Разные дожди

Благодарю Величайшего Художника Слова за помощь и вдохновение! Без Него я не написала бы ни одной главы. Произведение посвящаю Его Пречистому Имени!



Alia imbres. Разные дожди

Пролог

Ангелы осени слегка кропили с неба город мелким бисером дождинок.

Первоклассница Анечка вышла из школы. Ее никто не встречал. Родители были на работе, но девочка хорошо знала дорогу сама. Ей не доставляло труда перейти по светофору на другую улицу, зайти в магазин за хлебом, а потом, вверх по горке подняться домой.

Дома она первым делом кормила котенка, промывала ему глазки борной кислотой, затем разогревала еду для себя, быстро обедала, мыла посуду и торопилась в музыкальную школу. Весь ее день был расписан до мелочей. Но сегодня Анечке так не хотелось никуда спешить! Ей хотелось хоть немного погулять! Подышать свежим воздухом! Ведь она была еще очень маленькой девочкой и утомлялась от занятий!

Анечка присела в сквере на скамейку и блаженно подняла лицо вверх. Дождик коснулся ее губ, щек и волос невесомыми каплями, и девочка улыбнулась. Все-таки, какой необыкновенный сегодня дождь! Светлый и грустный одновременно!

– Это святые слезки, Анечка! Сегодня ангелы плачут с неба.

На скамейку рядом с девочкой опустился старичок.

– Ангелы? Ой! – растерялась Аня. – Вы знаете, как меня зовут?

– Я многое знаю! – улыбнулся старичок лучиками морщинок. Глаза у него были светлые и прозрачные, как лесные ручейки. – Я знаю, что тебе сейчас не надо спешить домой. Твой котенок сладко спит, свернувшись клубочком, а занятия по музыке будут перенесены на другое время. Учительница тебе скоро позвонит.

– Дедушка! – заволновалась Аня. – Ну, а если Вы так хорошо все знаете, скажите, котенок поправится?

– Конечно, поправится! И очень скоро! Только не давай ему сырое мясо.

– Ааааа… Скажите, пожалуйста… Летом я поеду на море?

– Поедешь! Сначала на теплое, южное. А потом на холодное, северное. На холодном тебе понравится больше, и ты много-много раз будешь туда возвращаться.

– Дедушка! – глазки у Ани разгорелись от восторга и, почувствовав доверие к старичку, она решила спросить его о сокровенном. – Может быть, Вы знаете… Я стану певицей, когда вырасту?

Старичок немного помолчал. Лучики морщинок на добром лице разгладились. Он очень серьезно посмотрел на девочку, словно в сердце заглянул, и твердо сказал:

– Станешь! Я помогу тебе!

Девочка разволновалась. Да и как было не волноваться? Ведь она так мечтала петь! А загадочный старичок только что заверил ее в исполнении самого заветного желания. Конечно, оно исполнится не сразу. Нужно будет долго и прилежно учиться, и взрослеть. Но все же! Все же когда-нибудь, в далеком будущем, прекрасная мечта станет реальностью!

Маленькое сердечко трепетно забилось от радости, и девочка решилась на следующий вопрос:

– Дедушка! Я буду петь на сцене?

– Лучше, детка! – старичок накрыл ладонью ее руку. – Во много-много раз лучше!

– Неужели в кино?! По телевизору?! – не унималась Аня.

– Все будет несравненно лучше! – ответил старичок. – Так прекрасно, что ты и представить себе не можешь!

Девочка, действительно, затруднялась представить, что же может быть лучше, чем петь в кино, по телевизору!

– А вот, держи-ка! – старичок протянул ей крошечный золотой листочек. – Сохрани его дома… Положи в книгу и забудь о нем до поры. Придет время, и этот листочек сам тебе обо всем расскажет и напомнит о нашей встрече.

…

Прошли годы. Анечка забыла о загадочном старичке и о подаренном им осеннем листочке. Она даже не вспомнила бы, в какую именно книгу его положила. Да и круг интересов у нее теперь изменился. Повзрослевшая Аня больше не занималась музыкой; она теперь изучала менеджмент, маркетинг, экономику и другие скучные для нее предметы. Жизнь диктовала свои условия, и приходилось волей-неволей их принимать. Помогающая рука протянулась ей не в музыкальном мире, а в сфере бизнеса, распахнув двери крупнейшего столичного офиса. «Amor fati, – сказала девушка в своем сердце, – надо принимать то, что дано». О пении Анечка больше не помышляла. Хотя иногда ее посещала такая страшная тоска по-несбыточному! Когда-то давно, в музыкальной школе преподаватели хвалили ее вокал. Но руки у нее были хрупкими, быстро уставали и болели от игры на фортепиано, и добиться хорошей техники для поступления в музыкальный институт Анечка не могла.

Много разных дождей пришлось ей пережить. Одни сбивали с ног тяжелыми потоками и размывали почву под ногами. Иные ослепляли и оглушали невиданными прежде грозами, жестко хлестали градом. Третьи были серыми, унылыми, и безнадежно затяжными. Случались и такие, что весело звенели перекличкой струй и сияли ясными радугами. Но вот однажды… Однажды! В ее судьбу постучался совсем особенный, не похожий ни на какие другие, дождь! Словно гость из иного мира! Он напомнил взрослой Ане о загадочной встрече, которая случилась с ней однажды в детстве, напомнил о ее давней мечте и открыл ей пути к новой жизни! К новой радости!

Глава 1

Осень ворвалась в город внезапно, обрушив на него ледяной ливень с градом. Беспощадный ветер за одну ночь погубил все цветы в скверах и парках, изломал деревья, иные из них вовсе вырвал из земли и, играючи, бросил на дорогу, как будто это были не вековые исполины, а невесомые хворостинки. Он жонглировал автомобилями, словно пустыми консервными банками, переворачивал мелкие торговые постройки, палатки и киоски. Монументальным конструкциям тоже досталось от шалостей ее величества стихии. Ветер срывал крыши и обивку фасадов, выворачивал рамы, крошил стекла, рвал провода… А потом… потом небо стало багровым и заполыхало пламенем.

Аня лежала навзничь на диване, не в силах подняться и закрыть окно. Внизу на улице захлебывались воем сирены. С соседнего балкона летели на землю обломки шифера и жести. Бил о стекло сломанный козырек. В багровом небе пульсировали молнии.

Девушка оставалась полностью безучастной к происходящему. Конец света? А ей-то, Ане, какое до этого дело, если ее душа в это время переживает свой катаклизм? Свое неукротимое горе? Все ее надежды, мечты, планы и самые светлые ожидания – смяты, изранены и растоптаны чьим-то невидимым грубым сапогом, так же как и цветы в палисаднике. Вся ее жизнь превратилась в крошево разбитого стекла.

Больше всего Ане хотелось, чтобы ветер ворвался сейчас в открытое окно, подхватил ее, и унес далеко-далеко! Прочь из этого города, где она уже никогда не сможет быть счастливой! Прочь от воспоминаний! Прочь от самой себя, от той Ани, что осталась в прошлом! Прочь от своего бессилия, от всех заблуждений и ошибок!

Как будто в ответ на ее мысли, ветер надул парусом тюлевую занавеску, но через секунду прозрачная ткань обвисла; даже оконная створка не шевельнулась. Ветер промчался дальше, к Ане он больше не заглянул.

Лето закончилось.  Девушка натянула на голову плед и тихонько заплакала. Все закончилось! Все! И вдруг… Словно добрый знак, словно обещание чего-то удивительно прекрасного, сказочно волшебного, где-то совсем рядом зазвучал детский смех. Тихий, чистый и радостный! Как серебряный колокольчик, который Аня, еще ребенком, вешала на новогоднюю елку.

Девушка заслушалась, поток ее мыслей принял другое направление. Она перенеслась в раннее детство. Милые давние мелочи, забытые эпизоды замелькали перед ее мысленным взглядом. Голубое платье с гипюровой вставкой на груди… Упругие каштановые локоны… Пышный бант в волосах… Детский утренник… «Когда я вырасту, стану певицей!»… Улыбки взрослых… «Спой нам про елочку, Анечка!»… Но Анечка поет про березку, что во поле стояла… Аплодисменты… Аплодисменты… Восхищение в глазах маленьких подруг… Ей вручают подарок в алой коробочке… А Дед Мороз снимает с елки и протягивает Ане серебряный колокольчик на шелковой ленточке… Его глаза кажутся ей удивительно знакомыми… в них хочется смотреть, не отрываясь… Все тонет в потоке света и радости…

Воспоминания отдаляются. Взрослая Анечка уже крепко спит. Вертикальная складка, залегшая между бровей, исчезает. Лицо разглаживается, проясняется и наливается румянцем. Губы приоткрываются в улыбке. А колокольчик все звучит и звучит… но уже в другой реальности.

