de omnibus dubitandum 119. 158

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.158. ВОЙНА…

    Военные представители Антанты, конечно, как и немцы, косились на развевающийся над Учредительным Собранием красный флаг и также на социал-демократическое Правительство Грузии.

    Симпатии их были на стороне армян. Кроме того, в армянских войсках было много офицеров – русских. Грузинское офицерство называло армянские войска "7-й Деникинский корпус". Конечно, у армян были другие более глубокие причины атаковать Грузию, тем более, что между Правительством Армении и Грузии шли переговоры. Находясь в отставке, я пишет генерал Георгий Квинитадзе, не был в курсе этих переговоров.

    В декабре 1918 года немецкие войска ушли из Закавказья, а на их место вошли английские части, которые оставались в регионе до июля 1920 года. 9 декабря 1918 года началась Армяно-Грузинская война.

    После поражения Турции в Первой мировой войне в Грузию был угнан весь подвижной состав железной дороги, с её стороны был заблокирован любой подвоз продовольствия в Армению.

    В Армении, получавшей 2/3 грузов с севера, начался голод, из-за грузинской блокады. Грузинские войска заняли районы Ахалкалаки и Лори. На эти же территории, где основным населением были армяне, претендовала также и Армения. Армения и Грузия начали обмениваться нотами протеста.

    Ноябрь — занятие армянскими войсками Ахалкалакского (население: 76 446 армян против 6 578 грузин) и Борчалинского (население: против 63 148 армян проживало всего 7 533 грузин) уездов Тифлисской губернии.

    6 декабря 1918 года — завершение эвакуации турецких войск из Азербайджана и Армении.

    9 декабря 1918 года — начало боевых столкновений армянских и грузинских войск в Ахалкалакском и Борчалинском уездах, продолжившихся до 31 декабря 1918 года.

    12 - 14 декабря 1918 года — грузино-армянско-английские трёхсторонние переговоры в Тифлисе. Соглашение о высадке в Грузии английских войск. Нападение армянских формирований на грузинские части в городе Санаин, Борчалинского уезда Тифлисской губернии.
   
    15 декабря 1918 года — высадка английских войск в Поти.

    25 декабря 1918 года — английские войска в Тифлисе.

    26 декабря 1918 года — завершение эвакуации германских войск из Грузии.

    31 декабря 1918 года — заключение перемирия между Арменией и Грузией в Тифлисе, при посредничестве англичан.

    1 января 1919 года — соглашение между Грузией и Арменией на мирной конференции в Тифлисе, по которому до решения Верховным советом Антанты вопроса о границах между Грузией и Арменией северная часть Борчалинского уезда передавалась Грузии, южная Армении, а средняя (в ней находились Алавердские медные рудники) объявлялась "нейтральной зоной" и административно подчинялась английскому генерал-губернатору.

    Армяне, атакуя Грузию, не могли рассчитывать овладеть ее территорией; несомненно, они это знали и вряд ли даже под подстрекательством Деникина и, возможно, представителей Антанты (всего двух капитанов, одного англичанина и одного француза) рискнули бы воевать с Грузией.

    В 1919-м году Грузинское Правительство издало книгу "Из истории Грузино-Армянских отношений" на русском языке. Эта книга попала мне в руки уже в эмиграции, и, приготовляя свои воспоминания к изданию, в 1955-м году я, счел необходимым добавить несколько слов на основании этой книги.

    Переговоры с армянами вел Сосико Мдивани, неудачный дипломат в Армении в 1918-м и затем в Турции в 1921-м году, передавший Батуми туркам.

    Из написанного в этой книге выясняется, что наши лидеры с 1917-го года обещали армянам те грузинские области, где большинство было армян, и это, вероятно, вследствие плохо понятого и неправильно примененного принципа самоопределения народов.

    Дело в том, что испокон веков Грузия давала приют бегущим из Турции армянам, как сейчас (1955 год) все страны дают приют убегающим из России. Конечно, мы могли бы согласиться на исход из Грузии армян к себе в новообразовавшуюся родину, но вовсе не передавать территорию, которая всегда составляла часть Грузинского государства.

