Это, товарищ Костюк, Роберт И. Говард

     - Ну хорошо, - зудел и зудел начальник ИНО ОГПУ, выговаривая небритому и усталому Блюмкину, бесформенной кучкой истощенных мышц, полуприкрытых изношенной одеждой, более приличестующей шерпам, нежели ламе ( а он исполнял роль именно бродячего ламы, подбившись к экспедиции Рериха в Самаракоканде, по тщательно разработанному Шпигельглассом плану, оберегавшему своих агентов вплоть до посмертности в мемуарах, Рерих сделал вид, что не знает никакого Прохорова и уж тем более - Блюмкина, а Яков, покрутившись в чайханах, коммиссионках и на воксалах, найдя шикарный халат с перламутровыми пуговицами, поднес его в дар Чертоку, какими - то совершенно неисповедимыми путями заместителившему художнику и философу ), сидевшему на неудобном стуле, - никто не знает сроков рождения и точного возраста генсека, хитер товарищ Сталин, дружит с Бадмаевым и Богдановым, понимает силу чар и кудес, но как, - пристукнул кулаком по колену Шпигельгласс, - Ивлукич мог лажануть с возрастом отца Конана ?
    - Да насрать на Ивлукича с его инсинуациями, - вялым голосом оправдывался Блюмкин, думая о вовсе другом, - ты мне лучше скажи, как мог в экспедиции очутиться Черток ?
    - А как Чертки очучиваются ? - усмехнулся веско Шпигельгласс, покровительственно потрепав Якова по обвисшей щеке, покрытой колючей щетиной, неприятно напомнившей начальнику ИНО сухорукого Косьму Минича. - Старшина Песков приказал, он и очутился. Толстой - то помер ! - хохотал руководитель советских шпионов, поддергивая галифе. - Очутился на станции Дно и двинул кони от прозрения будущего, а Черток к нам пришел, каялся, пока не выслужил фельдфебеля. А что Унгерн ?
     Яков зашатался, умудряясь не вставать с стула.
     - Эко ты наблатыкался, - с уважением произнес Шпигельгласс, отмечая вибрациональную тональность мышечных сокращений Блюмкина, - трепещешь, не сходя. Так что барон ?
     - Его же расстреляли, - побелевшими губами прошептал Блюмкин, переставая шататься, - давно, он еще орден сожрал в ночь перед расстрелом.
     - Дурак ты, Яков, - пренебрежительно бросил Шпигельгласс, подходя к сейфу, - ежели всех врагов расстреливать, то с кем тогда бороться ? Так сам себя расстреливать начнешь, выдумывая террористов Украины и Сирии, рвущихся на Кавказ свободолюбивый под мудрым руководством младшего Кадырова, х...ню начнешь гнать в телевизоре образиной Иркой Волк, пропадлиной, да проклята будет, - машинально зачурался начальник ИНО, избегая произносить кошмарные наименования ослиноголовых наследников славной Чеки, боровшейся с саботажем и спекуляцией ростом поширше, поширше. - Зырь, - вполголоса сказал Шпигельгласс, доставая из сейфа толстые папки досье, - вот Корнилов, орудует в Биробиджане, призывает дедушку Потупчик показать наглядно, как его внучка обсираться будет раз за разом, вот Юденич, поддерживает на пару с Невзоровым президента, выведенного клонированием из хера Григория Ефимыча, что в стеклянной баночке хранится Ленькой Пантелеевым на Елагином.
    - Так у нас, может, и Ленин не настоящий ? - осипло опешивал Блюмкин, не в силах встать и выйти.
    - Конечно, не настоящий ! - реготал Шпигельгласс, подойдя к зеркалу. - Восковая персона Юрка Тынянова, который на самом деле - Федор. Да и я, - изменившимся голосом закричал начальник ИНО, снимая с себя х...ню Тома Круиза, там еще губастая и страшная Эмманюэль Беар, папа Ангелины Жоли и такой привкус кромешного чепухой ахуя, что я так и не дошел до Джоба седастой тетки из поезда, - не Шпигельгласс ни х...я.
    - Осока Бобритц ! - прострелило Блюмкина и он завопил, брыкаясь.
    - Шкеры не спали, - посоветовал бородатый казак, бросая на кошму окровавленную тушу онагра, - увидишь во сне анчутку беспятого, так шкеры сами в костер сиганут.
    Яков сидел на кошме, страшный, всклокоченный, опухший с сна, недоумевающий и не понимающий, почему вокруг горы, узкоглазые люди и жующие мох олени.
    - И - го - го - го ! - заорал казак, уносясь в горы.
    - Очнись, товарищ Блюмкин.
    Яков открыл глаза и увидел над собой пышные бакенбарды Блаватской. Теософический опыт был признан удавшимся.