Глава 2

Утро начиналось грустно. Проснувшись, Аня сразу почувствовала боль в горле. Кружилась голова; давала о себе знать начинающаяся простуда. В офис ехать не хотелось. Да и вообще ничего не хотелось. Кофе? Пожалуй, нет, горечи во рту и так хватает. Девушка бросила в чашку пакетик с фруктовым чаем, и критически оглядела свой костюм на вешалке. Он был безупречен. Но, Боже мой! От него веяло такой повседневностью и скукой! Серая узкая юбка чуть ниже колен, приталенный пиджачок на тон светлее, отделанный голубоватой замшей. Дресс-код офиса угнетал однообразием; разрешался только серый цвет (любого оттенка) для костюма и белая блузка. Никакой пестроты и яркости! Ни свободного, мягкого трикотажа, ни облегающего стрейча! Только строгие линии силуэта! Выверенная математически длинна юбок: десять сантиметров ниже колена. Яркая помада и лак для ногтей исключались, духи – тоже! Модницы обиженно поджимали губки, называя офис мышиным королевством.

Однако строго стилизованный офис не был лишен комфорта и даже некоторого уюта. Например, растения и цветы в интерьере использовались исключительно живые. Никакой пластмассы! Если гостям подавали напитки в посуде из темного стекла, то сотрудники в комнате отдыха пользовались керамическим сервизом. От него веяло чем-то теплым, домашним! Так приятно было брать в руки маленькие круглые чашечки шоколадного цвета! Кофе из них казался волшебным! Кстати, о кофе! Никаких жестяных и стеклянных баночек с растворимым суррогатом! Только высшие сорта зерен, сваренных в электро-кофеварке капельным методом! На хороший кофе для сотрудников организация не скупилась. Соки и йогурты всегда наполняли полки мощного холодильника. Хочешь горячий пирожок или пиццу, не дождавшись обеда? – Пожалуйста! К Вашим услугам микроволновка! И прочее… и прочее…

Организация имела производственно-торговый профиль и торговала с размахом. Да еще с каким! Сотрудникам платили щедро. Но были и минусы, причем существенные. Самый неприятный из них – тотальная слежка. Оснащение помещений видеокамерами казалось руководству недостаточной мерой безопасности, поэтому прослушки устанавливались даже в домах сотрудников. Так, какой-нибудь пустячок размером с булавочную головку, вдавленный за наличник двери, и… отдел безопасности знает, о чем ты говоришь вечером с родными или друзьями. Конечно, ОБ закрывал глаза на многое… очень многое… Но за подозрение на утечку информации или нелояльность к организации – увольняли жестко. В проходной отбирали пропуск, а взамен отдавали трудовую книжку с записью об увольнении по собственному желанию, и попробуй пожаловаться! Обращаться в суд? – Себе дороже! Торговый монстр сфабрикует любой акт – вариантов множество! – направленный против тебя, и твоя репутация провалится окончательно.

Чай был кислым, и Аня добавила в него немного прозрачного меда.

– Как все-таки странно устроена жизнь! – думала она. – Как много в ней тупиков, лабиринтов, пропастей, неожиданных обрывов, да и просто темных углов, пугающих мраком неизвестности. И ведь для чего-то все это нужно? Может быть, переживая боль, потрясения, мы учимся лучше понимать себя и других? Учимся отличать истинное от ложного? Главное – от второстепенного? И никогда не пренебрегать первым ради второго? Ей, Ане, еще только предстоит ответить на эти вопросы.

Чай немного смягчил боль в горле. Девушка скалывает волосы сзади перламутровой заколкой. Строгий серый костюм уже на ней. Ах, этот несносный цвет! Добавить яркий шарфик? Нет, только не сейчас! Нельзя дразнить драконов. Аня чуть трогает носик пуховкой с пудрой. Мягкие полусапожки, курточка, перчатки и сумка. Ну, вот и все! Можно выходить в свет.

Глава 3

Когда Аня устраивалась на работу, то немного растерялась. Реальность не совпадала со сложившимися стереотипами об офисных буднях. На что могла рассчитывать выпускница гуманитарного, непрофильного ВУЗа? Пусть даже с отличным английским, но без опыта и протекции? Таковым обычно предлагали место на ресепшн. Для более серьезной работы референтом-переводчиком, которую надеялась получить Аня, требовалось глубокое погружение в тему бизнеса, как минимум – знание менеджмента и делопроизводства. Об этих предметах Аня не имела даже смутного понятия, но была готова продолжать образование и получать ценные практические навыки непосредственно на работе.

Неожиданно для самой себя, она сделала очень правильный шаг, обратившись не в крохотную конторку, а в крупную организацию. Именно крупные компании иной раз принимают стажеров, специалистов без опыта, как говорится «сырой материал», чтобы «лепить» из них то, что потребуется. Ключевое значение тут имеют исходные человеческие качества соискателя, а в остальном готовы прийти на помощь опытные специалисты: лекторы и тренеры.

Итак! Жребий был брошен! Анна стала сотрудницей мощной торговой корпорации, офисной барышней, крохотной деталью в сложнейшем механизме бизнес структуры.

После курса обучения она заняла вакансию менеджера отдела продаж. Вникать в тонкости ремесла приходилось по ходу работы. Все начиналось с наблюдения, с небольших несложных поручений. Затем круг обязанностей расширялся. Задачи становились сложнее. Нагрузка увеличивалась.
Старший менеджер – Алексей Васильев (или просто АлВас, как его звали сотрудники) наблюдал за работой Анны, испытывал ее на креативность и выносливость, радовался ее успехам, и постепенно повышал планку достижений. Именно АлВас помог Ане получить работу в столь престижной организации, разглядев в ней ценные качества, которым он позднее нашел нужное применение.

Анна была артистична, держалась с достоинством. Она не пасовала перед трудностями, схватывала все самое важное на лету, и никогда не лезла за словом в карман.

– Дело пойдет! – сказал ей АлВас, после напряженной стажировки, и поручил курировать дистрибьюторскую сеть. Это был смелый шаг. Дистрибьюторы – народ гордый, независимый; именно они приносили офису львиную долю прибыли и знали себе цену. А Анюта? – Птичка–невеличка! В бизнесе она – новичок, да и авторитетной фигурой не обладает…  Но АлВас сделал ставку на ее креативность, и не ошибся.

Анна и на этот раз не спасовала; надо же ей выходить в большое плавание! Попробовать свои силы в настоящем деле! Трудностей она не боялась, кроме того, ей были очень интересны люди! Интересны сами по себе, независимо от их статуса, и той выгоды, которую могло принести общение с ними. Люди чувствовали этот искренний, творческий интерес, и как-то смягчались в ответ, убирали «иголки». Общаясь с людьми, Анюта была в своей стихии, поэтому АлВас и доверил ей работу с дистрибьюторами, а позже и с клиентами.

Для начала он познакомил ее с Казанцевым, умным и тонким человеком, типичным интеллигентом. «Этот не обидит, – решил АлВас. – а дальше – посмотрим».

Казанцев был светлой личностью. Он принадлежал к классу ИТР, пострадавших от натиска капитализма. Научные институты в то время превращались в бизнес-центры, а бывшие сотрудники искали себе применения в новом качестве, в коммерческих структурах. За несколько лет работы в корпорации Казанцев блестящей карьеры не сделал, но держался на плаву.

С Анютой они поладили сразу. Казанцев относился к ней терпеливо, по-отечески. У него были знания и опыт, у Ани – развитая интуиция и творческий огонек. Тандем сложился великолепный.

Круг делового общения у Анны постепенно расширялся; успех следовал за успехом. АлВас потирал руки: «То ли еще будет? – говорил он про себя. – Надо познакомить Анну с еще одним человеком. Пора повышать планку».

– Анна, – сказал он ей просто, без предисловий, – ты уже что-то слышала о короле продаж? Фамилия Загребенюк тебе уже знакома, ведь так?

Еще бы! Аня отлично знала эту фамилию. Загребенюк – живая легенда офиса! Мощнейший дистрибьютор! Колдун! Кудесник! Выжимавший деньги буквально из воздуха. «Хам из хамов! – возмущались сотрудники. – Метлой бы его вымести из приличного общества!» – «Темная лошадка, между прочим! – говорили иные. – Неспроста же он…» И далее мелькали обрывки загадочной информации, намеки и недосказанности. Что из всего услышанного было правдой, а что чистым вымыслом? Поди-ка разберись! Вполне возможно, что распространению нелепых слухов о своей персоне способствовал сам Загребенюк, в качестве своеобразного пиара.

Аня задумчиво кивнула АлВасу в ответ:

– Да, Алексей, я о нем слышала много… всего… разного… – она подшивала в папку документы и казалась невозмутимой. – Только, знаешь… предпочитаю доверять не слухам, а собственным глазам и рассудку. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Молодец… – медленно протянул АлВас. Вот ведь птичка-невеличка! Возьмет и покажет себя с неожиданной стороны. – Рискнешь с ним встретиться? – спросил он не без тревоги.

