- У этих калек в жизни тоже есть маленькие победы и радости. Им только нужно немного помочь.
- Ты все видишь не так, как я, - сказал он. – Я многого не понимаю.
- Ты как будто не то видишь и не так понимаешь, - сказала он. - У тебя как будто закрыты глаза. Хочешь, я тебе их открою?
- Хочу, - быстро согласился Малыш.
- Тогда закрой глаза.
- Зачем? – спросил Малыш.
- Скоро ты начнешь искать потерянное время. Так всегда бывает, когда человек спохватывается.  Я тебе помогу. Закрой глаза. И она закрыла ему рукой глаза. Теперь открой глаза. И она убрала руку с его глаз. Посмотри кругом. Ты ничего здесь не узнаешь. Мы в стране потерянного времени. Здесь потерянное время всех людей, которые его теряли. Здесь есть пропасть забвения, куда попадают время и люди, которые не могут вернуть потерянное время, потому что его было утрачено слишком много. Чтобы этого не произошло, нужно вовремя понять себя, спохватиться.  Посмотри кругом…  Ты видишь, свое потерянное время. И Малыш увидел время, когда он бросил школу, когда начал воровать, дерзить и хулиганить, когда он бездельничал и гонял лодыря.   Он увидел все свое потерянное время и огорчился.
- И что, - спросил он горько, - я никогда не смогу его вернуть?
- Никогда не поздно начать возвращать потерянное время. Его вернуть нельзя, а вот что-то сделать, чтобы наверстать упущенное, никогда не поздно. Это как есть длинная дорога к цели и есть короткие тропинки. И по ним можно идти, а можно бежать. Закрой глаза. Она снова закрыла ему рукой глаза. – А теперь открой. – И она сняла руку с его глаз. 
Малыш не поднимал голову. Душа его ныла. Он с презрением к себе сжал руку в кулак, вытер сухие глаза, повернулся и пошел к выходу. 
Добранушка посмотрела ему вслед и улыбнулась. Ее подопечный выздоравливал. Она видела на его лице эмоции, которых он раньше никогда не испытывал. И она знала, что он никогда больше не будет воровать.
Малыш вышел из дома. Добранушка проводила его глазами к выходу и подошла к открытому окну.
- Малыш!.. - позвала она. - Тебе нужно научиться выражать свои мысли. Ты киваешь головой, когда хочешь сказать «да». И качаешь головой, когда хочешь сказать «нет». Но не можешь выразить того, что находится между ними.
Малыш остановился.
- Ощущения и предчувствия рождают чувства. Чувства способствуют появлению мысли. Чтобы предчувствие мысли стало мыслью, возникшему ощущению нужно предать форму и наполнить ее смыслом правильно подобранных слов. Чтобы прояснять подробности, выражать тонкости и овладеть пониманием сложности, передавать оттенки чувств и глубину мыслей, нужно учиться думать и много читать.
Малыш пожал плечами.
- С тобой позанимаются Хлю, Пики и Мяу. Я их попрошу тебе помочь.   

В полдень Малыша встретил Мяу и сказал:
- Отгадай загадку. С окнами, с дверями, потолками. Но не дом… Что это?
Малыш задумался.
-  Это же так просто. Думай, соображай.
- Нет, не знаю, - почесал затылок Малыш.
- С тобой придется отдельно позаниматься.   Приходи к нам в школу на уроки сообразительности.
Малыш кивнул головой.
- Как у тебя с рифмами? – деловито спросил Мяу.
Малыш пожал плечами.
- Скажи мне рифму на слово «поют». Трут, бегут, несут… Продолжи…  Что? Не получается? Приходи ко мне на урок стихосложения. Мы как раз заканчиваем сочинять слова гимна. 
- Так что это - с окнами, с дверями, но не дом? – спросил Малыш.
- Строительный рынок, - ответил Мяу. – Музыкой с тобой будет заниматься Пики. Пойдем, он прослушает и оценит твои способности.
Они подошли к Пики.
- Это Малыш, - сказал Мяу. – С ним нужно позаниматься музыкой.
- Ты знаешь музыкальную грамоту? – спросил у Малыша Пики.
Малыш отрицательно покачал головой.
- Умеешь петь?
- Умею, - ответил Малыш.
- Тогда спой. Мы оценим твои способности.
Малыш сунул руки в карманы и запел: 

Я в карманы руки замастырю,
Если есть чего еще украсть.
Кое-что сегодня я натырил.
Мне деньжата не дадут пропасть.

