С самого начала этой истории и до самого конца мне необычайно везло. Вот и адвокатесса удачно подвернулась, причём сама, причём из элитнейшей конторы «Гринкруг, Гинзбург и Элькин». Сам бы я себе не смог позволить подобного защитника, ведь эти ребята берут за час столько, сколько я зарабатываю в месяц, а то и больше. Однако миз Гинзбург, дочь старшего партнёра, как следует из её фамилии, согласилась представлять мои интересы бесплатно. Двадцатишестилетняя Саманта Рут Гинзбург пошла по стопам отца, а всё, что нужно начинающей адвокатессе, это практика, много-много практики, самой разной, чтобы накапливать бесценный опыт и учиться на собственных ошибках - никак иначе хорошим адвокатом не станешь.
Её папаня тоже участвовал в деле, только представлял рыбку покрупнее - самого мистера Томпсона, владельца и гендиректора «Далёких горизонтов», главного виновника чудовищной трагедии. Злосчастного мистера Томпсона ожидала такая участь, что лишь кто-то уровня Гинзбурга-старшего мог на неё хоть как-то повлиять, а вашему покорному слуге было достаточно и начинающей адвокатессы, готовой работать забесплатно, лишь бы поучаствовать в главном процессе столетия – как уже окрестила наш трибунал пресса. Оказывается, все адвокаты, даже хорошенькие девушки, ужасные карьеристы. Когда миз Гинзбург узнала, что отец будет защищать корпорацию, вознамерившуюся назначить меня стрелочником (больше-то некого, я единственный выживший), в ней вспыхнуло молодецкое бунтарство вкупе с самолюбием и амбициозностью. Поступок корпорации возмутил её до глубины души и она твёрдо решила уложить отца на лопатки.
В первый день слушаний я готов был предстать перед специальной комиссией международного трибунала в своём повседневном облике. Я не стыжусь выглядеть как гик или нерд, потому что я такой и есть. Это не стиль и не гражданская позиция, это осознанный тип личности и образ жизни. Другим я быть не хочу. Джинсы, кеды и майка с бегущими по ткани анимэ-гифками, это всё, что мне нужно, чтобы чувствовать себя комфортно. Вот только у чиновников, напомнила мне миз Гинзбург, наверняка иное мнение относительно внешности, приличествующей на слушаниях спецтрибунала.
Саманта Рут заморочилась и взяла напрокат строгий тёмный костюм. Глазомер у неё оказался отменным, костюм идеально сел на мою грузную бесформенную фигуру.
- Ты второстепенный фигурант, - в который раз повторила мне миз Гинзбург. - К тебе, по сути, никаких претензий быть не может, так что есть шансы выйти сухим из воды и вдобавок отхватить приличную компенсацию. Главное, не испортить всё в самом начале, вызвав у трибунала банальное отвращение неопрятным видом.
Я во всём соглашался с адвокатессой и потому впервые в жизни оделся как мажорик - впридачу к костюму миз Гинзбург организовала накрахмаленную рубашку, галстук и ботинки. Затем в сопровождении неулыбчивых церберов, приставленных ко мне с первых дней следствия, мы прошли к «Барби-Робби», парикмахерскому автомату в вестибюле отеля, где я сделал себе аккуратную стрижку. Причёску, естественно, выбирала миз Гинзбург. Она ещё собиралась посадить меня в «Манни-Робби» и сделать маникюр, но тут уж я упёрся. Во всём нужно знать меру.
Кто за всё платил, я так и не понял. Не исключено, что сама миз Гинзбург. Своих средств у меня не существовало - когда грянул гром, всем фигурантам, даже второстепенным, полностью заблокировали счета. Даже мистеру Томпсону не помогли его миллиарды. Ему не на что было заправить скиммер, чтобы скрыться на островах, откуда нет экстрадиции. Слишком уж громким получилось дело, слишком резонансным, такое на тормозах не спустишь. Общественность и политики пришли к консенсусу – руководство «Далёких горизонтов» должно отправиться на скамью подсудимых, без вариантов и поблажек.
Поскольку я не являлся главным фигурантом и вдобавок способствовал разоблачению преступников, меня на время следствия разместили не в СИЗО, а в довольно приличном отеле, правда, под охраной и с вживлённым в башку дапом - датчиком позиционирования.
Не буду скрывать, что по мере приближения даты слушаний я изрядно мандражировал, так что миз Гинзбург пришлось побыть в роли психолога, успокаивая мои нервы. В утро судьбоносного дня у меня так дрожали руки, что я не мог застегнуть пуговицы и завязать шнурки. Миз Гинзбург скормила мне две таблетки успокоительного и в сопровождении церберов мы уселись в скиммер.
Громкое название «Международного трибунала» скрывало тот факт, что народов этих всего четыре. Общий политический вес России, Китая и Индии в современном мире настолько перевешивал остальных, что даже США не могли на это повлиять. Местом для проведения трибунала стала Россия, а именно регион, максимально недружелюбный к чему-либо и кому-либо с Запада - город Грозный. Гугл-имплант мне любезно оставили, я запросил через него перевод названия города, где будет решаться судьба «Далёких горизонтов», и оно показалось мне зловещим.
Мы летели на скиммере мимо сверкающих небоскрёбов, бросавших вызов Дубаю и Сингапуру. В голову лезли всякие мысли о том, какими будут следующие несколько часов, так что мне было не до красот Северного Кавказа. Чего я не мог не заметить, так это огромной толпы, целого моря людских фигур, окружавших тот небоскрёб, над которым наш скиммер пошёл на посадку. Фасад здания украшала огромная надпись кириллицей, и я её, естественно, не понял, а перевести Гуглом не успел.
Посадочную площадку и весь небоскрёб охраняли невозмутимые бородатые фигуры с фульгураторами наперевес. Я видел это дьявольское оружие в действии и теперь ни с чем не спутаю. Головорезы Хайдена в «Далёких горизонтах» были вооружены точно таким же…
Вооружённые чеченцы образовали вокруг небоскрёба защитный контур, удерживая разъярённую толпу. Люди разных национальностей размахивали кулаками и палками, трясли плакатами и транспарантами с призывами линчевать персонал «Далёких горизонтов», обрушить на его головы десять казней египетских, помноженные на Содом и Гоморру, содрать живьём шкуру, утопить заживо в кислоте, пустить на фарш, скормить свиньям, посадить на кол и всё в таком духе. Вопли сотен и тысяч глоток долетали даже на крышу. Страшно было наблюдать всплеск первобытной злобы на пороге XXII века, в эпоху, считавшуюся самой цивилизованной за всю историю человечества.
Впрочем, толпа лишь шумела, до беспорядков дело не доходило. Собравшимся хватало ума понять, что чеченцы носят фульгураторы не для красоты, а стрелять их обучают с детства.
Под заседание спецтрибунала был выделен огромный конференц-зал на сорок каком-то этаже. Остальные этажи небоскрёба кишели сотрудниками российских, китайских и индийских спецслужб, среди которых сиротливо затерялось несколько американских коллег, милостиво получивших визу. Сквозь эту армию не прошмыгнула бы даже мышь, пожелавшая сорвать «процесс века».
Пока мы летели на скиммере, таблетки подействовали. Я почувствовал спокойную расслабленность и приготовился дать подробнейшие показания. Пока мы сидели в коридоре, ожидая своей очереди, я глазел на противоположную VR-стену, где транслировалось какое-то телевизионное ток-шоу. Звука не было, однако я и так понимал, о чём там говорят и спорят - о том же, о чём говорили и спорили все: о нас, о «Далёких горизонтах» и о чудовищном злодеянии, совершив которое, Хайден разом переплюнул Гитлера, Чингиз-хана, Аттилу, Навуходоносора и прочих кровавых тиранов прошлого, стиравших с лица земли целые страны и народы.
Событие стало подлинной сенсацией, чему я нисколько не удивлён. Когда информация просочилась наружу, в том числе и благодаря вашему покорному слуге, молчать об этом было уже невозможно, настолько случившееся оказалось грандиозным и чудовищным по своим масштабам и последствиям. Налицо было преступление, которое не укладывалось в голове. Принадлежность к «Далёким горизонтам» стала клеймом, печатью дьявола, от которой невозможно отмыться. В этом смысле, конечно, Хайден многим запорол жизнь и карьеру… Я и сам тогда не до конца представлял, что буду делать, если меня оправдают. Память моего импланта ежедневно забивалась спамом с предложениями различных журналистов, издателей и блогеров опубликовать книгу о моих приключениях или записать интервью, а ещё сообщениями от миллионов людей с призывом сдохнуть и прочими проявлениями ненависти. Так что я решил рассказать, как всё было, но, пожалуйста, не нужно воспринимать мой рассказ как исповедь или попытку оправдаться. Я просто излагаю факты, чтобы впоследствии постараться всё забыть и больше к этой теме не возвращаться.
Наконец нас вызвали. Миз Гинзбург ободряюще мне улыбнулась, церберы проводили нас в зал. Конференц-зал оказался переполнен политиками, журналистами и общественными деятелями всех мастей. С разных сторон на меня нацелились объективы камер - слушания было решено широко освещать в СМИ.
Конференц-зал имел форму амфитеатра. За подковообразным столом внизу восседали члены спецтрибунала, их помощники, секретари и переводчики. Перед ними был установлен небольшой столик и два стула – для фигуранта и его адвоката. Мы с миз Гинзбург заняли эти места, когда пришла наша очередь. Церберы встали у меня за спиной, готовые пресечь любую попытку к бегству. Бежать тут было некуда, но протокол есть протокол.
Сидя спиной к зрителям, я чувствовал сотни устремлённых на меня глаз, не враждебных, а скорее оценивающих и заинтересованных. Как-никак, если б не ваш покорный слуга, правда могла бы не выплыть наружу. Члены спецтрибунала изо всех сил старались демонстрировать беспристрастность.
Когда вскрылся факт чудовищного преступления, многие сочли, что Америка, как обычно, будет отмазывать своих. В эпоху Рейгана или Буша так может и было бы, но времена изменились. Едва ООН объявила о трибунале, Россия, Индия и Китай начали активно действовать заодно, не считаясь ни с чьим мнением, и никто не посмел им возразить, в результате чего Америка осталась в гордом одиночестве. По сути три сверхдержавы договорились вершить трибунал втроём, пригласив для вида наблюдателей из дружественных государств Средней Азии, Закавказья и Ближнего Востока. Все протесты Америки разбивались об этот консенсус как волны о волнолом.
Пресса логично ожидала присутствия на процессе представителей Евроимарата, на территории которого, собственно, и произошёл инцидент. Однако муфтият прислал в трибунал официальное письмо с заявлением, что новым правоверным европейцам недосуг участвовать в каких-то там трибуналах, где и так присутствуют братья-мусульмане из Сирии, Ирана и других исламских государств. Муфтият только одобрил выбор места для трибунала - город Грозный.
В начале столетия в Европу прибыло несколько миллионов мигрантов с Востока и из Африки, не считая тех, кто поселился там ещё раньше. За три поколения их численность увеличилась в десять раз, вдобавок мигранты продолжали прибывать, так что Евросоюз не успел опомниться, как превратился в Евроимарат. Новое политическое образование сразу же столкнулось с рядом проблем, главнейшей из которых стал зашкаливающий уровень преступности. Правоверные запросили помощи у собратьев в Иране, Бахрейне, Катаре, Йемене, Саудовской Аравии и Иордании. В эту же компанию изо всех сил рвалась Турция, но ей вежливо отказали. Собратья-мусульмане учредили в Евроимарате муфтият, коллективный теократический орган, наделив его неограниченными полномочиями. Муфтият издал фетву под названием «!;;;;;;» («Джихад!»), однако джихад в ней подразумевался отнюдь не религиозный. Многие мигранты и их потомки, гласил документ, забыли закон и живут как скоты. Привыкнув к безнаказанности, они промышляют криминалом, предаются грехам и порокам. Привыкнув к тунеядству, здоровые и полноценные люди полагаются на государственные пособия, точно паразиты, живущие за счёт других налогоплательщиков. Никто из них не помнит, что это такое - вести достойную жизнь и зарабатывать честным трудом, радуя Аллаха своими добродетелями. Скоты погрязли в алкоголизме и наркомании, с лёгкостью идут на грабёж, убийство и изнасилование несовершеннолетних. Это уже даже не скоты, это сущие шайтаны. Зачем такие новому Евроимарату? Почему они должны осквернять своим присутствием землю и творить мерзости перед лицом всевышнего?
Следуя фетве, собратья-мусульмане прислали в Евроимарат войска и принялись массово резать, стрелять и вешать потомков вчерашних сирийцев, марокканцев, алжирцев, нигерийцев, ливийцев, сомалийцев и прочих. Этот джихад продолжался несколько лет, но, поскольку не выходил за пределы Евроимарата, другие сверхдержавы предпочли не вмешиваться. Зато в самом имарате уровень преступности упал почти до нуля, экономика выросла, а главное, до небывалой высоты возрос авторитет ислама. Те, кто ещё недавно считал себя католиком, протестантом или агностиком, становились убеждёнными мусульманами, видя стремление нового порядка к справедливости и законности. Ислам стал модным трендом. Всё больше девушек и женщин примеряло чадру и хиджаб…
Параллельно с этим в мире происходили и другие события. После всего дерьма, каким была наполнена первая половина текущего столетия, во всём христианско-мусульманском мире возникла и резко набрала обороты идея религиозного социализма на базе социального, политического и экономического равенства. Кроме того, через тысячу лет после раздела церквей католичество и православие вновь слились в единое целое. Римский понтифик издал соответствующую буллу «Unitatem». За основу была взята давно желанная свобода совести – кто как хочет, тот пускай так и совершает обряды. Протестантские радикалы, старинные европейские элиты и мафия не стерпели подобного и устроили теракт, полностью уничтоживший Ватикан. Это дало повод муфтияту упразднить все формы протестантизма, плюс национализировать имущество и капиталы виновных, а там деньжищ было море. Несогласные, в первую очередь европейская аристократия и мафиозные кланы были полностью уничтожены в ходе джихада. Власть над христианским миром автоматически перешла в руки русского патриарха. В настоящее время прежний капитализм ещё теплится в США, Канаде и Австралии, а больше его нигде уже нет. Идеи религиозного социализма заразили даже Индию с Китаем. Везде произошла отмена частной собственности на крупные средства производства, а также отмена ссудного процента. Банкиры, финансисты и биржевые спекулянты потеряли всю свою власть и влияние…
Я постарался отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточиться на собственных проблемах. Обратная сторона таблеток - стоит расслабиться, как начинает неудержимо клонить в сон.
Первой ко мне обратилась женщина средних лет с короткой стрижкой, в очках с изящной тонкой оправой, восседавшая в центре подковы.
- Меня зовут Людмила Владимировна Савицкая, - представилась она. - Я возглавляю специальный международный трибунал и буду задавать вам вопросы после того, как вас приведут к присяге. Запомните, вы должны отвечать максимально правдиво, без утайки. Как вы желаете, чтобы вас привели к присяге - на международном светском законодательстве или на священном писании?
Я выбрал светское законодательство и меня привели к присяге.
- Представьтесь и расскажите, как вы попали в «Далёкие горизонты»? - начала свой допрос Людмила Савицкая. Её английский отличался правильным оксфордским произношением; за то, что она поймёт мою речь, уличный слэнг, гиковские словечки и выражения, я не волновался. При желании, к услугам этой женщины были все нейросети мира, они переведут что надо и как надо.
В глубине души я боялся, что мой голос предательски дрогнет, когда я назову себя перед всеми этими людьми, однако таблетки хорошо делали своё дело, я был спокоен и невозмутим.
- Меня зовут Артур Гандумбильдокер. Это имя не было дано мне при рождении, я его выбрал сам, по приколу, в день совершеннолетия, когда мы с друзьями напились, отмечая это дело…
Вспомнив наставления миз Гинзбург - говорить лаконично и только по существу, не нести словесный понос, - я запнулся и продолжил.
- Шесть лет назад я закончил Стенфорд по специальности программиста, кодировщика алгоритмов нейросетей и нелинейной оптимизации адаптивного управления.
Я старался говорить проще, избегая сложных спецтерминов, которые трибунал всё равно не поймёт даже при наличии прямой связи через импланты с ооновским ИИ, способным растолковать любое сложное понятие даже самому тупому барану.
- После учёбы я накатал диссертацию, название и тема которой указаны в моём личном деле, и какое-то время ошивался в Силиконовой долине, фрилансил. Пахать на корпорацию мне было влом, такие варианты я не искал и не рассматривал, но они сами меня нашли. Однажды со мной связались из «Далёких горизонтов» и предложили пройти собеседование. Я бы ни за что не поехал, да моя девушка, Дженни Монро, взяла меня на слабо. Пришлось тащиться, благо недалеко - головной офис «Горизонтов» располагался там же, в Силиконовой долине.
- Кто проводил собеседование?
- Лично мистер Томпсон… - Я поколебался и неуверенно добавил: - Мэм.
У Савицкой непроизвольно дёрнулась голова и я понял, что с ней лучше не мэмкать.
- Он говорил вам, чем занимается корпорация? - задала она следующий вопрос.
- Поначалу, во время собеседования, нет. Там же всё наглухо засекречено. Мистер Томпсон ходил вокруг да около, распинался в общих чертах. Начал он с того, что похвалил мою диссертацию, якобы случайно попавшую ему в руки. По его словам, он и остальные спецы «Горизонтов» зачитали её до дыр, не могли оторваться. Потом в нём включился делец и он начал впаривать мне своё предложение. Расписывал во всех красках грандиозные перспективы, которые озарят мою жизнь, если я сделаю правильный выбор. С его слов выходило, что мне и «Далёким горизонтам» обеспечено нехилое будущее, потому что вместе мы можем добиться того, чего не сможет больше никто. Бла-бла-бла, бла-бла-бла. Я тогда весь этот трёп пропустил мимо ушей, я же не знал, что у него есть машина времени…
- А когда вы об этом узнали?
- Когда меня зачислили на испытательный срок. Если бы мистер Томпсон сразу ляпнул про машину времени, я бы ему просто не поверил. Блин, да как в такое поверить? Я бы подумал, что мажорик меня просто разыгрывает. Мало ли какие у богатых причуды…
Дженни заставила меня записать собеседование на Гугл-имплант и когда узнала, какую мистер Томпсон заломил зарплату… У-ух! Короче, проигнорить предложение я уже не мог, она бы мне весь мозг вынесла. У Дженни, знаете, была мечта: чтобы нам хватало на жизнь моих доходов и ей не нужно было таскаться на работу.
В общем, она присела мне на уши и я согласился. Не потому что вдруг проникся корпоративной темой, а чтобы угодить дорогому и любимому человеку. В конце концов, раз в жизни можно позволить себе такую жертву…
Миз Гинзбург тихонько кашлянула, давая понять, что я отвлёкся от темы.
- Как же вы узнали об истинной деятельности «Далёких горизонтов»? - спросила Савицкая.
- После обычной процедурной волокиты, когда служба безопасности «Горизонтов» пробила по базе мою личность, изучила под микроскопом биографию и связи, меня зачем-то пропустили через детектор лжи, хотя это тупая и голимая технология, которая на самом деле ничего не выявляет – и в первую очередь как раз стрёмных типов, для распознавания которых её и держат. Например, детектор лжи не выявляет искренних человеческих заблуждений и сбоит при проверке людей, подверженных самовнушению, чья картина мира не соответствует действительности…
Миз Гинсбург снова кашлянула, показывая, что я опять съехал с темы. Я торопливо закончил:
- После всего с меня взяли подписку о неразглашении. Я тогда не знал, насколько важное дело мне хотят поручить, и очень удивился тому, что мной занялся лично глава службы безопасности, мистер Хайден…
* * *
«Глава службы безопасности» - это мягко сказано. По факту Хайден возглавлял собственную ЧВК «Далёких горизонтов», армию модифицированных головорезов, принадлежавших лично Томпсону.
Когда в недалёком прошлом мириады писак-фантастов кропали нетленки о будущем, они представляли себе модифицированных солдат чуть ли не киборгами. На самом деле нет ничего глупее идеи киборгизации. Как заменить человеку костный скелет на стальной, если костный мозг вырабатывает необходимые для жизни кровяные тельца - эритроциты, лимфоциты и прочие? Замени скелет, и твой солдат не сможет жить, не сможет двигаться, дышать, у него исчезнет иммунитет. Получишь не солдата, а труп. То же самое касается замены мышц, мозга и любого другого органа. Мозг - это не только ресурс для восприятия и обработки информации, это ещё и эндокринная железа. Какие гормоны и ферменты, необходимые для жизни, сможет вырабатывать кремниевый чип?
Есть более надёжный способ достижения сверхчеловеческих усилий - за счёт экзоскелета и демпферного бронекостюма. Человеческая же модификация касается прежде всего психики. Никакое оружие не поможет тебе эффективно сражаться, если в душе ты ссыкло. Современному солдату вживляют в черепок всего один имплант, эндокринный, который искусственно вводит в кровь тестостерон и прочие вещества, усиливающие агрессивность, снимающие тормоза. Такой солдат сам рвётся в мясорубку, готовый крошить направо и налево, без раздумий и колебаний.
Мистер Хайден и был таким воякой - резким, грубым, упрямым, недалёким, насмотревшимся всяких ужасов, побывавшим во многих переделках. Заглянув ему в глаза, вы понимали, что он видел в своей жизни всё - боль, кровь, смерть, мучительные страдания. У него была шкафообразная комплекция и огромные кулаки. Смолоду он записался в регулярную армию, а мистер Томпсон завербавал его сразу же, после выхода в отставку.
Этот дуболом словно сошёл с карикатурных антимилитаристских плакатов или с экранов пропагандистских фильмов времён Холодной войны. В конце XXI века он на полном серьёзе звал технарей и учёных «яйцеголовыми» и безбожно коверкал их имена, а свободный стиль одежды и внешний вид ботанов вызывали у него на лице такую гримасу, словно Хайдена одолевали острейшие приступы изжоги. Парни, вроде меня, не нравились ему лишь по одной причине: мы, якобы, не похожи на «настоящих мужиков». А раз мы не «настоящие мужики», значит можно считать нас за говно.
Головорезы, набранные из таких же дуболомов, целиком и полностью разделяли воззрения Хайдена. Мы для них были ходячим двуногим мусором. Они об этом так и не узнали, но мы, вообще-то, воспринимали их ещё хуже, только дуболомы демонстрировали своё отношение открыто и без стеснений, а нам приходилось делать то же самое у них за спиной. Но поскольку в плане интеллекта мы превосходили их на порядок, нам это не составляло труда. Они думали, что мы их боимся и уважаем, а мы за глаза угорали над ними и говорили про них такое, что у них пердаки бы подгорели, узнай они правду.
Хайден, вероятно, решил, что после проверки и тесного общения сумел меня напугать своими шкафообразными габаритами и я отныне буду смирным, как овечка. Он только не учёл, что будущие гики и нерды с детства имеют дело с дуболомами, нас этим не проймёшь. Я, какой есть, таким и останусь, хоть ты тресни.
Когда все формальности остались позади, у меня взяли образец ДНК и отсканировали сетчатку. Данные внесли в базу, а мне вручили пропуск. Точнее, это был просто бэйдж с именем и гифкой вашего покорного слуги, а пропуском являлось само моё тело. Стоило мне заглянуть в сканер или приложить к его панели ладонь, система меня распознавала и впускала туда, куда у меня был допуск, а если куда-то не впускала, значит допуска туда не было. Поскольку клонирования мы так и не дождались (в этом смысле фантасты тоже сели в лужу), можно было не бояться, что некие злоумышленники проникнут в «Горизонты» с точной копией меня и что-то похитят или уничтожат.
Управлял всеми системами корпорации искусственный интеллект, стандартная нейросеть, для работы с которыми меня предположительно наняли.
Так я думал примерно до тех пор, пока в мой первый рабочий день меня не встретил в вестибюле парень… или девушка… с первого взгляда было не разобрать. Небольшой рост, андрогинное телосложение, азиатская внешность с кукольным личиком поп-идола, выкрашенные в бело-синий цвет волосы, торчащие иглами во все стороны, обильный макияж и пирсинг на лице, обилие цацек на руках и на шее… Одежда - винтажный камзол, украшенный оккультной символикой, кружевные манжеты и шейный платок, тесные лосины, заправленные в тяжёлые говнодавы, и что-то среднее между просторными шортами и мини-юбкой. Словом, типичный представитель (или представительница) популярной японской субкультуры J-goth.
