Валерик

Скорби даются, чтобы они были уроками жизни
Патриарх Кирилл

Воинскую обязанность я отбывал в ГСВГ (Группе Советских войск в Германии), был зампотехом танковой роты (это название несколько жаргонное, официально должность называлась «заместитель командира танковой роты по технической части», сокращенно – ЗКТЧ роты, иногда – по пьяни – заместитель директора ротиона).

Третьим взводом нашей роты командовал старший лейтенант Валерий Б., человек весьма неординарный, в чем-то не нашедший себя и от этого страдающий. Страдающий по-русски. Было ему в ту пору около тридцати, мысли о командирской карьере его, как мне казалось, должны были покинуть, поскольку и нашей ротой, и нашим батальоном командовали его однокашники, капитаны. Валерик величал себя иногда «старым лейтенантом», говорил, что меньше взвода не дадут, дальше Кушки (южная оконечность СССР) не пошлют (ошибался, через семь лет началась афганская авантюра), и, тем не менее, на что-то, видимо, надеялся. Жена Валерика работала в ТБП (торгово-бытовом предприятии), по-своему любила Валерика, детей у них не было. Не было, скорее всего, и каких-либо материальных проблем. Живи – не хочу себе в радость... Но из-за своего пристрастия к зеленому змию Валерик, однако, постоянно попадал в какие-то истории...

ВСТУПЛЕНИЕ В ПАРТИЮ

Однажды, еще до нас, Валерик решил вступить в партию. Партия тогда была одна – единственная и неповторимая, все более-менее большие начальники (хорошее словосочетание, надо бы запомнить) должны были состоять в этой партии, все граждане СССР и особенно члены должны были денно и нощно клясться в верности не только самой партии, но и ее всепобеждающим идеям, ее гениальному руководству, следовать генеральной линии партии, колебания которой мог предсказать разве что господь бог, существование которого партия, разумеется, отрицала. Но чтобы стать полноценным членом партии, необходимо было отбыть без особых нареканий годичный кандидатский срок.

Итак, Валерик год назад стал кандидатом в члены партии, и в один прекрасный день коммунисты должны были решить, достоин ли Валерик пополнить их ряды. Срок этот наступил однажды в субботу, в полку был парко-хозяйственный день. Валерик пришел с утра в парадной форме, мы дружно пожелали ему удачи... К обеду Валерик вернулся с большим «фаустом» (0,7-литровая бутылка немецкой водки), мы его хорошо поздравили, и Валерик пошел отмечать замечательное событие домой.

Через день, в понедельник, новая неделя начиналась с политзанятий. Надо сказать, что в ту пору дважды в неделю (в понедельник и, кажется, в четверг) во всей непобедимой и легендарной проводились так называемые политзанятия. Это были по сути «пятиминутки ненависти», только продолжались они дольше, полтора-два часа. Проводящий занятия рассказывал про империалистов, которые только и думали и мечтали, как бы победить непобедимую, как бы помешать нам строить коммунизм, разоблачал наших идеологических противников, вдохновлял бойцов и призывал их к новым победам в повышении боеспособности и боеготовности. Методички к политзанятиям распространялись в специальном журнале, который печатался на прекрасной бумаге (наверное, финской) и рассылался по всем частям. Темы политзанятий утверждались аж в Главном политическом управлении (ГПУ) Советской Армии.

Валерик проводил политзанятия в одной из солдатских групп. Пришел примерно за полчаса до начала... мягко говоря, помятый, спиртным от него несло на приличном расстоянии. В общем, отметил вступление в партию знатно. Замполит нашего батальона, из молодых да ранних, сразу же вызвался заменить Валерика, знал, наверное, что будет проверка политзанятий политуправлением дивизии. Валерик, конечно, это предложение с негодованием отклонил:

– Неужто я проведу хуже какого-то (далее шли непечатные выражения).