– Да, – ответила Аня с ясным взглядом, – мне интересно встретиться с этим человеком.

– Тогда пойдем. Он в зале переговоров.

– Я готова.

Аня взяла блокнот, файл с документами, калькулятор, и вышла за АлВасом в зал. Работы она не боялась, так как прошла хорошую практику. Требовалось от нее немного: закрепить за дистрибьютором объект в графике продаж, при необходимости предложить новый из базы данных, подготовить сопроводительные документы, демоверсию товаров, и далее отслеживать все движения по объекту, то есть те или иные действия дистрибьютора.

Глава 4

– Роман Борисович! – за одним из небольших стеклянных столиков мирно пил кофе какой-то невзрачный серенький человечек, к нему-то АлВас и подвел Аню. – Познакомьтесь! Анна Полянская – менеджер отдела продаж. Она поможет Вам в работе.

Человечек едва ли кивнул в ответ. Он продолжал пить кофе, и, глядя куда-то в сторону, говорил сам себе под нос на малоросском диалекте:

– Що робиться на білому світі? Хлопців немає? Д івчата в пекло лізуть?

АлВас подмигнул Ане: «Держись!», и, пожелав королю продаж удачи, оставил их вдвоем.

– Удача – что кляча! От нагайки скачет! – грубо буркнул Загребенюк, подняв на Аню бесцветный взгляд. И перейдя на чистый русский язык, неожиданно добавил: – Что же тебе, краса-девица, дома не сиделось? Тепло. Уютно. Видик. Холодильник.

Девушка опустилась в низкое кожаное кресло, с интересом разглядывая короля. Так вот он какой? Неброский, невзрачный, неопределенный, словно клок тумана. И так странно говорит, как будто шарады загадывает!

– Не очень-то уютно будет дома, – мысленно возразила Анюта, – если денег – на газ, и на свет… а больше и нет.

– Деньги? – Вздор! Не умеешь себя поставить! – Загребенюк словно прочел ее мысли. Он вальяжно развалился в кресле и изучал Аню своими бесцветными глазами, что-то прикидывая в уме. – В идеале как должно быть? Ты еще и пальчиком не шевельнула… и подумать не успела… а ОН уже сам прискакал и все тебе на блюдечке принес… с золотой каемочкой, разумеешь?

– О чем Вы, Роман Борисович? – растерялась девушка. От нее ускользала суть шарады. – Кто ОН?

– Кто-кто?! Конь в пальто! – Загребенюк казался рассерженным.

Разговор принимал все более странный оборот. Анюта напряглась. В зале они находились не одни; за соседними столиками, хоть и в малом количестве, но все же присутствовали другие менеджеры и гости. Загребенюк был склонен всех игнорировать.

Аня смотрела на него с возрастающим интересом. Серый костюм. Серые волосы. Серое лицо. Серый, если можно так выразиться, голос. И в то же время, ошеломляющая непредсказуемость в движениях, в словах, во взгляде. Этот человек и притягивал и отталкивал одновременно. Он не был похож ни на кого из тех, кто встречался ей в жизни. Как с ним себя держать? Аня наугад нащупывала канву диалога. Она решила не обнаруживать то, что сбита с толку. Чувство юмора пришло ей на помощь. Играть – так играть!

– Так ведь коня, Роман Борисович, сначала надо на скаку остановить...

– Не надо!– король ударил ладонью по оргстеклу. Несколько пар глаз с удивлением посмотрели в его сторону. – Это другой сорт, разумеешь? И потом… их уже всех переловили. – Мастер шарады казался очень сердитым, недовольным, он выплевывал слова, словно шелуху от семечек. – Изловили… и обуздали… и оседлали… и скачут, и скачут на них без продыху… да нагайкой угощают. И поделом! Зачем живьем дались?

Аня не знала, что и думать. У нее было такое чувство, как будто она участвует не в деловой беседе, а в каком-то странном, опасном поединке, причем с завязанными глазами.

Вырваться от этого серого человека? Подняться и сбежать? Спрятаться в отделе за спиной старшего менеджера? На миг ей представился АлВас. Нет! Ни за что! Ни за что она не хочет читать разочарование в его глазах. Она останется! Будет терпеть и ждать: что же дальше?

С соседних столиков на них бросали удивленные взгляды, а Загребенюк продолжат развивать свою мысль, как ни в чем не бывало, перемешивая русскую речь с малоросским наречием. Держался он весьма фамильярно и будто не замечал напряженной работы, происходившей в девушке.

– А добрый конь, он ведь как? Узды не любит! С ним тонко надо. Ты ресницами повела, он и гарцует рядом смирненько. Ты бровью двинула – он с копыт на коленки бух! Делай с ним, что хочешь! Луну тебе в зубах принесет! Вот так жить надо-ть! Имеющий мозги, да разумеет! Документы мне сделаешь на «Эколайф», – добавил он неожиданно, без паузы, – поняла? Демоверсией займусь сам. Все! Свободна!

Неловкий, мешковатый человечек весь как-то приосанился, расправился, и словно вырос в кресле. Черты лица заострились, стали крупнее, значительнее. Глаза вспыхнули зловещим огоньком и, не мигая, уставились на Аню. Глаза-хамелеоны! Из водянисто-прозрачных, почти бесцветных, они вдруг стали темно-зелеными, как малахиты. От этой метаморфозы девушка внутренне поежилась.

Если бы она была взрослее, мудрее и опытнее, то поняла бы, что за чудовище сидит и юродствует перед ней, разыгрывает простачка, эдакого деревенского грубияна. Поняла бы, что сотрудники, считавшие Загребенюка колдуном, не так уж далеки от истины. Поняла бы, что адские силы питают этот гордый ум, что финансовый успех короля в значительной мере инфернален. Если бы Анюта поняла все это, то она бы не на шутку испугалась. А если бы она испугалась, то хватило бы у нее сил сказать то, что она скажет сейчас через долю минуты?

Глава 5

– Объект уже занят, Роман Борисович. Переговоры начались и проходят весьма успешно. – Анюта облегченно вздохнула. В чистоте сердца была ее сила. Сама того не ведая, она избежала тяжелейшей ошибки – причастности ко злу.

Загребенюк скрипнул зубами:

– Ты знаешь, кто я? – он уперся руками в колени и потянулся корпусом к Ане через столик.

– Кто же не знает о Ваших успехах?.. – новый стиль разговора был проще и понятнее для Анюты; ее спокойствие возрастало.

– Ну, и?.. – Загребенюк продолжал к ней тянуться. Аня поменяла позу, чуть сдвинулась в угол кресла, и облокотилась на подлокотник.

– Объект занят.

– А если подумать? За окном сыро и холодно… и бесперспективно, не так ли? А здесь… можно кое-чего добиться, если взяться за дело с умом. Я не забываю оказанных мне услуг.

– Мне очень жаль, Роман Борисович. – Аня развела руками. – Могу предложить равноценный по значимости объект в регионе, или небольшой – в Москве. Это на сегодня. Завтра появятся другие варианты. База пополняется каждый день.

Загребенюк откинулся на спинку кресла. Он долго сверлил Аню немигающим взглядом. Недобрые искры вспыхивали в его глазах.

– Моя планета велика и тяжела, девочка. Она неуклюжа, если угодно, и вращается вокруг солнца медленно, очень медленно… Но ее дух, Хронос, дает мне все, чего я хочу. А сейчас я хочу «Эколайф».

– Да, понимаю, объект серьезный. – Аня надеялась закончить разговор на примирительной ноте. – Возможно, Вы справились бы с задачей лучше, но… Кто Вам препятствовал связаться с нами раньше? У Вас же есть пароль к базе! «Эколайф» висел там целые сутки! Мы не могли ждать дольше! Кто же виноват в том, что Вы опоздали!

– «Эколайф» – мой!

– Возможно! Но не сейчас! Менять представителей в период переговоров не в правилах корпорации! Мы дорожим репутацией!

– Кто ведет объект? Имя?

Аня устало поднялась с кресла. Разговор заходит в тупик. Желаемый объект был занят, а брать другой дистрибьютор отказывался. Ей оставалось только покинуть зал переговоров.

Поднялся и Загребенюк. Он знал, что Аня права, что обращение непосредственно к Васильеву не даст нужного ему результата.

В корпорации сложилась определенная культура работы, которую даже его авторитет не в силах поколебать. Все его предыдущие усилия были направлены лишь на то, чтобы «дожать» глупую девчонку! Заморочить ей голову! Сбить с толку! Запутать или запугать, в конце концов! Только бы получить от нее необходимые документы с генеральной печатью! Обманом! На дурика! Выманить! Выцыганить! Выцарапать! А там ему и АлВас не страшен! Да он их всех «сделает»!

Но девчонка не давалась! Не велась! Ускользала! Вот они стоят сейчас друг против друга в слепящем свете неоновых ламп, и в ее лице нет ни тени страха, лишь одно удивление. Как нестерпимо хочется ударить с размаху по этому лицу! Но нельзя; вездесущее око видеокамеры фиксирует каждый его жест.