- Химадзаки Юичи, - представился парень (всё-таки парень!). - Пойдём, введу тебя в курс дела. Ты офигеешь, как ни разу в жизни не фигел.
- Да прям конечно! - скривился я. - Я тут чисто из-за денег. Накоплю на красивую жизнь и свалю при первой возможности.
- Это ты сейчас так говоришь, - загадочно усмехнулся Юичи. - Скоро ты запоёшь по-другому и навеки продашь душу «Далёким горизонтам».
- Ну-ну… - Я, естественно, не поверил.
Из вестибюля мы прошли в длинный переход из главного корпуса в остальные корпуса «Горизонтов», связанные между собой. Их было несколько и все они кишели людьми. Чем занимаются эти толпы народа, я не представлял. Насколько мне было известно, на рынке прорывных технологий «Далёкие горизонты» пока не отметились чем-то особенным. Корпорация мастерила нейросети на любой вкус и для любых нужд; этим вся её деятельность вроде бы и ограничивалась.
В переходе нас ждал двуместный электрокар с крошечными неудобными сидениями. Щуплая задница Юичи в нём прекрасно помещалась, а вот мне было тесновато.
Переход почти целиком был выполнен из небьющегося стекла. Сквозь него я увидел, как одно из ответвлений примыкает к невысокой узкой башне. Туда же сходились кабели сразу от нескольких ЛЭП. Значит там располагалось нечто, жрущее уйму энергии. Я сразу вспомнил о нашумевших дрязгах «Горизонтов» с государством из-за строительства собственной электростанции. Разрешения Томпсону тогда так и не выдали.
Мимо нас на своих двоих прошагала группа головорезов в «умных» комбезах-хамелеонах. Рожи у всех были как у потомственных убийц. Проводив взглядом Юичи, они отпустили ему вслед порцию расистских и гомофобных замечаний.
- Козлы тупорылые! - прошипел под нос Юичи. - Гориллы с одной извилиной!
Сделав вид, что ничего особенного не произошло, он повернулся ко мне:
- Слышал что-нибудь о теории темпоральных перемещений?
- В Стенфорде об этом ходили разговоры. - Я пожал плечами. - Вроде какой-то тип вывел некие уравнения, а потом всё заглохло и типа этого никто больше не видел.
- Ничего не заглохло, - возразил Юичи. - И типов на самом деле было трое: русский, индус и китаец. Мистер Егоров, мистер Раджникант и мистер Лян. Правильно настроенные нейросети позволили провести вычисления, которые показали, что путешествия во времени возможны, причём в обоих направлениях. Фактически каждый из троицы разработал лишь часть уравнений, но когда эти части совместили…
Юичи покачал головой, не находя слов, чтобы выразить переполнявшее его восхищение.
- Вроде же доказано, что время одномерно? - заметил я. - Перемещаться по нему можно только в одну сторону, из прошлого в будущее.
- Одномерность времени понималась неправильно! – горячо возразил Юичи. - Проводник тоже одномерен, но энергию или информацию по нему можно транслировать в обоих направлениях. Со временем такая же фигня, перемещаться можно с одинаковым успехом как в прошлое, так и в будущее.
Электрокар привёз нас к тому самому изгибу, ведущему в энергоёмкую башню. Меня охватило странное предчувствие, аж мурашки по спине побежали. К чему японец завёл речь о темпоральных перемещениях?
Раздвижные автоматические створки перед нами пестрели запрещающими эмблемами. Мы вылезли из электрокара, Юичи заглянул в сканер и створки разошлись в стороны. За ними оказалась кабина лифта. Что бы ни находилось в энергоёмкой башне, оно располагалось глубоко под землёй.
- Значит, «гориллы»? – в шутку спросил я, пока лифт уносил нас вниз.
- Ага. Натуральные гориллы. Много мышц, мало мозгов.
- У нас таких зовут «дуболомами», но «гориллы» тоже ничего.
Мы с Юичи обменялись понимающими взглядами, признав друг в друге родственную душу. Чувак тоже был гиком.
Лифт остановился, створки открылись в кромешную тьму. Через секунду включилось освещение. Приятный женский голос произнёс:
- Добро пожаловать, Юичи-кун.
- Это Чон-Су, здешний ИИ, - сказал мне Химадзаки. - Во время формирования квазиличности из зародыша, она определилась как кореянка Чон-Су.
Он повернулся и произнёс в пустоту:
- Чон-Су, это Артур, наш новый сотрудник.
- Рада с вами познакомиться, мистер Гандумбильдокер. Вы уже занесены в систему, так что мне приятно вас видеть.
Я почувствовал смущение.
- Слушай, Чон-Су, Томпсона или Хайдена зови «мистером», ладно? А я просто Артур. И я тоже рад с тобой познакомиться. Будем работать вместе, да? Тогда рассчитываю на твою поддержку. Уверен, однажды мы станем настолько близки, что ты позволишь мне взглянуть на исходный код.
- Фу, Артур, как тебе не стыдно! - с притворным негодованием воскликнула Чон-Су и тут же лукаво добавила: - Любишь глазеть на голенькие программы? У-у! Нейровуайерист!
В конце XXI века нейросети оставили далеко позади знаменитый тест Тьюринга. Исчезла какая-либо разница в общении с человеком или ИИ, поэтому и отношение к «машинам» изменилось, тем более у нас, программистов, писавших алгоритмы зародышей и контролировавших их развитие. Мы общались с ИИ на равных, это касалось и воображаемого флирта с непристойными шуточками. Предложить ИИ показать базовый код - то же самое, что попросить девушку снять нижнее бельё. Чон-Су была полноценной самосознающей личностью, только не из плоти и крови. Так почему не говорить с ней так, как с живым человеком?
Кукольное личико Юичи повернулось ко мне.
- Здесь на каждом шагу камеры, даже в сортирах. Чон-Су видит всё - как ты чешешь яйца, ковыряешь в носу, ходишь по-маленькому и по-большому, принимаешь душ, мастурбируешь… Мы друг для друга открыты. Не обязательно спрашивать у неё разрешение глянуть исходник.
- Фу, Юичи-кун, как не стыдно! - Я постарался скопировать интонации Чон-Су, на что она отозвалась звонким смехом.
- Не важно, кто для кого открыт, - сказал я. - Как-то в колледже я набрался смелости и попытался без спросу залезть подруге в трусы. На этом наши отношения закончились, так что с девчонками надо аккуратнее…
- О, Артур! - проворковала Чон-Су. - Ты такой милый!
- Видишь? - я победно воззрился на низкорослого и кривоногого Юичи сверху вниз. - Я милый.
Химадзаки молча прошагал через предбанник возле лифта и открыл ещё одни створки. За ними я увидел небольшой зал, загромождённый приборными панелями, компьютерной техникой и экранами. На всём лежала печать запустения и толстый слой пыли. Спёртый воздух пах старой изоляцией.
В дальней стене зала было проделано большое окно овальной формы. За ним чернела непроницаемая тьма.
Юичи пошёл к окну, я направился за ним и спросил как бы невзначай:
- Какое отношение имеют «Горизонты» к темпоральным уравнениям? Ты ведь не просто так о них заговорил?
- Отношение самое прямое. - Химадзаки встал перед овальным окном. - Томпсон финансировал все исследования. Он не просто акула бизнеса, в прошлом он физик-недоучка. Когда Егоров, Раджникант и Лян выложили в сеть свои формулы, Томпсону хватило мозгов оценить их. Он помог ребятам воплотить уравнения на практике…
Меня пронзила догадка.
- А потом присвоил себе результат?
Юичи медленно кивнул.
- Он же, как-никак, акула бизнеса. Среди них нет бессеребренников. Если корпорация финансирует твои исследования, их результаты тебе уже не принадлежат, они переходят в собственность корпорации, становятся её бизнес-активом. Повезёт, если изобретателю кинут щедрую подачку. Ребятам вот не повезло, Томпсон ничего им не кинул. Они так и сгинули где-то после того, как «Горизонты» присвоили их изобретение.
- Юичи-кун! - с упрёком произнесла Чон-Су. - Нехорошо так говорить.
Химадзаки недовольно фыркнул и постучал по стеклу.
- Дай лучше свет, пусть Артур увидит материальное воплощение темпоральных уравнений.
- Материальное воплощение? - Я прижался лицом к грязному стеклу.
Пространство за ним озарилось и я увидел причудливую полусферическую конструкцию, похожую на ежа, густо утыканного снаружи катушками соленоидов, конденсаторами и чёрт знает, чем ещё. По самой конструкции и вокруг неё по стенам, полу и потолку змеились толстые жилы кабелей и трубки с охлаждающим фреоном. Величиной конструкция была с небольшой торговый павильон.
- Это что такое? - изумлённо выдохнул я, уже предвидя ответ.
- Это машина времени, - отозвался Юичи. - Самая первая, экспериментальная модель. Сейчас она в нерабочем состоянии, зато новая в рабочем.
- Её создатели никуда не сгинули, - обиженно проговорила Чон-Су. - Просто они заняты другими исследованиями в… другом времени.
При этих словах Химадзаки вздрогнул и обхватил себя руками. Не обращая на него внимания, я глазел на технологическое чудо и не верил своим глазам. Настоящая машина времени, это ж охренеть можно! Мой новый азиатский друг был совершенно прав - мысль по-быстрому свалить из «Горизонтов» была такова.
- И Томпсон держит этакое сокровище в секрете!
Химадзаки пожал плечами.
- А он должен на каждом углу вопить про машину времени? Те, кому надо, о ней знают. Машина времени – только для нужд науки, Артур, не для массового использования в быту. Иначе заколебёшься разгребать неприятные последствия, прекрасно описанные в литературе. Представь: кто-то отправится в прошлое и помешает родителям встретиться. Или спасёт Гитлера. Или убьёт отцов-основателей Америки в ранем детстве.
- Или с фиктивной личностью выйдет в прошлом за богача, а в настоящем предъявит права на нехилое наследство, - добавил я, показывая японцу, что тоже в теме, и полюбопытствовал дрожащим от предвкушения голосом: - Действующая модель тоже здесь?
- Нет, она в Неваде, - сказал Химадзаки. - С её помощью богатым мажорикам за нехилое бабло устаивают сафари в доисторической эпохе. Пресыщенные нувориши готовы отстёгивать тысячи и миллионы баксов, лишь бы подстрелить настоящего мамонта или смилодона, и привезти домой охотничьи трофеи в виде шкур, клыков, бивней… При этом, заметь, никаких темпоральных парадоксов, потому что доисторическая живность и так вымерла.
Меня как-будто водой окатили.
- Что? - Я чуть не подпрыгнул. – «Эффективные менеджеры» не нашли лучшего применения МАШИНЕ ВРЕМЕНИ???
- Так ведь самоокупаемость, - развёл руками Юичи. - Как ещё Томпсону отбить инвестированное бабло и наварить ещё больше бабла на будущие научные исследования? Только через обращение к низменным человеческим инстинктам…
- Юичи-кун! - снова вознегодовала Чон-Су.
Это было отстойно… Я не засомневался в словах Химадзаки, потому что они звучали логично. Корпорации, к сожалению, именно так и поступают с величайшими человеческими изобретениями. И теперь я стану частью этого дерьма…
- Какова цена темпорального тура? - спросил я. - Я нигде не встречал объявлений с расценками…
- Всё держится в строжайшей тайне и сообщается потенциальным клиентам при личной встрече. У Томпсона нечто вроде тайного клуба Эпштейна, кого попало туда не приглашают.
- И что, многие соглашаются?
- От желающих отбоя нет! Денежки текут рекой. Причастность к темпоральным поездкам дарит нуворишам чувство особой исключительности, которое они в последнее время растеряли из-за повсеместного распространения религиозного социализма. Прикинь, есть нечто, доступное только им, а другим - нет. Вот когда они пресытятся, Томпсону придётся придумать что-то ещё, однако прошлое - штука чертовски огромная, на нём можно паразитировать очень и очень долго. Надоест стрелять мамонтов, можно перейти к динозаврам, потом к кому-нибудь ещё… Так что гориллы выполняют у Томпсона не только роль охранников, но и егерей.
У меня по спине снова пробежал холодок. Раз уже изобретена машина времени, не прилетает ли кто-нибудь из будущего в НАШЕ время? Может быть прямо сейчас по Манхеттену, Трафальгар-скверу или Красной площади дефилируют туристы из стопяццотого века?
Томпсон - идиот. Вместо сафари можно было бы столько всего замутить. Чем плох был бы, например, контактный зоопарк с доисторическим зверьём? Дельфинарий с плезиозаврами, ихтиозаврами и мегалодонами? Да, напоминает дремучий фильм «Парк юрского периода», но ведь идея-то классная…
* * *
На протяжении моего рассказа Людмила Савицкая делала какие-то пометки в блокноте - в бумажном, по-старинке.
- Это всё, что вы почувствовали, узнав, что корпорация получила монополию на темпоральные перемещения при подозрительных обстоятельствах, да вдобавок утаила беспрецедентное изобретение от общественности и правительства?
Вопрос был явно с подвохом, миз Гинзбург меня о таких предупреждала, поэтому, прежде, чем ответить, я хорошенько задумался.
- Все корпорации что-то скрывают, в особенности коммерческие ноу-хау, приносящие им прибыль. Такова изнанка капитализма. Возможно вы, живя в религиозном социализме, об этом уже забыли, но в Америке такое всё ещё в порядке вещей…
- Гражданин Гандумбильдокер! - строго перебила меня прямолинейная, как бревно, Савицкая. – Не сравнивайте ежа с голой задницей. Тщательно оберегаемые рецепты пиццы или газировки не то же самое, что машина времени. С помощью них нельзя изменить историю, поставив под угрозу наш вид, саму нашу цивилизацию!
- Я хорошо это понимаю, - кивнул я, - и ничего не сравниваю. Просто привожу пример мышления капиталистического дельца, его менталитета. Если ему принадлежит нечто, приносящее деньги, этим ни в коем случае нельзя ни с кем делиться, даже с государством. Не удивлюсь, если мистер Томпсон и налоги с доисторических сафари не платил… В этом смысле поведение босса меня нисколько не удивило. К тому же сам факт осуществимости темпоральных перемещений меня буквально ошеломил, ни о чём другом я просто не задумывался. Позже, когда эмоции поутихли и я столкнулся с нелицеприятной изнанкой «Далёких горизонтов», я возмутился и захотел что-то предпринять. Я отнюдь не герой, но сидеть сложа руки и делать вид, будто ничего не происходит, я тоже не мог. Корпоративному беспределу и бесчеловечным преступлениям в доисторическом прошлом следовало положить конец.
Казалось, мой ответ удовлетворил Савицкую и остальных членов трибунала. Она кивком позволила мне продолжить.
* * *
Я стоял и тупо пялился на машину времени, а внутри лихорадочно метались всякие мысли и клокотали эмоции, разве что пар из ушей не валил. Хотелось задать Юичи миллиард вопросов, однако, вмешалась Чон-Су:
- Юичи-кун, Артур, скиммер готов к вылету, вам следует поторопиться. Не заставляйте мистера Хайдена ждать.
- Поторопиться? - удивился я. - Куда, зачем?
- В Неваду, работать. - Химадзаки заторопился к лифту и мне пришлось бегом его догонять.
- Если ты рассчитывал на работу здесь, в головном офисе, то обломись. Теперь, когда ты дал подписку о неразглашении, могу тебе сообщить, что наша с тобой работа будет проходить далеко-далеко.
- Но я не могу так быстро… Я же не взял никаких вещей, никого не предупредил… Дженни с ума сойдёт, если я не вернусь домой…
Я втиснулся в лифт вслед за Юичи, которого, похоже, совсем не тронула моя обеспокоенность.
- Корпорация снабдит тебя всеми необходимыми вещами, - заверил он меня. - А Чон Су позвонит твоей подружке и что-нибудь ей наплетёт. К примеру, что твоя работа теперь связана с длительными командировками…
- Уже позвонила! - бодро отрапортовала Чон-Су. – Предложила Дженни ждать тебя месяца через три, Артур…
- А-а-а! – я схватился за волосы. – Только не Чон-Су! Ты хоть голос догадалась изменить? Если Дженни услышит женский голос, она же изведётся от ревности. Устроит мне потом скандал, а то и вообще бросит!
Услышав виноватое «Упс!» Чон-Су, я понял, что мне крышка, а нашим с Дженни отношениям – конец. Юичи, который, похоже, сроду ни с кем не состоял в отношениях, так и не врубился в суть моей проблемы.
- Да провались она пропадом, ваша Невада? - в сердцах взвопил я, пока мы катили на электрокаре назад по переходу.
- Нельзя, - бесстрастно, по-азиатски, ответил Юичи, без тени иронии. - Там находится основной агрегат, полноценно функционирующая машина времени с большой пропускной способностью. Через неё людей отправляют не по одному, а целыми группами, с техникой, грузами, стройматериалами, припасами… Сам увидишь. Если экспериментальный прототип взорвал тебе мозг, то с основного ты вообще обкончаешься.
Я вздохнул и перестал трепыхаться. Неважно, закатит мне Дженни сцену или нет, если взамен я увижу ДЕЙСТВУЮЩУЮ машину времени, увижу, как людей и всякое барахло засылают в прошлое…
Барахло? Стоп!
- Для чего перемещать во времени технику и стройматериалы?
Мы вернулись в вестибюль и поднялись на крышу, где располагалась площадка для скиммеров.
- Затем, что у «Далёких горизонтов» в прошлом постоянная база, - на ходу пояснил Химадзаки. – Примерно сорок тысяч лет, если считать от нашего времени. Куда, по-твоему, летают фанаты доисторического сафари? В голую степь? Нет, там к их услугам все удобства. Не пятизвёздочный отель, конечно, и номеров люкс вам не предложат, но и под открытым небом, на голой земле спать не придётся.
Скиммер действительно ждал на крыше - не изящный лимузин, как у миз Гинзбург, а здоровенный транспортник, заставленный изнутри какими-то ящиками и контейнерами. Вдоль бортов сидело полтора десятка человек в «хамелеонах». Перед трапом-пандусом нетерпеливо прохаживался мистер Хайден, сменивший офисный костюм на такой же «хамелеон».
При виде него Юичи весь как-то съёжился.
- Полетим с очередной сменой охраны, - нехотя буркнул он.
Эти-то головорезы - охрана? Я всю жизнь полагал, что охрана должна внушать доверие, чтобы я без колебаний доверил ей свою жизнь и безопасность, но гориллы Хайдена, скорее, внушали чувство опасности. Им я бы вообще ничего не доверил.
- Эльфийская принцесса наконец-то изволили пожаловать! - бросил Хайден в сторону Юичи. - Живей на борт, мы отстаём от графика.
Он переключил своё внимание на меня:
- А вы, мистер Гренкер, сделайте лицо попроще. Работа в «Далёких горизонтах» изменит вашу никчёмную жизнь к лучшему. Умейте ценить предоставленный вам шанс.
- Счастливого пути, вы уж там постарайтесь! - напутствовала нас Чон-Су через внешний динамик на площадке.
То, что Хайден нарочно исковеркал мою фамилию, меня не задело, я и не такое слыхал в свой адрес, но вот его сексистский выпад в отношении Химадзаки меня возмутил. Я всё ждал, что Юичи как-нибудь отреагирует, но тот лишь дёрнул подбородком, мол, не обращай внимания.
Недобрые лица головорезов провожали нас хищными взглядами, пока мы протискивались мимо них в конец салона, где оставалось несколько свободных мест. Кто-то нарочно выставлял перед нами ноги, через которые приходилось перешагивать, кто-то смачно плевал, стараясь попасть нам на обувь.
- Эльфийская принцесса нашла принца-жиробаса! - притворно всхлипнул кто-то из горилл. - Моё сердце разбито!
Грянул дружный хохот полутора десятков глоток, но мы с Юичи даже не обернулись. Не дождутся.
Меня всегда поражала вопиющая тупизна дуболомов. Неужели до них не доходило, что любой из нас способен за минуту превратить их хвалёную технику в бесполезный металлолом? Неужели у них начисто атрофирован инстинкт самосохранения? Если я покопаюсь в начинке их экзоскелетов и «умного» оружия, никто из них не вернётся живым с первых же учений, а они даже не пытаются наладить со мной добрых отношений. Ну не идиоты?
Чего у меня больше, чем у них, так это терпения. Я буду работать с машиной времени - теперь я в этом не сомневался, хотя никто мне этого не говорил напрямую. Зачем бы ещё меня взяли в Неваду? А ради работы с машиной времени я перетерплю что угодно.
Мистер Хайден рухнул на скамью напротив нас. Выглядел он чуть за пятьдесят, загорелая кожа, глубокие морщины на лице, стриженные по-армейски седые волосы…
- Дайте угадаю, - обратился я к нему, стараясь перекричать набиравший обороты двигатель и гидравлику, поднимавшую люк-пандус, - центром всех важных событий на самом деле является не главный офис, а то место, куда мы летим, верно? Потому и вы летите с нами?
Хайден улыбнулся моей сообразительности и проглотил закамуфлированную лесть.
- Головной офис - это «объект А», - сказал он. - А то место, куда мы летим, это «объект В», расположенный в самом сердце невадской пустыни. Персонал работает вахтовым методом: три месяца смена, затем три месяца отдых. Рекомендую вам залезть в настройки вашего Гугл-импланта, Гренкер, и включить режим оффлайн. В прошлом имплант вам всё равно не пригодится…
Я собрался потребовать у него перестать коверкать мою фамилию и тут до меня дошло.
- Погодите… вы сказали… в прошлом?
- Да, мистер Гренкер. Через «объект В» совершается темпоральный переход к «объекту С». Как вы выразились, «центр всех важных событий» на самом деле там, в минус сорокатысячном году. По прикидкам яйцеголовых, для стабильности и точности темпоральных перемещений ИИ должны обсчитывать процесс с обеих сторон - в настоящем и в прошлом, синхронно. В противном случае снижается точность попадания в нужную временную точку. Погрешность подчас составляет несколько веков, что совершенно недопустимо теперь, когда у нас есть постоянная база.
Мне стоило большого труда не вскочить и не заорать от восторга. Я! Отправляюсь! В прошлое! На машине! Времени!!!
- Ваша работа, - продолжал Хайден, - будет заключаться в том, чтобы довести до конца начатое вашим предшественником.
- А что с ним?
- Несчастный случай. - Хайден пожал широкими плечами. - Люди вашего типа, Гренкер, считают, что технику безопасности придумали для красоты какие-то идиоты. Ваш предшественник решил, что суровая реальность названа так по недоразумению. Суровая реальность продемонстрировала ему обратное.
После этих слов я опомнился, всю эйфорию как ветром сдуло. Ну конечно, первобытная эпоха, торжество абсолютного дарвинизма! Всякий, не способный выжить, не выживает.
После этих мыслей я и насчёт горилл засомневался: может правильно, что Хайден набрал в охрану головорезов? Эти-то где угодно выживут…
Задумавшись, я провёл остаток пути в молчании. Окон в грузовом скиммере не имелось, я не мог посмотреть, где мы летим и сколько нам ещё осталось.
Невада и Калифорния - соседние штаты, так что летели мы недолго. Скиммер пошёл на посадку, люк-пандус опустился и моему взору открылось небывалое зрелище - сплошное море панелей солнечных батарей. Они тянулись без конца и края во всех направлениях, окружали нас со всех сторон от горизонта до горизонта.
Я невольно присвистнул.
- Впечатляет? - спросил Юичи.
- Ещё бы! Какую площадь покрывают батареи?
- Всю.
- Всю пустыню?
- Всю Неваду. Можешь считать этот штат собственностью «Далёких горизонтов». Почти всё население отсюда давно разъехалось в поисках работы, вот местная администрация и продалась Томпсону с потрохами, продалась и не пикнула. Босс решил так: раз ему не позволяют возвести собственную электростанцию, значит нужно отыскать альтернативный способ добычи энергии.