Итак, Валерик пошел проводить занятия, а мы, безлошадные (не проводящие политзанятий), остались около подъезда, тихо беседовали, громко смеялись анекдотам, курили... Короче, майор пел, прапор молчал, лейтенант ногой качал, дело было поутру, замполит чесал башку (каково сказано!?). Замполит был встревожен и, когда мимо нас в подъезд пролетел полковник из дивизии (– Товарищи офицеры! Дружно встали. – Товарищи офицеры. Опустились на насиженные места и расслабились), замполит быстро шмыгнул следом. Предчувствие его не обмануло!

Полковник вошел в Ленинскую комнату, где Валерик сеял разумное, доброе, вечное и сел за стол сзади... Через пару минут в комнату через стекло в двери решился заглянуть замполит и увидел картину, достойную Гайдая: Валерик стоял перед аудиторией, держась за край первого стола. Его болтало, но он не сдавался и, наконец, остановившись, Валерик обвел бойцов мутным взглядом и провещал нетрезвым голосом:

– Вот... как оно было,... так оно... всегда и будет! – Валерик, прищурив один глаз, оглядел солдат и, увидев полковника, добавил – Это сказал... товарищ..., который по фамилии Хречко! (А.А. Гречко, маршал Советского Союза, тогда был министром обороны). На последнем слове, которое было произнесено с сильным нажимом, указательный палец Валерика показал направление вверх. Валерик выпучил глаза и обвел всех страшным взглядом, как бы выискивая сомневающихся...

В этот момент дверь распахнулась и мимо едва успевшего отскочить замполита пронесся смерчем полковник из дивизии. Выскочив из подъезда, где мы балагурили, (–Товарищи офицеры! Дружно встали и вытянулись по стойке смирно) он быстро выделил из нас секретаря полковой парторганизации и выпалил ему в лицо: «Гнать... Гнать! Немедленно гнать!!!».

Через часок, когда политзанятия закончились, по тревоге было проведено партсобрание, Валерика благополучно исключили из партии якобы за что-то, «несовместимое с высоким званием коммуниста».

И долго потом напоминали хорошие друзья Валерику: «Вечно ты куда-то вступишь: то в партию, то еще во что-нибудь...».

КАРАУЛ

Однажды наша рота заступила в наряд. Командир роты, Андреич, был дежурным по полку, командир второго взвода Саша М. – его заместителем, а Валерик пошел начальником второго караула. Я неожиданно оказался свободным, Андреич сказал: «Сегодня отдохни, а завтра сходи на отбой». Сказано – сделано. Вечерком посетил с товарищами гаштет, посещение которых было категорически запрещено, отдохнул на полкило спиртных напитков, употребление которых было категорически запрещено, на пиво, боквурсты и т.д. и с сознанием выполненного долга отправился в объятья Морфея.

Посреди ночи услышал вдруг стук в дверь. Посыльный? Тревога? Открываю и вижу Андреича. «Слушай... Такое дело... Надо бы тебе в караул... заступить... во второй...» – «Там же Валера?» – «Не спрашивай, по дороге расскажу, одевайся, машина ждет».

Второй караул охранял какие-то не очень понятные склады, он располагался в двух – трех километрах от полка, начальник этого караула чувствовал себя довольно вольготно, машину проверяющего видно было издалека, можно было успеть и проснуться, и привести себя в порядок.

Сажусь в машину и узнаю, что Валерик начал прикладываться еще на разводе, продолжил в карауле, а около полуночи пошел проверять караул один, без разводящего и... пропал. Помощник начальника караула, сержант, сообщил о пропаже по телефону, будучи, конечно, в полном недоумении.

Андреич решил сначала заехать к Валерке домой. Дверь открывает жена, в недоумении «Валера в комнате, спит». Андреич начинает Валерку будить, наконец, глаза приоткрываются: «Привет, вы чего здесь делаете?»

– Валера, ты же начальник караула! – Андреич пытается вразумить, но Валерик его не понимает: «Сашка, смотри на дурака» – обращается он ко мне, обдав всех нас свежим водочным перегаром, – «он - полный идиот» – Валерик показывает пальцем на Андреича – «Я – в карауле? А почему же я тогда дома?»

– Валера, ты начальник караула, ты ушел домой, – продолжает уговаривать Андреич – смотри, на тебе портупея, и пистолет при тебе.