– Имя? – рычит он хрипло. О! Если бы только узнать, кто ведет объект! Но ответа нет. Да-да, он в курсе, что это информация для служебного пользования. Однако, что ей стоит хотя бы намекнуть?! Дать ключ! Произнести не словом, нет, едва приметным движение губ!

Уперлась. Ну, ничего. Он ударит ее потом! После! Хронос даст ему этот реванш! Он, Загребенюк, привык получать то, что хочет!

– Моя планета тяжела… – повторил он Анне в ухо, пропуская девушку к двери. – Не становись на ее пути!

Анна не ответила. Она не придала услышанному никакого значения.

Вскоре весь офис праздновал значительное событие. Переговоры с «Эколайфом» увенчались успехом. Между сторонами был заключен длительный договор о сотрудничестве. Для корпорации открывался не просто новый путь, а целая галактика новых возможностей. Поднимался престиж организации. Привлекались новые клиенты.

Это была очень большая победа Андрея Казанцева! Именно он вел переговоры с будущим партнером. После нескольких лет вялого прозябания в офисе его карьера сделала головокружительный взлет. Итак! Корона лидера продаж и заслуженная слава становились достоянием Казанцева!

Глава 6

Аня наблюдала из окна автобуса, как пружинил на лапках, залегший в засаде кот. Еще чуть-чуть… миг… второй… третий… и он кинется на голубя, спокойно клевавшего хлебный мякиш на колодезном люке. «Загребенюк!» – мелькнула ассоциация. Успеет ли взлететь птица? Ане очень захотелось, чтобы голубь спасся, а кот остался ни с чем. Но как помочь? Что тут можно было предпринять? В этот крошечный отрезок времени, длиной в один вдох и выдох? Автобус уже миновал перекресток и делал плавный поворот.

Девушка развернулась что было сил назад… Нет, ничего не видно… Впереди открывалась новая панорама, но ассоциативный ряд мыслей продолжал выстраиваться в некий рисунок. Загребенюк… Неужели? Эпизод с котом и голубем неожиданно давал ключ к одной загадке…

Сотрудничество с «Эколайфом» повлекло серьезные перемены в жизни офиса. Корабль корпорации повернул в другое русло. Осваивались новые схемы и методы работы. Теперь уже не офис искал клиентов, а сами клиенты проявляли инициативу в деловом общении. Репутация, что ни говори, – самая лучшая реклама!

На отдел продаж легли дополнительные нагрузки, обязанностей у менеджеров прибавилось. Дистрибьюторская сеть, напротив, была сокращена до минимума; при новом положении вещей она теряла актуальность.

Офис, как живой организм, лихорадило от различных движений внутри структур. Сменился финансовый директор. АлВас, наконец-то, получил должность начальника отдела. Ранее он только выполнял обязанности руководителя по просьбе дирекции, продолжая официально оставаться на должности старшего менеджера. Новый статус давал ему не только повышение гонорара, но и существенно увеличивал отдачу всех внутренних сил.

Конечно же, Аня рассказала ему подробно о своей встрече с Загребенюком. Представила ее очень ярко, в красках и лицах, как моноспектакль. Но АлВас слушал без улыбки, временами морщась и растирая лоб рукой. Глаза у него от напряженной работы к вечеру краснели, и веки слегка отекали.

– Ничего, отобьемся, – ответил он устало.

Анюте стало не по себе. Неужели Алексей придает какое-то значение забавному эпизоду и пустячным угрозам? Посмеялись бы, да и ладно. Но он, мудрый АлВас, похоже, видит ситуацию в ином свете.

Однако отбиваться не потребовалось. Загребенюк в офисе больше не показывался. Он исчез, растворился в столичных буднях, словно серый клок тумана. Корпорация больше не нуждалась в его услугах. Да и кто бы вспомнил о короле продаж в то горячее время, когда и директорские кресла трещали по швам? Заваленная работой по самую маковку, Анюта все же понимала, что наверху неспокойно. Вот уже отстранен от работы финансовый директор… другие – дрожат за свои места… в совете учредителей идет драка за акции… То ли еще будет?

Глава 7

От автобусной остановки до метро – пять минут быстрым шагом. И надо же было такому случиться, чтобы именно в тот момент, когда Аня выходила из автобуса, маленькая черная туча пожелала расстаться со своим содержимым: ледяным дождем и градом. Все, кто попал в зону прицельного ливня, спускались в метро с мокрыми ногами. Досталось и Анне.

– Хмурое утро, – констатировала она мысленно.

В офисе есть возможность обсушиться горячим ветерком и переобуться в мягкие замшевые туфельки, но когда это еще будет? В метро ехать целых полчаса! Чтобы обмануть простуду, Аня тянется в сумочку за ментоловым леденцом. Вид у нее утомленный, но никому из сидящих перед ней мужчин не придет в голову уступить ей место.

– Загребенюки! – вздыхает девушка, склоняя голову на руку, держащуюся за поручень. – Если человек любит или живет в ожидании любви, то он хочет стать хоть немного лучше, – размышляла она по дороге, – даже свет минувшей, несбывшейся любви, оставляет в сердце неизгладимый след.

Любовь дает нам некую загадочную связь с небом. А без любви может ли человек оставаться человеком? Неспроста самый первый обитатель планеты имел имя Адам, что в переводе означает земля, глина. Но может ли земля существовать без неба? Не провалится ли она в ад? И неужели все эти мужчины, сидящие напротив нее, дремлющие или уткнувшиеся в экраны телефонов, неужели они не хотят быть лучше? Неужели в их жизни нет, и не было любви?

Ломота в теле усиливалась. Да, теперь так! Теперь, без Алексея, ей приходится ездить каждый день в метро, простаивая гигантские пролеты километров на ногах. Раньше он всегда подвозил ее на работу и с работы. Какое это было счастливое время! Свет в душе! Радость! Крылья! Она нужна! Она полезна! Она снова и снова оправдывает доверие своего друга и руководителя! Она снова и снова видит его дорогие глаза! Сотрудники приписывали им несуществующие в реальности отношения, не имея ни малейшего понятия об отношениях подлинных, которые были намного глубже и содержательнее, чем нескромные фантазии досужих умов.

…

Беда грянула с неожиданной стороны. Васильева разыскал его старый знакомый и предложил встретиться с ним после работы в кафе. АлВас, казалось, был рад предстоящей встрече. Они когда-то вдвоем с этим приятелем получали образование за океаном, были близки, строили планы на будущее. Но АлВас вернулся в Россию, а его знакомый с возвращением не торопился. Их пути разошлись, и молодые люди потеряли друг друга из вида. Теперь же им обоим было интересно и приятно возобновить давнее знакомство.

Встреча прошла на душевной ноте, но через пару дней Васильева вызвали в отдел безопасности. После этого он исчез. На его место был назначен Казанцев. Анюта, как правая рука АлВаса, попала в опалу; ее отстранили от менеджерской работы и перевели методологом в техническую библиотеку. Алексей был недоступен, на звонки не отвечал, и никаких вестей о себе не давал. Анна терялась в догадках: что же произошло? Почва была выбита из-под ее ног. Мир покачнулся.

Девушка долго размышляла обо всем случившемся. В том, что Алексей попал в беду, она не сомневалась, так же как не сомневалась в его честности, бескомпромиссности и преданности делу.

На ее взгляд, ясно прослеживалась некоторая связь событий: звонок давнего приятеля… затем вызов в ОБ… увольнение… Вообще очень странным являлся тот факт, что корпорация пожелала расстаться с ценным сотрудником, чья репутация за долгие годы работы была безупречна. Увольнением карали только за утечку информации. Но Васильев был педантично честен, опытен и осторожен, умел работать с информацией, предназначенной для служебного пользования, и хранить ее.

Вероятность того, что он за приятельской беседой мог выболтать какой-нибудь пустячок – полностью исключалась. Однако, если человек, с которым он встретился, имел какое-либо отношение к одной из конкурирующих компаний, это уже само по себе являлось компроматом.

Анна пыталась выстроить в уме логическую связь событий, безо всякой информационной помощи извне, и находила много странного, что еще не могла себе объяснить. Допустим, приятель АлВаса, вернувшись в Россию, устроился на работу в конкурирующую организацию, все может быть… Но как он нашел Алексея? Почему вдруг вспомнил о нем спустя много лет? Как вычислил его новый номер телефона? Да, странно… Странно и то, что в ОБ поступила информация (возможно, подкрепленная аудио или видео материалами) об их недавней встрече в кафе. Тут, несомненно, имела место какая-то интрига!

Аня не обижалась на АлВаса за то, что он не простился с ней и упорно не желает выходить на связь. Она понимала, что его молчание – это часть его заботы о ней. Он не хочет бросать тень на репутацию своей сотрудницы, расшатывать ее, и без того шаткое, положение в офисе.