    Что касается подготовки к войне со стороны Грузии, то таковой совершенно не было, ни внешнеполитической, ни военной. Армяне это знали и, будучи уже готовы к войне, они рассчитывали сразу захватить облюбованные ими области и, верно полагая, что представители Антанты остановят войну, а может быть, даже имели их согласие на это.

    Кровь грузин лилась с 8-го декабря, а мобилизация была объявлена лишь 18-го декабря, и это тогда, когда бои шли в 60-80 верстах от столицы. Скажу больше, 12-го декабря с особым торжеством праздновали день взятия арсенала Народной Гвардией, для большего торжества которого, как я узнал позже, из Екатериненфельда, театра военных действий, была вызвана в Тифлис конница Гвардии.

    18-го декабря, в день объявления мобилизации, я пошел к начальнику генерального штаба ген. Андроникашвили и заявил ему, как старшему начальнику офицеров генерального штаба, что я, себя предоставляю в полное его распоряжение и он может меня использовать на любой должности генерального штаба или другой, включительно до начальника разведческого эскадрона.

    Тут же я его спросил про обстановку; он сказал, что мобилизация объявлена, что через несколько дней будут войска, которые и пошлются на фронт, а что эти части, которые имеются под рукой, посылаются на помощь к ген. Георгию Цулукидзе*. "Куда же", – спросил я. "В Санаин", – ответил он, – "туда сегодня уже пошел эшелон полк. Вачнадзе".

*) ЦУЛУКИДЗЕ Георгий Давыдович (груз.)(23.04.1860-20.05.1923 н.ст.)(см. фото) - Православный. Из дворян. Князь. Образование получил в Елисаветградской военной прогимназии. В службу вступил 19.07.1876. Окончил Тифлисское пех. юнкерское училище. Выпущен Прапорщиком (ст. 09.09.1880) в 156-й пех. Елисаветпольский полк. Подпоручик (ст. 06.05.1883). Поручик (ст. 06.05.1887). Штабс-Капитан (ст. 01.07.1893). Окончил Офицерскую стрелковую школу "успешно". Капитан (ст. 06.05.1900). Командовал ротой (11 л. 10 м.). Подполковник (ст. 30.07.1905). Полковник (ст. 06.12.1910). В 03.1914 в рядах 4-го Кавказского стрелкового полка. Переведен в 77-й пехотный Тенгинский полк (ВП 07.04.1914). Участник мировой войны. Командир 11-го Кавказского стрелкового полка (09.01.1915-15.02.1916). Награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. (ВП 07.01.1916). Командующий бригадой 5-й стр. дивизии (15.02.-18.02.1916). Ген-майор (пр. 18.02.1916; ст. 25.09.1915; за отличия в делах...) с утверждением командиром бригады (с 18.02.1916; на 10.07.1916 в должности). Командующий 174-й пех. дивизией (07.02.-22.08.1917). Командующий 67-й пех. дивизией (с 22.08.1917). В 1918-21 служил в грузинской армии. После установления сов. власти в Грузии арестован в 02(03).1923 органами ГПУ по обвинению в участии в подпольной организации "Военный центр". Расстрелян.
Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (1906); Св. Станислава 2-й ст. (1910); Св. Анны 2-й ст. (ВП 16.05.1914); мечи к ордену Св. Анны 2-й ст. (утв. ВП 14.12.1915); Св. Георгия 4-й ст. (ВП 07.01.1916); Св. Владимира 3-й ст. с мечами (ВП 08.03.1916); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (ПАФ 14.04.1917).