– В самом деле, откуда пистолет? – удивляется Валерик. Стало понятно, что Валерик в подпитии забыл о своем карауле и ушел домой...

Интересно, что Валерику за это прегрешение ничего не было: я достоял караул, сдал его следующей роте, никто не удивился, увидев меня вместо Валерика, мы дружно промолчали, и никто не капнул, хотя знали об этом случае многие. Это я к тому, что сволочей у нас не водилось.

ДЕМБЕЛЬСКИЙ ЗАЕЗД

В Советской Армии было заведено: лет через пять офицер менял место службы. Этот процесс так и назывался – замена.

Пришло время заменяться и Валерику. Но меньше, чем за месяц до замены, у нас случились полковые учения.

План учений нам известен был заранее, о нем рассказала официантка из ресторана. Рассказала запросто, буднично, как рассказала бы о ценах в магазинах, и, конечно, не подозревала при этом, что раскрывает военную тайну. Впрочем, она не давала никакой подписки о неразглашении. Мы прекрасно знали, что «внезапная» тревога будет объявлена в четыре утра, что третий батальон будет выведен в запасной район и на погрузку пойдет только к вечеру, что второй батальон сразу, в 4 утра, идет на погрузку, а наш первый батальон будет стоять в расположении до обеда, когда отправится на погрузку. Командиры рот и повыше приходили к полку примерно за полчаса и стояли поблизости, курили в ожидании курьеров. Мы же, несознательные двухгадючники, ожидали курьеров в объятьях Морфея...

Тревога действительно грянула в четыре часа, взревели танковые двигатели, по коридорам офицерского общежития загрохотали сапоги курьеров, господа офицеры, изображая спешку, направились в парк боевых машин. Второй батальон сразу же выдвинулся к железнодорожному вокзалу, третий отправился в запасной район, а мы остались на месте в ожидании приказа на погрузку.

Валерик пришел вовремя, командовал внятно, но... издалека было видно, что хмельные пары из него не выветрились. Валера качался, язык у него заплетался, но время шло, и Валерик потихоньку трезвел.

Перед обедом, проходя мимо бокса, я увидел внутри Валерика, открывающего маленький фауст (бутылка немецкой водки, формой напоминала фауст-патрон, выпускалась емкостями 0,7 или 0,35 л). «Будешь?» спросил меня Валерик, я отрицательно покачал головой... И тогда Валерик приложился!

Сразу после обеда мы отправились на погрузку. Наши танки шли через весь город, выворачивая камни, пугая местные Трабанты.

Валерик, воспользовавшись суматохой, вытащил механика-водителя своей машины и занял его место. По команде «Вперед» Валерик на своем танке № 817 занял место в колонне. «Дембельский заезд» – объявил Валерик недоумевающим солдатам. Те, зная нрав Валерика, перечить не решились.

Валерик был хорошим водителем, поначалу машину он вел довольно уверенно. Но в какой-то момент спиртное сработало, Валерик отключился и забыл повернуть... Танк № 817 въехал пушкой в стену немецкого дома, Валерика тряхнуло, он нажал на тормоз... Увы, было поздно. Валерик дал задний ход, и в проломе стала ясно видима домашняя утварь – стол, стулья, диван... Через пару минут появилась немецкая голова, огляделась вокруг и пропала. Колонна встала. Валерик вылез из машины.

На станции тем временем недоумевали: где колонна? Наконец кто-то из начальников поехал вдоль маршрута и все выяснилось. «Б., ты что белены объелся, мать-перемать? - кричали на Валерика. «Не справился с управлением» – пытался оправдаться Валерик. «Как ты посмел пустить Б. за рычаги? Мать-перемать!» – это уже на механика-водителя (попробовал бы он не пустить!). «Чему ты учишь личный состав! Мать-перемать» – это уже на меня, когда начальники вернулись на станцию. Оказывается, я, будучи начальником механика, должен был просветить его о том, что он не имеет права отдавать рычаги кому бы то ни было. Чтобы громче поорать, меня свозили на место происшествия. Зрелище, надо сказать, было удручающее. На Валерике лица не было.

«Дембельский заезд» – сказал мне Валерик, когда нас везли на станцию.