Воровским людишкам – шик живется,
Им не гоже милость собирать.
Если на меня с деньгами кто нарвется,
Буду я к рукам чужое прибирать.

Навсегда забил я на работу, буду
Дуракову воду пить, курить и лгать,
И гулять в хороших ресторанах,
И еще, конечно, воровать.

Я пропащий, брошенный ребенок,
В жизни больше нечего терять
И сидит во мне шалун-чертенок.
Вор я – это надо понимать.

- Хватит, хватит, - замахал на него руками Пики. – Диссонанс… Голос хриплый, в ноты не попадаешь. Для кабака, конечно, сойдет…
  - С ним нужно позаниматься, - сказал Мяу.
- Придется, - сказал Пики.

Малыш до вечера помогал Палычу работать в саду. Перед ужином его встретил Пики и сказал:
- Завтра утром у нас урок музыки. Ты умеешь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?
- Нет, - мотнул головой Малыш. – Я умею свистеть. 
- Покажи, как ты свистишь.
Малыш сунул два пальца в рот, со всей силы свистнул и крикнул:
- Атас! Полундра! Ноги! Шухер!
- Свистишь ты громко, - замотал головой, прочищая уши, которые заложило от свиста, Пики. - Но я не понял, при чем тут «атас», «полундра», «ноги» и «шухер»?
- Так всегда кричат при опасности, когда стоят на шубе. Сначала свистят, потом кричат.
- На шубе разве стоят?
- Стоят. Когда идут на дело, кто-то обязательно стоит на шубе, чтобы предупредить тех, кто тырит.
- На шубе мы стоять не будем.  Мы будем заниматься музыкой и петь.
-  Не, - замотал головой Малыш. - Я не умею.
- Хлю тоже так говорил. А теперь поет в хоре. Здесь у всех появляются музыкальные способности. Перед обедом мы все поем гимн «Поющих Ключей». И ты тоже будешь петь с нами. На уроке по стихосложению все сейчас учат слова.
Малыш недовольно поморщился и ничего не сказал. Петь в хоре он не собирался.
На другой день утром Пики пришел к домику, где спал Малыш и вызвал его на улицу.
- Малыш! – покричал он. – Малыш!
Малыш сонный с недовольно сморщенным лицом вышел на крыльцо.
- Пошли, - сказал Пики.
- Куда? – удивился Малыш.
- Пошли-пошли… - сказал загадочно Пики и повел Малыша вверх на холм, где били семь поющих ключей.
Они взошли на Веселые Гребешки и остановились.
- Музыкой лучше всего заниматься здесь. Слушай, как поют ключи… Слышишь? Иди сюда… - Пики повел Малыша от одного ключа к другому. - Этот самый старательный, бойкий и инициативный по имени До… Этот солидный и респектабельный Ре… Этот сентиментальный Ми… Этот праздничный Фа… Этот застенчивый и скромный Соль… Этот самый веселый и игривый Ля… И этот самый чувствительный, трепетный, тонкий Си.. Слушай их и повторяй за ними… До… Ре… Ми… Фа… Соль… Ля… Си…
Удивительно, но услышав эти звуки, Малыш захотел их повторять.
- До… Ре… Ми…
- Ты не проговаривай эти звуки, а пой… Тяни так, чтобы твое звучание совпадало со звуками, которые издают ключи. До-о… Ре-е…
- До… Ре… Ми… Фа… Соль… Ля… Си… - запел Малыш.
- У тебя хорошо получается, - похвалил его Пики.  Он знал, что главное в учении это вовремя похвалить.
-  До… Ре… Ми… Фа… Соль… Ля… Си… - пел Малыш. И его почему-то то, что он делал, радовало, развлекало.
- Теперь гаммы…  Поем сначала по восходящему музыкальному ряду. Потом по нисходящему ряду…  До… Ре… Ми… Фа… Соль… Ля… Си… До… Обратно!.. До…  Си… Ля… Соль… Фа… Ми… Ре… До…
Малыш в точности спел предложенные ему ноты. 
- Ты способный ученик. Теперь споем, начиная с ноты Фа…
Малыш запел:
- Фа… Соль… Ля… Си… До… Ре… Ми… Фа…
- С ноты Ля начинаем…
- Ля… Си… До… Ре… Ми… Фа… Соль… Ля…
- Спустимся чуть ниже с холма… Слушай… До-до-до… Фа-ре-ми-соль. Слышишь?.. А теперь отойдем немного в сторону… Слушай здесь… Ля-ми-соль… Фа-фа… Ми-до-ля… Отойдем еще немного в сторону. Спой теперь то, что слышишь…
Малыш отошел чуть в сторону, прислушался и спел:
- Фа-ре-ми-до-соль-си-ре… Фа-ре-ми-до-соль-си-ре…  - повторял Малыш и первый раз за все время пребывания в Поющих Ключах улыбнулся.
- Ты слышишь? Это уже мелодия…
Урок продолжался еще часа два. Возвращались вниз Пики и Малыш большими друзьями.
- Можно мне еще прийти на Веселые Гребешки и попеть с Поющими Ключами? – спросил Малыш.
- Конечно. У нас многие любят сюда приходить. Тебе тоже понравилось? – ответил Пики.
- Да.
- Я же говорил, у нас все быстро учатся музыке.

