Блиц-игра

Первые годы пребывания в городе Барановичи мы с мужем проживали в съёмной квартире частного сектора. Большой дом был разделён на четыре равные части. В одной из них проживала пожилая семейная пара владельцев дома; в другой – их старшая дочь со взрослым сыном; две оставшиеся «четвертины» сдавались молодым семьям.

Примерно через год после нашего вселения в квартиру в этом же доме обосновалась семья Николая, односельчанина моего мужа.

Коля – завзятый книгочей, не раз поражал меня знанием русско-советской и зарубежной классики. В соответствующих случаю ситуациях он цитировал Уильяма Шекспира или «выдавал» рубаи Омара Хайяма.

Другим увлечением Николая была игра в карты. В «наших провинциях» не играли «на интерес», а скорее, для самоутверждения – признания компаньонами игрового превосходства одного из них.

Николай на работе отшлифовал своё мастерство игры в «тысячу», им же самим называемую «развлечением для прапорщиков и пенсионеров». Комбинат железобетонных конструкций, на котором работал Коля, – предприятие союзного значения, систематически простаивало из-за несвоевременной поставки составных частей производимой продукции. Вот и заполняли заводчане нередкие перерывы в работе карточной игрой.

В описываемый мною период времени «ветеран-тысячник» Николай сформировал из жильцов четырёхквартирного дома тройку «картёжников». Он приобщил к азартной игре «Володю большого» – моего мужа и «Володю маленького» – взрослого внука хозяев дома.
 
Летними вечерами эта троица, «расписывая тысячу», располагалась прямо под окнами нашего жилья. Заранее готовился переносной осветительный прибор: вдруг игра затянется?

Игра регулярно удлинялась до наступления темноты. Все свои ходы-действия картёжники сопровождали громкими комментариями, которые были хорошо слышны через окна дома.

Несколько раз я просила игроков вести себя более сдержанно. Они соглашались, искренно веря в свои обещания; через десять минут мужское многоголосье возобновлялось.

В один из вечеров я читала медицинскую литературу. Именно в этот день ко мне обратился пациент с симптомами, не укладывавшимися ни в одну определённую болезнь. Назначив ему доступный для того времени спектр обследований, в книгах искала ответы на свои вопросы.

После очередного взрыва хохота игроков, отвлекшего меня от штудирования учебных пособий, я поняла: настало время возмездия!

Моё появление у карточного стола, роль которого исполнял кухонный табурет, вызвало у партнёров замешательство.

— А ты чего не спишь? У тебя же завтра приём начинается в восемь часов утра! – поинтересовался «заботливый» муж.

– Светло, ещё не хочется спать. Давайте я тоже с вами сыграю! Коля, ведь можно играть и вчетвером? – тщательно скрывая свои истинные чувства, обратилась я к старшему по возрасту игроку.

Невинное выражение моего лица не предполагало подвоха.

Мужу предложение не понравилось:

— Ты же не умеешь играть в «тысячу»!

— Ничего, научусь! Не Боги горшки обжигают! Ведь так, Николай? Ты же разъяснишь мне правила игры? – настаивала я.

— Ну, хорошо! – согласился предводитель картёжной братии.

— Главные в игре – это дама и король одной масти, они называются «хвалёнка» (простонародное название марьяжа). Черви – сто очков, бубны – восемьдесят, трефы – шестьдесят, пики – сорок. Понятно?

— Да, ясно, – подняв глаза к небу подобно отличнице-зубрилке, вполголоса повторила я названные цифры.

— При подсчёте общего количества набранных очков каждая карта имеет свою «стоимость», – добавил Николай, озвучив карточный «ценник».

— И всё, так просто? – уточнила я с бесхитростным выражением лица.

— Посмотрим, посмотрим, как «просто» у тебя пойдёт игра! – прокомментировали оба Володи.

Бедные мои партнёры и не подозревали, что, будучи «на картошке» в 1974 году, мы с девчонками получили уроки карточной игры у нашего однокурсника Сергея Докучица!

Он приходил к нам в гости из деревни, удалённой на три километра от временного жилища трёх подружек. Я тогда ещё сопротивлялась обучению: зачем тратить время на бесполезные картёжные занятия, ведь можно что-нибудь почитать?

— А что, в этой деревне есть библиотека? Или у вашей квартирной хозяйки имеются полные собрания сочинений Толстого, Льва или Алексея? – вопрошал Серёжа.

Крыть было нечем, и мы согласились пройти курс обучения карточной игре.

Понравилось; весь месяц осенними вечерами мы ожидали прихода «играющего тренера» Сергея для совершенствования картёжных навыков.

По приезде на учёбу в медицинский институт мы забыли о «тысяче». И не вспоминали о ней более: некогда было.

Конечно, барановичские товарищи не были посвящены в мой давний деревенский опыт игры. Войдя в роль карточной незнайки, я периодически, невинно и простодушно, уточняла у партнёров:
 
— Трефовая «хвалёнка» – это сколько? А валет – это сколько очей?

Знатоки карточных дел утверждают, что начинающим игрокам карта не просто идёт – она буквально «впрыгивает» в колоду новичка. Вот и у меня каждую раздачу приходил червовый или бубновый марьяж. С тузами и десятками.

Усыпив бдительность игроков своими вопросами «сколько?», за шесть конов я набрала необходимое количество очей, чтобы «сесть на бочку». Фортуна не отвернулась от меня и на завершающем этапе игры: пришёл червовый марьяж с тузом и десяткой.

Выторговав прикуп, я вскрыла карты, не играя. Царственным жестом бросила их на карточный столик.

— Вот так надо играть! А то занимаетесь здесь «детскими грехами» до полуночи!

В моём исполнении «детские грехи» прозвучали немного иначе, грубее. Я имела право на такую вольность; шумные мужские посиделки под нашими окнами выбивали меня из привычного и размеренного жизненного уклада.

Повернувшись к игрокам спиной, ушла в «покои».

Через пять минут пришёл муж.
 
— Ой, а что же ты сегодня так рано? – поинтересовалась я елейным голосом.

— А-а-а, после твоего ухода мужики сказали, что пора спать! – ответствовал Володя.

— Да, уже время! – согласилась я, внутренне празднуя свою маленькую победу.

С тех пор компания дворовых картёжников стала легкоуправляемой. Затянувшаяся баталия прекращалась при моём появлении на крыльце дома в стандартной «игровой» одежде: джинсах и футболке.

Правда, нужно было ещё произнести «пароль»:

— Ребята, раздавайте и на меня!

Отзыв был неизменен:

— А мы уже заканчиваем партию …