Только один раз за все последнее время она получила небольшую записку по электронной почте, очень сухую, лаконичную, малосодержательную по форме, но емкую по своей сути. Емкую для того, кто умеет читать между строк. Аня умела! АлВас писал: «Оставайся на борту корабля... Бури проходят… Но не для всех… Выбирая одиночество, не ошибешься». Вот и все! Записка была выслана с неизвестного адреса.

Итак! «На борту корабля…» Друг советует ей не увольняться, а остаться на месте. Действительно, кто и что ее ждет вне корпорации? Здесь она будет обеспечена хотя бы на текущий день – это уже не мало! «Бури проходят…» Надо набраться терпения и ждать, когда все страсти улягутся, а библиотека, куда ее перевели из шумного менеджерского отдела, самое наилучшее сейчас для нее место. АлВас прав! Да, она будет терпеть, и приспосабливаться к новой работе. «Но не для всех…» Здесь он говорит о себе! Понятно, Алексей в беде, и единственный для него выход из трудной ситуации – расстаться с корпорацией навсегда. Видимо, его дела уже невозможно поправить. «Выбирая одиночество, не ошибешься». Это тоже было понятно. Друг советует ей, живой и общительной Анне, замкнуться, избегать общения с сотрудниками, уйти в свой мир, в свою нишу, стать неуязвимой. Что ж, все верно! Лучше быть одной и молчать, если любое, произнесенное тобою слово может быть неправильно понято другими.

Однако в своей лаконичной записке Алекс не дал ей ключа к отгадке всей этой загадочной истории, которая с ним произошла. Ни малейшего намека, никакого следа! То ли он не хотел волновать Анну, то ли и сам еще этим ключом не владел.

Глава 8

День в офисе тянулся долго и скучно. С утра к ней в библиотеку еще заглядывали сотрудники за тематическими подборками статей, но ближе к обеду офис опустел. Начальство и ведущий состав уехали на выставку, а остальные, рангом пониже и технический персонал, прочно засели в своих отделах, словно в норах, коротать время.

У Анны разболелась голова. Больше всего ей сейчас хотелось сдвинуть в ряд несколько мягких кожаных кресел, улечься на них и вздремнуть, но делать это было нельзя, так как за ней зорко наблюдало вездесущее око видеокамеры. Девушка вздохнула, да, такова офисная реальность! Если даже работы нет, надо ее, по крайней мере, изображать.

Чем бы заняться? Анна просмотрела электронные папки с файлами – все в порядке. Пролистала каталоги издательств, с предложенными новинками – заказ литературы давно был оформлен. Скукотища! Только в менеджерском отделе, пожалуй, сейчас кипит работа! Но ей туда путь закрыт. Казанцев теперь смотреть на нее не хочет, отворачивается при встрече. Трус! Не заступился! А может, и сам поспособствовал ее переводу из отдела! С глаз долой, как говорится! Зачем ему опальная сотрудница?

Да… Удача с «Эколайфом» сильно изменила его, и далеко не в лучшую сторону! Некогда светлый человек, прошедший сквозь огонь и воду, сломался на испытании медными трубами, и начал трансформировать в сторону тьмы, рассыпаться личностно. Но он не удержится в престижном кресле начальника отдела продаж! И потеряет его так же легко, как и получил.

Анна сама не понимала, откуда к ней пришла уверенность в том, что набирающий мощь Казанцев скоро сдуется, как резиновый шарик, но то, что не в силах постичь ум, безошибочно постигает сердце. Да, Казанцев лопнет! И очень скоро! Руководить отделом мог только один человек – по-настоящему сильный и цельный, насквозь чистый и преданный делу, блестяще образованный и с творческим огоньком – это Алексей Васильев!

Анна встала из-за стола и подошла к окну. Она думала о своем друге, для которого была не в состоянии что-либо сделать, не в силах была помочь ему вернуться, восстановить его доброе имя. Впрочем, трезвомыслящие сотрудники наверняка понимали, что АлВас безупречен! А отдел безопасности просто перестраховался, получив, непонятно откуда, сигнал тревоги.

Самым страшным для Ани было то, что Васильев, возможно, оставил не только корпорацию, но и страну. Сотрудников такого уровня увольнять нельзя, так как им тут же откроют свои гостеприимные объятья конкурирующие организации. Это риск! И риск серьезный!

Анна хорошо знала, что АлВас никогда не продался бы конкурентам! Он, скорее, оставил бы сферу бизнеса и занялся бы преподаванием менеджмента в одном из скороспелых университетов. Но ОБ был на страже интересов корпорации. ОБ действовал только наверняка, по максимальному принципу, исключая все возможности непредвиденных поворотов событий. АлВас владел секретной информацией, и в отношении таких сотрудников ОБ иногда принимал страшные и преступные меры. Для Васильева это не являлось секретом, и он заблаговременно мог покинуть страну. А если так… то Аня потеряла его безвозвратно.

Глава 9

За окном открывался вид на тенистый сквер. Когда-то они гуляли здесь вдвоем с Алексеем в обеденный перерыв. Покупали в ближайшем кафе картофельную соломку, слоеные пирожки и кофе в пластиковых стаканах, усаживались где-нибудь подальше от посторонних глаз и говорили обо всем на свете. Аню томили мечты… надежды… несмелые поиски смысла жизни…

Еще прежде, до библиотеки, когда она работала в менеджерском отделе, ее часто посещал мучительный вопрос: неужели это все? Вся ее жизнь? Офисные стены… Компьютер… Документы… Клиенты… Дистрибьюторы… Выставки и презентации… Она всегда знала глубоко в душе, что создана не для офисных будней, а для чего-то другого… большего и значительного… Сначала она пыталась искать смысл в своей работе… потом за ее пределами, где-то там… в необозримом будущем… но смысл ускользал, он еще не имел ни образа, ни названия, только иногда томил сердце предчувствием чего-то удивительного и необычайного.

Аня поделилась своими мыслями с Алексеем.

– Это детство! – ответил он, и, видя, что она надула губы, добавил: – Впрочем, наверное, это хорошо, что тебя посещают такие мысли. Я не философ, Анна, ты знаешь, и все же… скажу просто, как думаю. Смысл жизни, должно быть, в самой жизни.

– Просто в том, чтобы жить? И все?

– И в этом тоже! Понимаешь… Ведь Кто-то призвал нас из небытия в бытие. Значит, Кому-то и зачем-то это было нужно? Смысл спрятан где-то здесь. Но постичь его трудно… почти невозможно. Представь! Есть некое необъятное художественное полотно Великого Мастера. Мы видим лишь небольшой фрагмент, то, что нам открыто, и что можно объять зрением… Но общий сюжет скрыт от нас… замысел рисунка ускользает… он – вне времени и пространства, охваченного временем… Мы можем размышлять о нем сколько угодно… Но для того, чтобы видеть его ясно, нужны иные глаза – не наши!

– Ты сказал, что найти этот смысл почти невозможно? Значит, все-таки, кому-то это возможно? Хотя бы одному из нескольких сот тысяч? Хоть у кого-то есть минимальная возможность увидеть рисунок целиком и постичь смысл бытия?

– Этого я не знаю, Анна. Мне только хотелось бы на это надеяться. От рождения и до смерти мы живем исключительно в одном небольшом фрагменте рисунка… Поэтому, наверное, и окружены со всех сторон загадками. Куда бы ни направился наш ум, все духовные города и веси будут от него скрыты. Ты понимаешь меня? Наше духовное зрение со всех сторон ограничено временем. Чтобы видеть больше, нужно…

– Выйти за его пределы?

– Людям это не дано. – Алексей задумался. – Никто из нас не может покинуть пределы времени самостоятельно… Но может встретить Того, Кто проведет его по звездному мосту в Вечность. Ты понимаешь, о Ком я?!

Да, Анна понимала.

– Почему ты мне раньше не рассказал?

– Похоже, что я и сам об этом не знал еще пять минут назад. Или, нет! Знал изначально! Но знание это глубоко во мне спало. Сейчас, в нашем с тобой разговоре, оно пробудилось… и, наверное, вместе с ним пробудились новые загадки?

– Напротив! – Аня задумчиво покачала головой. – В том, что ты сейчас сказал, я вижу одну главную разгадку ко всем возможным загадкам сразу! Я вижу ключ ко всем тайнам и смыслам.

Разгулявшаяся прошлой ночью стихия изменила до неузнаваемости и сам сквер, и прилегающую к нему территорию. Там, где еще вчера царила гармония, теперь господствовал хаос.

Повсюду визжали портативные пилы. Выкорчеванные бурей деревья-исполины распиливались по частям и вывозились в мусорный контейнер; уцелевшие деревья были безжалостно искалечены, потеряли свою величественную осанку, склонились поредевшими кронами к земле. Они тянули в небо свои сломанные веточки, и, казалось, взывали о небесном правосудии.

Повсюду в воздухе разливался беззвучный стон и плач. Но вдали, в конце сквера, за зеленой дымкой, дивным сном парила в небе белая колокольня старинного храма, обещая утешение, исцеление и обновление.