Перед обедом Малыш вместе со всеми первый раз собирался петь гимн Поющих Ключей. 
Все волновались.
- Сегодня первый раз гимн прозвучит в новом исполнении, со словами, - сказала Добранушка. – Я еще не слышала стихи…
Она сидела на веранде за столом с Настёной и Палычем.
- Интересно, как получится, правда? – спросила Настёна.
- Так как слова не все еще выучили, я раздам листочки с текстом гимна, - сказал Мяу и принялся раздавать листочки желающим.
Малыш стоял около веранды и тоже взял себе листок со словами.
- Нам можно тоже получить листочки со словами? – спросила Добранушка. 
Мяу протянул ей листочек.  Все приготовились и замерли. Добранушка с Настёной и Палычем, понимая торжественность момента, встали.
Дирижер Кузя замер перед оркестром, взмахнул дирижерской палочкой и оркестр кузнечиков заиграл гимн. Мелодия потекла величественно, свободно, возвышенно.  В ответственный момент он кивнул головой хору, и все запели:

Мы поем и это значит:
Все чудесно на земле.
Это значит, мы счастливы.
Хорошо тебе и мне.
Мы обнимемся за плечи
 Хором гимн наш запоем.
Если рядом оказался -
 Сразу другом назовем.

Поющие Ключи
Поют, не уставая.
Прекрасное творят,
Того не замечая.
 Поющие Ключи,
 Поют, не умолкая.
 И ключики ко всем сердцам
 Умело подбирают.

Если ты от всех закрылся
И к тебе не подойти,
Здесь раскроешься - поверь нам.
У тебя все впереди.
Мы открытые сердечки
Говорим друг другу – да.
Наши души нараспашку,
Мы копилки для добра.

Поющие Ключи
Поют, не уставая.
Прекрасное творят,
Того не замечая.
 Поющие Ключи,
 Поют, не умолкая.
 И ключики ко всем сердцам
  Умело подбирают.

Здесь Кузя отчетливо кивнул хору, давая понять, что нужно спеть припев еще раз. И опустил дирижерскую палочку чуть ниже, напоминая, что петь нужно тише. И все запели тише…

Поющие Ключи
Поют, не уставая.
Прекрасное творят,
Того не замечая.
 Поющие Ключи,
 Поют, не умолкают.
 И ключики ко всем сердцам
  Умело подбирают.

Здесь Кузя кивнул и сделал движение дирижерской палочкой еще ниже. Оркестр тут же заиграл тише, а хор запел тише.

Поющие ключи!!!
Поют, не умолкая.
                Поющие ключи!!!
                Они всем помогают.

Здесь Кузя сделал движение палочкой еще ниже. И все запели еще тише. А дирижер с каждой строчкой все опускал дирижерскую палочку и показывал, что петь нужно тише и еще тише.

«Поющие ключи!!!»
                Ты так их позови:
И они всегда ответят:
«До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си!»
И они всегда ответят:
«До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си!»
«До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си!»
«До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си!»
Здесь Кузя резко поднял палочку вверх и резко бросил вниз, призывая к полной тишине.  Все замолчали и прислушались. В наступившей тишине ключи пели каждый свою ноту…
- До…
- Ре…
 - Ми…
- Фа…
- Соль…
- Ля…
- Си…
- До…
- Ре…
 - Ми…
- Фа…
- Соль…
- Ля…
- Си…

Все некоторое время стояли неподвижно в полной тишине. Потом вдруг радостно заговорили и зааплодировали себе, Кузе, его оркестру. И сам Кузя с оркестром тоже аплодировал.
- Как прекрасно! - сказала Добранушка. – Такие хорошие стихи получились… - Мяу, ты просто молодчина!
- Это мы все вместе сочинили, - сказал Мяу. – Каждый искал рифму, вкладывал смысл в слова и добивался, чтобы появилась поэзия… 
Все очень радовались.