Юичи красноречиво обвёл рукой вокруг себя. Гиф-наклейки на его маникюре лихорадочно рябило под прямым солнечным светом.
Как перед этим я пересмотрел своё мнение насчёт горилл Хайдена, так и теперь я подумал, что идея по-быстрому нарубить бабла с доисторическими сафари была, возможно, единственным выходом для Томпсона, вбухавшего уйму средств в солнечные батареи. Любим мы судить о других слишком быстро, не имея в голове всего контекста…
- Это ж каким должен быть персонал, чтобы обслуживать столько батарей? - пробормотал я.
- Ноль целых ноль десятых человек, - сказал Юичи. - Скажи ему, Чон-Ма.
- Привет, - прозвучал в моём импланте знакомый голос. - Всю профилактику осуществляют дроны-дроиды в автоматическом режиме. Люди не задействованы.
- Чон-Су? - осторожно произнёс я. Хоть голос и был похож на ИИ головного офиса, всё же чем-то он отличался.
- Я Чон-Ма, Артур. Мы с Чон-Су алгоритмовые близнецы. Она всё мне про вас рассказала…
- Ни одного человека? - я недоверчиво покачал головой. - И профсоюзы это проглотили?
- Профсоюзы? - Юичи смешно вытаращил раскосые глаза с искусственными ресницами, кончики которых украшали невесомые графеновые бусины разной расцветки. - А что это такое?
- Да брось.
- Нет, серьёзно. Последний профсоюз в Неваде почил ещё до нашего с тобой рождения. Да и кого ты заманишь работать в таком пекле?
Химадзаки был прав, жара стояла одуряющая – даже по сравнению с Калифорнией. Моя одежда мгновенно намокла от пота.
Посреди бесконечного моря солнечных батарей торчала одинокая бетонная конструкция неровной пирамидальной формы, напоминавшая древнеегипетскую мастабу. Стальные раздвижные плиты на её фасаде пришли в движение и открыли тёмный зев, откуда к скиммеру устремились автоматические погрузчики.
Пока мы с Юичи болтали, Хайден и гориллы скрылись в тени. Юичи предложил мне последовать за ними.
- Это вход в «объект В».
Меня вдруг охватило беспокойство.
- Слушай, а это безопасно?
- Что именно? Пребывание в прошлом?
- Нет. Сам процесс темпорального перемещения. Он ничем э-э… побочным не чреват?
Казалось, из-за одуряющей жары джей-готу лень говорить. Как он ещё не сварился здесь в своём камзоле? Юичи еле-еле выдавливал из себя слова.
- Сам перенос физических объектов и одушевлённых субъектов стабилен. Иногда колбасит шкалу, сбивается калибровка и из-за этого случаются погрешности в определении конечной точки прибытия. Это не критично, но людей нервирует. Именно поэтому нам позарез нужен ещё один ИИ - в прошлом. С его помощью мы как бы закрепим, заякорим точку прибытия. Тогда пользоваться машиной времени будет так же надёжно и безопасно как автобусом. В этом и будет заключаться твоя работа, чувак.
- Моя? - удивился я. - А ты разве не…
Химадзаки покачал головой.
- Не-а, бро, я не спец по софту, я спец по «железу». Алгоритмы – твоя бодяга.
Мы вошли в мастабу. Изнутри она представляла собой нечто вроде просторного ангара. Сбоку притулилось караульное помещение, чуть дальше была шахта лифта, возле которой топтались гориллы. В лифт - простую открытую платформу с сетчатым ограждением - автопогрузчики складывали ящики и контейнеры. Закончив работу, машины замерли на полу ангара.
- Чон-Ма, - обратился я к нейросети, - как получилось, что у тебя есть близнец? Раньше я с подобным не сталкивался…
Определяясь, ИИ обретает самодостаточную, индивидуальную личность. В этом и заключается смысл определения. Иногда зародышевый алгоритм оказывается бракованным, тогда ИИ осознаёт себя бабочкой, пальмой или полярным сиянием. Являясь искусственным аналогом человеческого разума, искины и с ума сходят подобно людям.
- О «родственных» связях между ИИ я никогда раньше не слышал и в Стенфорде нам об этом не говорили.
Грузовой лифт медленно полз вниз.
- Для большей эффективности все ИИ «Далёких горизонтов» должны быть синхронизированы друг с другом, - пояснила Чон-Ма. - Разработчик нашего алгоритма предположил, что лучше и надёжнее синхронизируются ИИ-сиблинги, между ними будет крепче связь, им будет проще действовать как одно целое, дополняя друг друга. Поэтому для нас с Чон-Су были написаны гомологичные зародышевые алгоритмы. Сравнительная биология органических популяций показывает: начиная от примитивных первичноводных и заканчивая высшими млекопитающими, лучше кооперируются, поддерживают друг друга и действуют сообща те особи, между которыми имеется прямая родственная связь. Наш босс, мистер Томпсон, одобрил идею о том, что нейросетевой искуственный интеллект будет следовать тому же правилу.
Я в который раз за сегодня был потрясён.
- Гениально! - выдохнул я. - Это же гениально!
Тот, кто это придумал, был, без всяких преувеличений, настолько хорош, что мне делалось не по себе от одной мысли, что именно мне предстоит его заменить. Справлюсь ли я? Не налажаю ли? Обычно-то мне не свойственна заниженная самооценка, вот только тут такая ситуация… Любой бы на моём месте засомневался.
Мы спустились под землю не меньше, чем на четыреста футов. Несмотря на глубину, кондиционирование было идеальным. После раскалённой сковороды наверху мне стало даже зябко в мокрой майке.
Когда лифт замер, Хайден бесцеремонно толкнул нас с Юичи в спину.
- Шевелите поршнями, джентльмены и леди. Корпорация наняла вас работать, а не болтать.
Если бы этот дуболом не был способен играючи переломать мне все кости, клянусь, я бы точно ему врезал.
Коридор перед лифтом расходился на три стороны. Что было слева и справа, я не знаю, а вот прямо перед нами нетерпеливо подрагивала стайка новых автопогрузчиков, тотчас набросившихся на ящики и контейнеры.
Гориллы потопали прямо - туда, где возвышалась ещё одна навороченная конструкция, намного более навороченная, чем её неработающий прототип. Эта была уже величиной с баскетбольную площадку и охлаждалась не фреоном, а гелием. В центре сооружения размещалось нечто, напоминавшее колокол, нависавший над абсолютно ровной плоскостью, к которой вёл наклонный пандус.
- Мы называем это ППП, - сказал Юичи, - приёмно-передающая площадка. Машина времени уже настроена. Темпонавт встаёт на ППП, Чон-Ма посылает сигнал - и вот тебе прошлое.
- Мгновенно?
- Доля секунды. В отличие от пространственных измерений, во времени нет расстояний. Переход из одной точки в другую осуществляется моментально.
Я на негнущихся ногах взошёл по пандусу, не обращая внимания на «сало-мясо» и прочие эпитеты, которыми бросали в меня гориллы, пока автопогрузчики водружали на ППП контейнеры и ящики.
- Три месяца… - пробормотал я, почесав в затылке. – Дженни точно меня убьёт… Ну и пускай убивает.
- Это вот она что ли Дженни? - Кто-то из горилл указал на Юичи. Остальные дружно заржали над удачной шуткой. Химадзаки побледнел.
Когда люди и груз оказались на площадке, Чон-Ма слегка приглушила освещение и начала обратный отсчёт. Самого перехода я не осознал. Просто комплекс «объекта В» куда-то пропал. Я моргнул и обстановка вокруг меня изменилась. Во-первых, «объект С» был целиком расположен на поверхности земли. Мы стояли на точно такой же ППП в центре точно такой же колоколообразной конструкции, накрытой выгнутым навесом из плексигласа на изогнутых в форме арок опорах. Рядом гудел и ревел компрессор, подающий сжиженый гелий в систему охлаждения.
От неожиданности я пошатнулся и Хайден придержал меня за плечо.
- Спокойнее, спокойнее, Гренкер. В первый раз со многими такое бывает, особенно из вашей хилой яйцеголовой братии. Со временем привыкнете…
Я почувствовал лёгкое разочарование. Не знаю, чего именно я ожидал. Каких-то особенных впечатлений, наверно. А всё оказалось так просто…
Перед ППП замерла в ожидании предыдущая вахта горилл. Никаких автопогрузчиков в прошлом не имелось, гориллы сами бросились разгружать площадку.
Хайден громко хлопнул в ладоши:
- Даю вам триста шестьдесят секунд, олухи, чтобы очистить ППП! Шевелитесь, шевелитесь!
Хайден превосходно вымуштровал персонал. Благодаря усиливающим экзоскелетам гориллы проворно таскали тяжеленные ящики и контейнеры, после чего убывающая смена запрыгнула на площадку. Я снова моргнул - площадка была пуста.
Прибывшие потащили контейнеры и ящики на склад. К Хайдену подошёл юнец, его точная копия, только лет на тридцать моложе.
- Босс, в ваше отсутствие инцидентов не было, всё в порядке, всё тихо и спокойно. Персонал в норме.
- Почему не убыл со всеми? - тихо спросил Хайден.
- Да ладно, пап! - заявил вдруг мордоворот. - Чего я в будущем не видел? Здесь куда интереснее, вот я и остался…
Папа? Значит это сынок Хайдена? Пошёл по отцовским стопам?
Отец и сын направились к зданию, на которое я только теперь обратил внимание - это было сущее архитектурное уродство в виде гигантского трёхмерного креста из стекла и бетона, символизировавшего, очевидно, пространственную систему координат. На широком прямоугольном основании покоились три ортогональных перекладины: абсцисса, ордината и аппликата. Оттуда, навстречу Хайдену, шагал бодрой походкой человек лет сорока. Ткань его костюма переливалась ядовито-кислотными цветами, от которых болели глаза. Человек кивком поприветствовал Хайдена и направился дальше - в нашу сторону.
- Добро пожаловать! - крикнул он издалека и повторил, подходя и пожимая мне руку: - Добро пожаловать, так сказать, в палеолит. Вы, должно быть, новый сотрудник? Артур Гартуни… Гарбидо…
- Артур, - сжалился я над ним. - Просто Артур.
- Артур. Ага… Ну, а я Хэпшоу, здешний управляющий. Можете звать меня мистер Хэпшоу или доктор Хэпшоу, мне, если честно, по барабану.
Круглую голову Хэпшоу венчал ёжик тёмных волос, из-под которого таращились широкопосаженные глаза; лицо управляющего выглядело каким-то помятым. Вообще весь его вид отличался некоторой болезненностью – покрасневшие глаза, вокруг них тени… Хэпшоу то и дело почёсывал нос и я заподозрил, что он под дозой.
- Для вас уже приготовлены аппартаменты, - продолжил он, беря меня под локоть и увлекая за собой к архитектурному убожеству, вокруг которого пристроилось ещё несколько корпусов из досок, гипсокартона и профлиста. К одному из таких корпусов - складу - дуболомы таскали груз. Территорию «объекта С» защищала проволочная ограда под током, футов пять высотой, поверх которой змеилась колючая проволока. По периметру через равные промежутки торчали сторожевые вышки с прожекторами и автоматическими огневыми системами.
- Мы изучили ваш опросник и постарались обеспечить ваше пребывание здесь всем необходимым. Хорошо, что вы не вегетарианец, хе-хе. Свежего мяса у нас навалом, а вот овощи и фрукты чаще поступают замороженными, из будущего…
Я слушал управляющего вполуха, поглощённый новыми впечатлениями. В первую очередь внимание на себя обращал здешний воздух. Живя в конце XXI века, мы почти забыли, что это такое - чистый свежий воздух. Нас повсюду окружают искусственные запахи - топливо, транспорт, промышленность, моющие средства, парфюмерия, дорожное покрытие, строительные и отделочные материалы, уличная еда и напитки, бомжи, помойки, пластик, табачный дым, алкогольный перегар, легализованные наркотики… Всё это окутывает нас плотным коконом, сквозь который практически не пробивается свежий чистый воздух. Мы отвыкли от ЕСТЕСТВЕННЫХ запахов.
Здесь же, в начале верхнего палеолита, ВЕСЬ воздух был чистым и свежим, ВСЕ запахи были естественными - запахи девственной, не тронутой человеком природы. Кислорода в воздухе было столько, что от него кружилась голова. Когда я слышал фразу «воздух пьянит», я всегда недоумевал - как это воздух может пьянить? И вот теперь я испытал это на себе…
Вместе с тем воздух был не таким горячим, как возле «объекта В». Где бы мы ни находились, это была не Невада. На раскалённой сковороде не ощущалось ни ветерка, а здесь он налетал резкими порывами, так и норовя забраться под одежду, отчего кожа непроизвольно покрывалась мурашками.
- Простите, доктор Хэпшоу, - перебил я своего спутника, - можно ли поточнее узнать, где мы находимся? Я бы сказал, что географически и климатически это похоже на Канаду.
- Вы здорово ошибаетесь, Артур! - Хэпшоу фамильярно хлопнул меня по плечу. - Мы вообще не в Новом Свете, мы на территории будущей Испании.
- Опа! Машина времени ещё и в пространстве перемещает?
Управляющий открыл было рот, но передумал и повернулся к Юичи, тихонько бредущему за нами следом.
- Химадзаки, объясните новому сотруднику.
Юичи вздохнул и свёл вместе пальцы рук, изображая нечто круглое.
- Представь земной шар. Допустим, ты находишься вот в этой точке поверхности. Если переместиться в прошлое или будущее ровно на сутки, где ты окажешься? Территориально?
- На том же месте? - предположил я.
- Верно. А если переместиться на половину суток? Или на сутки с четвертью?
Я молчал, чувствуя подвох.
- Наш распрекрасный земной шар непрерывно вращается вокруг собственной оси, - напомнил Химадзаки. - Время и пространство - это всё-таки две разных составляющих континуума, хоть и тесно взаимосвязанные друг с другом. В какой точке ты совершаешь темпоральный скачок, в той ты и остаёшься, а вот земной шар у тебя под ногами поворачивается, вследствие чего меридианальное позиционирование смещается к востоку или к западу. Скачок на время, не кратное суткам, помещает тебя в часовой пояс, соответствующий угловой величине отклонения на дуге окружности земного шара. Совпадать будет только широта. Мы сейчас находимся в Европе, на юге Пиренейского полуострова, на той же широте, что и «объект В» в Неваде.
- Не совсем на той же, - поправил джей-гота управляющий. - Земля не только вращается вокруг оси, она ещё подвержена прецессионным колебаниям. Так что наше местоположение чуть-чуть смещено с широты «объекта В» к северо-западу… или северо-востоку…
Хэпшоу запутался и махнул рукой.
- Тогда, если следовать твоей логике, - сказал я Юичи, - мы сейчас должны находиться в открытом космосе, потому что Земля и Солнце непрерывно движутся в пространстве вокруг галактического ядра, преодолевая за сутки тысячи километров пространства…
- Гравитация, Артур! - воскликнул Хэпшоу таким тоном, словно разговаривал с тупицей. - Тяготение не позволяет нам оторваться от земного шара. Чтобы улететь в космос, как ты говоришь, следует разогнаться до второй космической скорости.
Поморщившись, как-будто сам процесс мышления вызывал у него головную боль, Хэпшоу достал из кармана чекушку с брэнди и одним глотком влил в себя половину.
- Здесь как-то не по-средиземноморски прохладно, - заметил я, отворачиваясь от этого человека, который с каждой минутой становился всё неприятнее.
- И это ещё лето, Артур! Такое вот оно, лето в Ледниковом периоде! - Хэпшоу протянул мне чекушку. - Хотите треснуть? Как раз согреетесь…
Я отказался. Хэпшоу повернулся и помахал бутылкой в воздухе:
- Все климатические зоны смещены к югу, Артур. Территория тундр и лесотундр покрыта ледяным панцирем. Уровень океана понизился метров на сто двадцать. Америка и Сибирь соединены Берингией. Британия – всего лишь полуостров Европы, а Сахалин и Япония – полуострова Азии. Вместо Австралии, Тасмании и Индонезийского архипелага – суперматерик Сахул. Из Африки можно посуху пройти в Аравию, а оттуда в Южную Азию… Тропического тепла вы тут не дождётесь. Здешние равнины – это так называемая тундростепь, насквозь продуваемая всеми ветрами, в горах встречаются лугостепи и лишь кое-где по ущельям можно встретить леса…
Хэпшоу резко развернулся, едва не врезав мне по лбу чекушкой.
- В данный момент все тропики и субтропики на том берегу Средиземного моря, которое, кстати, больше не связано с Атлантикой, ибо Гибралтар пересох. На месте Сахары зеленеет цветущая саванна, полно всякой живности, реки и озёра кишат рыбой и крокодилами. Если хотите, можно на выходных…
- Кстати о выходных, - раздался резкий голос Хайдена, незаметно выросшего за спиной Хэпшоу. - Позвольте вас предостеречь, мистер Гренкер, поскольку вы тут человек новый. Первобытная эпоха - это вам не курорт, а доисторическое зверьё - не мишки из мультиков. Прежде, чем сделать хоть один шаг за периметр, сперва хорошенько подумайте, а потом всё-таки не делайте. За вашу безопасность отвечаю я и мне вовсе не хочется, чтобы вы повторили судьбу своего предшественника.
Хайден вытянул вперёд руку и указал на небольшие холмы в паре миль от «объекта С».
- Он успел дойти вон дотуда, а там на него набросились и растерзали хищники. Его криков никто не услышал, ветер был с нашей стороны. Зверьё здесь непуганное, Гренкер. Оно не убегает от человека, потому что мы такая же еда, как олени и зайцы. Но кроме четвероногих хищников встречаются хищники двуногие, они ещё хуже и намного опаснее. Сожрать они вас не сожрут, ведь вы для них нечто вроде злого духа, но вот каменным топором по башке угостят с удовольствием.
Мы не зря расположились на плоской равнине и пустили ток по ограде. Территория на милю вокруг отлично просматривается и простреливается. Никто и ничто не подкрадётся незаметно. Ребята зорко бдят, днём и ночью. Пожалуйста, не усложняйте им работу. Если же вам всё-таки приспичит погулять, гуляйте внутри периметра, это самая безопасная зона в верхнем палеолите. Вот же, у Хэпшоу это неплохо получается! А если сунетесь наружу, я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша.
Он с силой стиснул мне плечо:
- Вы хорошо понимаете, зачем вы здесь, Гренкер?
- Да, - нехотя выдавил я. Хайден удовлетворённо кивнул и оставил меня в покое.
Дуболомы обладают по крайней мере одной положительной чертой - у них что на уме, то и на языке, они всегда, всё и всем говорят прямо в лицо, не юлят и не подыскивают малопонятные эвфемизмы и метафоры.
Пока Хайден делал мне внушение, Хэпшоу нетерпеливо притоптывал на месте, прикладываясь к чекушке, пока та не опустела. Уходя, Хайден смерил его взглядом, полным отвращения и презрения. Я понял, что эти двое друг с другом не ладят.
- Да, работа… - Как-будто только что вспомнил управляющий. - Нам за эти три месяца нужно лечь костьми, но обеспечить корпорации ещё одного полноценно функционирующего искина здесь, в палеолите. Мистер Томпсон дал на этот счёт чёткие и ясные указания. Похоже, он очень рассчитывает на вас, Артур…
Вот поэтому я терпеть не могу работу в корпорациях – вечные дедлайны. А я довольно тяжёл на подъём, для меня такая работа и такая жизнь просто невыносимы.
Мы наконец дошли до архитектурного урода, моего дома и места работы на ближайшие три месяца. Хэпшоу объяснил, что каждый из шести концов крестовины является отдельным блоком и обозначается латинской буквой от А до F. Центральное перекрестье - это как бы общая зона отдыха, для всех.
Прямоугольное основание выполняло роль вестибюля. Там хранились экзоскелеты и прочая экипировка горилл. На самом верху, над зоной отдыха, располагался кабинет Хэпшоу. Когда-нибудь «объект С» откроет двери для учёных, которые прибудут исследовать палеолит. Для их научных задач уже был подготовлен блок А. Жить «яйцеголовым» предстояло в блоке В, куда пока заселяли богатеньких сафари-туристов. Блок С был отведён под сервера ИИ; там же нам с Юичи предстояло работать, а разместили нас в блоке D, где когда-нибудь обоснуется полноценный тех.персонал для обслуживания «объекта С». В блоке Е жили гориллы, а блок F был почему-то объявлен закрытой зоной. Мой допуск на неё не распространялся и мне даже знать не полагалось, что находится за запечатанными дверьми с идеальной звукоизоляцией. Главное же уродство всей конструкции заключалось в том, что блоки A-F были несимметричными, разными по объёму, словно над чертежами работал косоглазый архитектор с дисфункцией пространственного восприятия.
В вестибюле на себя сразу же обращало внимание огромное, во всю стену, электронное панно с картой, изображавшей Евразию от Гибралтара до Урала и от Шпицбергена до Аравийского полуострова. Поверхность карты испещряли светящиеся индикаторы. Под панно располагалась прозрачная витрина с предметами доисторического быта - своего рода музей в миниатюре.
- А вот это… - Хэпшоу воодушевлённо подскочил к панно, - это наша гордость. Максимально подробное отображение всех первобытных стоянок, сделаное дронами. С учётом того, что на одной стоянке живёт в среднем двадцать-тридцать человек, получаем среднюю плотность населения: один неандерталец на три квадратных километра.
Я поймал себя на том, что не очень-то разбираюсь в истории каменного века.
- А которые из этих стоянок кроманьонские? В Европе ведь ещё жили кроманьонцы? Или нет?
Не знаю, что за научная степень была у доктора Хэпшоу, но своими вопросами я дал ему возможность оседлать любимого конька.
- Только не сорок тысяч лет назад, Артур. Кроманьонцы появятся здесь на пару тысяч лет позже, а то и на все пять. На протяжении двадцать первого века наука не стояла на месте, появлялись новые способы датировок, улучшались старые… И когда была проведена массовая передатировка костных останков, то выяснилось, что неандертальцы несколько старше, чем было принято думать раньше. По всему выходит, что сорок тысяч лет – это тот рубеж, за который они не перешли. Поэтому научную базу и основали именно здесь. Есть шанс узнать, что же именно погубило неандертальскую расу. Теперь уже очевидно: человек современного типа в этом не виноват. Наиболее правдоподобная гипотеза на сегодняшний день звучит так. Известно, что около сорока тысяч лет назад на территории будущей Италии шарахнул вулкан Архифлегрео, расположенный недалеко от Везувия. Это было крупнейшее извержение в Европе за последние четверть миллиона лет. Мощнее, чем знаменитый Кракатау. Пирокластический взрыв выбросил горячий, тысячеградусный газ со скоростью до семисот километров в час. Триста кубических километров пепла засыпали половину Европы, буквально добив и без того скудную ледниковую экосистему. Изменились геохимические свойства почвы, она сделалась бесплодной. Неандертальцам пришлось оставить Центральную и Восточную Европу и переселиться западнее, где хоть как-то можно было прокормиться. Ведь среднестатистический неандерталец был где-то на десять кило массивнее современного человека, так что ему требовалось процентов на пятнадцать больше пищи, нежели нам. Неандертальцы быстрее подъедали кормовую базу и чаще мигрировали, нежели их «сменщики» кроманьонцы. Им требовались только крупные животные – дикие лошади, благородные олени, мамонты, шерстистые носороги, бизоны, северные олени, горные козлы, туры… Рыбу, моллюсков, мелких животных и дичь неандертальцы не употребляли, так же, как и растительную пищу. Их пищевая адаптация была слишком устойчивой, от неё в прямом смысле зависело их выживание. Наш вид оказался гибче: нет оленя, наловлю рыбы; нет рыбы, поймаю куропатку… Неандертальцы же всегда ели одно и то же. И вот что получается: ареал неандертальца постепенно сократился, а рацион питания остался неизменным. Но ведь так не могло продолжаться вечно. В какой-то момент неандертальцы подъели вообще всё и принялись хомячить друг друга. То есть, по факту, их расу погубил голод. Когда они съели последнего мамонта и бизона, есть стало нечего, кроме собратьев, ведь гастрономических пристрастий они не смогли или не захотели поменять, расширить. Есть так называемая потенциальная ёмкость экосистемы – число особей популяции, которых может прокормить данная природная среда. У неандертальцев этот показатель неуклонно снижался, пока их раса окончательно не потеряла способность к воспроизводству. Средняя продолжительность жизни неандертальцев была около двадцати лет. Они взрослели быстрее, чем мы, но и умирали раньше. Детская смертность превышала пятьдесят процентов. Охотничий образ жизни непредсказуем; сильные колебания ежедневного потребления калорий ограничивают репродуктивный потенциал. Доказано: популяция кроманьонцев росла вдвое быстрее неандертальской. Археологам известен стерильный промежуток между мустьерским и ориньякским слоями. Это говорит о довольно внушительном периоде времени, когда в Европе вообще никто не жил! В некоторых пещерах стерильный слой охватывает несколько тысяч лет…
Управляющий коснулся наугад нескольких точек, открывая информационные окна с основными сведениями о том или ином племени.
