Прививка от совести

Скажите честно -
Как прелестно
Жить беззаботно
В мире том,
Где нет правителя
С хлыстом.
Где нету совести и чести,
А всё подвластно
Только лести.
Где всё зависит от купюр,
И правит балом авантюр
Притворство хитрого ума,
А безразличие – чума.


Жила – была совесть, самая обыкновенная, человеческая совесть. Времена были тяжёлые, и в любой момент можно было остаться без определённого места жительства. Но этой пока везло, она проживала в Иване Потаповиче Недопереварюхине, который работал рядовым бухгалтером со скромным окладом. Как и все совести, она умела говорить, но, к сожалению, знала только два слова – надо и нельзя. Многие люди испытывали от неё дискомфорт, и поэтому старались дать ей коленом под зад, чтобы обрести некую свободу, которая расширяет рамки дозволенного, и помогает прописаться наглости. Если кто-нибудь по канату времени смог бы спуститься в пещеру первобытного человека с одним единственным вопросом, была ли тогда совесть, то наверно сразу же получил бы каменным молотком по одному месту, ибо делить тогда было нечего, разве что, тушу забитого мамонта, но съесть можно было столько, сколько позволял желудок. С приходом же цивилизации, когда появились материальные ценности, совесть стала просто необходимой, прошу заметить, желудков у всех было так же по одному. И вообще, построение любого общественного строя, будь то социализм или капитализм, а в особенности второго, где напрочь
отсутствует чувство меры, без совести, неизбежно зайдёт в тупик. Кто-то наверно упрекнёт в злом пророчестве, заламывая руки тощей статуи справедливости, но это именно так, и всё это лишь вопрос времени. А идея построения коммунизма без совести, как трактор с одной гусеницей будет крутится на одном месте, пока не зароется в землю, что и произошло.
В Иване Потаповиче впервые совесть заговорила, когда он сидел в автобусе, а рядом стояла бабушка. Его мучили сомнения, надо ли уступить место, и тут же услышал голос из нутрии – надо, надо. С тех пор он беспрекословно ей подчинялся, и поэтому никогда не чувствовал её угрызения.
Но пришли смутные времена, и чтобы удержаться на плаву, и забраться вверх по служебной стремянке, надо было от неё избавиться. Он пробовал несколько раз подняться с ней, но ноги каждый раз соскальзывали, и приходилось подбородком пересчитывать ступени. Тогда Иван Потапович пробовал её залить водкой, но она очень быстро трезвела, даже быстрее чем он. А люди без совести забирались очень быстро, причём можно было укусить за пятку впереди карабкающегося, и лягнуть ногой поднимающегося сзади или выпустить в него заряд газа. И ещё эта стремянка имеет одну особенность – по ней нельзя спуститься, можно только скатиться кубарем. А все свалившиеся, потом, собирая осколки своего самолюбия, и соскребая с пола неугомонное желание, быть выше других,  жалуются на жестокость этого мира. Увы, все созидательные процессы и дозревание общества не могут происходить в полной мере без совести, когда главной целью становится достижение превосходства одним человеком над другим, когда инстинкт обогащения идёт в разрез со здравым смыслом.
Но, как устоять от соблазнов, если, как только мы начинаем осознанную жизнь, нас сразу ведут в музей, где широко представлены все прелести беспечной жизни и изящество роскоши, а потом на выходе предлагают сделать прививку от совести. Ведь достичь богатства сейчас невозможно физическим трудом, а гениев очень мало, да, и вершины у них другие, не материальные, вот и остаётся самый лёгкий путь – обман и воровство. Посмотрите, сколько людей стоит в очереди, чтобы сделать эту прививку, а одни из первых люди, рвущиеся во власть, и почёсывая раздвоенный затылок от укола, они вприпрыжку спешат занять свои кресла, но прошу заметить не для того, чтобы сделать нашу жизнь лучше, а чтобы набить богатством свои сундуки. Но представьте себя в пустыне, у вас пересохло в горле и очень хочется пить, а вы тащите за собой этот сундук. И вот вам за него предлагают  глоток воды. Вы разве откажитесь? Так подумайте, что стоит всё это богатство. Материальные ценности приносят радость только до тех пор, пока не появляется излишество. И вообще, нет ничего лучше посильного труда и удовлетворения от его плодов, всё остальное это иллюзии и заблуждения, которые неизбежно заведут в пустоту. Не надо переписывать скрижали симпатическими чернилами, надо вникать в их суть.
Я совсем забыл об Иване Потаповиче. Где он? Может уже вскарабкался на стремянку или стоит в очереди на прививку? А, впрочем, какая разница, ведь его личность вымышленная. Сейчас наверно важнее задать себе вопрос – есть ли у меня совесть и не стою ли я в той очереди, где люди готовятся пополнить ряды тех, кому чужды милосердие и сопереживание, честность и добропорядочность, скромность и вежливость.