На другой день к Добранушке на прием пришла девочка по имени Невру.
- Что у тебя случилось? – спросила ее Добранушка.
- Я никогда не вру и мне от этого плохо, ответила девочка Невру.
- Расскажи подробнее, что с тобой произошло, - попросила Добранушка.
- Вчера мне не хотелось идти в школу. Я собиралась сказать родителям и учителю, что у меня болит голова. Но голова у меня не болела. Тогда я пошла в аптеку, чтобы купить таблеток для головной боли. Но в аптеке таких таблеток не оказалось. В школе меня спросили, почему я опоздала. И я сказала, что ходила в аптеку за таблетками для головной боли. Надо мной все смеялись.
- Ты такая   наивная? - улыбнулась Добранушка. – Над тобой, наверно, всегда смеются?
- Не всегда. У меня болел дедушка. К нему приходил врач. Когда врач ушел, дедушка сказал: «Ну что, внучка, еще поживем?» Я ему честно сказала: «Нет, дедушка, ты скоро умрешь». Я слышала, как врач сказал об этом маме. Дедушка сильно расстроился. Мама меня очень ругала.   Скоро дедушка и, правда, умер.
- Правда?.. Один говорит: «Я прав». Другой говорит: «Да». Получается, как будто  «Правда». Но такая правда может быть хуже лжи. А ложь во имя спасения может быть превыше правды и истины. Я тебе помогу… Подожди меня в саду.
За девочкой Невру в приемную вошел крупный мальчик и поздоровался:
- Здравствуйте!
- Здравствуй! Как тебя зовут?
- Яправ, - ответил мальчик.
 - Что у тебя случилось? – спросила Добранушка.
 - Я все время прав. А все кругом не правы. Все со мной спорят: друзья, родители, учителя. И они не правы, потому что я прав.
- И учителя тоже не правы? – спросила Добранушка.
- Да, - уверенно ответил пришедший.
- Рассказывай по порядку, – попросила Добранушка. - В чем они не правы?
- Учительница сказала, что у меня в диктанте есть ошибки и спросила, как пишется слово «майонез».  Я ей ответил: «Мойонез».  Объясни, сказала учительница, почему. Я сразу понял, что она не знает, как нужно писать и поэтому спрашивает меня.  И я ей ответил. Он же «мой». Поэтому «мойонез». Это же так просто.  Она спросила, почему я написал «омлет» через букву «а». Я понял, что она и этого не знает. И ответил «амлет» - потому что «ам». Так говорят, когда хотят есть - ам. 
- Учительница правильно говорила, - улыбнулась Добранушка. -  Нужно писать «майонез» и «омлет».
- Вот и ты не права, - усмехнулся Яправ. 
- Чтобы убедиться в чьей-то правоте, иногда нужно просто заглянуть в орфографический словарь.
- Там тоже неправильно написано, - сказал Яправ.
- Сомнение – удел мудрых. Тебе не хватает немного мудрости. У тебя комплекс слишком уверенного человека. Пойдем со мной в целительный сад.
- Но я же прав, - сказал Яправ и последовал за Добранушкой. – Кто сказал, что в словаре написано правильно?
В саду у дома Добранушка позвала с собой девочку Невру, и вместе с мальчиков Яправ они пошли в целительный сад.
 