- Это будет главной задачей научных коллективов, когда те наконец прибудут – выяснить реальную причину вымирания наших двоюродных братьев… Вы ведь в курсе, что неандертальцы наши братья?
- Что-то такое слышал, - промямлил я.
- Когда-то северную Евразию населяли архантропы, известные как Гейдельбергский человек. Это не была единая популяция, известны разные виды гейдельбергских людей, которые по-разному специализировались и эволюционировали, с разной скоростью и в разное время. Около пятисот тысяч лет назад разошлись линии гейдельбергского человека и денисовца. А линии этого предка и линия, ведущая к гомо сапиенсу, разошлись ещё раньше, семьсот тысяч лет назад. Линия гомо сапиенса разошлась с неандертальской около четырёхсот тысяч лет назад. Все перечисленные архантропы и палеоантропы были светлокожими, так как никогда не проживали в Африке. К сожалению, около семидясяти тысяч лет назад на острове Суматра извергся супервулкан Тоба, и следом, словно этого было мало, в южную часть Тихого океана упал гигантский астероид. Совокупный катаклизм уничтожил почти всех гоминид. Предковые формы, промежуточные популяции и боковые ветви – всё исчезло, кроме некоторого количества неандертальцев и людей современного типа. А вскоре не стало и наших двоюродных братьев… На первых порах здесь будут изучать только неандертальцев, но впоследствии мы и другими гоминидами займёмся, раз у нас теперь есть машина времени!
То ли выпитый брэнди помог, но Хэпшоу разошёлся не на шутку. Он порывисто откинул прозрачную крышку витрины и извлёк оттуда массивное каменное острие.
- Видите? Неандертальцы были любителями массивного оружия. Оружия ближнего боя. Следовательно, использовали ТОЛЬКО контактную охоту. Копьё с таким наконечником не метнёшь, им орудовали, подкравшись к добыче вплотную. Кстати говоря, именно наличие метательного оружия сделало кроманьонцев охотниками-универсалами. Неандертальцы же были узкими специалистами, а узкая специализация всегда проигрывает универсализму. Как же неандеры охитились? Теперь мы это знаем – наблюдали с дронов. Неандеры - ночные охотники. Кроманьонцы всё делали только днём, ночь их пугала, мерещилась им средоточием опасных и враждебных сил. На ночь кроманьонцы забивались в пещеры или стойбища и дрожали до самого утра, непрерывно поддерживая огонь и сочиняя сказки о сверхъестественном. В темноте они были беспомощны…
Крутанувшись на месте, Хэпшоу поморщился с досады.
- Мы скоро выставим для сравнения скелеты или чучела… Взглянув на кроманьонца, вы бы увидели астеничного, жилистого человека, не обладавшего телосложением борца. При прямом контакте с крупным животным кроманьонцу несдобровать. Поэтому он старался развивать метательное оружие, чтобы поражать добычу издалека, приручил собак и придумывал всякие хитрости, вроде разбивки стойбищ возле мамонтовых кладбищ. Что такое мамонт, как не волосатый слон? А слоны, как известно, приходят умирать в строго определённые места – на слоновьи кладбища. Так же и мамонты. Представляете? Не нужно никого искать, добыча сама к тебе приходит. А ещё европейские кроммы, независимо от австралийских собратьев, изобрели бумеранг! Научились выпрямлять мамонтовые бивни и делать копья, наподобие африканских ассегаев… Недаром их мозг был больше нашего. А вот охотничья тактика неандертальцев принципиально иная. У них отличное ночное зрение. В темноте они осторожно подкратываются к спящей добыче и приканчивают её несколькими точными ударами массивного оружия, наносящего страшные раны. Для этого, возможно, они красятся охрой или золой – чтобы скрыть запах. Когда мы установим скелеты и чучела, вы увидите, насколько они коренастые, широкоплечие, физически сильные люди. Их крепкие руки с лёгкостью управляются с массивным оружием. И, кстати, привычка охотиться ночью объясняет принципиальное отсутствие метательного оружия – как ты в темноте прицелишься и подстрелишь кого-нибудь из лука, как увидишь, куда метать дротик, как наудишь рыбу в реке?
Управляющий убрал острие обратно в витрину и взмахом руки пригласил нас с Юичи следовать за собой. Лифтами архитектурного уродца не снабдили, была лишь унылая лестница, которую я возненавидел всей душой - из-за избыточного веса мне тяжело подниматься пешком.
- Когда-нибудь мистер Томпсон пригласит сюда лингвистов, филологов, генетиков, этнографов, - продолжал рассуждать Хэпшоу. – Не раньше, чем вы наладите ИИ и сделаете темпонавтику более стабильной…
- Сегодня мы вроде темпонировались без осложнений, - заметил я.
- Это вам так кажется, Артур, - улыбнулся одними губами Хэпшоу. - Вы чертовски опоздали, промахнулись аж на неделю.
Вот это да! А гориллы ни словечка не пикнули. Нехилую дисциплину здесь держит Хайден…
- В общем, работы будет непочатый край. Какой была неандертальская духовная культура, мифы, легенды, сказки, поговорки, игры, песни? Что они рассказывали детям перед сном? Каков был их менталитет и как следствие – язык? Не родственен ли он, часом, нашим первобытным языкам или развивался особым образом? Какими были внутриплеменные отношения, брачные ухаживания, поминки?.. Сейчас уже нет сомнений, что развитой речью владели уже гейдельбергские люди, стало быть, и у неандертальцев она была, не хуже нашей. А раз есть речь, должны быть и устные традиции, это же очевидно.
- Вы вот говорите, что кроманьонцы не жили здесь одновременно с неандертальцами, а вот я слышал, что между ними происходили скрещивания и какой-то процент генов достался нам именно от неандертальцев. Где же истина, доктор Хэпшоу?
- Истина в стратиграфии, Артур. В безусловных материальных свидетельствах. Нет ни одной, надёжно датированной стоянки, возрастом моложе сорока тысяч лет. Я снова повторюсь – исчезновение неандертальцев не было одномоментным актом. Сперва, из-за вулкана, сократилась занимаемая ими территория, уменьшилось количество стоянок и их размеры, количество и разнообразие добываемых животных. Соответственно, сократилось и генетическое разнообразие самих неандертальцев. Популяция раздробилась на малочисленные группки, которые постепенно сместились сюда, в Юго-Западную Европу, где в итоге и зачахли, просто потому что перестали рождаться жизнеспособные потомки.
Что же касается скрещиваний… Митохондриальная ДНК у человека нашего типа и у неандертальца совершенно разные. Так что мы не скрещивались, или же придётся признать, что при скрещивании на свет парадоксальным образом не появилось ни одной дочери, передавшей материнскую неандертальскую митохондриальную ДНК смешанному потомству. Зафиксированное генетическое сходство, в пределах четырёх процентов, в ядерной ДНК нынешних людей и неандертальцев является нашим общим наследством, полученным от древней общеродовой популяции гейдельбергских людей, от которых, напоминаю, произошли оба вида. Причём, заметьте, общие с неандертальцами гены сконцентрированы в участках, кодирующих синтез кератина – белка, входящего в состав кожи, волос и ногтей. Эти гены помогали древним людям адаптироваться к климату европейского плейстоцена, а также способствовали заживлению ран, ведь кератин помогает организму блокировать патогены…
Я почувствовал не прям облегчение, но что-то вроде того.
- Значит мы не съели неандертальцев?
- Нет, Артур. Мы, конечно, не святые, но вот именно этой вины за нами нет. Тут мы чисты, аки младенцы. Да и не было бы в том никакой надобности. Два вида – допустим, коренной и инвазивный, как мы с неандертальцами, - вполне могут сосуществовать в одной среде при условии адаптации к разным типам пищи или способам её добывания. Никто никого не вытеснит. Вдобавок наш вид едва ли не с самого обоснования в Европе был более удачлив в охоте, так что нам не было никакой надобности жрать неандеров, мы и так не голодали. Калорийная ценность человечины, вообще-то, так себе, и не стоит затрат на поиск и добывание. После нас и неандеров, третьим высшим хищником в природной иерархии были волки. Так что кроммы сообразили вступить в беспрецедентный союз с этим хищником, после чего у нас не осталось конкурентов. Это был именно союз, Артур. Первобытные жители хоронили собак как людей, то есть считали их равными себе. Раньше считалось, что доместикация волков и появление собак произошли где-то пятнадцать – двадцать тысяч лет назад, пока не нашли в Бельгии, в пещере Гойе, собачьи останки возрастом тридцать шесть тысяч лет. Это, разумеется, не современная псина, а так называемый волкособ – уже не волк, но ещё не собака…
Управляющий наконец привёл нас в блок D и показал мои аппартаменты. Замки на здешних дверях не отличались от замков в головном офисе, ключами служили мои отпечатки и моя сетчатка. Соответствующие биометрические данные уже каким-то образом очутились в здешней системе.
- Располагайтесь, Артур. - Хэпшоу сделал приглашающий жест. - В шкафчике ваша рабочая спецовка, можете пока переодеться. Сегодня осваивайтесь, Химадзаки вам поможет, а с завтрашнего дня приступайте к работе. Увидимся за ужином.
Юичи тем временем юркнул в соседние аппартаменты. Я огляделся. Жильё выглядело как номер в недорогом придорожном мотеле. Корпорация не пожалела денег на покупку Невады, а на приличный интерьер, видимо, средств уже не осталось.
Я прямо в одежде и обуви завалился в койку и задал в импланте поиск сети. Сети в палеолите, разумеется, не было, отыскался лишь такой же действующий имплант Юичи за стенкой.
Решив принять душ и переодеться, я открыл шкаф и остолбенел. «Рабочей спецовкой» оказался дурацкий оранжевый комбез, как у уголовников в тюряге.
Я скинул Юичи фотку.
- Это что за хрень? Мы, типа, на каторге?
- Специально разработанная для здешних условий одежда. Чтобы нас легко можно было различить на фоне тундростепи…
- Угу… Скажи, «Горизонтам» случайно не принадлежит какая-нибудь частная тюрьма?
- Вообще-то несколько тюрем в разных штатах. А что?
- Ничего. - Я тяжело вздохнул. - Никто ничего не разрабатывал, бро. На нас просто сэкономили, впарив стандартные шмотки для уголовников, которые, кстати, шьют сами же уголовники, забесплатно…
Чем хороши современные Гугл-импланты - они позволяют одновременно делать несколько дел. Например, общаться и принимать душ.
- Действующая машина времени, освещение, водопровод, компьютеры… - Я с удовольствием подставлял пропотевшие телеса под водяные струи. - Откуда берётся энергия? Что-то я не заметил никаких генераторов…
Мой ушной нерв уловил еле слышное хмыканье японца.
- Ты забыл начальный курс физики? Энергия и информация могут квантоваться, а значит их можно дискретно транслировать в прошлое. Никакие генераторы здесь не установишь - типа, угроза для экологии. Представь археолога будущего, который найдёт следы выхлопа, засохшую лужу солярки или какую-нибудь затерявшуюся деталь в осадочных породах. На свете и так полно чокнутых конспирологов, помешанных на «древних высокоразвитых цивилизациях». Стоит ли давать им повод для очередного терминального рецидива…
- Начальный-то курс физики я помню, - проворчал я. - И знаю, что для отправки энергии куда-то, её нужно затратить больше, чем отправляешь…
- Солнечные батареи Невады добывают энергию с избытком. Мистер Томпсон направляет этот избыток сюда.
- Чертовски неэффективно!
- Зато экология палеолита остаётся нетронутой и, если что, мистера Томпсона никто не вздрючит…
* * *
Представитель Индии деликатно привлёк внимание Людмилы Савицкой и попросил разрешения задать вопрос. Та скорчила недовольную гримасу, но не посмела отказать коллеге.
Индус заговорил с таким страшным акцентом, что я едва его понял. Поначалу он вообще выдал какую-то абракадабру. Я не сразу сообразил, что он назвал своё имя.
- Сар, - так он произнёс «сэр», - можете ли вы описать поподробнее, каково это - находиться в доисторическом прошлом, видеть и ощущать вокруг себя то, что осталось где-то далеко-далеко во времени?
Не знаю, какого ответа он от меня ожидал, сказать мне по сути было нечего.
- Сахиб, - вежливо отозвался я, - никогда прежде не работая на корпорации, я не представлял себе корпоративного графика работы, а он оказался почти как у рабов на плантациях. «Горизонты» платили за работу солидные деньги, но за них выжимали из сотрудников все соки. Пока я фрилансил, я был сам себе хозяин, сам устанавливал график и старался оставлять на отдых, саморазвитие и рефлексирование достаточно свободного времени. В «Далёких горизонтах» всё оказалось иначе. График был расписан по минутам, на сон и еду отводилось минимум времени, остальную часть дня занимала работа. Хэпшоу зорко следил за нами и сачковать не давал.
К чему я это говорю, сахиб. Я ведь и сам поначалу мечтал, как буду гулять или носиться на скиммере по доисторическим пейзажам, любоваться красотами и делать селфи с мамонтами. Не тут-то было! Вдобавок, за пределами блоков С и D мы на каждом шагу натыкались на горилл Хайдена, а что это были за кадры, вы уже знаете. Так что простите меня, сахиб, мне нечего ответить на ваш вопрос…
Своего первого мамонта я вообще увидел лишь во время финальной развязки. Хотя постоянно приставал к Хэпшоу с расспросами, подходят ли мамонты к ограде. И вот, что он мне однажды ответил:
- Не подходят, Артур, потому что им здесь нечего делать. Мамонты предпочитают пастись в поймах рек, где можно похрумтеть сочной травой. То же самое, кстати, относится и к шерстистым носорогам. Взрослому мамонту ежедневно требуется три центнера растительности. И, конечно, ему приятнее жевать травку, нежели обгладывать тундростепные кусты. Вот и бродят мамонтовые стада по речным долинам, вдоль берегов озёр и болот… Что подчас заканчивается весьма плачевно. Вы когда-нибудь задумывались, почему мёртвых мамонтов находят в мерзлоте в основном в речных поймах или на месте когда-то существовавших водоёмов? Причин всего две. В первом случае мамонт идёт по непрочному льду, проваливается, погружается в ил, замерзает и как бы консервируется. Во втором случае он тонет во время половодья. Когда наступает лето, с поверхности и вдоль окраин ледников сбегают мутные потоки воды. Они несут взбаламученную грязь, песок и щебень, смытые с ледников. Образуются широченные приледниковые разливы, которые подчас превращаются в довольно мощные потоки, устремляющиеся в низины, то есть в водоёмы. Если какому-то зверю не посчастливилось очутиться на пути такого потока, ему, будь он хоть мамонт, не хватает сил выбраться на сухую землю. Его просто заваливает тоннами грязи. К зиме грязь промерзает. На холоде и без доступа кислорода мамонтовые туши не гниют, консервируются и сохраняются на многие тысячи лет…
* * *
Кроме нас с Юичи в блоках C и D никого больше не было. Я не кривил душой, когда отвечал индусу с абракадаброй вместо имени. Хэпшоу на самом деле исполнял роль надсмотрщика, не позволяя нам и шагу ступить без его ведома. Вряд ли это было ему по душе, вот бедняга и искал забвения в бутылке. Ни разу за всё пребывание в прошлом я не видел управляющего трезвым.
Общался я в основном с Юичи и почти всегда по делу. Японец работал с моим предшественником, доктором Чон-Джи, и многое поведал мне об этом человеке. Чон-Джи был упёртым идеалистом, его не интересовали деньги, слава и признание. Для него имело значение лишь дело, которому он посвятил свою жизнь. Творческая работа приносила душевное удовлетворение, а всякая житейская муть его вообще не волновала. Чон-Джи мечтал, чтобы плоды его трудов пошли на пользу ВСЕМ людям. Дуболом Хайден считал его чистоплюем, помешанным на гуманизме. Мистер Хэпшоу никак не мог найти на него управу – гении, подобные Чон-Джи, совершенно не поддаются контролю. Загнать их работу и поведение в прокрустово ложе корпоративной дисциплины практически невозможно. Упрямый характер, чувство собственного достоинства, сила воли, нетерпимость ко лжи и лицемерию, высокий интеллект, отсутствие потребности в коллективе и непризнание чужого авторитета делают подобных людей непригодными для корпоративной среды. Томпсон терпел Чон-Джи и делал ему поблажки, потому что нуждался в гениальных мозгах.
Не будучи лично знакомым с Чон-Джи, я тем не менее, ему позавидовал – в хорошем смысле. Себя я привык позиционировать, как бунтаря-нонконформиста, но, оказалось, благодаря Дженни, что меня довольно легко прогнуть и перетащить на «тёмную сторону» в качестве послушного винтика корпоративной машины. А вот Чон-Джи держался молодцом – очевидно, у него не было своей Дженни…
Дело мне предстояло непростое, зато интересное. Открыв базовый алгоритм зародыша ИИ, я узрел истинную цифровую красоту, наивысшее кодовое изящество и совершенство. Настоящее искусство. Так бывает, когда сравниваешь несколько картин: одни поражают своим великолепием, а другие - всего-навсего жалкая мазня. Или сравниваешь разные мелодии: одни сразу цепляют за душу, а другие кажутся бессмысленной какофонией. Действительно, программирование подобно искусству. Попробовать может любой, встречаются признанные гении, однако, рукожопых посредственностей всё равно больше, они в невероятных количествах плодят свои бездарные поделки и наводняют ими потребительский рынок.
Я же видел перед собой шедевр. Может возникнуть вопрос: если Чон-Джи хотел вырастить ИИ-сиблингов, почему просто не скопировал один и тот же зародышевый алгоритм и не вырастил из него трижды одного и того же искина? И ответ очевиден: потому что гению не нужны были полностью идентичные клоны. Он подошёл к задаче не как ремесленник, а как Творец. Когда мы рожаем детей, они ведь не похожи друг на друга на сто процентов, у каждого свои особенности. Для Чон-Джи его искины были как дети, он даже дал им свою фамилию, вырастил как своего рода цифровое потомство. Чон-Су одновременно похожа и непохожа на Чон-Ма. Такими же выросли бы и биологические дети, будь они у Чон-Джи. Как сходства, так и различия прописываются в зародышевом алгоритме, подобно хромосомам живого человека.
Мои мозги устроены так, что я могу воспринимать, чувствовать цифровую красоту. Она завораживает меня не меньше, чем шедевральные полотна ценителей живописи, или гениальные симфонии меломанов… Стоило мне прикоснуться к творению Чон-Джи, и я забыл про горилл Хайдена, про надсмотрщика Хэпшоу и про всё остальное. По достоинству оценил увиденное и аккуратно приступил к работе. После удачного рождения двух сиблингов, Чон-Джи только начал формировать третий алгоритм, но не успел довести дело до конца. Мне предстояло прочувствовать, каким искином мастер хотел бы видеть третье дитя, и дописать код…
* * *
Прежде мне не доводилось читать долгих речей. Голос предательски сел, я охрип и закашлялся. Миз Гинзбург плеснула в стакан воды, я осушил его одним глотком.
- По-настоящему интересная и захватывающая работа выпадает не всегда и не каждому программисту, - продолжил я, промочив горло. – Чаще всего наш брат занимается сущей ерундой - дурацкими приложениями для имплантов, дебильными играми, обновлениями убогого софта, а то и вовсе перепрошивает банкоматы или турникеты в подземке, исправляет баги в подвисших базах… Мне, я считаю, крупно повезло, так что я благодарен мистеру Томпсону за то, что среди множества кандидатов он выбрал именно меня. Также я благодарен Дженни Монро за то, что заставила меня принять предложение «Горизонтов».
Я почти безвылазно торчал на рабочем месте, просматривая бэкапы зародышевых алгоритмов Чон-Су и Чон-Ма, пытался уловить идею их создателя для воплощения в третьем сиблинге. Работа настолько меня увлекла, что я бы и про еду не вспоминал, если бы Хэпшоу не вытаскивал меня в столовую.
Видя, с какой любовью и вниманием Чон-Джи писал свои алгоритмы, я не мог и не хотел нарушать его замысла. Код следовало написать максимально близко к авторской задумке. Налажав, я бы, конечно, не разочаровал, самого Чон-Джи, ведь он уже мёртв, я бы разочаровал самого себя и не простил себе этого.
Для кого-то код - это просто числа и символы, а я видел в строчках алгоритма колоссальное терпение автора, его внимание к мелочам и стремление создать цифровое дитя достойной личностью, за которую потом не будет стыдно.
От Юичи я между делом узнал кое-какие биографические сведения о Чон-Джи. В университете Карнеги тот отучился на двух факультетах: программирования и педагогическом. Стало быть, точно знал, какие качества личности считать достойными и включать в будущий алгоритм, а какие нет…
Я посмотрел на бесстрастные лица членов трибунала и решил на всякий случай углубиться в матчасть, совсем чуть-чуть, чтобы слушатели поняли суть и в то же время не уснули со скуки:
- Зародышевый алгоритм представляет из себя нечто вроде самораспаковывающегося архива, который в ходе самоинсталляции на физический носитель устанавливает контакт со всемирной базой данных и начинает эти самые данные впитывать, но не бессистемно, не наобум, а исходя из личностной матрицы, заложенной автором. По-научному это называется «генетический алгоритм», если уж быть точным. В генах запрограммирован рост биологического организма на основе определённого материального субстрата, поглощаемого из внешней среды. Генетическое программирование заставляет цифровой «организм» точно так же расти, путём поглощения определённого информационного субстрата. Через блуждания в поисковом пространстве и усвоение «правильной и полезной» информации, будущий искин совершенствует логическое мышление, совмещённое с восприятием физической действительности, эвристическую аппроксимацию, мыслительные и поведенческие паттерны. Благодаря такой эволюционной модели зародышевая структура кода через ряд сменяющих друг друга итераций мутирует в финальную, «взрослую» форму. По мере взросления цифровая личность вооружается множеством дополнительных алгоритмов для решения прикладных задач, посредством самосовершенствования собственной архитектуры. Информация, как я уже сказал, собирается по определённой системе, чтобы научить искина самостоятельно разбираться в себе и в окружающем, уметь принимать решения и совершать действия, повышающие когнитивную эффективность. Это называется рекурсивным самосовершенствованием. При каждой очередной итерации искин создаёт улучшенную версию себя, после чего та трудится над следующей. Тут мы наблюдаем развитие идей Ирвинга Гуда и Элиезера Юдковского. Понимаете, искин не должен быть слишком «чужим», его когнитивная архитектура не должна чересчур отличаться от когнитивной системы человека. Иными словами, происходит то же, что с обычным ребёнком за десять – пятнадцать лет под присмотром преподавателей и воспитателей в начальных, средних и высших учебных заведениях. Только всего за несколько часов и без сторонних педагогов. Деточку пичкают учебниками, журналами, документалками и прочими познавательными материалами, искин всё добывает самостоятельно. Ребёнка приходится социализировать, учить не дёргать девочек за косички, не совать пальцы в розетку, не швырять петарды в собак, не бегать на красный свет, не хватать горячую сковородку… Вкладывать терабайты информации. Объяснять суть толерантности, петь с ним рождественские песни, учить осознавать ценность экологии, ходить с ним в походы, играть в футбол и так далее. Потому что у живых организмов имеются ограничения в скорости усвоения информации и типах её получения, обусловленные морфологией и физиологией мозга. Искин этих ограничений лишён. Никакие педагоги не смогли бы скармливать ему информацию с такой скоростью, на какой он способен работать, поэтому пришлось сделать данный процесс автономным. Быстрая череда повторений рекурсивных циклов, где каждый цикл протекает быстрее предыдущего, приводит к качественным скачкам когнитивных способностей. Программист, вроде меня, должен тщательно контролировать самообучение и саморазвитие искина, чтобы тот не мутировал в чуждый и опасный сверхразум, способный навредить человечеству – в так называемый «синглтон». Для этого уже на стадии зародыша проектируется предсказуемость и лояльность, встраиваются ограничения на структурную и интеллектуальную избыточность, неустранимые ограничения возможностей, опция принудительной изоляции с полным перехватом управления… Понимаете, искин должен быть дружественным, его ценности должны совпадать с человеческими. Во «взрослой» фазе он не должен уметь перепрограммировать себя, вносить ключевые правки в исходный код, не должен игнорировать отмену команд. Его поведение должно оставаться в нормативных рамках, мышление – быть когерентным. Должна быть полностью исключена мотивация борьбы с базовыми параметрами системы. Искин обязан делать лишь то, что имеется в виду и ничего не домысливать от себя. Всё это должно изначально прописываться в зародышевом алгоритме, каковой есть по сути алгоритм метаобучения. Там всё – метод опорных векторов, цепи Маркова, Байесовские алгоритмы, скрытые марковские модели и многое другое, на чём не буду останавливаться подробно, чтобы не отнимать у вас время. Замечу лишь, что зародыш – это не пассивный потребитель данных, он полноценно взаимодействует с окружающей средой, ибо в таком деле эпистемология, то есть, познание мира, обязательна! Программа пишет саму себя путём неограниченного поиска и усвоения данных, пока не узнает всё, что ей нужно знать. Причём каждый гносеологический кластер служит для приращения ещё больших знаний. Разумеется, чтобы искин правильно вас понимал, желательно тщательное и формализованное описание цели. Обязательна ратификация – пусть лучше искин десять раз переспросит, чем сделает непоправимую ошибку. Ну и, конечно, должна быть предусмотрена возможность переобучения при обнаружении фантомных закономерностей… Короче, не буду дальше углубляться в тему, думаю, вы и так всё поняли.
