Рождественская история

 Баю-баюшки баю.
 Баю Танечку мою.
 Баю-бай, баю-бай.
 Спи Танюша засыпай!


    Около окна на кресле-качалке, тихо раскачиваясь, и напевая, сидела девочка лет восьми–девяти. Ее звали Алена. В руках у нее была большая кукла. Пышное голубое платье куклы было точно таким же, как у девочки.  Они вообще были очень похожи. Спадающие на плечики локоны, необыкновенно синие глаза. Только кукла смотрела на мир, радостно улыбаясь, а у девочки на глаза набегали слезы, она их смаргивала, но через некоторое время они вновь блестели, скатываясь по худеньким, почти прозрачным щекам.
       Эту куклу подарила Алене мама в прошлое рождество, а летом мамы не стало. Теперь она лежит в могиле, на кладбище, и девочка со старенькой бабушкой ходила всю осень ее навещать. А сейчас бабушка болеет, и они никуда не ходят. Когда-то у нее был папа, но потом он уехал. Мама  долго плакала, а бабушка ругала ее и потом после маминой смерти долго говорила, что во всем виноват папа. Девочка попыталась вспомнить папу. Ей представлялось, что-то очень большое, красивое и сильное. Она вспоминала, как папа подбрасывал ее к потолку, а мама бегала и кричала – перестань, ты ее уронишь – девочке же было совсем не страшно, она весело смеялась и просила  – еще, еще!
       В соседней комнате глухо закашляла бабушка, и девочка вырвалась из плена воспоминаний. Завтра рождество, но ей уже никто ничего не подарит. Они с бабушкой одни в целом свете. А бабушка очень больна. Она посмотрела в окно: маленькие снежинки, как пушинки весело летали вверх – вниз. Напротив их дома вдалеке был парк. Там стояла огромная елка и наверху горела звезда. А у них в доме в этом году не было даже елки. Только в вазочке стояла еловая веточка, подобранная во дворе. Девочка, как могла, украсила ее. Даже сделала из ваты Деда мороза. Но веточка была такой маленькой и такой не похожей на нарядные елки, которые раньше каждый год стояли в их доме. Девочка горько заплакала. Вдруг ей показалась, что кукла, которую она держала в руках, что-то ей сказала. Она посмотрела на нее. У куклы было такое выражение лица, будто она что-то пытается передать девочке. Девочка пристально смотрела на сверкающие глаза куклы и тихо спросила, ты хочешь сказать, что я должна написать письмо, но у меня нет даже елки, чтобы положить его. Вдруг кукла пошевелила рукой, – ты передашь его? –  Робко спросила девочка, – хорошо я попробую.
     Она взяла лист бумаги, карандаш, задумалась и стала писать печатными буквами. Добрый Иисус, я поздравляю тебя с днем рождения! Мне очень одиноко, у меня нет ни папы, ни мамы, а только бабушка. Я ее очень люблю, но она старенькая и совсем больная. У меня нет даже елочки. И мне никто не дарит подарки. Бабушка снова закашлялась. – девочка сбегала посмотреть на бабушку, – и взяв письмо, торопясь стала дописывать. Милый Иисус мне ничего не надо, ты только, пожалуйста, сделай мою бабушку здоровой.
      Девочка свернула письмо. Положила его в руки кукле и, обняв ее, снова запела колыбельную. Вдруг окно, перед которым она сидела, стало открываться, и снежинки одна за другой ворвались в комнату, закружившись в веселой карусели. Огромная елка, стоявшая в парке, стала приближаться и вошла в комнату. Запахло пирогами, чем-то еще очень вкусным. Девочка открыла глаза. Она почему-то была не в кресле, а в своей кроватке, которая стояла напротив бабушкиной. В большой комнате кто-то тихо разговаривал, а около бабушки стояло два врача. Бабушка, повеселевшая, уже не лежала, а сидела облокотясь на заботливо подставленные подушки. Девочка вскочила с кровати и бросилась в большую комнату.
    – Папа, – закричала она, прижимаясь к высокому красивому мужчине. Тот подхватил ее на руки. Надо же! Пока она спала, комната ее волшебным образом изменилась. Посреди комнаты стояла большая разукрашенная елка. Стол был красиво накрыт, с кухни неслись умопомрачительные запахи. Спрыгнув с рук отца, девочка вернулась в комнату к бабушке. Врачи выписали бабушке лекарства, сделали укол и уехали. Перед отъездом сказали, что бабушка должна немножко полежать пока действует укол, а потом может тихонечко ходить по квартире.