Источники:
Залесский К.А. Кто был кто в Первой мировой войне. М., 2003.
"Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.
Гогитидзе М.Д. Грузинский Генералитет 1699-1921. Киев. 2001. Информацию предоставил Илья Мухин (Москва)
Список полковникам по старшинству. Составлен по 01.03.1914. С-Петербург, 1914
Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
ВП 1914-1917 и ПАФ 1917. Информацию предоставил Вохмянин Валерий Константинович (Харьков)
ВП по военному ведомству//Разведчик №1225, 22.04.1914
ВП по военному ведомству//Разведчик №1231, 03.06.1914
Русский Инвалид. №301, 1915

    "В Санаин, – сказал я, – ни одного человека нельзя посылать туда, напротив, все надо скорей вытаскивать назад, в Садахло; если можно, остановите скорей эшелон Вачнадзе". Он мне ответил, что он, лично ничего не может сделать, так как Главнокомандующим назначен ген. Гедеванишвили, а к нему начальником полевого штаба ген. Имнадзе, но что он скажет им об этом моем мнении. Я ушел от него, подтвердив, что буду ждать его назначения.

    На другой день я узнал, что формируется офицерский полк. Эшелон Вачнадзе не был остановлен и у Айрума, потеряв треть состава, расстреляв все патроны и окруженный со всех сторон в ущелье-щели, попал с остатками в плен. Мало того, оказывается в эту Санаинскую щель, были посланы броневые поезда и гаубичная батарея, которые в этой местности, конечно, не были пригодны. Все это меня до крайности угнетало и удивляло, как удивляло составление какого-то нового полевого штаба, который, конечно, при наличии генерального штаба и незначительности нашей территории являлся совершенно лишним учреждением. Ужасно было состояние моей души; я прямо не находил себе места. Мне было обидно за родину, так глупо попавшую впросак, мне было обидно за армию, несущую в течение уже 10 дней одни неудачи, мне было обидно за умиравших бойцов, поставленных в невозможные условия борьбы, и это под звуки тифлисских торжеств 12-го декабря гвардейского праздника, годовщины взятия арсенала; мне было больно за своих боевых товарищей, героев последней войны, и здесь обреченных на позор, ибо, заслуживши высшие боевые награды за бои с серьезными противниками, здесь они были поражены, несомненно, слабейшим врагом; мне было обидно за все, что делалось, и в то же время я сознавал, что совершенно не в силах чем-либо помочь, я был обречен на бездействие и должен был ждать. На третий день я решил пойти и записаться в офицерский полк рядовым бойцом. Бездействие и молчаливое созерцание всего происходящего было нестерпимо. Как раз, когда я надевал пальто, чтобы идти записываться в офицерский полк, приехал офицер из штаба с запиской от ген. Андроникашвили, предлагающего мне на выбор две должности: начальника штаба к ген. Магалашвили, формирующему Добровольческий корпус, или начальника штаба дивизии к ген. Мазниашвили.

    Я пошел в штаб. Там в кабинете ген. Андроникашвили я встретил ген. Гедеванишвили, который стал мне советовать принять должность начальника Добровольческого корпуса, который, по его словам, самое большее, через две недели будет сформирован.

    Мне было грустно, но я не мог не улыбнуться. Теперь для всякого ясно, что он не мог сформироваться так быстро и что, во всяком случае, до его сформирования война, если бы не была закончена, то, во всяком случае, решительные бои разыгрались бы без участия этого корпуса. Я ответил сдержанно, что я приму тот штаб, который будет действовать на поле сражения завтра же, и что мне все равно быть начальником штаба корпуса или дивизии; поэтому, если ген. Мазниашвили ничего не имеет против, то я, пойду начальником штаба к нему.

    Мазниашвили присутствовал при нашем разговоре и выразил свое согласие. Мне в первую минуту показалось, что он как будто не особенно доволен этим; возможно, что это было не так и, мне это подсказала моя, быть может, в этом случае чрезмерная подозрительность.

    В следующую минуту я это объяснил его конфузливостью получить к себе в начальники штаба своего бывшего начальника.

    Сам Мазниашвили лучше это знает; во всяком случае мы, начали наше общее дело в добром согласии и так же его закончили. В это время в кабинет вошел Военный Министр и, узнав, что я иду начальником штаба к ген. Мазниашвили, выразил мне свое одобрение.

    Тут же возбудился вопрос об офицерском полку; кажется, я послужил причиной; я признался, что сегодня уже шел записываться в этот полк. Выяснилось, что командиром этого полка назначается полк. Нарекеладзе, который уже начал формирование.