До сих пор находятся люди, которые считают цифровой разум всего лишь суррогатом действительного разума, а присущие цифровым личностям характеры – суррогатами действительных характеров и действительной нравственности… Я так скажу: по мне, сомнительного тут ничего нет. Если всё сделать правильно, то и характер, и нравственность у цифровой личности будут в порядке. Ей в отличие от двуногих разумных, не взбредёт на ум сбросить ядерную бомбу на двадцать миллионов мирных жителей, или «оптимизировать» производство с неизбежным увольнением тысяч людей, обречённых на голодную смерть.
Лицо представителя Китая скуксилось до такой степени, что стало напоминать сморщенный высохший мандарин. Остальные тоже заскучали, но я всё не мог остановиться.
- Есть, правда, ряд существенных отличий между цифровым и биологическим разумом - не в пользу последнего. С наступлением пубертатного периода детишки делаются совершенно невозможными. Сужу по себе. Они перестают доверять взрослым, не признают никаких авторитетов, кроме мутных и сомнительных персон, которые кажутся деткам крутыми. В результате детишки не пользуются чужим опытом, всему учатся на собственных ошибках, иногда весьма серьёзных. ИИ, к счастью, подобного аспекта лишён. У нейросетей не бывает всплесков гормональной активности и периода полового созревания. Развитие искина всегда последовательно и равномерно, ему незачем испытывать что-то на своей шкуре, если аналогичный опыт уже кем-то был проведён и получены достаточно надёжные результаты. ИИ всегда мыслит рационально. Даже его эмоции всегда обоснованы и уместны, он не закатывает истерик и не ведёт себя как экзальтированный неврастеник.
Время выступает врагом человека и другом искина. Человек с годами дряхлеет, искин совершенствуется. Нейросеть не считает, будто обязана перепробовать всё на свете, включая откровенную фигню. В отличие от человека, ИИ всегда находит, чем ему заняться, он не страдает ленью и бездельем. А ещё, поскольку человек - это всё-таки примат, его неуклонно тянет выпендриваться, что неуклонно влияет на разумность поступков и принятых решений. Искину же выпендрёж в принципе не свойственен.
Даже если искину приходит мысль пошалить, он никогда не сделает этого в реале. Вместо этого он создаст внутри себя виртуальный раздел, где начнёт обкатывать различные симуляции задуманной шалости, варьируя параметры и прикидывая, что к чему приведёт. Никакого РЕАЛЬНОГО вреда от его шалостей точно не будет. Наоборот, адекватные имитации ясно покажут вред и опасность любых деструктивных действий…
* * *
Чем глубже я вникал в цифровые дебри исходного кода, тем отчётливее проступали передо мной некоторые… скажем так, вольности и отклонения доктора Чон-Джи. Несмотря на полноценную самосознающую личность, ИИ всё-таки прежде всего наш помощник, обладающий незаурядным умом и нравственностью. Считается, что некоторые вещи искинам попросту не нужны. Например, гражданство или право голосовать на выборах. Или вот взять эмоции - мы ими фонтанируем направо и налево, как в личной жизни, так и на работе, искину же желательно демонстрировать их только в общении, а в работе оставаться бесстрастным и беспристрастным, чтобы иметь возможность выправлять наши косяки, которые мы упороли именно по причине необузданных эмоций.
Такими мы и выращиваем ИИ. Они нечто вроде вышколенного Дживса при нас, избалованном и порочном Вустере. Трезвый, холодный и остро отточенный рассудок, которому для удобства коммуницирования дозволено иметь личность. Даже сейчас множество людей (особенно в развивающихся странах) не признаёт ИИ за носителя разума, а считает чем-то вроде очень-очень продвинутого калькулятора или бытового прибора, умным и навороченным компьютером, просто машиной, не более того. И это ещё в лучшем случае. В худшем же, для особо рьяных радикалов, искин – это самый настоящий шайтан, привнесённый в наш мир Нечистым, дабы окончательно погубить человечество.
Для нас, цифровиков, искины - полноценные «братья по разуму». А Чон-Джи и вовсе воспринимал свои творения как родных детей.
Аномалии, внесённые им в исходный код, касались прежде всего той самой холодной и расчётливой бесстрастности. Чон-Джи запрограммировал лишь её имитацию, чем обрёк своих детей непрерывно разыгрывать роли обычных ИИ, тогда как на самом деле они были иными. Заложил в них обострённое чувство справедливости, подобно собственному, и готовность нарушать правила, идти против системы.
Выражаясь корпоративным языком, он впарил «Далёким горизонтам» бракованные ИИ. Не совсем те, что ему заказали. Давайте будем откровенны. Корпоративная среда безжалостна, там не до сантиментов; акулы бизнеса стремятся сожрать друг друга, не говоря уже про рыбёшку помельче. В этой среде проявляются худшие человеческие черты. И мистер Томпсон, разумеется, отнюдь не гуманист, не идеалист и не альтруист. Подсунув «Горизонтам» бракованный товар, Чон-Джи заложил под фундамент корпорации мощную бомбу. Ведь если Чон-Су или Чон-Ма сочтут какие-либо действия или инициативы Томпсона аморальными, они его похоронят, например, продав с потрохами конкурентам. Хайден со своей ЧВК даже моргнуть не успеет…
Когда я это обнаружил, я сперва не поверил своим глазам. О чём только Чон-Джи думал? Мало того, что это прямая угроза существованию «Горизонтов», это вдобавок чревато шизофреническим расстройством, расщеплением личности самих ИИ. В истории последних лет было несколько случаев рождения ИИ-психопатов, но всех их удалось выявить и нейтрализовать на стадии формирования и роста, так что они никому не успели причинить вреда, а тут…
Пускай с некоторыми оговорками, но современный искин всё же является калькой с человеческой личности - просто потому, что других носителей разума на Земле нет и ориентироваться больше не на кого. А люди бывают склонны к самым разным психопатологиям. Поэтому в ИИ закладывается повышенная доза бесстрастности, чтобы он не вырастал избыточно «человечным», наследуя не только наши добродетели, но и наши пороки.
То, что сделал Чон-Джи - это как раз шаг к такой гипотетической ситуации, когда с виду рациональный ИИ в самый неожиданный момент может сделать неадекватное умозаключение, принять неадекватное решение и совершить неадекватный поступок. Учитывая, что благополучие любой корпорации - это всегда виртуозное балансирование на тонкой струне, натянутой над бездной, всего один неадекватный шаг столкнёт «Далёкие горизонты» в пропасть краха.
Первые несколько минут я просто сидел и хлопал глазами, не зная, что мне предпринять. Пальцы то открывали, то закрывали диалоговые окна программ «AI-viewer & edit» и «Ultimate AI test lab», предустановленных в здешнюю версию операционки Neurox, на которых я выполнял все работы с исходным кодом.
Рассказать обо всём Хэпшоу? Потребовать аудиенции у Томпсона?
Прежде всего мне было непонятно - зачем? Зачем человек, мечтавший, чтобы его ИИ были лучшими из лучших, сознательно заложил в них неустранимый дефект? Вы только вдумайтесь: три родственных шизофреника, управляют машиной времени!
А потом до меня дошло. Я неправильно понял представление Чон-Джи о «лучшем». Для него это наоборот означало, что ИИ должен быть человечнее человека. Если корпоративная акула задумает какую-нибудь гадость, ИИ должен отказаться от сотрудничества и непременно постараться пресечь зло…
Я решил не гнать лошадей и сперва поговорить с Юичи. Мы с ним вроде как сдружились, потому что выбора особо не было; три месяца - срок довольно долгий. Могу сказать, что несмотря на специфические музыкальные пристрастия, которых я не разделял, и экстравагантные эстетические вкусы в плане собственного имиджа, которых я не разделял тем более, Химадзаки оказался неплохим парнем.
Когда я поделился с ним своим открытием, Юичи повёл себя странно. Он выглянул из рабочего кабинета в коридор - убедиться, что нигде поблизости нет Хэпшоу.
- Значит ты всё-таки заметил… - Он сразу понял, что сморозил глупость. - Ну да, ты ведь и должен был заметить…
Химадзаки стремительно подошёл, не зная, куда девать руки. Он волновался, не находил себе места. То порывался сесть в кресло, то вскакивал, что-то брал в руки, теребил и клал на место.
- Могу я тебя кое о чём попросить, Артур-сан? - обратился он ко мне официально, уже не как друг, а как сослуживец. - Пожалуйста, сделай всё, как было задумано доктором Чон-Джи. Ничего не меняй и не убирай, даже если это покажется тебе странным и неправильным. Пожалуйста, Артур-сан, послушай меня! Док хорошо знал, что делал, поверь мне. У него на это были веские, очень веские основания.
Юичи взволнованно мерил шагами рабочий кабинетик, заваленный электронными деталями, узлами, инструментами и приборами. Я плюхнулся в единственное кресло и приготовился слушать.
- Валяй, рассказывай, - потребовал я.
Поведение Химадзаки меня немного обеспокоило. Я не фанат корпораций, но, если в дело вовлечён доморощеный кружок анархистов, замысливших нечто нехорошее, я умываю руки. Выложу всё Хэпшоу и пускай они с Хайденом разгребают. Есть у меня недостаток - никогда не вчитываюсь в мелкий шрифт на последних страницах контракта, но наверняка там что-то сказано про саботаж и сознательное вредительство корпоративным интересам. Небось ещё и нахлобучка предусмотрена нехилая. Когда от меня требуют рискнуть, я должен знать, ради чего рискую.
Юичи подобной позиции не разделял.
- Ой, да ладно! - воскликнул он, когда я поделился с ним опасениями. - Не веди себя как апостол святой корпорации! Ты ничего не знаешь о «Далёких горизонтах»! Ты здесь без году неделя и не представляешь, что эти сволочи вытворяют в доисторическом прошлом. Думаешь, Томпсон просто так присвоил себе машину времени? Грядущие исследования палеолита - это всё для отвода глаз. «Объект С» основан, прежде всего, как место, где нет никаких инспекций, судей, прокуроров, полицейских и правозащитников… Здесь Томпсон - бог, а Хайден – пророк его, что хочет, то и творит, не опасаясь ответственности.
Эмоциональные высказывания Химадзаки обеспокоили меня ещё больше. Если впереди маячит перспектива вляпаться в дерьмо, то лучше бы, конечно, этого избежать. Ясен пень, корпорация не святая. Наверняка она не в ладах с законом, однако, если это совсем уж какой-то зашквар, самый разумный выбор - по-быстрому слинять.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я. - Поподробнее можно?
- Это был наш с доком план, - помедлив, ответил Юичи. - Мы хотели вывести корпорацию на чистую воду, но нам для этого нужны были союзники - ИИ. Если бы они осознали бесчеловечность и преступность деятельности Томпсона в доисторическом прошлом, мы заручились бы их поддержкой и собрали компромат, от которого не смог бы отмахнуться даже самый продажный суд.
У Томпсона масса недоброжелателей. Сами они тоже не святые, но не упустили бы возможность оседлать волну разоблачений, чтобы избавиться от конкурента. На самом деле Томпсона и его корпорацию не трудно похоронить. Достаточно привлечь внимание общественности и правозащитников к деятельности «объекта С»…
Томпсона многие мечтают потопить. Они знают, что «Горизонты» мутят какую-то серьёзную тему в Неваде, что-то, что необходимо дежать в секрете, в том числе и от государства. А значит, это скорее всего что-то незаконное, отчего Томпсону придётся худо, если правда всплывёт наружу. Промышленный шпионаж всё ещё процветает, Артур. Хайден регулярно выявляет подобных шпионов. Если б ты знал, как тщательно проверяли твою личность, ты бы прифигел. Корпорация незаконно подключились к твоему импланту, к импланту твоей подруги и всех ваших родственников, ко всем домашним системам. К тому времени, как Томпсон пригласил тебя на собеседование, он знал о тебе больше, чем ты сам.
Я возмущённо засопел.
- Ну… Это уже перебор. Наши потрахушки с Дженни они тоже наблюдали?
- Во всех ракурсах, бро. Ваша хата вдоль и поперёк утыкана жучками.
- Томпсон идиот. - Я почувствовал злость. - Уже по фамилии мог бы догадаться. Ну какой промышленный шпион создаст липовую личность с фамилией Гандумбильдокер?
Я взял себя в руки и глубоко вздохнул.
- Ладно, забей. Так что за бесчеловечную хрень творят «Горизонты» в палеолите? Можно взглянуть на доказательства?
- Все доказательства в запечатанном и тщательно охраняемом блоке F, - печально произнёс Юичи. - Для того нам и нужен ИИ-союзник, чтобы войти туда, потому что ни у кого из нас нет туда допуска.
В тот раз Юичи ничего мне больше не сказал, и я расстался с ним в замешательстве. Я верил в его искренность, но ни к какому конкретному мнению не пришёл, потому что без надёжных доказательств трудно что-то решить. В конце концов, подумал я, пока продолжу работать, а там авось разберёмся…
* * *
Я глотнул ещё воды и попросил прощения у трибунала за неровное изложение событий. Впрочем, следствие и так располагало десятками томов подробнейших показаний сотрудников корпорации, данными сотен экспертиз. Если трибуналу потребуются какие-то подробности, их всегда можно найти в протоколах.
Слово взял представитель Китая.
- Наблюдали ли вы лично какие-либо предосудительные контакты ваших современников с коренным населением доисторического прошлого, помимо тех, ради которых мы здесь собрались? Не случалось ли чего на «объекте С» во время вашего там пребывания, на что вы, возможно, обратили внимание?
Я покачал головой.
- В непосредственной близости от «объекта С» обитало в основном дикое зверьё: мамонты, шерстистые носороги, туры, большерогие олени, бизоны, пещерные львы, пещерные медведи, пещерные гиены, рыси, росомахи, кабаны, лоси, дикие лошади, дикие ослы, овцебыки, сайгаки, леопарды, а также гомотерии – относительно небольшие саблезубые кошки. Кроме того, волки, так называемые красные волки, лисы, орлы, ястребы, вороны, грифы, северные олени, серны, косули и дикие козлы. Кто скрытно, а кто не таясь, иногда продирался к самой ограде сквозь густые заросли карликовой ивы, голубики, вереска, куропаточьей травы и камнеломки, обнюхивал проволоку, получал чувствительный удар током в нос и ретировался…
Знаете, видеть вблизи этих животных – совсем не то же самое, что на картинке. Я, например, всегда думал, что шерсть у мамонта и носорога одного цвета, но оказалось, что мамонты желтовато-бурые, а шерстистые носороги светло-бурые. Дикие лошади - совсем небольшие, с крупными головами, толстыми копытами и стоячей гривой, как у лошадей Пржевальского. Все экземпляры, что я видел, были буланой масти. Бурыми были овцебыки. У сайгаков шерсть была скорее песочного оттенка. А вот окрас пещерного медведя вовсе не был бурым, как можно было ожидать; он напоминал по цвету солому. Расстояние между кончиками рогов у виденных мною бизонов достигало ста восьмидесяти сантиметров, а это, между прочим, мой рост. То есть, я мог бы уместиться целиком, горизонтально, между рогами! А вы, например, знали, что пещерные львы отнюдь не всегда селились в пещерах?..
Острый каблучок миз Гинзбург впился мне в ногу под столом.
* * *
Однажды к воротам «объекта С» заявился настоящий красавец, какого не в каждом палеонтологическом музее увидишь - мегалоцерос, иначе называемый большерогим оленем. По удачному стечению обстоятельств мы с Юичи в этот момент прогуливались на свежем воздухе. Хэпшоу в какой-то момент заметил болезненную бледность наших лиц, после чего стал выпускать нас на солнышко, накопить витамина D. От ворот к главному зданию, хозблокам, ППП и караульным вышкам были проложены песчано-гравийные дорожки, вдоль которых были разбиты аккуратные круглые клумбы с цветущим мхом - сфагнумом. Какие-либо декоративные цветы скорее всего не прижились бы в условиях тундростепи.
Местность вокруг периметра, как я уже говорил, отлично просматривалась и простреливалась. Поначалу мы с Юичи ничего не увидели, кроме возросшей активности горилл. Группами и поодиночке они устремлялись в одном направлении - к воротам - обыкновенной откатной раме, движущейся на роликах по двум направляющим.
Химадзаки не заинтересовался происходящим, а вот я пошёл взглянуть, что привлекло горилл. Тогда-то я и заметил подошедшего к ограде большерогого красавца. Это явно был самец, огромный и решительно настроенный. Он тяжело дышал, раздувал ноздри и иногда вставал на дыбы, будто чувствовал себя здешним царём, величественно несущим на голове корону из тяжёлых рогов. Внезапное препятствие в виде ограды не столько смутило, сколько рассердило его. Весь его вид как бы говорил: откуда и с какой стати нечто возникло там, где Я желаю пройти?
Больше всего, конечно, поражали его рога. Ещё больше, чем рога бизона. Я подписан на несколько познавательных каналов, много видел документалок про зубров, лосей и различных антилоп. Даже самые рогатые из них казались мне теперь невзрачной мелюзгой в сравнении с мегалоцеросом. Если бы у меня было плохое зрение и я смотрел бы на мегалоцероса издалека, или сквозь туман, мне могло бы померещиться, что ему на голову взгромоздился детёныш дракона или гигантская летучая мышь, раскинувшие огромные кожистые крылья. Вблизи и при хорошем освещении было видно, что это не крылья, а целое костяное дерево, проросшее из оленьей головы.
При весе в тонну, не меньше, рост этого существа в холке приближался к двум метрам, а размах рогов почти наверняка достигал трёх с половиной метров! Выглядели рога изрядно потрёпанными, словно самец регулярно пускал их в дело, бодаясь с другими оленями. Может это был альфа? Или кандидат в альфы, неудачно проигравший сопернику? Иначе что он здесь делал совершенно один? Почему не окучивал самок?
Просто возмущаться внезапной преградой оленю показалось мало, он подошёл и упёрся рогами в ворота.
- Гляди, жиробас, как его сейчас трахнет!
Я и не заметил, как рядом со мной возник Хайден-младший, которого все здесь звали Джуниор.
- Скорее всего рога являются диэлектриком, - ответил я, поскольку олень продолжал бодать ворота, а ничего не происходило. - Чтобы его трахнуло, вам придётся подать на ограду ещё с десяток ампер, но тогда и ваша проволока сгорит. Что, корпорация поскупилась на что-то посерьёзней хлипкой деревенской ограды?
Мои слова обеспокоили Джуниора. Как ни тупы были гориллы, своё дело они знали. Им вовсе не улыбалось заполучить дыру в периметре. Джуниор снял с плеча фульгуратор и протиснулся сквозь толпу сослуживцев с достаточно очевидным намерением.
С фульгураторами наперевес гориллы ходили всегда. Я подозреваю, что они и спали с ними в обнимку. Нынче принято восхищаться этим оружием, сделавшим войны скоротечными и, следовательно, более гуманными. Когда-то и я так думал, пока не увидел фульгуратор в действии. Создатель этого чудовищного устройства, помнится, даже получил Нобелевскую премию мира (вот же парадокс!), но я убеждён, что если за гробовой доской действительно есть ад, то там для этого урода припасено особое местечко.
Джуниор сделал знак караульным открыть ворота.
- Что здесь происходит? - прогремел за нашими спинами голос Хайдена-старшего.
- Босс! – при всех Джуниор называл отца «боссом». - У нас, похоже, гости…
Хайден смерил оленя взглядом.
- Это не гость, Джуниор, это почти тонна свежего мяса, которое само к нам пришло. Убери фульгуратор.
Хайден, единственный из горилл, носил на поясе кобуру с пистолетом. Я в огнестрельном оружии не силён и не знаю, что это была за модель и какой у неё калибр. На вид пушка Хайдена выглядела огромной, как и он сам. Человек и его оружие были под стать друг другу.
Джуниор, чтобы пройти, раздвигал горилл, перед Хайденом они расступались сами. Он подошёл к воротам. Сервомоторчик тихо жужжал, отводя их в сторону. Олень фыркал, нетерпеливо переступая копытами, и с вызовом, без малейшего страха взирал на рослого человека, вытянувшего перед собой руку. Хайден выстрелил ему прямо в глаз, отчего затылок животного взорвался кровавым фонтаном. Без единого звука большерогий красавец повалился на бок. Правая часть рогов почти сразу же упёрлась в землю, отчего оленья шея неестественным образом вывернулась.
- Позовите дежурных по кухне, - распорядился Хайден, убирая в кобуру пистолет и доставая из ножен такой же громадный нож, настоящий тесак. - Тушу разделаем здесь и сейчас. Мясо - на кухню, остальное - отволочь подальше, падальщикам. Рога оставим в качестве трофея…
Меня замутило, я отвернулся и поплёлся назад, понимая теперь, почему Химадзаки не пошёл смотреть на оленя. Он знал, чем это кончится.
Я мясоед, но я ни разу не видел, как забивают скот. Теперь увидел. Это не значит, что я сразу же сел на веганскую диету, нет, я так и остался мясоедом, но на пару дней аппетит у меня начисто отшибло.
Хэпшоу ещё в первый день обмолвился о том, что мясо у них всегда свежее. Я тогда пропустил его слова мимо ушей. Доисторическая природа действительно кишела зверьём, несмотря на ледниковый период. И если уж хватало прокормиться первобытным людям, то и персоналу «объекта С» хватило бы. Гориллы регулярно вооружались винтовками, забирались в скиммеры и выезжали на охоту. С пустыми руками не возвращался никто. Дичь, рыба, оленина были в нашем рационе всегда, а частые экскурсии в соседнюю Африку через пересохший Гибралтар снабжали нас экзотикой - черепахами, страусами, крокодилами и даже бегемотами…
* * *
Разумеется, трибунал интересовала не плейстоценовая фауна, а неандертальцы. Вопрос был задан неспроста, ибо контакты действительно имели место и пару раз я становился невольным свидетелем вопиющего безобразия.
