Приключения бабушки - старушки. Глава 4

Приключения бабушки – старушки. Глава 4.

Дочь вдруг вспоминает, с какой надеждой ей врачи вопросы задавали. – Может мама ваша не очень тщательно раствор размешала? – Может не вся отрава растворилась? – На дне осталась? – Какое там! На дне! Оставит она! Как же! - Ложечку сахара добавит, и размешивает. Ложечку добавит – и опять мешает. Еще ложечку! Еще ложечку! Да чуть дырку в дне кружки не прокрутила! Какой может быть осадок! – Дочь даже руками всплескивает. Все непроизвольно заглядывают в эту злополучную кружку. Будто и действительно дырку там увидеть надеются.

И тут случается нечто. Приступ беспричинного веселья вдруг валит всех с ног. И малых, и старого. На перепуганную честную компанию нападает дикий хохот. На всю квартиру! В середине ночи! Тычут пальцами в кружку и опять заливаются. – Ой, не могу! Дырка! – Ой, не могу! Осадок! - Не остановить прямо. Разряжаются мои хорошие. Впору снова скорую вызывать. Правда, уже с санитарами. Утихомирить чтоб. Только телефонный звонок и приводит всех в чувство. Где кого звонок застал, тот там и замирает. Не сразу и трубку-то взять осмеливаются. - Не знаешь, что и ждать от этого звонка. – Вдруг еще сюрприз, какой?! -

А телефон, знай, надрывается… На правах хозяйки, дочь первой стряхивает оцепенение. – Вдруг с больницы?! – И вновь страх липучий приставучий ледяной волной окатывает каждого. В секунду отрезвляет смешливые головы. Трубку эту ненавистную всем так и хочется заткнуть, закинуть, выбросить. - Ага! И голову под подушку! – Нет уж! Неизвестность еще страшнее! - Украдкой перекрестившись, дочка решительно хватает трубку. Двум смертям не бывать! Зато сразу и прояснится, куда кривая выведет.  И не кривая, вовсе! А загогулина, какая-то сегодня! Откуда такие напасти?! – Аааа! Ладно! Не съедят же их по телефону?! В крайнем случае, понадкусывают! Хи – хи! – Под нервные смешки застывших наблюдателей и под прицелом их ошарашенных глаз телефон в руках дочери оживает.

Негромкий голос следователя заставляет всех вздрогнуть. – О, Господи! – Если б с мамой что, так звонок из больницы бы был! – В тюрьму, что ли?! – Ошарашенные глаза у всех еще больше округляются. Хотя, куда уж больше-то?! Итак, только на ниточках держатся. Стукни по затылку, сразу и поскачут. Как фасолины. Вприпрыжку. Умора! Может и умора, но не для моих родственников. Вжались бедные в табуретки и дышат вполсилы. Не пропустить бы чего. С перепуга, не сразу до всех и доходит – не по их души следователь ночью трезвонит. Отбой назначенному свиданию дает! Чтоб не волновались зря, значит. Ай, какой хороший дядечка оказался! Другой бы и не побеспокоился. Испуганные доселе, глаза дочери начинают лучисто улыбаться. И трубка уже не жжет ей руку. И голос следователя кажется очень даже милым.

Голос говорит, а дочь, знай, поддакивает да рассыпается в благодарностях. Не остановишь прямо. Никто в диалог не встревает, но глаза у всех сияют. И рот до ушей!! Целая кухня сияющих глаз. Еще бы! Одна гора с плеч! – Для подозрений у полиции нет причин! - Окончательно и бесповоротно! - У хозяйки даже голос пропадает от нервного стресса.  – Гип! Гип! Урааа! – Это уж гости кричат и в пляс пускаются. И мой дед туда же! Больше всех переживает старый. И за баушку свою непутевую. То есть, за меня. И за себя, горемычного. Помалкивал, а думать думалось. - Вдруг в полиции решат, что поменять супругу надумал. После юбилея-то! - Тогда о доме родном только и останется, что мечтать. – Навязался этот Юбилей на мою седую голову! - И смех, и грех!