После обеда Хлю повел Малыша в библиотеку, которая располагалась в домике Добранушки. Хлю на другой день после нападения Душегуба заметно картавил, а его друг Пики невыносимо заикался. Оба вспомнили, как два бандита Негодяич и Нахалыч расправились прежде с их родителями. Они снова испытали эмоциональный шок, и дефекты речи вернулась к ним. Когда Хлю первый раз пришел в Поющие Ключи и его спросили, как его зовут, он хотел хрюкнуть и сказать «Хрю», но у него получилось: «Хлю».  Добранушка принялась лечить друзей и Хлю перестал картавить, а Пики заикаться. И в этот раз, когда она сказала « у нас с этого дня все пойдет по-прежнему» у них тоже пропали дефекты речи.
- Это и есть библиотека, - сказал Хлю, показывая на книжные полки. – Здесь много книг. Но главное здесь есть интернет. В интернете можно найти любую книгу и любую нужную информацию. Садишься за этот компьютер и весь мир перед тобой, как на ладони.
Малыш посмотрел на устройство с потухшим экраном. Он раньше видел такие штуки. Но они его не интересовали. 
- Сегодня у нас первый урок по философии, - говорил Хлю. – Ты научишься правильно думать. Это обязательно нужно для развития.  Тебе придется много читать и думать.
- Что значит думать? – спросил Малыш. – Я не умею думать.
- Думать – это значит мыслить, то есть среди множества мыслей искать и находить одну нужную и правильную.
- У меня нет мыслей. Как я могу выбрать что-то нужное из того, чего у меня нет?
- Но мысли могут появиться. У них есть такое свойство - появляться. Сначала их нет, а потом они могут появиться во множестве. И тогда среди них нужно выбрать нужную. В этом тебе всегда поможет внутренний голос. Он подскажет тебе, какую мысль следует выбрать и что делать.
- Кто мне подскажет? – спросил Малыш.
-  Твой внутренний голос, - ответил Хлю. 
-  Внутри меня никого нет. Откуда же там возьмется внутренний голос? 
- Внутренний голос есть у всех. Он обязательно должен быть.
- И у тебя есть внутренний голос? – спросил Малыш.
- Есть, ответил Хлю. 
- Какой же он?
- К сожалению, продемонстрировать его не могу, потому что его слышу только я, - говорил Хлю. - Он внутри меня, потому что он мой и говорит только мне. Это результат кульминации мыслительного процесса.   
- И как он у тебя появился? – спросил с интересом Малыш.
- Думаю, что это и есть продукт моего развития.
- Я не понимаю, что такое внутренний голос, откуда он берется, и что значит думать, - рассердился Малыш.
- С этого мы и начнем, - с удовольствием почесал копытцем себя за ухом Хлю. – Только сначала скажи, как ты принимаешь решение о том, что нужно сделать.
- Я не принимаю решение. Я просто делаю то, что хочу и все, - твердо сказал Малыш.
- Понятно. У тебя это происходит спонтанно, неожиданно, вдруг, стихийно? Так? – спросил Хлю
- Да…
- Как будто кто-то тебя толкает, и ты делаешь?
- Вот именно, - сказал Малыш.
- Толкает и не дает подумать над тем, стоит ли это делать вообще?
- Это так, - подтвердил Малыш. 
- Хорошо! – согласился Хлю. - Теперь перейдем к занятиям. Предположим, ты хочешь есть.
- Нет, не хочу, - уверенно сказал Малыш, потому что он действительно не хотел есть. 
- Представь себе, что ты это хочешь… Представил?.. – спросил Хлю.
Малыш напрягся и кивнул головой.
- Теперь представь себе, что ты хочешь съесть котлету, - продолжил Хлю.
- Ну и что? – спросил недовольно Малыш.
- Ты можешь себе представить котлету? Пышную, поджаристую так, что видна тонкая хрустящая корочка с коричневой прожаркой. Она блестит от масла, соблазнительно пахнет и на ней видны маленькие выпуклые бугорки приготовленного фарша, - добавил колорита в беседу Хлю. 
- Это я могу.
- Теперь скажи: «Я хочу съесть котлету».
- Я хочу съесть котлету, - повторяя интонацию Хлю, сказал Малыш.
- Нет, ты скажи это, не открывая рта.
Малыш зашевелил языком во рту. Губы его тоже зашевелились.  И он издал непонятные звуки.
