Мираж

     Он увидел её в очереди к банкомату. В нем что-то дрогнуло и  стало страшно от того, что женщина окажется миражом и исчезнет… Встретиться через столько лет в Москве среди такого скопления народа. Миша как зачарованный, смотрел на  светловолосую женщину в красном приталенном платье чуть выше колена. На плече висела сумочка  на серебряной цепочке. На ногах — туфли-лодочки. Мише захотелось отогнать наваждение...
   
     В советское время  таких, как он — темноволосых,  с  густой кудрявой шевелюрой  брали не во все институты Москвы, поэтому Миша поступил   в МАДИ.  Он  учился  на  специальности с самым большим конкурсом  —  "Автоматизированные системы управления". У "асушников"  были общие лекции  с "гэпэшниками — студентами  "Гидропривода". На лекции по физике кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел симпатичную девушку в красном свитере. Девушка  негромко спросила  приятным голосом: "Не подскажете, что там за формула? А то  без очков не видно." Их глаза встретились и ненадолго замерли.

    Миша  почувствовал, как у него что-то радостно екнуло в животе, а внутренний голос закричал: "Ты попал!"  Девушка была бы красавицей, если бы не чересчур яркий макияж.  Во время пары он повернулся несколько раз и разглядел чудесную   кожу на лице, небольшую грудь,  и серебряную заколку на макушке.

     Через несколько дней на истории КПСС Миша подсел  к Нине и  стал   рассказывать  анекдоты. У него в запасе была целая куча, и обычно при знакомстве это  работало. Миша сказал: "Девушка, Вы откуда? Я с АСУ. — Я не спрашиваю, чем Вы занимаетесь, я спрашиваю, где Вы учитесь?" При этом пристально посмотрел Нине в глаза и сдержал улыбку.  Нина анекдот  не поняла, но догадалась, что он похабный, покраснела и ответила: "Это ты  - асушник, а не я!", а про себя подумала: "Дурак! И шутки у него плоские!"

     Миша не отступал. Девушка вызывала жгучее любопытство своей скромностью.  Через неделю он опять сел рядом с Ниной, вспомнил все анекдоты  про Штирлица.  Нина прыснула в ладошку,  пожилой историк  зыркнул в их сторону   и выгнал  Мишу из аудитории.

     Прошло лето. Второкурсников отправили на "картошку". В поле  Миша  увидел Нину в телогрейке, ватных штанах, красной трикотажной шапке и серебряных сапогах-"дутиках"  и  стал махать: — Иди к нам!

     Нина сегодня была в поле без подруги, которая заболела, поэтому обрадовалась и  пришла.

— Не женское это дело — мешки ворочить, клади под попу...  и  слушай "Мираж"! — сказал Миша и дал ей телогрейку и магнитофон.

     Нина  сидела посередине поля  на мешке, как на троне, а Миша думал: "Что бы еще хорошего дня нее сделать?" Грузовик передвигался вперед, парни   набирали  мешки свеклы, закидывали в кузов, а один оставляли для Нины. Она шла за ребятами   на новое место.  Потихоньку-полегоньку Нина, и Миша  с тремя друзьями  добрались до края поля. Решили сбежать. Смеясь, дошли до местного сельпо, купили пакет пряников, двухлитровую банку сока и граненый стакан, из которого потом по очереди пили персиковый сок.

      После ужина  Миша предложил Нине погулять.  Дошли до качелей-лодочек. Стали качаться. Разговорились. Нина захотелось вдруг рассказать ему  все, что накопилось в душе за последние два месяца. Миша в пол-уха слушал ее девичьи щебетания,  глупо улыбался и думал: "Какое же у нее красивое лицо без этих дурацких стрелок и помады. Такие глаза и губы не нуждаются ни в какой косметике. Такая домашняя,  такая милая." Нина  рассказывала  про свой летний роман. Миша залюбовался  на нее, задумчиво улыбнулся и подумал: "Я бы  хотел  для нее быть не просто приятелем. Но она небось  девочка, а  я ..."

     В ту осень в СССР приехал с гастролями  Томас Андерс. У нескольких студентов  были дорогие билеты на концерт, и их  отпустили. Миша  подсуетился и тоже поехал "в Москву на концерт", а на самом деле помыться, побриться, да привезти  еды. Нина попросила Мишу позвонить ее родителям и спросить, не пришло ли ей письмо. Он  никому не звонил, а когда приехал, сказал, что письма не было. Это  расстроило Нину настолько, что она даже попросила у  ребят неподалеку   сигарету. Неумело затянулась и закашлялась. На крыльцо вышел Нинин одногруппник Серёга, и  увидев девушку с сигаретой, удивился. Заметил на глазах слёзы, кинул взгляд на Мишу и сказал: "Пойдём  выпьем за  День Конституции!"  Нина  ушла с Серёгой.

     В день отъезда   председатель колхоза  сказал второкурсникам, что  они проели больше, чем заработали. Преподы не заступились за ребят, им отказали даже в обратных автобусах на Москву. Так и поехали на электричке: в телогрейках, джинсах, с рюкзаками и гитарами обратно на учебу. Расписание поменяли. У Нины и Миши   больше  не было общих лекций. Вскоре  его забрали в армию.

     У них не было ни поцелуев, ни объятий. Ничего! Кроме  граненого стакана, который они передавали друг другу, когда пили персиковый сок и качелей-лодочек, но  он так и не смог её забыть. Миша пригляделся. Раньше у нее были мелкие кудряшки и неумелый макияж. Сейчас — аккуратная  стрижка с прямой   чёлкой. Как во сне Миша сделал  шаг в  сторону женщины.