Из окон менеджерского отдела ни сквера, ни колокольни не было видно; они выходили на шумный проспект с густой застройкой инфраструктур, торговыми центрами и увеселительными заведениями. Лишь теперь, оказавшись в опале, переведенная в скучную техническую библиотеку, Аня часто смотрела из окна на стройную колоколенку и вспоминала знаменательный разговор с другом о смысле жизни.

Она уже начинала понимать, что все смыслы сводятся, по сути, к одному! – К встрече с Тем дивным Проводником, который может провести человека по звездному мосту в некое иное смысловое пространство! Из зримого – в непостижимое, из ограниченности – в свободу, из времени – в вечность.

Размышляя об этом, Анна получала утешение. Одно только мысленное прикосновение к таинственному Проводнику унимало ее нестерпимую душевную боль, как будто на горящие угли проливался тихий благодатный дождь. Он угашал пламя отчаяния, смывал ранящие образы, затем терпеливо и осторожно взрыхлял почву сердца, напитывая ее целительной влагой и пробуждая к жизни глубоко скрытые в ней силы.

Глава 10

Аня села за компьютерный столик. Чтобы скоротать время, она зашла в интернет и стала просматривать свою почту, очищая ее от спама. Удалила несколько рекламных сообщений и приглашений пройти соцопрос, и вдруг… сердце ее учащенно забилось. Перед ней было сообщение с какого-то чужого, незнакомого ей адреса.

«Может быть, снова пишет Алексей?» – подумала она с надеждой, открывая послание. Но оно оказалось пустым. Ни строчки. Ни слова. И было явно не от Алексея, это чувствовалось по холодной и грубой энергетике, которую могут транслировать даже электронные письма.

Послание содержало в себе только фото-файл, который Аня открыла без особого интереса; однако, по мере рассмотрения, ее интерес начал возрастать.

Неискушенному взгляду человека, малознакомого с шедеврами изобразительного искусства, на этом фото предстал бы странный, голый и лохматый старик огромных размеров, с диким лицом и безумным взглядом. В своих руках чудовище держало тонкую и хрупкую, обнаженную человеческую плоть, готовясь проглотить ее.

Обыватель вряд ли понял бы, что перед ним аллегория – бессмертный шедевр испанского мастера. Но Аня знала эту картину, автором которой был великий Франсиско де Гойя. Шедевр имел устрашающее название – «Сатурн, пожирающий своих детей».

Девушка задумалась: кто и что хотел ей рассказать с помощью этой картины? Но поразмышлять хорошенько над присланной аллегорией у нее не получилось; какой-то странный гул покатился по этажам, лестницам и коридорам. Он все нарастал и нарастал, увеличиваясь со страшной силой, вибрируя в воздухе пылающим каскадом неудержимых человеческих страстей: страха, отчаяния, боли, гнева и ярости.

До Анны долетали какие-то нечленораздельные крики, отдельные слова, вырванные из контекста общего смысла, топот множества человеческих ног, хлопанье дверей.

В какой-то момент этот страшный поток приблизился к ней вплотную и хлынул по коридору прямо за ее дверью. Первым, кого она увидела, осмелившись выглянуть в коридор, был Казанцев. Он промчался мимо нее с багровым лицом, задыхаясь и что-то бессвязно хрипя, срывая с себя галстук. Казалось, вот-вот его хватит удар.

Анна закрыла дверь библиотеки, продолжая прислушиваться к шуму. Сама она чувствовала себя все хуже и хуже, голова болела нестерпимо, щеки пылали, поднялась температура. Из обрывков фраз, прозвучавших за дверью, она поняла, что случилось что-то чрезвычайное; экстренно собирается совет директоров и всех руководящих лиц. Стало быть, библиотека сегодня вообще вряд ли будет кому-то нужна, и она, Аня, вполне может покинуть офис по нездоровью.

Глава 11

Одевшись и выключив компьютер, девушка направилась в приемную генерального директора, чтобы получить разрешение уйти домой до окончания рабочего дня, и заодно выяснить причину переполоха. Дверь в приемную была заперта. На стук Анны, ей открыла старший референт Алина и отчаянно замахала на нее руками:

– Уйди, Полянская! Не до тебя сейчас!

– У меня температура, надо домой.

– Езжай! Кому теперь нужна твоя библиотека?! Тебя первую сократят!

Алина давила на Анну мощным бюстом, как буфером, пытаясь выпихнуть ее и закрыть дверь.

– Что случилось, Алина? – Анна все-таки протиснулась в приемную. – В настоящий момент я – сотрудник корпорации, и вправе требовать исчерпывающей информации. Что случилось?

Крупная и высокая Алина обмякла под волевым натиском миниатюрной Анны.

– Случилось… – промямлила она и горько разрыдалась. – Случилось то, что все мы теперь останемся без работы! С долгами по кредитам – как с удавкой на шее!

– Говори! – Анна встряхнула ее за руки.

– Генерального сорвали с выставки… собираем совет директоров… но это не имеет никакого смысла. Мы все пропали! Полный крах! «Эколайф»… разорвал договор с корпорацией…

Да, Алина не преувеличила! Разрыв деловых отношений с «Эколайфом», действительно, знаменовал собою полный крах корпорации. Вся ее внутренняя структура настолько перестроилась под «Эколайф», настолько прочно соединилась с ним, слилась с ним в одно целое, словно душа и плоть, что отделить одно от другого означало бы неизбежную смерть, разумеется, для плоти, которая не может существовать без души самостоятельно. Плотью в данном случае являлась корпорация, а душой – «Эколайф».

– Ах, вот оно что…– ответила Анна.

Она была удивлена и озадачена. Ведь АлВас еще недавно в своей короткой записке просил ее не увольняться, а оставаться на борту и все терпеть! Он сам был искренне уверен в том, что корабль корпорации непотопляем! И, следовательно, ничего не знал о скорой чудовищной катастрофе! Не знал, так как сам не был к этому причастен, ни каким образом! Теперь это становилось совершенно очевидным!

Более того! АлВас являлся единственным человеком, который мог бы сейчас разрулить ситуацию, и хоть в какой-то мере спасти положение.

Ядром корпорации, ее сердцем, являлся менеджерский отдел продаж. Здесь нужен был ум, воля и опыт сильного руководителя, чтобы экстренно перестроить работу отдела, восстановить связь с регионами, наладить отношения с зарубежными партнерами, продумать новые схемы и проекты. Привлечь новых клиентов, и прочее, и прочее… Казанцеву все это было не по силам! Здесь нужен был Васильев! Только он являлся настоящим капитаном корпоративного корабля! Только он мог повернуть его в нужное русло и спасти от полной катастрофы! Только он! Но его уволили… а совет директоров во главе с генеральным умел хорошо делать лишь одно дело – загребать жар чужими руками.

Корпорация была обречена. Чудовище, гигантский торговый монстр, растоптавший ее друга, теперь сам испускал дух в страшных судорогах.

Анна рванула дверь директорского кабинета. Больше всего на свете ей сейчас хотелось только одного – залепить генеральному звонкую пощечину, а затем повернуться и уйти из этих проклятых стен навсегда! Но когда она вошла в кабинет, то поняла, что перед ней – почти труп – раздавленный и сломленный, полностью уничтоженный морально человек. 

– Алина, – сказала Анна, вернувшись в приемную, – совет директоров надо отменить. Вызывай «Скорую»!

Глава 12

Жар набирал силу, путал мысли, пульсировал пронзительной нотой в висках. Анна летела по стеклянному коридору, залитому в этот час поздним осенним солнцем. Косые лучи били ей в лицо, и девушка не могла видеть, что с другого конца коридора ей навстречу неспешно ковылял невзрачный, мешковатый человечек в сером костюме.

Мгновенье… два… три…  И она столкнулась с ним вплотную, больно ударившись телом о его массивный, зажатый подмышкой портфель.

Серый человечек, напротив, видел девушку еще издали очень хорошо. Он узнал ее сразу, как только она вышла из директорской приемной. Когда Аня, словно в беспамятстве налетела на него, теряя равновесие, он поддержал ее за руку, не давая упасть:

– Тише! Тише ты! Необъезженная! – сказал он ей почти добродушным тоном. – Что, больно? А ведь я предупреждал: моя планета тяжела! Не становись на ее пути!

Анна, как бы очнувшись от сна, глянула изумленно в эти странные, бесцветные до жути глаза, находившиеся сейчас так близко от ее глаз, и отшатнулась.

Ужас, омрачивший ее и без того взволнованное лицо, развеселил серого человека.

– Ну-ну, не такой уж я страшный! Я девушек не ем! А «Эколайф», все-таки, мой! Так или иначе, я его получил! Хронос дал мне этот реванш! – он потряс перед самым носом Ани своим увесистым портфелем, набитым документами. – Скоро здесь все будет моим!   