    Я не мог не вмешаться и выразился, что во главе такой части, как офицерский полк, должно быть назначено лицо с авторитетным и почетным именем и что таковым является наиболее подходящим полк. Бакрадзе, отличный строевой офицер и с 2-мя офицерскими Георгиевскими крестами. Ген. Гедеванишвили стал отстаивать кандидатуру полк. Нарекеладзе. Военный Министр приказал сейчас же назначить полк. Бакрадзе. Я ушел из штаба и в тот же день вступил в свою должность.

    Мазниашвили в своем кабинете встал со своего кресла, посадил меня туда и сказал: "Вот тебе карта, бумага, чернила, карандаши, перья. Орудуй". Я начал свою работу.

    Между тем дела шли неважно. Ген. Георгий Цулукидзе отошел к Садахло. Я каждый день утром и вечером был в штабе и узнавал о положении наших войск. Ген. Имнадзе, начальник полевого штаба, рисуя обстановку и указывая по карте расположение войск ген. Цулукидзе, сказал, что, вероятно, телеграмма перепутана, ибо не может быть такого расположения наших войск.

    Действительно, наши войска стояли вокруг Садахло на предгорьях и были, собственно говоря, окружены противником; все высшие точки окружающих гор были в руках противника.

    К сожалению, это оказалось правдой, и на следующий день ген. Цулукидзе после боя едва-едва отошел в направлении на Ашаги-Сераль. Насколько труден был отход, может свидетельствовать тот факт, что части принуждены были отходить по правому берегу р. Дебеда-чай, а не по левому ее берегу, где проходила дорога на Ашаги-Сераль. Батарее Цагурия, проходившей по этой дороге, пришлось шашками проложить себе дорогу. Полк. Цулукидзе был отозван и вместо него был послан ген. Сумбаташвили с подкреплением в несколько сот человек. 23-го декабря ген. Мазниашвили и я выехали на ст. Ашаги-Сераль. В это время мобилизация еще не была закончена. Мобилизация была объявлена 18-го декабря только 4-х возрастов, но сверх того была масса добровольцев.

    Надо сказать, что во время Батумской эпопеи на оборону Батуми откликнулась главным образом западная Грузия; на войну с армянами откликнулась уже вся Грузия; война оказалась весьма популярной, а близость врага к Тифлису и наши неудачи лишь возбуждали и воодушевляли народные массы. Враг был всего в 2-3-х верстах от Тифлиса и, прежде всего надо было выиграть время.

    Ген. Мазниашвили и я подъехали к станции Ашаги-Сераль; нас встретил ген. Сумбаташвили. Увидев меня, он сказал мне: "И вы тоже приехали сюда замарать свое имя". "Оно так замарано", – отвечал я, – "что бояться больше его замарать не стоит".

    Обстановка была следующая. Остатки войск полк. Цулукидзе, всего менее 200 человек, отошли по правому берегу Дебеда-чай или иначе Бомбак; ген. Сумбаташвили отряд, т.е. те несколько сот человек, которые он привел в подкрепление полк. Цулукидзе, оттеснив передовые части противника, были всего в 2-3-х верстах к югу от Ашаги-Сераля по направлению на Шулаверы.

    Как докладывал ген. Сумбаташвили, он прибыл тогда, когда полк. Цулукидзе уже начал отступать. Часть своих сил он выслал вдоль железной дороги с целью принять на себя отходившие части полк. Цулукидзе, а с остальными повел наступление вдоль шоссе на Шулаверы; остаток сил, что-то около 150 человек, держал в Ашаги-Серале, но к нашему приезду пришлось их израсходовать на подкрепление участка, ведущего бой на Шулаверском направлении.

    Итак, на правом берегу р. Дебеда-чай весьма жидко; вдоль железной дороги так же; на Шулаверском направлении в этот день овладели одной из вершин, но затем наступление приостановилось. Действия и распоряжения ген. Сумбаташвили должно признать правильными; несомненно они были рискованными, но только такими действиями можно было приостановить наступление армян, уже две недели имевших успех и вследствие этого наступавших с приподнятым настроением.