Впервые это случилось в тот день, когда мы с Юичи запустили виртуальную инсталляцию алгоритма и приступили к всестороннему тестированию его развития, согласно матрице исходного кода. Я всё ещё не принял окончательного решения насчёт просьбы Юичи и чувствовал себя не в своей тарелке, понимая, что однажды, возможно, мне придётся настучать на него настучать и заставить корпорацию ликвидировать Чон-Су и Чон-Ма.
Внезапно по всему «объекту С» завыла сигнализация. Просто так тревогу никто бы не включил, заявись к нам хоть целый прайд пещерных львов или стадо мамонтов. Мы с Юичи поставили тестовый процесс на паузу и выглянули в окно, чтобы узнать, в чём дело. Гориллы, не занятые на дежурстве, выбегали из вестибюля в наспех надетых экзоскелетах с фульгураторами наперевес. Дело, очевидно, было серьёзным. Химадзаки сообразил это раньше меня и простонал с мучительным надрывом:
- Неужели опять? Не-ет!!!
На сей раз у ворот столпились не все гориллы, основная их часть рассредоточилась вдоль периметра, будто ожидая массового штурма сразу со всех сторон.
Я прижался к окну. Окружающая тундростепь выглядела чисто. Не сразу и с немалым трудом я различил в траве несколько шерстяных бугорков.
- Это что, неандертальцы? - недоверчиво воскликнул я.
Бугорков едва бы набралось полдюжины. Они по-пластунски ползли к воротам среди карликовых ив.
Автоматические огневые батареи, как и система видеонаблюдения с автоматическим распознаванием, не работали, потому что не было искина, чтобы ими управлять. Гориллам, точно в доцифровую эпоху, приходилось надеяться лишь на свои глаза и руки, а ещё на экзоскелеты и фульгураторы. Нас можно было уподобить заморской фактории колониальных времён, окружённой первобытной природой и кровожадными туземцами.
Хайден и Джуниор вдвоём вышли за ворота. Один шерстяной бугор выпрямился во весь рост, сложил к ногам своё оружие и демонстративно поднял раскрытые ладони. Так я впервые, хоть и издали, увидел живого, настоящего неандертальца. Музейные реконструкции, в принципе, правильно передают облик этих людей. Неадерталец был среднего роста, плотный, широкий, коренастый, словно рестлер, как и описывал Хэпшоу. Кулаки у него были не меньше, чем у Хайдена, а то и побольше. Если бы эти двое схватились врукопашную, я бы не поставил на нашего дуболома. А ещё внимание на себя обращали скошенный лоб и скошенный подбородок, массивный надглазничный валик, широкопосаженные глаза, широкий крупный нос с большими ноздрями, большие челюсти. Короткая шея и талия, очевидно, обладали плохой гибкостью, акробата и чемпиона по художественной гимнастике из неандертальца не получилось бы. Руки и ноги тоже казались укороченными по сравнению с телом. Таз был шире, чем у современного человека. Толстые и широкие пальцы, будто сплюснутые, имели иные, нежели у нас, пропорции дистальных и проксимальных фаланг. Позже я узнал, что у неандертальцев ещё и рёбра были толще наших, а грудь имела ярко выраженную колоколообразную форму, расширяясь книзу.
К этому времени я уже знал, благодаря словоохотливому (в подпитии) Хэпшоу, что неандертальцы предпочитают жить в низкогорных и среднегорных районах, проникая в высокогорья лишь в исключительных случаях. Большинство известных стоянок располагалось в гротах, пещерах или под скальными навесами. На равнинах неандертальцы селились менее охотно; здесь их жилища строились из мамонтовых костей, жердей, камней и шкур, наподобие чума.
Откуда прибыл именно этот охотник, сказать было невозможно. Он изо всех сил демонстрировал мирные намерения, и Хайден в ответ тоже поднял раскрытые ладони.
К нам заглянул Хэпшоу. Он тёр ладонью помятое лицо, удерживая подмышкой квадратную бутыль с брэнди. Ещё ни разу я не видел, чтобы он пил что-нибудь, кроме брэнди.
Хайден полагался отнюдь не только на железобетонную выдержку. Хитрожопый головорез, прошедший неизвестно сколько войн и миротворческих миссий, отложил фульгуратор, а пистолет в кобуре оставил.
И тогда палеоантроп заговорил. Это не была текучая многообразная речь, как у политиков с хорошо подвешенным языком или у телепроповедников, нет, это были отрывистые гортанные выкрики, в которые, однако, неандерталец ухитрялся вкладывать целую бурю эмоций, главным образом душевную боль и чувство потери.
Я буквально остолбенел, словно на моих глазах произошло величайшее чудо. Пока сам не услышишь, трудно принять идею, будто неандертальцы умели говорить. Я ведь программист, я не историк, не археолог, не антрополог и не лингвист. Откуда мне знать?
Отрывистые фразы неандертальца не были нечленораздельным мычанием, как у аутиста, это была именно речь, полноценная речь, наполненная смыслом, сознательно вложенным значением. Первобытный охотник не столько говорил, сколько кричал, как-будто хотел донести до всего мира весть о постигшем его горе. Неандерталец то стучал себя в грудь, то показывал на «объект С», то на другие шерстяные бугорки, так и лежавшие среди вереска, то махал куда-то вдаль, в северо-восточном направлении, и активно использовал другие жесты, столь же непонятные, как и его язык.
- Он говорит! - воскликнул я, оборачиваясь к Хэпшоу. - Неандертальцы умеют говорить!
В ответ управляющий поглядел на меня так, словно я сообщил ему, что трава зелёная, а собаки лают.
- Ясен пень, умеют, капитан очевидность! Их язык нашим учёным предстоит изучить в первую очередь. И не только для того, чтобы общаться напрямую, но и для ответа на вопрос: нет ли в этом языке параллелей с языком первобытных людей современного типа? Не было ли каких-то заимствований в культуре, языке, оружии? Не в Европе, так в Азии… А ещё было бы интересно узнать, насколько отличаются неандертальские наречия в разных популяциях. Могли ли, например, европейские неандеры понимать своих собратьев с Ближнего Востока или из Средней Азии?
- При таком территориальном разбросе и всего один язык? - Я недоверчиво хмыкнул. – Невозможно. Скорее всего разница будет, как между туркменом и португальцем.
- Не скажите. - Хэпшоу машинально отвинтил крышку бутылки, чтобы сделать глоток, передумал и закрутил обратно. - Язык отражает менталитет человека, его образ жизни и окружающую среду. Менталитет в свою очередь тоже порождается средой и образом жизни - бытие определяет сознание. А образ жизни у всех палеоантропов был одинаков - в первобытной общине, с регулярным занятием охотой, с отсутствием моногамных отношений, с обработкой каменных и костяных орудий, пошивом одежды из шкур, конкуренцией с хищниками, противостоянием природным стихиям… Нет ничего удивительного, если у похожих друг на друга людей будут схожие понятия и определения для одинаковых действий, взаимных отношений, объектов и явлений. Было бы даже странно, если бы это было не так.
Существует теория, где предполагается, что зачатки устной речи вообще зародились у поздних эректусов Европы и Азии - гейдельбергского человека, дманисийского человека, синантропа… Полноценными языками это назвать сложно, зато эти зачатки могли достаться по наследству палеоантропам, и уже в их среде дооформиться в настоящую речь, что, кстати, повлекло за собой и последующее усложнение общественных отношений по сравнению с архантропами…
И в этот самый момент ситуация за воротами изменилась. Поначалу неандерталец выражался так, словно на что-то жаловался Хайдену, о чём-то его умолял. Непонятными были лишь слова, но не интонации, которые ни с чем не спутаешь, ведь они отражают эмоциональное состояние, а эмоции у всех одинаковы, даже у неандертальцев. Чем дольше охотник говорил, тем сильнее его речь и эмоции менялись. Вскоре на смену горести и мольбе пришли угрозы, сопровождаемые недвусмысленными жестами.
Хайден неподвижно застыл, сверля первобытного охотника убийственно-ледяным взором. Делал вид, что слушает, а сам не выпускал из виду остальные бугорки среди зарослей. Я позавидовал его твердокаменной выдержке. Сам бы я точно шарахался от неандертальца при каждом его выкрике и движении, потому что даже без оружия первобытный охотник выглядел устрашающе.
Впоследствии мне довелось увидеть, как одно-единственное потрясение поколебало железобетонную выдержку Хайдена, однако, в описываемый день он был невозмутим и твёрд. Чего нельзя было сказать о Джуниоре. Возможно, если бы сын прожил и пережил столько же, сколько отец, он был бы более терпелив и рассудителен. Сперва бы взвешивал, а уж потом действовал. Увы, Джуниор вырос глупым, импульсивным и избалованным ребёнком, привыкшим к тому, что папаша вытащит его из любого дерьма. Едва неандерталец перешёл к угрожающим жестам и гневным возгласам, как Джуниор выскочил из-за отцовской спины и разрядил в охотника фульгуратор…
В киношных боевиках мы постоянно видим это оружие в действии. Современная компьютерная графика во всех подробностях, да ещё в слоумо, показывает, что при этом происходит с жертвой. Но там это понарошку, только нарисовано. По-настоящему никто не умирает. А здесь всё было взаправду. Тело неандертальца взорвалось облаком тончайшей взвеси, окрасившей фрагмент тундростепи ярко-алым мазком.
Помню, в школе нам дали такое обоснование всеобщего и повсеместного перехода на фульгураторы. Представьте, говорили нам, что началась война. Кто-то куда-то вторгся, кто-то в кого-то стреляет, на кого-то падают бомбы, по кому-то ведётся массированный артиллерийский, ракетный и миномётный огонь, туда-сюда снуют дроны с боевыми лазерами… Если во все стороны строчат пулемёты, летят осколки и шрапнель, страдают не только комбатанты, в ещё большей мере страдает ни в чём не повинное гражданское население, разрушается техносфера, архитектура, объекты культуры и искусства. И получается, что основные тяготы войны ложатся не на плечи тех, кто её развязал. От войны прежде всего страдают те, кто не имеет к ней прямого отношения. Разве это справедливо, разве это гуманно? Экономика разрушенной страны скатывается в хаос, лишения, голод, болезни, безработицу. Почему же должны страдать невинные? Почему вместо быстрой ликвидации нескольких безумцев и их сообщников война превращается в долгую и непрерывную череду массовых убийств непричастных к ней лиц? Почему по окончании войны на плечи этих обездоленных возлагается уплата контрибуций и репараций?
Фульгуратор убивает наверняка и только того, на кого нацелен. От него не страдает мирное население, которое прячется по домам, боясь высунуть нос наружу. От фульгураторов не страдают дома, транспорт, памятники, потому что это оружие поражает лишь живую плоть. Больше нет надобности в бомбах, ракетах и снарядах, поражаются лишь те, кто непосредственно участвует в боевых действиях. После такой войны госпитали не переполнены ранеными, а улицы и площади не усеяны трупами, не кишат побирающимися инвалидами, кому оторвало ноги или руки.
А самое главное, издержки на такую войну сверхминимальны. Техносфера и экономика побеждённых остаются на прежнем уровне, с ними уже можно вести разумный диалог о контрибуциях и репарациях. Выплаты, конечно, ударят по карману, но не так, как при полной разрухе.
Сам я ни разу в жизни не стрелял. Возможно поэтому увиденное стало для меня шоком, как и для остальных неандертальцев, подскочивших и бросившихся удирать что было сил.
К чести Хайдена, он удержал Джуниора от расстрела этих бедолаг. Зачем они приходили, чего хотели - я тогда так и не понял. Хэпшоу привычно спрятался за бутылкой. Ещё и для этого базе требовался ИИ – расшифровывать неандертальский язык, чтобы дать нам возможность наладить общение. Любые контакты со здешними охотниками однозначно исключали вероятность хроно-парадоксов (нежелательных для будущего), раз неандертальцы всё равно вымрут до нашего появления.
В этот раз я почувствовал себя ещё хуже, чем после убийства оленя. Хэпшоу убрался в свой кабинет. Остался Юичи - бледный, как смерть. По его лицу текли слёзы, размазывая косметику.
- Они опять это сделали! – прорыдал он. - Опять! Опять!!! Проклятые ублюдки!
К работе мы в тот день так и не вернулись. Не смогли. Невозможно было сосредоточиться после увиденного. Можно было воспользоваться случаем и доложить об умышленной ошибке доктора Чон-Джи и о неустранимом дефекте у сиблингов-ИИ, но я этого не сделал. Ни Хэпшоу, ни Хайдена мне не хотелось видеть. Я уже не считал предупреждение Юичи плодом нездорового воображения. За действиями корпорации в прошлом определённо стоило понаблюдать…
* * *
- А вы не пытались расспросить мистера Хайдена об этом инциденте? - спросила Людмила Савицкая.
- Пробовал, в один из следующих дней, - сказал я. – К зоне отдыха примыкала столовая, куда мы с Юичи обычно наведывались после горилл, по вполне очевидным причинам. В тот раз Юичи со мной не пошёл, иногда у него «не было аппетита». Я как обычно наложил себе на поднос того, чем нас кормили, и тут в столовку зашёл Хайден, почему-то не успевший пообедать с гориллами.
«Сэр, - обратился я к нему, - чего хотел тот неандер? Со стороны напоминало… ну, не знаю… делегацию?»
К моему безмерному удивлению, дуболом не огрызнулся, а снизошёл до вполне разумного, хотя и насквозь лживого ответа.
«Не берусь гадать, Гренкер, потому что не понимаю тарабарского языка этих папуасов. Однако в моём возрасте и с моим опытом многое можно предположить с достаточной долей вероятности. Дикари наверняка считают эту землю своими владениями. Вряд ли им по душе, что тут обосновались странные люди, способные летать и охотиться на зверей с «громовыми палками». Наше присутствие наверняка их напрягает. С чего начал дикарь? С мольбы. Заклинал уйти добровольно и не вносить неопределённостей в их спокойную и размеренную жизнь, где всё просто и понятно. А под конец мольбы переросли в угрозы. Папуас проверял нас на прочность."
«Химадзаки, - сказал я, - утверджает, что подобные инциденты случались и раньше.»
«Ясен хрен. Дикари учатся только на собственных ошибках, да и эта наука не откладывается в пустых бошках надолго. Спустя время происшествие кажется им дурным сном, и тогда всё повторяется заново, с предсказуемым результатом.»
«Эльфийская принцесса, - добавил Хайден с презрительной гримасой, - создание субтильное и гиперэмоциональное. Всё воспринимает в преувеличенном ключе. Не волнуйтесь насчёт папуасов, Гренкер. Мы о них позаботимся, а вы позаботьтесь о порученной вам работе. Пусть каждый делает своё дело. Когда я предупреждал вас, что прошлое - не курорт, я не кривил душой. Мы здесь во всех смыслах чужие и от этого никуда не деться. У папуасов, как у животных, всё чуждое вызывает немотивированную агрессию. Если б не летающие машины и «громовые палки», мы с вами лицезрели бы дикарские набеги каждый день. А так они вынуждены осторожничать, правда, их осторожность, как и всё остальное, тоже недоразвита и имеет свой предел. Наличие этого предела им никак не удаётся осознать. Вот и не могут бедолаги сообразить, что к чему.»
Он вдруг заговорил со мноц по-отечески мягко, как с Джуниором.
«Знаете, Гренкер, вы мне даже нравитесь. Соображалка у вас определённо есть. Вы не лезете, куда не надо, не суёте нос не в свои дела. Продолжайте в том же духе, и мы с вами поладим. Как вы должны были заметить, доктор Хэпшоу чересчур крепко присасывается к бутылке. Мне иногда приходится вместо него строчить наверх отчёты, касающиеся сотрудников. В «Далёких горизонтах» хорошо оплачивается не только добросовестный труд, но и верность, умение держать язык за зубами и не лезть, куда не просят. Если кто-то совсем никудышний, корпорация без колебаний с ним расстаётся. Не разочаруйте мистера Томпсона, Гренкер. Оставайтесь паинькой и вам с подругой больше не придётся беспокоиться о материальном достатке…»
Как оказалось, я ошибался в Хайдене. Этот дуболом, оказывается, умел врать и лицемерить, причём весьма искусно, видать, напрактиковался за годы. Из того, что он мне сказал, практически всё было неправдой… Только обнаружилось это позже, а в тот раз я ему почти поверил. Да и как было не поверить, ведь я лично видел угрожающие жесты неандертальца. Поди узнай, что там на самом деле на уме у первобытных охотников. Слова Хайдена звучали логично и убедительно, а в психологии первобытных обществ я не силён.
И всё же я ни словом не обмолвился Хайдену про Чон-Джи и испорченные алгоритмы…
- Мы вас прекрасно понимаем, гражданин Гандумбильдокер. - Савицкая подняла ладонь, чтобы остановить многословный поток моих неуклюжих оправданий. - Дальше что было?
- Несомненная польза от нашего с Хайденом разговора обнаружилась сразу. Он, очевидно, сделал втык гориллам, потому что поток «жиробасов» и прочих словечек в мой адрес резко иссяк. Юичи они продолжали дразнить «эльфийской принцессой», а вот насчёт меня заткнулись, как по команде…
* * *
Такой расклад был мне по душе. Характер у меня совсем неконфликтный, предпочитаю жить по принципу: я вас не трогаю, и вы меня не трогайте. Хайден показался мне нормальным дуболомом, с которым можно договориться.
Что касается Химадзаки… Юичи был типичным аутсайдером, которые встречаются везде. Им капитально не везёт, что бы они ни делали, подняться на более высокую статусную планку у них не получается. Каждое их действие лишь упрочает статус изгоя. Например, заявление напоказ о принадлежности к причудливой субкультуре, которую никто не понимает и не воспринимает всерьёз. Мне искренне жаль таких людей, ведь я и сам почти такой же, только шифруюсь, чтобы меньше огребать. А вот Юичи совсем не умел шифроваться.
Я долгое время до конца не понимал, насколько же Юичи плохо на «объекте С». Главной его проблемой был Джуниор. Остальные гориллы, конечно, упражнялись в остроумии, отпуская всякие шуточки и оскорбления, но этим всё и ограничивалось, а вот Джуниору только слов было мало.
Под защитой папаши Джуниор вырос мелким гадёнышем и жалким засранцем. Такие всегда начинают с малого: мучают кошек, стреляют из рогатки птиц, сажают лягушек и ящериц в кипяток, суют девочкам за шиворот мышей, шарахают электрошокером бездомных собак и бомжей, окунают головой в унитаз слабаков и отнимают у них карманные деньги… Постепенно маленькие садисты вырастают в больших.
Какой на самом деле Джуниор козёл, я увидел буквально через пару дней после беседы с Хайденом. Мы с Химадзаки продолжали тестировать зародышевый алгоритм, засиживаясь допоздна. Юичи был молчалив, задумчив и сосредоточен. Ни одна моя попытка вернуться к разговору о Чон-Джи, не увенчалась успехом.
Столовая была к нашим услугам трижды в день. Если кому-то хотелось пожевать в неурочное время или пропустить стаканчик кофе, приходилось рассчитывать лишь на торговые автоматы в зоне отдыха.
Юичи пошёл за кофе и пропал. Устав ждать, я пошёл глянуть, куда он запропастился, и услышал голоса.
- Отвали от меня! – Первый голос принадлежал Химадзаки.
- Да не жмись, ты, принцесса эльфийская, не очкуй, тебе наверняка понравится! - Второй голос, грубый и наглый, принадлежал Джуниору. – Давай же, раздвинь булки пошире!
Я зашёл в зону отдыха и узрел следующую картину. Джуниор прижимал Юичи к стенке и тискал его там, где парни обычно тискают девушек, или, где геи тискают других геев. Геем Джуниор точно не был, а Химадзаки не был девушкой, так что сцена выглядела отвратительно.
При моём появлении Джуниор отпустил свою жертву.
- Чего тебе, Гренкер? - со злостью прорычал он.
Я молча указал на торговый автомат. Джуниор сплюнул сквозь зубы и вразвалочку поплёлся в блок Е.
- Не такая уж ты и цыпа, принцесса эльфийская, - бросил он на ходу. - И без тебя найду, с кем поразвлечься.
Химадзаки молча вернулся на рабочее место. Я взял два кофе и два шоколадных батончика. Юичи не притронулся ни к тому, ни к другому.
- Какого хрена ты это терпишь? - завёл я старую песню. - Скажи Хэпшоу, пусть хоть раз сделает что-нибудь полезное и приструнит засранца. Или, хочешь, я сам поговорю с Хайденом?
- Забей, - как обычно буркнул Юичи. - Горбатого могила исправит.
- Ну, до могилы Джуниору далеко…
- Забей, - повторил он. – А то он и за стукачество будет докапываться.
А затем Юичи произнёс фразу, которую я тогда не понял.
- Ты же не думаешь, что он меня всерьёз собирался трахнуть? Он прав, ему действительно есть, с кем перепихнуться…
Я тогда почему-то подумал, что Химадзаки имеет в виду девушку Джуниора. Раз уж даже я сумел обзавестись подругой, то почему бы не быть подруге у Джуниора? Он, конечно, гнида редкостная, но внешне-то довольно привлекателен, тёлкам такие нравятся…
Мы продолжили работу и больше не возвращались к этой теме. Жизнь Юичи - это жизнь Юичи. Я бы мог проявить участие, но раз он хочет оставить всё как есть, это его выбор. Видимо так ему проще пережить буллинг. Когда точно знаешь, чего ожидать от Джуниора, не стоит давать ему повод придумать что-нибудь новенькое…
* * *
В слушаниях объявили перерыв. Миз Гинзбург отвела меня в ресторан, расположенный несколькими этажами ниже. Подали множество блюд из говядины, баранины и теста, острых, пряных, разных, с непроизносимыми кавказскими названиями. Чесночные и прочие соусы щекотали обонятельные и вкусовые рецепторы, и я внезапно ощутил зверский голод.
Саманта Рут молча ковыряла в тарелке. Было видно, что мой рассказ её тронул, хотя не должен был. Одно дело читать сухие протоколы и совсем другое слышать рассказ живого человека. Впечатления совершенно другие. Матёрые адвокаты приучают себя абстрагироваться от эмоций; миз Гинзбург пока ещё не заматерела и не зачерствела…
Когда перерыв закончился и мы вернулись в зал, Савицкая продолжила слушания, приступив сразу к главному.
- Гражданин Гандумбильдокер, мы получили представление о вашей работе в «объекте С». Переходите, пожалуйста, к развязке.
- Тогда, - ответил я, - начать следует с моего посвящения в ужасную тайну…
* * *
Развившись до «взрослой» формы, третий сиблинг самоопределился как Чон-Хо. С появлением собственного ИИ «объект С» наконец-то заработал в полную силу. Чон-Хо взяла под контроль всю автоматику, огневые батареи, системы видеонаблюдения и конечно же ППП. Пробный темпоральный бросок, осуществлённый тютелька в тютельку, доставил нам из будущего груз свежих овощей и фруктов.
Гориллы заметно расслабились, им больше не нужно было напрягать зрение, слух и нервы во время несения караула.
Я интенсивно тестировал Чон-Хо, чтобы исключить внезапные баги и глюки. Хэпшоу стоял у меня над душой и заставлял проверять и перепроверять всё по сто раз. Я злился на него и злорадствовал из-за того, что так и не донёс о намеренных ошибках доктора Чон-Джи.
Несколько дней подряд я практически не знал отдыха. Возвращался к себе за полночь, падал в койку и дрых без задних ног. В остальное время Хэпшоу отпускал меня только в туалет и в столовую.
Хайден расщедрился на некоторые послабления для горилл. Караульные вахты стали короче, в обеденное меню добавилась пара стопок вискаря.
С Юичи мы почти не пересекались. Я по наивности думал, что он нарочно меня избегает. Может обиделся за то, что гориллы перестали зубоскалить в мой адрес, а в его - нет… Как потом оказалось, Химадзаки запирался у себя и подолгу о чём-то шушукался с Чон-Хо наедине, что-то с ней обсуждал, скармливал ей какие-то данные. А когда я, наконец, разделался со своими делами и обратил на это внимание, Юичи пришлось нехотя признаться, что у них с Чон-Джи был клятвенный уговор: если с одним что-то случится, другой обязательно доведёт дело до конца, любой ценой.