За спиной серого человека, на почтительном расстоянии, маячили две темные фигуры, но Аня их поначалу не замечала. В предельно сжатые секунды ее рассудок совершал титаническую работу! Неужели ключ найден?

Хитросплетенная, чудовищная интрига… Западня для Алексея… Крах корпорации… Кот, залегший в засаде, готовый напасть на голубя…  Загадочное послание в электронной почте… Безумный старик, пожирающий человеческую плоть… Сатурн! Хронос! Конечно! Как же она сразу не догадалась! Ведь это одно и то же лицо, названное разными именами! Божество, олицетворяющее время! Злой дух, демон, покровительствовавший ее врагу!

– Старик! – пролепетала Анна, потрясенная внезапно сделанным открытием, но серый человек ее не понял.

– А хоть бы и старик! – возразил он чуть обижено. – Старый конь, он ведь борозды не портит. Пойдешь ко мне… эээээээ… референтом?! Я худеньких страсть люблю! А эту здоровенную кобылу Алину я заставлю себе шнурки…   

Но договорить серому человеку не пришлось. Звонкая и ослепляющая пощечина, которая изначально предназначалась для генерального директора, и которой ему удалось избежать по причине сердечного приступа, теперь со всей силой праведного гнева обрушилась на бесцветную физиономию демонского адепта.

Двое темных двинулись на Анну. Покинуть беспрепятственно коридор она уже не могла. Однако сообразительная девушка не растерялась. Гости не знали плана помещения, а она знала!

За одним из апельсиновых деревьев, украшавших холл, находился выход на галерею, нечто вроде зимнего сада. Вот туда Анна и устремилась со всех ног, предварительно запустив увесистым апельсином в противоположный стеклянный проем. От удара и вибрации стекла взвыла сигнализация. Пары секунд замешательства телохранителей Анне вполне хватило для того, чтобы исчезнуть из их поля зрения. Гнаться за ней по стеклянному лабиринту было бы бесполезно, тем более что темные не отличались ни ловкостью, ни сообразительностью.

Глава 13

Оказавшись в безопасности, уже на улице, в сквере, девушка упала на лавку, едва переводя дух. Сильный гнев клокотал в ее груди огненной жар-птицей, просясь на волю. Так вот оно в чем дело! Проклятый котяра! Серый тролль! Мастер интриги! Продался демону и пожинает плоды временных благ! Это он разлучил ее с Алексеем, едва не погубив его!

Теперь Анна понимала, что Загребенюку в конечном итоге нужен был не «Эколайф»; ему была нужна сама корпорация! Да-да! Родная корпорация, породившая и раскормившая этого змееныша до размеров дракона!

«Эколайф» являлся только прелюдией к получению желаемого, так сказать… Всего лишь стартовой площадкой к головокружительному взлету на пьедестал власти. Поэтому Загребенюк и поспешил заблаговременно устранить Васильева, как единственного человека, который мог бы спасти корпорацию при любом раскладе событий! А корабль, лишенный своего капитана, в первую же бурю бесславно сел на рифы, даже не оказав достойного сопротивления.

Аня не хотела вникать в подробности грязной интриги. Да и зачем? Ведь ей теперь была открыта ее суть и главное инициативное лицо.

Чужая злая сила похитила, отняла ее счастье, ее любовь, которой не хватило времени вырасти, развиться и окрепнуть! Стать сильной, свободной и неподвластной внешнему злу! Их отношения с Алексеем развивались очень медленно, на невидимой глубине сердец и судеб. Для достижения их полноты требовалось время! А его-то как раз и не было! Внезапная разлука встала между ними роковым и почти непреодолимым препятствием.

Но лично она, Анна, не сдается! Бессильная что-либо изменить в ситуации и в своей судьбе самостоятельно, она будет просить помощи у Того, перед Кем трепещут и Хаос, и Хронос! У Того, Кто проведет ее за руку по звездному мосту в иную область бытия, в иное смысловое пространство, за пределы переменчивого внешнего мира. И в этом ином пространстве теперь уже она сама бросит в лицо врагу перчатку, приглашая его к поединку! Они снова встретятся лицом к лицу! Два достойных по силе духа противника, два огня: темный, зловещий, инфернальный и ясный, радостный, благословенный.

– Действие не окончено, Роман Борисович! – Анна сжала маленький кулачок и погрозила им в воздухе. – Мы еще посмотрим, кто кого! Самое интересное – впереди!

Она уже не сомневалась в том, что каким-то непостижимым образом сумеет постоять за себя и за свое девичье счастье, что теперь сумеет хорошо защитить доверчивого, безмятежного голубя, не подозревающего о засаде коварного хищника. В новом пространстве, куда она должна непременно попасть, на другом конце звездного моста, не существует слова «поздно»! Тающие на земле роковые секунды, там не будут иметь никакой власти! Там не бывает опозданий! Там действуют иные законы!

Анна и сама не понимала, откуда вдруг у нее появились эти знания? Может быть, они, так же как и у Алексея, жили в ней изначально, только спали? Наверное, так бывает, когда посеянное в землю семечко, спит в ней, скрыто от глаз, как будто его и нет. Но вот прольется на сухую твердую землю теплый благодатный дождь, разбудит ее жизненные силы и соки, и напитает земля семечко, и вырастет оно на свет дивным цветочком.

– Вот и в мою жизнь, – думала Анна, – постучался этот удивительный дождь, пробуждая в моей стесненной бедами душе сокровенные знания – небесные семена, живущие в ней и дремлющие изначально. – Да, Роман Борисович! – заключила Аня свои размышления. – Мы еще посмотрим, кто кого! Мы еще померяемся силами! – и, подумав немного, добавила: – Главное – преодолеть время!

Глава 14

В следующие мгновенья с Анютой произошло нечто удивительное и непонятное, что впоследствии она сама себе объяснила – как сон! Должно быть, высокая температура, переживания и потрясения последних нескольких часов сильно утомили ее, и она, сидя на лавочке, ненадолго уснула или потеряла сознание. Однако во сне ей было очень хорошо, уютно и спокойно. Кто-то с любовью ласково гладил ее по волосам, убаюкивая:

– Ничего! Ничего, милая! Враг хитер, а Бог – Премудр! Все пройдет, а любовь останется!

– Дедушка! – Аня в изумлении всплеснула руками.

На нее ясно смотрели давно забытые добрые глаза, улыбаясь золотыми огоньками в зрачках и лучиками морщинок. Конечно же, она сразу узнала своего давнего знакомого – сказочного старичка. Он совсем не изменился, тогда как сама Анечка изменилась до неузнаваемости, превратившись из девочки-первоклассницы во взрослую девушку.

Почувствовав тепло и участие, Анечка захотела поделиться с мудрым старичком своим горем, о котором не забывала ни на минуту.

– Дедушка… – начала она, и голос ее дрогнул. – Алексей…

– Знаю, милая! Все знаю! – старичок взял в свои ладони Анину руку. – Мы с тобой поможем ему немного, хорошо?

– Я с радостью! Но как?

– Для начала, давай… пойдем-ка мы с тобой…

Тут старичок посмотрел молодым летящим взглядом куда-то вдаль, поверх Аниной головы. Она оглянулась и увидела парящую над землей, словно чудо-птица, белую стройную колоколенку, ту самую, что видела из окна офисной библиотеки. Аня поняла, что старичок приглашает ее пойти с ним в старинный храм, находившийся на противоположном конце сквера.

– Но, дедушка… – засомневалась она. – Там, должно быть, сейчас закрыто?..

– Может, и закрыто. – Согласился он. – А ты помолись! Велика сила молитвы! По молитве все закрытые двери открываются… и земные бури усмиряются… и странники возвращаются…

– Как молиться, дедушка? Я не умею!

– Умеешь! – возразил старичок. – Только забыла! Но ничего! Я тебе помогу вспомнить! Я теперь, Анечка, всегда буду тебе помогать!

Старичок подставил раскрытые ладони под бисер невесомых капель.

– Благодать-то какая! – вздохнул он. – Ангельские слезки!

Аня посмотрела на него с удивлением, она не понимала, отчего даже ангелы могут плакать, и старичок, словно прочитав ее мысли, пояснил:

– Они плачут о каждом, кто был мертв и ожил… пропадал и нашелся… От радости плачут!

Глава 15

А далее произошло нечто еще более удивительное. То ли шипучий аспирин, принятый еще в офисе, наконец-то, оказал свое лечебное действие… то ли загадочный старичок, виденный во сне, забрал Анину болезнь, ласково проведя рукой по ее волосам… Как бы там ни было, а очнулась она совершенно здоровой, бодрой, освеженной, как после длительного отпуска, проведенного на морском курорте в бархатный сезон.