Как оказалось, всем головам сейчас не сладко. И седым, и не очень. Не особенно я и вредная, казалось бы, а проблем от меня – год не разгребешь! Натворила дел и сплю – посапываю. Ну, да! Ну, в больнице! Но сплю же! Зять родной вон, тоже в эту ночь поспать собирался. И у него день богатый на беготню выдался. А завтра на работу, как-никак. Да и ресторан вечером. Вот и нацелился на ночлег к своим родителям. Все же рядышком живут. Сына младшего с собой прихватывает. Места нам, значит, спальные освобождают. Могли бы и не беспокоиться. С такой тещей все равно никому не пригодились. Так, кто бы знал?! Обнимаемся на пороге, целуемся, ручками машем на прощание. Приятных снов желаем друг другу. У – тю – тю! Полная идиллия!

Тихой спокойной жизни нашего семейства оставалось чуть более часа. Если б знать, если б знать! Глаз бы с меня не спустили.  Да и зять единственный, вовек бы тещу свою непутевую, без догляда не оставил. В тесноте, да не в обиде! Перекантовались бы! Может, и не поперлась бы я тогда на кухню за снадобьем?! Но, случилось то, что случилось. Только любимый зять голову на подушку, а телефон распрекрасный, будь он неладен, похоже только и дожидался этого момента. В самое ушко ему по секрету новость неожиданную шепчет. Голосом супруги любимой. Только бы ему ругнуться от души, да язык, вдруг перестает слушаться. На полуслове застывает от новости сумасшедшей. А как еще назвать новость, что тещу со всеми почестями в Склиф везут? В голове не укладывается. Только что обнимались! Когда и отравиться-то успела?! И чееем?! Пакетиками с лечебным чаем???

Тут уж перепуганному зятю совсем худо становится. Пакетиками этими меня как раз в этом доме и угостили. Где он сейчас спать собирается. Днем угостили. Когда в гостях были. Его мама, моя сватья позаботилась о моем здоровье. - Вот уж, действительно, пирожки с котятками! – Докажи, что не специально другой пакетик подложила! – Сна, как не бывало. - Что делать-то?! – И молчать - сил нет! И поговорить  – не с кем! - Не будить же всех среди ночи! - Мало в той квартире паники?! - Так здесь, еще похлеще будет! - А смысл? –  Вот так отдохнул перед работой зять родной! Прикроет глаза – на окнах решетки чудятся. Откроет – еще хуже. Меня в Склифе представляет. В образе скелета костлявого. Такие мучения до утра самого.

Еле дождался, когда будить придут. Мама к койке, а сын уже с подушки на нее во все глаза пялится. Не мигая. Мурашки по коже от такого взгляда. Как под прицелом, прямо. А сын, меж тем, шепчет на ее встревоженное ушко. – Знаешь, где сватьюшка-то твоя сегодня ночует? – Где? – Выдыхает перепуганная женщина. – В реанимации! Вот где! – Чайку твоего испить надумала. – Вот и полечилась. – До сей поры под капельницами. -Хорошо, что стул возле койки оказался. Так и шлепнулась на него моя сватьюшка от неожиданного известия. Да чуть мимо не промахнулась. Бог миловал. А то было бы дел и с этой бабушкой! Обменялись шепотками, молчат теперь оба. Сватьюшка новость переваривает, а сынуля стул придерживает. Эээх! Доча! Не бережешь ты нервные клетки супруга. До самого утра мужа на раскаленной сковороде поджариваешь. Неспроста, ему скелеты да решетки чудятся.

Да и маме его сейчас не слаще. Богатое воображение лишь усугубляет ее полуобморочное состояние. Решетки на окнах не мерещатся, конечно, но ситуация, и впрямь, довольно угрюмая. - А вдруг, на нее думают?! – Вдруг подозревают?! – Вдруг разговаривать не захотят?! – Или, наоборот, следователь допрашивать примется?! - Откуда эта отрава взялась на ее бедную голову?! – Волосы дыбом встают. – Ни сном, ни духом! Раз – и преступница! – На старости-то лет! – Боже! Боже! – Хоть бы позвонил, кто! – Другой раз, может и отчитала бы за столь ранний звонок. Но, не сегодня. Любой разговор, только не молчание. Легка на помине, тут и дочка объявляется. Со свежими новостями. Не сама, конечно. В телефоне. Даже вздрагивают вначале. А затем и в объятия кидаются друг к другу. От радости. – Мама жива. – Относительно здорова. – Подозрений в умышленном отравлении нет!!! – Прощебетала! Все по полочкам разложила! И трубку бросила. Маму из реанимации вызволять поскакала. – Век бы слушать такие речи! - Чистый бальзам. –

Продолжение следует.