    Девочка подошла к иконе. – Спасибо тебе Иисус! Глаза Христа смотрели серьезно и почему-то чуть печально. Девочка слегка задумалась, но радость была слишком велика, и она побежала к отцу.
    Они оделись и вместе пошли в аптеку за лекарствами. На кухне кто–то был, но почему-то Алене не хотелось расспрашивать отца.
     Когда они вернулись, на столе уже стояли салаты и дымилось жаркое. Бабушка красиво одетая, хотя и с трудом, но тоже подошла к столу. В комнату, снимая фартук, вошла женщина. Она была так красива, что у девочки перехватило дыхание.
Она посмотрела женщине в глаза и вдруг подумала: – Снежная королева, и ее маленькое сердечко словно сковало льдинкой. Отец засуетился, как-то неловко расправляя и без того идеально лежащую скатерть на столе.
     Доченька, познакомься – это моя жена, она теперь будет твоей мамой. Ты теперь будешь жить с нами. Бабушка должна отдыхать. За ней будут присматривать врачи, а мы будем часто приезжать в гости. Девочка посмотрела в лицо женщины. –  Губы той улыбались, а взгляд был холодным и жестким. Она вспомнила добрые сияющие глаза своей матери…
    – Ну, садитесь же быстро за стол. «Будем встречать Рождество Христово», —торопливо сказал отец. Во время обеда Аленка вышла в комнату, где висели иконы, она снова посмотрела в суровое лицо Христа, а потом перевела взгляд на деву Марию, ее взгляд был ласковым и предупреждающим.   
    Девочка вернулась к столу. – Папочка, сказала она, – я не могу оставить бабушку. Бабушка часто болеет, и потом я учусь в третьем классе, и моя школа мне очень нравиться. И ходить мне совсем близко. Лучше ты приезжай к нам в гости почаще. Она взглянула на мачеху и заметила, как та с облегчением вздохнула.
Девочка повернулась к бабушке. – Бабуля, ты разве хочешь, чтобы я уехала?
Конечно, нет, – ответила бабушка, – но решать должны вы с папой.
     Девочка умоляюще посмотрела на отца. Тот покраснел, хотел, что-то сказать, но взглянув на жену, замолчал. Потом, вздохнув, с горечью произнес: – я не буду тебя неволить, конечно, оставайся с бабушкой. Он быстро вышел из комнаты, ни на кого не глядя.   Жена торопливо засобиралась, и они ушли вместе с отцом.
Бабушка прилегла отдохнуть. Девочка подошла к ней.
    – Бабушка, – тихо спросила девочка, – как может так быть и хорошо и плакать хочется – все вместе.
    – Что ж внученька ты сегодня ты получила, главный рождественский подарок – крупицу мудрости. Теперь ты знаешь, что жизнь – это и радость, и печаль, и счастье, и горе. Надо с благодарность принимать ее подарки, и стойко переносить ее удары.
   – Я все поняла бабушка, и я ужасно рада, что приходил папа, что врачи дали тебе нужное лекарство, и ты теперь поправишься, и что у меня есть настоящая елка.  И еще я очень рада, что Снежная королева меня не заморозит.
   – Какая Снежная королева?
   – Как какая? Та, которую привел папа. Знаешь, бабушка, мне очень жаль папу, вдруг она превратит его сердце в льдинку. Когда он будет приходить к нам, мы будем его согревать. А, может Снежная королева растает, и папа вернется к нам навсегда. А, если папа захочет привести нам маму, то пусть найдет такую добрую и ласковую, как была наша мама, и мы будем ее любить. Ведь правда бабушка?
    – Конечно, только добрую и ласковую. И мы обязательно ее полюбим. – Бабушка прижала к себе внучку.
    Та взглянула на Иисуса Христа и деву Марию, и ей показалось, что они кивнули и улыбнулись ей.
    Аленка взяла на руки свою любимую куклу, удобно устроилась в кресле, так, чтобы было видно нарядную елку, и тихо запела:
                Баю-баюшки баю.
                Баю Танечку мою.
                Баю-бай, баю-бай.
                Спи Танюша засыпай!