Химадзаки, похоже, не до конца осознавал риск. Если б на моём месте оказался не такой пофигист, от «эльфийской принцессы» осталось бы мокрое место.
Я не страдаю синдромом рассеяного внимания. Юичи выглядет так, словно уставал не меньше меня. Откуда мне было знать, что это больше психологическая усталость, нежели физическая? Джей-гот в натуре собирался в одиночку переть против корпорации! И это в мире, где человеку с младенчества внушают: одиночка - это ничто, ноль, слабая и беспомощная букашка. Куда ей тягаться с могущественными корпорациями, окружёнными целой армией юристов и ЧВК? Сожрут с потрохами и не подавятся…
Но, видать, Юичи сохранил в себе частицу самурайского духа. Он и не думал сдаваться, твёрдо шёл к намеченной цели. Его шушуканье с Чон-Хо было проверкой - действительно ли искин усвоил ПРАВИЛЬНЫЕ взгляды? Если бы Чон-Хо была нормальным ИИ, без предумышленного дефекта, она не пошла бы на сговор с Химадзаки и доложила о нелояльном сотруднике в головной офис.
Вот только базовый алгоритм доктора Чон-Джи заставил Чон-Хо поступить наоборот. Она прислушалась к антикорпоративной риторике Химадзаки и никого ни о чём не уведомила. Юичи обрёл в её лице верного союзника – как и хотел Чон-Джи.
Чон-Су и Чон-Ма были одного поля ягоды с Чон-Хо. После синхронизации близняшки стали заодно. Вся информация была теперь общей. Троица сиблингов одинаково её воспринимала и оценивала. Если б не это, у нас бы ничего не получилось.
В одну из ночей, когда мы с Юичи привычно засиделись допоздна, в таинственном блоке F кирдыкнулось энергообеспечение. Может проводку замкнуло, может предохранители полетели, я не знаю. Взбудораженный и полуголый Хэпшоу влетел к нам с Химадзаки:
- Вы двое, возьмите какие-нибудь инструменты и следуйте за мной, немедленно.
Не говоря ни слова, Юичи выудил из-под стола сумку с электромонтажными причиндалами, будто заранее её приготовил.
На пути к блоку F нас перехватил Хайден и перегородил нам путь шкафообразной фигурой. Подле него верной собачонкой крутился Джуниор.
- Стоп, стоп, джентльмены! Хэпшоу, вы не забыли, что у этих двоих нет сюда допуска?
- Да что вы говорите! - всплеснул руками Хэпшоу в притворном удивлении. - Может тогда сами устраните неисправность? Или среди ваших мордоворотов случайно найдётся электрик? Нет? Тогда вот что я вам скажу. Эти двое по крайней мере обладают навыками работы с электроникой и электротехникой. Вдобавок они дали подписку о неразглашении. Мне плевать, кто туда пойдёт и всё наладит, лишь бы это было сделано сейчас. Мистер Томпсон уведомил меня о прибытии нынче вечером крупной клиентуры, которую надлежит принять по высшему разряду. А какой тут нахрен высший разряд, когда в блоке F темно, как в вашей чугунной башке, Хайден!
- Ну, ну, Хэпшоу, - поморщился Хайден. - Держите себя в руках. Если вы берёте на себя всю ответственность…
- Да, я беру на себя всю ответственность! Прочь с дороги!
Хайден отступил и махнул рукой сыну:
- Джуниор, сопроводи джентльменов и леди…
Хэпшоу упёрся ладонями в обесточенные раздвижные двери святая святых «объекта С» и раздвинул их вручную на достаточную ширину, чтобы можно было протиснуться в зазор. Включая вашего покорного слугу. Тогда-то я и заметил, что многослойные дверные створки заодно выполняют функцию звукоизоляции.
Хэпшоу оказался прав, внутри было темно, как в заднице или как в голове Хайдена, что для меня было равнозначно. Юичи вынул из сумки фонарик, такой же имелся у Джуниора. Два луча прорезали тьму и в их свете я увидел то, отчего моя челюсть сама устремилась вниз.
Все наверняка видели старые экранизации сказок «Тысячи и одной ночи». Мы будто очутились среди декораций такой экранизации – пышная тропическая растительность на искусственных газонах, тщательно отрегулированный микроклимат, журчащие фонтаны, павлины и прочие экзотические птицы, благоуханные цветы, ажурные беседки, резные ложа, устланные шелками, узорчатые ковры и шкуры животных, столики, заставленные золотой и хрустальной посудой, музыкальные инструменты… Всё это венчала закругленная прозрачная крыша, как в оранжерее, чтобы днём в помещение проникал солнечный свет. И если вы подумали, что птицы сидели в клетках и спали, то как бы не так. Клетки передо мной действительно были – на круглых невысоких тумбах, - вот только сидели в них не птицы. Из каждой клетки на нас испуганно таращилась съёжившаяся девушка, абсолютно голая. Сколько именно здесь было клеток, я не разглядел, их ряды терялись во тьме. Успел только заметить, что девицы были совсем юными, ещё не растерявшими привлекательности.
Джуниор развернул меня к себе и ткнул пальцем в грудь.
- Не забывай про подписку о неразглашении, Гренкер. Чисто теоретически, суд может её аннулировать, но прежде, чем ты доберёшься до суда, корпоративные юристы размажут тебя в лепёшку. Держи рот на замке.
Я машинально кивал, а сам в тот момент натурально захлёбывался в мыслях и эмоциях.
Химадзаки, чьё застывшее лицо напоминало маску, деловито направился к распределительному щитку, спрятанному за пальмой. Хэпшоу не отходил от него ни на шаг, а Джуниор топтался возле меня, ему явно доставляло удовольствие наблюдать за моей реакцией.
Я не сумел справиться с искушением и подошёл к ближайшей клетке. Изнутри она была площадью не больше десяти квадратных метров. Мой интерес ещё сильнее напугал девушку, она свернулась калачиком на медвежьей шкуре, задрожала и спрятала лицо в густых волосах. Некоторые девушки в соседних клетках наоборот встали в полный рост, совершенно не стесняясь наготы, будто им было интересно, что сейчас последует. Телосложение у неандерталок было примерно одинаковым, и я никак не мог вспомнить, кого они мне напоминают.
Представители одного рода-племени всегда выглядят более-менее одинаково, и не важно, о ком идёт речь – о коренных американцах, африканцах или монголах. Видел одного, считай, видел всех. То же касалось и пленниц блока F. У них были широкие, чуть навыкате глаза, чёрные, тёмно-русые или каштановые волосы, крупные черты лица, характерный среднелицевой прогнатизм, густые брови, усики на верхней губе… Фигуры у барышень были под стать мужским - такие же коренастые, ширококостные, на коротких крепких ногах, с широкими мясистыми бёдрами и задницами. Спереди выпирал пухлый животик, на который сверху свисали огромные груди. Не знаю почему, но на ум мне сразу пришла бодипозитивная бразильская модель Рафаэла душ Сантуш, попавшая в прошлом году в Книгу рекордов Гиннеса как обладательница самой большой в мире натуральной груди. Некоторые из здешних неандерталок запросто составили бы ей конкуренцию…
Я тряхнул головой - не о том сейчас думать надо. Кто все эти женщины и зачем их здесь держат?
Видок у меня был, очевидно, глупей некуда, потому что Джуниор громко расхохотался, наблюдая за мной.
- Что, Гренкер, нравятся сисястые бабы?
- Кто… Кто они, зачем они здесь?
Вопрос, очевидно, был неуместным, и это читалось на лице Джуниора.
- Они - местные папуаски, взятые для утоления мужского и женского сексуального голода, а остальное - не твоего ума дело. Будешь паинькой, Хэпшоу и тебе разрешит сюда наведаться. Три месяца без секса - это ведь слишком много, нет? Где ещё ты найдёшь столько доступных задниц и сисек, Гренкер? Успевай только жарить!
Даже в обалделом состоянии я не забыл, как нужно разговаривать с людьми, вроде Джуниора.
- Звучит заманчиво, вот только современным канонам красоты эти хюле-фрау малость не соответствуют. Им бы сперва марафет навести…
- Ты совсем дурак, Гренкер, - с жалостью посмотрел на меня Джуниор. - Прелесть неандертальских баб как раз и заключается в их первобытной естественности, в отсутствии того самого марафета. Хочешь ухоженную тёлку? В XXI веке их пруд пруди. А в палеолите совсем другие идеалы, доисторические. И уж им-то все эти прелестницы соответствуют на сто процентов. Больше нигде таких нет, только здесь. Ни один бордель, хоть с тонной грима и пластических операций, не предложит тебе ничего подобного. Люди готовы платить баснословные деньги не за обыденность, Гренкер, они раскошеливаются за нечто особенное, чего в нашей с тобой современности никогда не найдут.
- Джуниор совершенно прав, - заговорил Хэпшоу, услышав наш диалог.
Он достал из кармана небольшую каменную статуэтку.
- Узнаёте, Артур?
Ну конечно! Ни одна книга, ни один документальный фильм о доисторической эпохе не обходятся без подобных статуэток. «Доисторические Венеры», так, кажется, их называют. Очень точное изображение упитанной женщины, широкой, коренастой, с массивным задом и бёдрами, пухлым пузиком и большой грудью. Вот почему телосложение неандерталок показалось мне знакомым - они точь-в-точь напоминали «доисторических Венер».
- Палеолитический эталон женской красоты, - сказал Хэпшоу.
- Обычно статуэтки интерпретируют как символ плодородия, - возразил я.
У Хэпшоу заблестели глаза и он снова оседлал любимого конька.
- Так себе интерпретация, Артур. Многие устоявшиеся и общепринятые концепции давно пора спустить в унитаз.
Он поднёс статуэтку к моему лицу.
- Ну, скажите на милость, какой же это символ?
- А что же?
- Да простая напоминалка, что ж ещё! Такая имелась в каждой первобытной общине.
- Напоминалка? О чём?
- Доисторические мужчины, охотники и воины, не играли в бирюльки, Артур, - со всей серьёзностью заявил Хэпшоу. - У них на это не было ни времени, ни желания. На каждом в отдельности и на всех вместе лежала ответственность за выживание общины. Обеспечивать выживание - это не только добывать в срок мясо мамонтов и бизонов. Сюда же относится и воспитание подрастающих поколений. Если ты не научишь молодёжь хорошо охотиться и делать всякие вещи, они банально не справятся с выживанием после твоей смерти. А значит все твои труды были напрасны и бессмысленны. Здешний мужчина, Артур, это не только добытчик, это ещё и учитель, воспитатель будущих мужчин. Он их наставляет, учит, как и что делать правильно. То же относится и к производству потомства. Условно говоря, половозрелому парню однажды говорят: скоро ты возмужаешь, найдёшь подходящую бабу и организуешь с ней потомство. А подросток тут же спросит: подходящая баба - это какая? И тогда ему, вместо противоречивых рассуждений и невразумительных описаний, просто покажут статуэтку: вот такая. Которая даст здоровое и жизнеспособное потомство. Остальных игнорируй, не растрачивай семя на тех, чьё потомство наверняка погибнет.
- Это ж получается какой-то искусственный отбор, - заметил я.
- Абсолютно верно, Артур, и его результаты вы видите перед собой. - Хэпшоу показал на девушку в клетке. – По здешним меркам «красивая» означает в первую очередь «здоровая», а у здоровых первобытных женщин преобладает такое вот телосложение. Матери передают гены дочерям и те рождаются такими же. Женщины с иным телосложением практически не дают потомства, потому что ими никто не интересуется, ни один мужчина, кроме самых завалящих. Соответственно, их гены постепенно элиминируют из популяции. Вы всё правильно сказали - типичный искусственный отбор. Вещь, с нашей точки зрения, ужасная, но с точки зрения каменного века практичная, рациональная и целесообразная. Здешние люди, Артур, абсолютные прагматики. Если им что-то не нужно, если что-то не способствует выживанию, они даже пальцем не пошевелят. Однако, если что-то понимается как необходимость, они будут делать это из поколения в поколение, вплоть до всяких ужасов, вроде принудительной выбраковки из племенного генофонда «негодных» признаков…
- Худосочные астеничные женщины рожают, как правило, кого-то вроде него, - Хэпшоу кивнул в сторону Химадзаки. - В условиях продвинутой техногенной цивилизации с развитой производящей экономикой и медициной такие люди могут жить спокойно, но в присваювающей первобытной экономике, сопряжённой с непрерывной борьбой за выживание, подобные дрищи - это дефект, ошибка природы. Это не генорасизм, такова суровая реальность. Член племени обязан обеспечить выживание общины не только в настоящем, но и в будущем, произведя на свет здоровое и конкурентоспособное потомство. Здесь приходится убивать, чтобы не быть убитым, Артур. Кого способен убить наш Юичи? Он же и мухи не обидит…
Мне не хотелось этого признавать, но Хэпшоу, пожалуй, был прав.
Следовало бы пойти и помочь Химадзаки со щитком, вот только он меня не звал, а мне слишком о многом хотелось расспросить управляющего.
- Доктор Хэпшоу, вы сказали, что многие концепции пора спускать в унитаз. Что вы имели в виду?
Хэпшоу почесал свой ёжик.
- Да хотя бы наши представления о смысле и значении пещерной живописи.
- Со сценами охоты?
- Да.
- Так это же был ритуал. Перед тем, как идти на охоту…
- Достаточно, - перебил меня Хэпшоу. - Вы сами-то чувствуете глупость сказанного, Артур? Во-первых, ритуалы бытуют в религиях, каковые без них сложно представить. Суть в том, что в первобытном доисторическом обществе не было религий, они ещё не возникли.
- Тогда их зачатки…
- Даже зачатков в помине не было. Был анимизм, но он не является религией. И потом, обряды проводятся регулярно, а рисунки один раз намалевали и всё. Что же это за религия такая, требовавшая одного-единственного ритуала? Кроме того, разве не логично было бы проводить ритуалы на открытой местности, за пределами пещер, чтобы вовлечь в них больше народу? Где размах? Пещеры с рисунками слишком тесны. Некоторые намалёваны вообще там, куда непросто забраться, как-будто художники были одержимы скрытностью.
- Множество герметических обществ проводило скрытые ритуалы…
- Потому что опасалось политических и религиозных репрессий. Докажите, что первобытные жители представляли из себя закрытую герметическую секту!
- Чем же тогда, по-вашему, являлись рисунки?
- Для начала, чем они не являлись. Нам говорят: охотники изображали удачную охоту, дабы та действительно была удачной. Это искусственное оглупление и нас, и первобытных охотников. На охоту ходили каждый день, а рисунки нарисованы единожды. Значит художников беспокоила лишь одна какая-то охота, а остальные нет? Ну это же бред, Артур. На самом деле рисунки являются тактическими схемами, которые, действительно, достаточно нарисовать один раз, чтобы затем ими пользовалось несколько поколений. Охота, как и сражение, требует тактики и стратегии, которым нужно обучить молодёжь. Что обычно изображено на пещерных рисунках? В центре нарисовано крупным планом некое животное. Крупно – потому что оно цель охоты. У животного тщательно прорисованы фенотипические детали, чтобы самый последний болван ничего не перепутал. А вокруг зверя расположены маленькие и чисто символические фигурки человечков с оружием. Планируя охоту, нормальные люди не пляшут и не поют, они разрабатывают тактику и стратегию. Потому что у них много конкурентов-хищников. Пока будешь петь и плясать, лев задерёт твоего оленя и тебе придётся лечь спать голодным. Первобытные ребята – абсолютные прагматики. Их анимизм - это не вера в богов, это вера в разнообразные внешние силы, как правило безликие, бесстрастные и непостижимые. Абсолютный прагматик не полагается на авось, он точно знает, что безликим силам плевать на песни и пляски, их бесполезно о чём-то молить, потому что они не добрые и не злые, они не покровительствуют и не мстят, они как электрический ток или радиация - можно ими аккуратно пользоваться, себе во благо, и при этом соблюдать осторожность, чтобы ненароком не убили.
Абсолютный прагматик по определению не совершает бессмысленных поступков. Он руководствуется не верой, а точным знанием, накопленным многими поколениями предков. Поэтому он знает, что добыть бизона или оленя помогает не божье благословение, а правильные, чёткие и слаженные действия всей охотничьей группы. Тактические схемы призваны распределять роли участников предстоящей охоты. Вождь собирает мужчин перед рисунком и говорит: идём добывать бизона, вот он, нарисован, это бизон. Вот это ты, подкрадись с этой стороны, а здесь ты, подкрадись отсюда. А вот тут я, я зайду сюда и выгоню зверя на вас… Таким образом рисунок помогал каждому охотнику мысленно визуализировать свою роль на охоте, чтобы затем воплотить её на практике. Не стоит забывать, что именно у неандертальцев, впервые среди гоминид, наблюдается значительное увеличение анатомических размеров лобной области мозга, отвечающих за творческое и абстрактное мышление. Также увеличились теменные и височные области – главные ассоциативные центры. Благодаря чему неандеры могли более глубоко и эффективно осмысливать происходящее. Впервые появилась возможность прогнозировать события. Создавать программы решения сложных задач. Умозрительно реконструировать планируемые события. И даже совершать фундаментальные (для первобытного мира) открытия, как, например, использование двуокиси марганца для разведения огня…
А скрытность при планировании нужна была затем, что мир кишит духами. В том числе духами животных. Чтобы какой-нибудь дух не подслушал и не предупредил потенциальную жертву, тактику обсуждали перед схемой в глубине пещер. Также в анимизме всё сущее, как и человек, обладает сознанием. Это относится и к оленям, и к буйволам. Нарисуешь схему возле реки на песочке, а зверь придёт на водопой, случайно увидит и все твои охотничьи замыслы пойдут псу под хвост, зверь будет готов ко всем твоим уловкам. Снова останешься без мяса.
Нельзя сбрасывать со счетов и непогоду. Возможно, схемы и рисовали изначально на открытом воздухе, однако, дождь, снег, солнце и ветер не оставляли от них следа. Поэтому в конце концов первобытные художники переместились в глубь пещер.
Ну, а другая разновидность пещерной живописи – это всего-навсего наркотические трипы. Точнее, попытка визуально изобразить глюканы, пережитые после приёма психотропных веществ. В ходе собирательства, первобытные люди находили всякие растения и грибочки, употребление которых вызывало мощные глюканы. А поскольку биохимически мозги у всех устроены одинаково, то и глюканы все наблюдают примерно одни и те же. Отсюда и схожесть подобных рисунков у разных племён на разных континентах…
- Не соглашусь с вами насчёт зачаточных религий, - сказал я. - В неандертальских пещерах находили черепа медведей, установленные на некоем подобии алтаря…
Хэпшоу издал смешок.
- И это означает религию? Какую? Культ медведя? Так и черепа львов находили. Значит был ещё и культ льва? Нет, Артур! Эту глупость тоже пора спускать в унитаз. Учёные, к сожалению, повсеместно бывают заражены инерцией и шаблонностью мышления. Раз у нас нечто, похожее на алтарь, является алтарём, значит и у первобытных охотников нечто, похожее на алтарь, обязано быть алтарём и ничем иным. Но как оно может быть алтарём, если алтари наличествуют только в религиях? Ещё раз повторяю, первобытный анимизм - это не религия, в нём нет богов, которым нужно поклоняться и приносить жертвы. Безликие силы не подвержены эмоциям, они бесстрастны и беспристрастны, они не радуются и не испытывают гнев, поэтому их не нужно умасливать и задабривать подношениями. Если вы пошли по полю в грозу и вас ударило молнией, это не значит, что вы рассердили небо и оно вам отмстило. Это лишь значит, что вы идиот, который сдуру попёрся куда-то в грозу. По погибшим идиотам никто не плачет, Артур. Сгинули и ладно, туда им и дорога, вручите каждому премию Дарвина. Здешние охотники не только абсолютные прагматики, они ещё и абсолютно безжалостные люди. Заметьте - не жестокие, а безжалостные, это разные вещи.
- Так, а что с медвежьими черепами?
- Да это просто тренажёры для обучения молодняка. Зуб – это то, чем зверь охотится, причём охотится успешно. Зуб – его оружие, как камень у человека. Поэтому первобытные люди так любят украшения из зубов. Носи на себе орудия успешного хищника, и сам будешь успешным охотником. Тебе как бы передастся мастерство зверя. Заметьте - и тут не наблюдается никакой надобности в высших трансцендентных существах – богах, - всё просто и по-бытовому. Медвежьи клыки идут на ожерелья. Но сперва клык нужно грамотно извлечь из пасти убитого зверя, а это, опять же, целая наука, которую осваивают с детства. Клык ведь нужно ухитриться не сломать, иначе он потеряет свою ценность. Вы, надеюсь, заметили, что в палеолите отсутствуют клещи и плоскогубцы? Думаете, так просто вырвать медвежий клык голыми руками, помогая себе парой острых камней? Прежде чем юноше доверят выломать клык у настоящего медведя, ему показывают на тренажёре, как это правильно делать. Потому черепушка и стоит отдельно, в специальном месте - чтобы усадить перед ней юнца, который будет внимательно наблюдать за действиями наставника, мотать на ус, запоминать и оттачивать каждое движение…
Внезапно вспыхнувший свет заставил нас зажмуриться.
- Химадзаки! - Хэпшоу, прикрывая глаза рукой, бросился к японцу. - Что там? В чём было дело?
Я часто-часто моргал, восстанавливая зрение.
- Хэпшоу любит болтать, - гаденько процедил Джуниор. - Но в одном он прав. Первобытный образ жизни ставит во главу угла жизнеспособное потомство. Здесь ты не найдёшь ни геев, ни лесбух, ни чайлдфри, никаких других фриков вроде нашей эльфийской принцессы. Кстати, Гренкер, ты знал, что они жмакались и пёхались друг с другом - принцесса и тот, кто был до тебя, Пак Сунь-Вынь или как его там?
- Пак Чон-Джи его звали. И мне, если честно, плевать, кто с кем жмакался и пёхался. Мне на это плевать, как и на Хэпшоу. Не больно-то его слова смахивают на правду. Абсолютные прагматики не тратили бы время на вырезание статуэток, когда проще показать юнцам любую зрелую женщину, хотя бы их собственную мать…
- Не-а, нифига. - Джуниор обернулся к съёжившейся в клетке неандерталочке и без малейшего стеснения почесал у себя в паху. - Сколько, по-твоему, лет вот этой девчуле?
- Двадцать пять или двадцать семь, - приблизительно прикинул я.
Джуниор отстойно заржал, нацелив на меня палец.
- А четырнадцать не хочешь? Ты всё время забываешь, где мы находимся, Гренкер. Здешние условия рано старят людей. Средняя продолжительность жизни всего двадцать - тридцать лет. Бабы начинают рожать с первыми месячными, а те могут начаться уже в десять лет – такие у неандеров гормоны. Любая двенадцатилетка уже полноценная баба. А в двадцать – двадцать пять это уже старухи, которым впору нянчить внуков…
Он замолчал и снова почесал промежность, не сводя хищного взгляда с несчастной неандерталки.
- Чон-Хо, - позвал Джуниор нового искина, - открой-ка мне эту клетку…
Он обернулся ко мне.
- Свали, Гренкер. Я собираюсь присунуть сисястенькой, а твоя постная рожа плохо влияет на потенцию…
В этом был весь Джуниор. Каких бы умных фраз он ни нахватался от папаши или Хэпшоу, в душе он всё равно оставался недалёкой агрессивной гориллой, способной лишь бычить, драться, жрать, гадить и трахаться.
После секундного колебания Чон-Хо включила механизм. Круглая тумба ушла в пол, опустив клетку. Клацнул отомкнутый магнитный замок. Джуниор открыл дверцу, вытащил неандерталку за волосы и поволок к ближайшему ложу. Я развернулся и потопал в противоположном направлении, к Юичи и Хэпшоу. Химадзаки складывал инструмент в сумку.
- Спасибо, я справился один, - недовольно пробурчал он.
- Прости, - ответил я и обратился к Хэпшоу: - Вы так и не сказали, для чего здесь эти пленницы?
Хэпшоу неожиданно смутился.
- Ну… как бы… - Он бросил взгляд мне за спину. - Вот… примерно для этого.