- Произносить звуки и мычать нельзя, - категорично предупредил его Хлю.
Малыш снова задвигал губами, зашевелил языком, не издавая звуков. Он, как будто помял во рту несуществующую котлету, покивал головой, замер и, наконец, произнес:
- Все, кажется, сказал.
- Кажется, или сказал? – спросил Хлю. – Это очень важно.
- Ну, сказал… - выдавил из себя Малыш.
- Вот только что ты мысленно сказал себе, что хочешь котлету. То есть ты подумал, что хочешь съесть котлету. Мысленно сказать самому себе что-то так, чтобы никто не услышал, и значит подумать.
- Так просто? – удивился Малыш.
- Нет, не так просто.
- Не понимаю, зачем мне думать о котлете, если я могу пойти и съесть эту самую котлету? Тем более что я действительно захотел съесть котлету, начал рассуждать Малыш. 
- Вот, ты уже начинаешь мыслить. Появилась альтернатива…
- Что появилась? – спросил Малыш и нахмурился.
- Альтернатива. Подумать о котлете или пойти и без раздумий ее съесть, - пояснил Хлю. - Это хорошо. Теперь усложним ситуацию.  Представь себе, что ты хочешь котлету, а котлеты нет. Зато есть капуста, которую ты можешь съесть прямо сейчас. Появляется выбор, то есть появляется альтернатива, которая  предполагает наличие выбора: продолжать думать о котлете или съесть капусту. 
- Котлеты у меня нет, а капусту я не хочу, - разочарованно сказал Малыш.
- Уже есть над, чем подумать? Не правда ли?
Малыш молчал.
- Что скажешь? – спроси Хлю.
- Я действительно хочу котлету. И ее действительно у меня нет. Но и капусты у меня тоже нет.
- Не своди наши уроки к предметности. Реальность только отвлекает. Старайся мыслить абстрактно. Это урок философии, а не кулинарии. Так есть, над чем подумать?
- Есть, - признался Малыш. – Я хочу есть. И я сейчас думаю о еде. Ты меня допек котлетой, которую я хочу съесть, и которой у меня нет.
- Можно ли съесть котлету, которой нет? Философский вопрос!.. Нет!.. Котлету, которой нет, съесть нельзя. Это логично. И эти размышления относятся к такому разделу философии, как «Логика». Об этом мы поговорим с тобой в следующий раз.
- Если я буду думать о котлете, которую не могу съесть, то зачем мне нужно учиться думать?
- Учатся думать не для этого.
- Для чего? – поинтересовался Малыш.
- Чтобы подумать о чем-то и потом поступить обдуманно, то есть правильно и прилично, - ответил грамотно Хлю.
- Что значит прилично? – сердито спросил Малыш.
- Прилично – значит культурно, подобающе. Есть такие поступки, совершать которые считается неприличным. Есть такие темы, о которых говорить неприлично. Подумать можно, а говорить нельзя.  И есть такие темы, о которых даже думать неприлично, - пояснял Хлю. 
- Что это за темы? – напористо спросил Малыш.
- Об этом мы с тобой поговорим позже, когда речь зайдет о морали. К следующему разу ты должен прочитать басни Эзопа и еще кое-что. Я напишу тебе список книг для чтения. Ты слышал что-нибудь о таком человеке, как Сократ? – спросил Хлю.
- Это футболист что ли? – как будто догадался Малыш. 
- Нет, не футболист. Это философ. После Эзопа прочтешь великого мечтателя Томмазо Кампанелла, великолепного Платона, слепца Гомера, французских виртуозов слова и мысли: Монтескье, Руссо, Дидро. И немца Канта тебе надо тоже не забыть почитать…
- Так много? – удивился малыш.
- А как ты хотел? Для того, чтобы научиться мыслить самому, нужно научиться усваивать мысли других людей, - твердо сказал Малыш.
- Я почитаю, - вздохнул Малыш. – Можно, я пойду.
- Иди, - кивнул жизнерадостно Хлю.  – После обеда я принесу тебе список литературы.
По пути к Добранушке, которая работала в целебном саду, Малыша встретили Пики и Мяу.
- Ты какой-то грустный и задумчивый, – сказала Мяу.
 - Я научился думать. И теперь все время думаю, - сказал Малыш. – Хлю сделал так, что я думаю о котлете.
- Послушай меня. Мы принимаем тебя наш в союз друзей, -  сказал торжественно Мяу.
- Куда? – спросил Малыш.
- У нас есть свой девиз: «Плечом к плечу!». И свое воззвание…