Ее мысли прояснились, а смятение чувств улеглось. Она встала с лавочки и бодрым шагом направилась прямо к храму. Он, действительно, был закрыт; внутри проходили реставрационные и ремонтные работы, однако на двери висело объявление, которое Аню очень заинтересовало. Хормейстер приглашал на прослушивание девушек с музыкальным образованием для последующего обучения церковно-хоровому пению и дальнейшей совместной практики. Анюта поняла, что ее судьба открывает новую страницу; а когда она вернулась домой, то получила знаменательное подтверждение своей догадке.

Поужинав на скорую руку и поспав немного с вечера, она проснулась за полночь и долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая детство и свои занятия в музыкальной школе. Все это было так давно! Теперь ей придется многое восстановить в памяти, а что-то – учить заново… Но она не боится трудностей! Тем более что дивный старичок обещал ей помогать!

Повинуясь какой-то неодолимой силе, Анюта встала с постели; ей не терпелось прямо сейчас найти пособие по сольфеджио, просмотреть его и убедиться в том, что она еще не успела окончательно все забыть.

Массивные книги стояли на полке вертикально, корешками в ряд, другие, поменьше, лежали на них пирамидками сверху. Аня давно уже не прикасалась к ним, но помнила, что практическое руководство по сольфеджио должно быть именно сверху в зеленой бумажной обложке.

Она потянула один зеленый корешок наугад и вытащила книгу из пирамидки… Но это была антология русской поэзии Серебряного века. Аня раскрыла ее в робком свете ночника и улыбнулась.

Издалека-далека на нее повеяло безмятежным ранним детством, полным светлых надежд и ожиданий! Конечно, она никогда не читала, будучи первоклассницей, великих мастеров пера… Она прочтет их позже, и уже в других, более изысканных и дорогих изданиях… Но именно в эту простенькую бумажную книжицу она вложила золотой осенний листочек. Тот самый листочек, который ей подарил много-много лет назад загадочный старичок!

Прозрачный и хрупкий, он смотрел на Аню с пожелтевших страниц антологии – как старый добрый друг! И, казалось, разделял ее радость! Да и как было ни радоваться?! Ведь ему, такому маленькому и обыкновенному, досталась удивительная и великая судьба – послужить человеку добрым знаком! Знамением! Символом вступления в новую жизнь!

Аня пробежала глазами строки, на которые ей указывал листочек. Это были дивные стихи Александра Блока, посвященные героям русско-японской войны, принявшим нетленные венцы вечной славы и вечной памяти в битве при Цусиме:

«Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море…»

Поэт с горечью вещал о бессилии молитвы… о тщетности надежды перед неумолимым роком…  Но для Ани эти строки были лишены, заложенного в них автором, драматизма. Она не верила ему! Для нее они сейчас имели иной, только ей одной понятный смысл!

Светлым отголоском к этим грустным стихам в ее памяти звучали другие слова, которым она хотела верить: «По молитве все закрытые двери открываются… и земные бури усмиряются… и странники возвращаются…»

– Странники возвращаются! – Анна понимала, что у нее нет права сомневаться!

Эпилог

Прошел год. В городе снова царила осень! Тихая, ласковая и сказочно-прекрасная! Аня летела по золотисто-багряному скверу, с наслаждением вдыхая пряный воздух, настоянный на поздних травах. Душа ее была наполнена до краев ощущением праздника! Легкости! Окрыленности! И гармонии с окружающим миром!

Жизнь ее во многом изменилась за последнее время. В нее вошли новые люди, новые смыслы, новые, никогда прежде не испытанные, радости! Изменилась и сама Анечка; за один прожитый год она стала намного взрослее и мудрее.

Распростившись со сферой бизнеса, она теперь работала в церковном хоре. Так, неожиданно для нее самой, осуществилась ее детская мечта стать певицей. И пусть выдающимся сценическим вокалом Аня не обладала; в хоре требовалось совсем другое – умение петь в ансамбле и хорошо чувствовать гармонию звуков, а это у Ани было от Бога!

Скромный заработок ее не смущал. В конце концов, не хлебом единым жив человек! Ей было бесконечно жаль людей, которые живут без огонька, без смысла, с потухшими глазами, хотя и купаются в материальном благополучии, тщетно пытаясь выжать радость бытия из шопинга и туризма.

У Ани было все наоборот; жила она скромно, но содержательно и радостно. Бесконечно добрые, глубокие, ставшие самыми родными на свете глаза, смотрели на нее каждый день с иконы центрального иконостаса, обещая утешение: «… и странники возвращаются…» Ее драгоценный дедушка, тот самый загадочный старичок, которого она повстречала еще будучи первоклассницей, оказался святым небесным покровителем того храма, где ей суждено было учиться петь.

Загребенюк закончил свою стремительную карьеру весьма драматично. Завладев контрольным пакетом акций вожделенной корпорации, он все-таки не сумел удержать ее в руках. Видимо, у Хроноса были иные планы на его счет. Бедный серый человечек не знал, что приручить демона до конца нельзя…

Корпорацию выхватил из его рук другой хищник, тот, кто оказался еще сильнее, еще ловчее, еще хитрее и еще предприимчивее. Претерпев ряд реорганизаций, она изменилась до неузнаваемости, а потом и вовсе перестала существовать. Мощный торговый гигант рассыпался мелкой пылью… исчез… испарился… не оставив по себе никакого следа… Будто и не было его вовсе! А Загребенюк, впоследствии, оказался постоянным пациентом психоневрологического стационара, в компании таких же бедолаг-бизнесменов, как и он сам. 

Однажды в храме Аня заметила устремленный на нее пристальный взгляд чьих-то очень знакомых глаз, обведенных угольной чернотой. Этот взгляд не раз потом всплывал в ее памяти, рождая тревогу, словно грустная весточка из прошлого. Через некоторое время, придя в храм, девушка снова встретила эти глубоко ввалившиеся глаза и ахнула; теперь она их узнала. Да, несомненно, пристально смотревший на нее знакомый-незнакомец был не кто иной, как Андрей Казанцев! Аня вздохнула с облегчением. Она поняла, что Андрей начинает переосмысливать свою жизнь. Ей стало радостно, оттого что и над ним святые ангелы кропят благодатными слезами: «Был мертв и ожил… Пропадал и нашелся…»

От Алексея стали приходить вести. Сначала очень редкие, и только в виде фото-файлов. Он высылал ей некоторые фотографии того европейского города, в котором жил: исторические места, пейзажи, интересные моменты, выхваченные из жизни горожан. Особенно Аню порадовало фото маленькой негритянской девочки, кормившей голубей с ладоней. На ее груди, на крупных ярких бусах висел простой безыскусный самшитовый крест! Девочка была христианкой. Ее открытый счастливый взгляд попал прямо в объектив, и Аня видела, как в глазах малютки сияет Вечность!

Аня была до слез тронута тем, что Алексей помнит о ней, и верит в то, что и она не забыла его.

Высылая фотографии, друг давал ей понять самое необходимое: жив-здоров, живет и работает в Европе, не разучится замечать красоту и радоваться ей… не успел еще пропитаться духом европейского прагматизма… и все у него, в целом, неплохо…

Конечно, его уникальный диплом и опыт могли открыть для него путь к новой карьере… Но Аня понимала, что он страдает! Душа его еще не вполне оправилась от всего пережитого. Коварство и неблагодарность прошлись по ней ураганом.

Понимая это, Аня не требовала к себе внимания. С любовью и терпением она напитывала душу друга молитвой о нем, словно целительным бальзамом, точно так же, как когда-то в детстве кормила из пипетки больного котенка, и с радостью наблюдала, как Алексей начинает оживать!

Вместе с фотографиями он стал присылать ей небольшие записочки-комментарии. Потом, понемногу, разговорился, стал рассказывать некоторые подробности свой жизни.

Ему снова пришлось учиться, на этот раз изучать фармакологию. Сфера бизнеса, в которой он работал, была связана с фармацевтикой и фито-препаратами, так что потребовалось глубокое погружение в тему.

Однако Алексею это нравилось; его даже забавляли некоторые латинские названия известных лекарственных растений. «Знаешь, – писал он Ане, – как будет звучать на латыни наша скромная ромашка? Очень торжественно и даже немного высокопарно – chamomilla! Каково? А твой любимый ландыш, напротив, звучит очень трогательно и поэтично – convallaria. Да, латынь – занятная штука! Она как будто одухотворяет и преображает простые и привычные слова… И, преображаясь, они обретают способность глубже проникать в сердце… Даже самое простое слово, например, «дождь» звучит на латыни необыкновенно красиво, волшебно – imber или pluvia! Ты слышишь, какая музыка? Лучше и придумать нельзя!»

Переписка понемногу оживлялась, становясь все более и более содержательной, яркой и радостной. Взаимные улыбки расцветали между строк. Свет ангельских крыльев наполнял и раздвигал это чудесное вневременное пространство, где двое любящих вновь обретали друг друга.

О прошлом они не вспоминали. Инфернальные пожарища, дым и гарь чужих страстей, оставались далеко позади. Их новый путь был благословлен живоносной росой святых ангельских слез… Слез чистой небесной радости!