Мы отважные друзья!
С нами справиться нельзя.
 Друг за друга мы стоим
И в обиду не дадим.

 Малыш стоял, не понимая, что от него хотят.
-  Ты что, не читал книг о дружбе? – спросил Мяу.
- Я не…  Не читал…  - растерянно сказал Малыш.
- Ну, как же? «Три мушкетера»! – воскликнул Пики.
- Там их было четыре, - сказал Мяу. – У нас открылась вакансия.
- И кто из нас Д'Артаньян? – спросил Пики.
- Не исключаю, что я, - ответил Мяу.
- Извините, мне надо идти, - сказал Малыш и удивился.
«Неужели это сказал я, - подумал он. – Раньше бы я послал их ко всем чертям и все. Стоп-стоп… Что это? Кажется, я сейчас подумал? Сам взял и подумал… Не о котлете, а о другом… О чем же? Я что умею думать? Или как?.. Хлю что-то сделал с моими мозгами. Они зашевелились и в них начали появляться… Эти самые… Как их? Мысли… Если раньше в голове что-то мелькало непонятное и неузнаваемое. И это нельзя было назвать мыслями. То теперь у меня определенно появились мысли...»
Малыш пошел дальше. Он спешил к Добранушке и не собирался нигде задерживаться.  Ему так много ей нужно было сказать. Он прежде хотел ей что-то сказать и не знал, что именно. Теперь он понимал, что хотел ей сказать: «Помнишь, ты спрашивала, люблю ли я что-нибудь? И я тебе ответил, что не знаю, что такое любовь.  Так вот я знаю, что такое любовь. Я знаю. Потому что я… Я… Я тебя…» Да он именно это хотел ей сказать и спросить, любит ли она его, хоть сколько-нибудь. Хоть самую малость. «Это будет прилично или неприлично? – вдруг подумал он. – Да, это будет прилично. Конечно, прилично. А как же иначе?..» Он торопился и повторял-повторял то, что собирался ей сказать. Бормотал подобранные слова, как сумасшедший.  Слова плохо подбирались и складывались в предложения. Он торопился и боялся, что не успеет их сказать. Потому что слова при появлении Добранушки все куда-то пропадали. От них ничего не оставалось, никакого следа. Одни становились незначительными, маленькими, другие начинали играть с ним в прятки.  И ему приходилось их искать снова и краснеть. А они не находились и ловко, мастерски непонятно где от него скрывались.   
 Добранушка как раз шла из целительного сада, когда Малыш спешил к ней навстречу. 
- Куда это ты так спешишь? – спросила она.
- Я? – спросил Малыш и почувствовал, что слова, которые он приготовил и которые только что хотел ей сказать, опять куда-то все делись. Он нес их в себе и не донес. – Я никуда не спешу. Так просто иду и все.
- Как твои успехи в учебе? – спросила Добранушка с улыбкой. 
- Хорошо, – сказал Малыш, вздохнул и посмотрел на мыски ботинок, как будто слова прятались именно там, в мысках ботинок. – Меня хвалят...
- Это действительно так?
- Да. Я теперь не вру. Я… Я… - Он снова хотел ей сказать то, что собирался, но слова спрятались от него так надежно, что найти их и выстроить для выражения мысли не представлялось возможным.
- Хорошо. Ты больше не врешь. Тогда ответь мне на один вопрос. Когда ты видишь кошелек, деньги или какую-нибудь вещь, лежащую без присмотра, что ты чувствуешь?
- Мне хочется их взять, - признался Малыш. – Я ничего не могу с собой поделать. Руки так и тянуться взять то, что плохо лежит. Если их оставили, ну, эти вещи, значит, они никому не нужны. Значит, никто их не ищет.
- Что если их просто забыли? Оставили на некоторое время без присмотра, чтобы потом забрать. И не ищут их только потому, что еще не хватились?
- А почему они оставляют свои вещи без присмотра и раскидывают, где попало? – с раздражением спросил Малыш. 
- Это не они. Это я раскладываю кошельки, деньги и вещи на твоем пути, - призналась Добранушка.
- Зачем? – удивился Малыш.
- Я хочу тебе помочь избавиться от прежних привычек, негативных рефлексов и выработать стойкий иммунитет неприятия чужого. Хочу проверить тебя и закалить твою стойкость к правильным поступкам.
- Если бы ты знала, чего мне это стоит, - со страданием и мукой в голосе сказал Малыш. - Но это ничего. Я себя держу в руках. Вот так, - показал Малыш Добранушке сжатые кулаки.
- Я знаю, - сказала Добранушка спокойно.
Малыш в этот момент почувствовал решимость и сказал:
- Я хочу тебе кое-что сказать, - начал он, опустил голову и снова посмотрел на мыски ботинок, как будто там скрывались от него  слова. – Я хочу тебе сказать, - произнес он и замолчал. – Я…
Девушки всегда знают, о чем хочет говорить парень, если опускает глаза, теряется, замолкает и делает все невпопад. И Добранушка знала, что он хочет сказать. Она читала его мысли. Она видела, как он стоял, вдруг пошатнулся, неуверенно сделал шаг в сторону и наступил на красивый нежный цветок, который она долго выращивала. Ей было очень жалко только что распустившуюся алую маргаритку, но она ничего не сказала. Малыш покраснел, взял одну руку в другую и не решался продолжить. Как будто на него навалилось что-то тяжелое, и он с этим не может шевельнуться и тронуться с места. Добранушка не поощряла его к разговору, потому что понимала, что не готова говорить на эту тему.  Она не могла на его конкретные вопросы ответить «нет». В Поющих Ключах вообще не говорили «нет». К тому же, и по определенным причинам она не могла сказать «да». Вдруг она почувствовала, что и сейчас что-то произойдет такое, что станет для нее спасением и уведет от трудного разговора. Так и произошло.
- Что случилось? – спросила Добранушка, увидев быстро подошедшего к ним лохматого и бородатого мужчину.
- Спасите. Налейте дураковой воды… Умираю… - вопил мужчина. Он поворачивался и бросался то на Малыша, то на Добранушку.
Добранушка и Малыш на шаг отступили от него. Лохматый и бородатый мужчина смотрел во все стороны невидящими глазами и готов был сделать самое гадкое, невообразимое и подлое. Никто ему не наливал дураковой воды, как наколдовал Душегуб, и он умирал от мучительного здравомыслия. Отравленный организм просил проклятой дураковой воды и заставлял корчиться в муках.
- Налей дочка. Налей красавица. Налей… Житья мне без нее нету, - вопил дядя Коля.
Добранушке хотелось узнать, кто этот человек перед ней. И она обратилась к Книге Истин.
- Малыш, ты знаешь, кто этот человек? – спросила Добранушка.
- Нет, - ответил тот.
- Это ведь твой отец, - сказала Добранушка.
- Кто? – удивился Малыш. И тут ему открылась вся правда.
- Кто отец? Я? – спросил дядя Коля, и ему тоже открылась вся правда. 
- Так это вот кто меня на помойку выбросил? – спросил Малыш и твердо посмотрел в глаза подошедшему.
- Было дело, признался дядя Коля. - Мусор я понес… Было дело, было… Домой вернулся.  Где сын? Нету… Мусор домой обратно принес. А сыночка на помойке оставил… Побежал обратно, а нету… 
- Он тебя на помойку из-за дураковой воды оставил. И за дуракову воду готов был меня погубить и себя, - сказала Добранушка.
- Как же это так, Добранушка? – спросил Малыш.
- Он знает, как,  - ответила она.   
- Так это ты Добранушка? – удивился дядя Коля. – Это кого же я тогда дубиной по голове огрел?
- Кровососа, случайный спаситель вы наш, - с иронией поклонилась Добранушка дяде Коле. – Случившееся подтверждает, что вы небезнадежный человек. Потому что случайность — это незапланированная закономерность. Если вы неосознанно сделали что-то хорошее, то в вас скрыто стремление к доброму и светлому. Но вы, к сожалению, об этом не знали.
- Сынок… - повернулся он к Малышу и протянул руки. -  Прости, сынок!
Малыш сделал шаг назад и замер.
- Я до этого пил с радости, а потом, когда выбросил тебя на помойку и не нашел, стал пить с горя, - смял лицо в кислую слезную гримасу дядя Коля. – Нет мне прощения. Пропащий я человек.
- Вы совсем не пропащий. Мы сделаем из вас человека, -  сказала Добранушка. - Душегуб хотел сделать зло, а получается сделал добро. Он обрек вас на трезвые муки. Но это только пошло вам на пользу. Пойдемте со мной в целебный сад. - Добранушка взяла дядю Коля за руку и повела за собой. 
Дядя Коля послушно пошел за ней.
- Встаньте здесь, - показала Добранушка на желтые цветы энотеры.
- Это зачем еще? – спросил дядя Коля и встал у цветов.
- Добрая душа всем хороша, - сказала Добранушка и повела рукой от сердца дяди Коли к голове и выше. 
Она взяла душу дяди Коли и положила в приоткрытый желтый цветок.
- Черное стань белым и светлым, - сказала она. – Пусть он увидит грезы исцеления. И дураковой воды полно, и плавает он в ней. А пить ее не хочет.
Добранушка повернулась к Малышу и сказала:
- Скоро твой отец поправится.