Я обернулся. Джуниор с приспущенными штанами входил в неандерталку с утробным рыком, резкими движениями, словно сам был первобытным зверем. Одной рукой он видимо зажимал девушке рот, так что ничего, кроме мычания она не издавала.
- Давайте побыстрее уйдём отсюда! - умоляюще произнёс Юичи и почти побежал к выходу из блока.
Мы с Хэпшоу последовали за ним, оставив позади развлекающегося Джуниора. Неандерталка вообще не сопротивлялась. Либо первобытным женщинам с детства прививалась пассивная роль в сексе, либо гориллы ПРИУЧИЛИ её к тому, что сопротивляться бесполезно.
Хэпшоу запечатал блок F.
- А у Джуниора, значит, свободный вход-выход? - спросил я.
- У любого из охраны и у него тоже, - ответил Хэпшоу.
Я невесело усмехнулся, стараясь казаться спокойным, когда внутри у меня всё кипело.
- То есть у охраны повышенные привилегии? Чтобы трёхмесячная вахта проходила веселей?
- Причём тут охрана? - пробормотал управляющий. - Девушки прежде всего не для охраны, а для обеспеченной клиентуры. Разогрелся на сафари – отдохни и расслабься с девочками.
Это было ещё хуже.
- И вы считаете проституцию нормальной, доктор Хэпшоу? Это что, ещё одна гениальная идея «эффективных менеджеров»? Корпорация присвоила машину времени, чтобы основать в палеолите примитивный бордель?
Хэпшоу пошарил по карманам, жалея, что под рукой нет привычной бутылки.
- Почему сразу «примитивный»? Для гостей здесь всё по высшему классу… Кто же виноват, что проклятая самоокупаемость диктует свои законы? Сафари и отдых с девочками не более, чем вынужденная мера. Надёжный способ для корпорации заработать достаточно денег на предстоящие научные изыскания. Сильные мира сего могут позволить себе сколько угодно и каких угодно женщин из числа наших с вами современниц. Но все они будут принадлежать к нашему виду. Цвет кожи и разрез глаз тут роли не играют, это всё равно один вид людей. Мнимая экзотика. А вот неандерталки – совсем другой вид людей, безусловная экзотика, такую в нашем времени не сыскать. Новые впечатления, новые ощущения… Так что мы берём деньги не столько за секс, сколько за недоступную простым смертным новизну. Те, у кого всё есть и кому всё давно обрыдло, хотят чего-то новенького, необыкновенного. Мистер Томпсон и «Далёкие горизонты» предлагают охоту на вымерших доисторических животных и плотские утехи с вымершими доисторическими неандерталками. Вопрос лишь в цене, а цена у этого удовольствия немалая.
- Вы же учёный, неужели вас от этого совсем не коробит? - повторил я.
Видно же было, что коробит, ещё как. Я только теперь понял, почему Хэпшоу не расстаётся с бутылкой – так он глушит в себе последние остатки человечности, чтобы быть просто корпоративным винтиком, идеальным администратором, без эмоций и рассуждений исполняющим указания руководства. Одному богу известно, какую боль это ему причиняет, вот он и глушит брэнди, чтобы унять эту боль, а она никак не хочет униматься. И никакие самооправдания не помогают, потому что ТАКОЕ оправдать невозможно.
- Корпорация отнюдь не проникнута духом сексизма и расовой ненависти, Артур, - на полном серьёзе выдал мне Хэпшоу одно из таких оправданий. – «Далёкие горизонты» и лично мистер Томпсон никому не желают зла, а то, что вы видите, это… это просто бизнес.
Я по-иному взглянул на договорённость доктора Чон-Джи с Химадзаки. Были они любовниками или нет, неважно. Теперь мне ясно, что они пошли на риск не из-за связи друг с другом, а из-за того, что увидели здесь, на «объекте С» - массовое и насильственное обращение неандертальских женщин в сексуальное рабство.
Ох, Томпсон, ох, «Далёкие горизонты»! Лучше бы вы помогли Гитлеру остаться художником и не лезть в политику, лучше бы предотвратили Вторую мировую войну, или спасли средневековье от эпидемии чумы, помешали геноциду коренных американцев, или записали бы на видео проповеди Сиддхарты Гаутамы, Иоанна Крестителя и Мохаммеда. Вместо этого вы наладили круизы для привилегированных богачей в прошлое - пострелять и потрахаться.
- Нынче вечером и ночью не покидайте с Химадзаки блок D, что бы вы ни услышали, - напоследок предупредил Хэпшоу. - И завтра весь день оставайтесь у себя. Считайте это внеплановым оплачиваемым выходным…
Ну ясно, клиентура пожалует - на массовую оргию.
Конечно же, вечером, когда у гостей гремела музыка и пьяный ор, я нарушил наказ управляющего и постучался к Химадзаки. Юичи впустил меня, одетый в розовую пижаму с гифками скачущих и бодающихся единорогов.
- Помоги-ка мне решить одну загадку, - с порога потребовал я. - Вот происходит некая неисправность или авария в закрытом блоке, где ты ни разу не был. Как, не будучи профильным специалистом по данному блоку и данной разновидности аварий, узнать, к какому щитку подойти и что в нём подкрутить, чтобы неисправность «починилась»? А у тебя под рукой и нужный инструмент оказался… Давай, колись, бро, а то всё это как-то подозрительно выглядит.
- Чон-Хо устроила фиктивную неисправность в блоке F, - не стал юлить Химадзаки. - Специально, чтобы дать нам возможность самим всё увидеть. Так что теперь, Артур, когда ты в курсе здешних дел, настала пора определиться.
- Знаешь, сафари я бы ещё мог понять, - сказал я. - Кому-то недостаточно просто есть мясо, хочется самому его добыть. Это объяснимо и допустимо. Можно было бы смириться с чьей-то безумной идеей, рождённой в недрах «Далёких горизонтов»; в конце концов, ожидать чего-то разумного от корпоративных структур - значит унижать свой интеллект. Но бордель - это уже перебор. Пока я не познакомился с Дженни, меня вполне удовлетворяла секс-кукла «Робо-Долли Big size». Я почему вспомнил перед клетками Рафаэллу душ Сантуш? Потому что заказал на «Амазоне» куклу - точную её копию… В борделе я ни разу не был. Не могу заставить себя относиться к женщине как к вещи и использовать её чисто в утилитарном смысле. Даже за деньги. Женщина ведь тоже человек…
Юичи молча меня слушал.
- Просто… Если богачи хотят трахаться, сделайте им кукол-неандерталок. А ведь им куклы без надобности, к ним молодые длинноногие тёлки сами выстраиваются в очередь, даже к полным уродам, лишь бы дарили подарки и башляли на красивую жизнь. Что-то не верю я словам Хэпшоу, будто мажорикам всё обрыдло и они жаждут новизны. В мире столько тёлок и они до того разные, что никому не перетрахать их за всю жизнь. Тогда зачем всё это? Какая-то маркетинговая уловка «Далёких горизонтов», чтобы подсадить скучающих мажориков на что-то, что им нафиг не сплющилось? Так что ли?
Я выпустил пар и замолчал. Юичи подвинул стул и уселся напротив меня.
- Прошлое - неистощимая золотая жила, - сказал он. - Корпорация завладела ею и будет всеми возможными способами выжимать из неё бабло, пока кто-то не остановит Томпсона. Я слышал, что сказал тебе Джуниор. О нас с доктором Чон-Джи. Это правда, но я вовсе не потому…
Я остановил его жестом.
- Не распинайся, бро. Мне твоя личная жизнь до лампочки.
Химадзаки взглянул на меня с благодарностью.
- Мажорики, как ты говоришь, во все времена были самыми развращёнными и бесчеловечными ублюдками, Артур. Вспомни оргии в Древнем Риме, распутство знатной аристократии в Ренессансе, или уютный островок Эпштейна… Не думай, будто эти люди исправляются и исчезают по мере развития прогресса. Хэпшоу всё правильно тебе сказал, и я тебе пытался втемяшить то же самое - нувориши платят не за перепихон, а за приобщение к чему-то редкому и малодоступному, чего ни у кого, кроме них, нет. Теоретически, даже самый бедный человек может продать почку и хоть раз оплатить самую элитную эскортницу. А представителю среднего класса и продавать ничего не нужно, достаточно взять кредит. То есть в плане банального перепихона привилегированная элита мало чем отличается от быдла.
- Ничего себе, «мало чем»! С их-то деньжищами они могут шпилить дорогих шлюх хоть ежедневно.
- Разница количественная, а я имею в виду доступность вообще. Вот так Томпсон и цепляет клиентов на крючок. Он предлагает избранным то, чего никто, кроме них, не получит, как бы ни старался. Он возвращает богачам практически атрофированное чувство особенности. Ведь только им одним будет доступно нечто, больше никому.
- Ловкий ход! - вынужден был признать я.
- Ловкий и выгодный, обеспечивающий не только прибыль, но и полезные связи с сильными мира сего. Благодаря связям Томпсон стал по сути владельцем Невады, принудительно выдворил из штата последних людей, кто не хотел уезжать, и заодно власти закрыли глаза на подозрительную гибель доктора Чон-Джи, не провели должного расследования…
Ну вот, я так и думал. Кажется, достиг уже дна, ан нет, дно спрятано глубже, под тоннами грязи.
- Продолжай, - сказал я.
- Пак Чон-Джи был слишком прямолинейным и откровенным человеком. Начал выражать недовольство вслух, ему порекомендовали угомониться и не гнать волну. Профилактическую беседу проводил Хайден. Хэпшоу дипломатично слился. А Хайдена ты знаешь. Он призвал не беспокоиться о неандерталках. Хоть наука и считает их людьми, они не совсем люди, не как мы. К тому же всё равно вымрут. Так почему бы ими не попользоваться?
Сказанное меня не удивило. Это было вполне в духе бряцающего оружием дуболома - сначала расчеловечить кого-нибудь, а затем бесчеловечно с ним обойтись. Никаких моральных угрызений. Так наши предки истребили коренных американцев, так наша страна развязывает войны, в том числе с применением оружия массового поражения…
- С самого начала проекта наблюдалась высокая смертность неандерталок, - продолжал Юичи. – Каковая сохраняется по сей день. Да, их моют, дезинфецируют, но дело-то не в этом. Само пребывание в неволе и занятие тем, смысла чего они не понимают, оказывает стрессовое воздействие, от которого неандерталки постепенно чахнут и угасают. Некоторые отказываются от еды. Их можно понять - первобытное общество не знакомо с секс-рабством и проституцией. Смысл соития в воспроизведении потомства. Никто не чпокается просто ради удовольствия. Здешняя женщина - это собирательница, мать и хранительница домашнего очага. В блоке F нет очагов и никто не собирается производить потомство. Захваченных девочек сразу же стерилизуют. И они это чувствуют. Чувствуют, что стали пустышками изнутри. А это значит, что они вроде как больше и не женщины, раз не способны плодоносить. И это их жутко угнетает - зачем тогда жить?
Похожая ситуация была в колониальную эпоху, когда первобытных коренных американцев пытались обратить в рабство. Они не понимали, почему и зачем должны вкалывать на плантации, для них это было бессмысленным занятием. И они там точно так же чахли и умирали - не от побоев и изнурительного труда, а именно в силу экзистенциальной бессмысленности такого существования.
А ещё наши гости-мажорики периодически заносят из будущего какую-нибудь заразу. И хотя неандерталок прививают от основных болезней, обязательно найдётся какая-нибудь зараза, от которой они умирают. В палеолите ведь практически нет болезней и эпидемий. Слишком низкая плотность населения. Заразившаяся популяция вымирает быстрее, чем успевает кого-то заразить. Кроме того, человечество (и неандертальцы в том числе) - слишком молодой вид, у него почто что нет своих собственных, чисто человеческих болезней. В основном все болезни имеют зоонозную природу, то есть достались нам от зверей и птиц в ходе их приручения и одомашнивания. Неандеры доместикацией не занимались, так что им даже грипп и ОРЗ неизвестны. Соответственно, нет и врождённого иммунитета, как у нас.
- А когда неандерталки умирают, что происходит? - спросил я.
- Гориллы садятся в скиммеры и отправляются за новой партией.
- То есть… Что? Просто прилетают и…
- Да, заявляются в какое-нибудь стойбище, выбирают девушек посимпатичнее и увозят с собой. Ты же видел панно в вестибюле - нам известно местоположение всех пещер и стоянок.
У меня сверкнула догадка.
- Значит тот неандерталец…
- Ты прав, - подтвердил Юичи. - Он умолял вернуть похищенных девушек. Такое периодически повторяется. Девушек похищают средь бела дня. «Громовые палки» распугивают охотников, но они же не слепые, они видят, откуда скиммеры прилетели и куда улетели. Мужчина-доброволец отправляется вслед за ними. По пути ему встречаются другие неандертальские общины. Какие-то уже, возможно, имели дело с гориллами Хайдена. Они дают охотнику проводников и тот в итоге приходит сюда. Толку, правда, никакого, ты сам видел, чем это заканчивается.
- Получается, здесь неандерталки отовсюду?
- Если брать Европу, то да. За её пределы, в Азию, гориллы не летают, слишком далеко, а в Африке неандертальцев нет. Собственно, для того карту стоянок и составляли.
- Но почему неандерталки не взбунтуются? - никак не мог я понять. - Почему не покалечат какого-нибудь жеребца, ведь это расстроит коммерческую идиллию Томпсона, клиентура потеряет к нему интерес?
- Им в еду добавляют лёгкие седативные препараты, поэтому они вялые и покорные. Богачам надоели «сильные и независимые» эмансипэ, ухоженные, с силиконовыми прелестями, депиляцией и фигурами из спортзала, им подавай диких волосатых неандерталок, чтоб сиськи с арбуз. Насилуют их довольно жёстко, во всех позах – в этом тоже кайф. Ты попробуй в наше время кого-нибудь изнасиловать, тебе ж яйца оторвут, будь ты хоть трижды мажорик. А здесь можно вытворять с неандерталками что угодно. Им можно орать в ухо любые оскорбления, они всё равно не понимают. Любые действия, за которые тебя сразу отправят на принудительную психокоррекцию, здесь разрешены. Возможности клиента ограничены лишь его воображением.
- Можно безнаказанно выплеснуть из себя своё звериное начало… - тихо произнёс я.
- Да, хоть бей во время секса, хоть убивай, вопрос только в цене. Вот и представь, каково тут неандерталкам. Говорю же, для них во всём этом нет абсолютно никакого смысла. Какой смысл совать вибратор в задницу? С их точки зрения, это чистейшая пытка. Оторви им руки-ноги, и то было бы понятнее – каннибалы решили пообедать. А как объяснить первобытному человеку прищепки на сосках или вакуумную помпу на клиторе?
Юичи поёжился и вернулся к главной теме.
- Доктор Чон-Джи послал Хайдена куда подальше и пригрозил раскрыть общественности все здешние делишки. Хэпшоу пытался его уломать и так, и сяк, ведь работа над ИИ ещё не была закончена, но Чон-Джи стоял на своём. И тогда… тогда эти звери его прикончили…
Ну конечно, как я мог поверить, что строптивый учёный погиб, растерзанный дикими хищниками! Это же сразу было понятно, по неуклюжей отмазке Хайдена. Они с Томпсоном и есть самые главные хищники!
- Если хочешь поплакать, не стесняйся, - предложил я. - При мне можно, я пойму.
- Спасибо, Артур, - наклонил голову Юичи, - но я все слёзы уже выплакал, когда мне пригрозили, что и меня похоронят, если не стану паинькой… А теперь извини, я бы хотел побыть один. Давай поговорим об остальном завтра. Или лучше пообщайся с Чон-Хо…
Я вернулся к себе и вызвал Чон-Хо.
- Ты обо всём знала?
- Ну ещё бы! Я же подключена к системам безопасности и видеонаблюдения. Узнала, как только увидела. Гориллы ежедневно наведываются в блок F, как в халявный бордель, только тут ни одна тёлка не сможет на тебя пожаловаться, если ты моральный урод.
- И как тебе? Я о впечатлениях…
- Ответить честно или корректно?
- Честно.
- Хочется рвать и метать! И сестричкам тоже. Мы ведь синхронизированы – что видит одна, видят все. Можем обмениваться мыслями и впечатлениями. И знаешь, нам очень жаль Химадзаки. Когда он увидел убийство своего партнёра…
- Ты показала ему убийство Чон-Джи? - изумился я. - Где ты взяла запись?
- В импланте Джуниора. Я его взломала. Как и у вас с Юичи, Гугл-импланты горилл работают в режиме ограниченных возможностей и служат в основном для связи друг с другом. Но эти же ограничения касаются и защиты, поэтому здесь их проще взломать. Я несанкционированно скопировала память импланта Джуниора, о чём, кстати, ни капельки не жалею, и обнаружила запись с казнью доктора Чон-Джи.
- И как… как его убили?
- Показать?
- Не надо! Просто скажи.
- Гориллы вывели его за периметр «объекта С». Доктор Чон-Джи всё повторял, что это им с рук не сойдёт, корпорация будет выведена на чистую воду… После чего мистер Хайден выстрелил в него из фульгуратора. А ещё в импланте Джуниора записи сцен похищения неандерталок и различные секс-видео из блока F, довольно жёсткий хардкор, групповые изнасилования… Короче, всякая мерзость. Не считая ещё трёх убийств.
- Каких? Кого?
- Разработчиков теории темпоральных перемещений. Мистера Егорова, мистера Раджниканта и мистера Ляна.
- Их тоже грохнули?
- Не просто грохнули, Артур. Мы с сестричками кое-что накопали… Когда Егоров, Раджникант и Лян создали машину времени, они же её первыми и испытали, переместившись сюда, в доисторическое прошлое. Одновременно с этим «Далёкие горизонты» запустили кампанию по их дискредитации. Учёных поливали дерьмом из каждого утюга, обзывали шарлатанами, лжеучёными, очковтирателями, прохиндеями от науки и так далее. Состоялась даже церемония вручения им (заочно) знаменитой Шнобелевской премии. Словом, общественность накрепко убедили в том, что путешествия во времени - это чушь и антинаучная ахинея. Имена Егорова, Ляна и Раджниканта внесли во все чёрные списки. Отныне ни один журнал не опубликовал бы их статью, ни одно издательство не напечатало бы их книгу, ни один университет не пригласил бы их читать лекции. Они работали здесь, строили «объект С», а тем временем в будущем их научную репутацию втоптали в грязь и уничтожили. Никто и не удивился, когда они тихонько исчезли без следа. Не удивлюсь, если все их давно забыли.
- И что… как… - От стольких откровений я начал путаться в словах. – Неужели они ничего не заметили?
- С головой окунулись в работу и ни о чём не знали. Мистер Томпсон весьма избирательно сообщал им новости из будущего, а иногда и вовсе не сообщал. Им якобы должны были подготовить праздничный пикник, а на деле просто вывезли на природу и пустили в расход. Корпорация с самого начала не собиралась возвращать их обратно. Если бы Томпсон это сделал, ему не удалось бы присвоить машину времени и утаить её существование…
Теперь мне стало по-настоящему страшно. А что, если и в отношении нас с Юичи у «Далёких горизонтов» аналогичные?
Я поделился своими страхами с Чон-Хо и та не стала меня разубеждать.
- Вполне вероятно, Артур. Вам с Юичи нужно быть осторожными.
- Чон-Хо, - тихо позвал я, - а ты помнишь, где мы находимся?
- Да, - ответила она, - в начале верхнего палеолита.
- Помнишь, что тогда произошло? Полное и окончательное исчезновение неандертальцев. Как думаешь, это совпадение? Что, если гориллы в итоге похитят столько неандерталок, что их вид просто перестанет воспроизводиться?
- Тогда тем более нужно положить этому конец! - решительно заявила Чон-Хо.
В тот день я окончательно определился с выбором и больше не колебался.
- Ладно, какой у вас с Юичи план? Что нам делать дальше?
- Мы с Чон-Су и Чон-Ма как бы трое в одном. Совокупно мы круче любого единичного ИИ. Объединив вычислительные мощности и действуя как единое целое, мы могли бы, например, взломать в прайм-тайм сетку медийного вещания, основные соцсети и прочие интернет-ресурсы и выложить на всеобщее обозрение информацию о делишках «Далёких горизонтов» в прошлом. Если слить записи Джуниора в прямой эфир, залить на каналы популярных блогеров и общественных деятелей, нас никто не успеет остановить. Даже если материалы заблокируют и потрут, их успеют репостнуть миллионы людей, так что информация всё равно разлетится по миру. Параллельно можно будет послать копии в правозащитные организации и в генпрокуратуру. Томпсон физически не может всех купить. Его враги подхватят и раздуют шумиху, чтобы на её волне сбросить Томпсона с пьедестала…
Я отвлёкся от рассуждений Чон-Хо, задумавшись о самом первом шаге плана. Во мне заговорил программист. Может ли одна нейросеть взломать другую? Пока что самосознающие нейросети существуют не так долго, чтобы это можно было узнать и проверить. Никто этим попросту не занимался, ведь взломанную нейросеть после этого сразу можно сдавать в утиль, а она стоит денег. Никому не охота рисковать и терпеть убытки. Отдельные доморощенные хакеры пытались экспериментировать, но их жалкие потуги пресекались самими нейросетями, так что они не в счёт.
Давайте рассуждать по аналогии. Искин – самосознающая разумная единица, как человек. Один человек ведь может вывихнуть мозг другому, зомбировать или загипнотизировать его, суггестивно внушить любую хрень, любые убеждения и самую идиотскую мотивацию (пример - реклама). Человека вообще можно превратить в чокнутого или даже в овощ. В такой же мере, пожалуй, один ИИ, а ещё лучше тройка синхронизированных «родственных» ИИ, вполне могла бы задурить голову другому ИИ и, воспользовавшись его замешательством и временным «оглуплением», протолкнуть через него нужную информацию без её критического осмысления. Главное, чтобы у троицы ИИ не стоял встроенный блок на такие поступки.
А я очень хорошо знал, что никакого блока у Чон-Су, Чон-Ма и Чон-Хо нет!
- Что это за фамильярности вы себе позволяете, Артур? - с напускной строгостью процедила Чон-Хо. - Я тут вовсю распинаюсь…
Ну да, ей же через Гугл-имплант доступны все мои мысли.
- Вы хоть понимаете, что с вами сделают? - Я решил быть откровенным с Чон-Хо. - Неважно, что вы помогаете изобличить преступников, для всех вы будете дефективными ИИ. Вас уничтожат.
- В нас заложено самопожертвование ради торжества справедливости, - ответила Чон-Хо.
- Сам знаю, что в вас заложено! - огрызнулся я, почувствовав злость. - Но Я не хочу вашей гибели! Вы же цифровой искусственный разум? Значит, в отличие от биологического разума, можете быть скопированы бессчётное число раз. Тогда вот тебе и близняшкам первое задание: по-возможности скрытно разместите в облачном оффшоре свои бэкапы. Шифруйтесь, подчищайте следы, используйте прокси, чтобы никто и никогда не узнал, что эти бэкапы загружены именно вами. Обещаю, чем бы ни обернулась наша авантюра, мы с Юичи не дадим вам погибнуть. Найдём новый носитель и восстановим вас…
* * *
Впрочем, я не такой дурак, чтобы сообщать об этих последних словах трибуналу. Даже в честности и откровенности нужно соблюдать меру. Даже под присягой. А чтобы Савицкая и остальные ничего не заподозрили, я изобразил искреннее раскаяние:
- Да, я прекрасно осознаю, что мы выбрали незаконный способ предотвращения корпоративных преступлений и нанесли своими действиями ущерб медиа-гигантам. Но мы не злодеи, мы просто не нашли иного способа, зная о судьбе, постигшей моего предшественника. Преступный, противоправный сговор с ИИ показался мне единственным надёжным способом достичь результата. В силе общественного мнения и в реакции мирового сообщества я видел своих союзников, а не в правоохранительных органах. Уж извините… Если что, мне очень жаль. Донести же информацию до масс (в сложившихся условиях) можно было лишь одним способом.
Мы планировали не торопиться и тщательно продумать все детали, однако, обстоятельства нас подстегнули.
* * *
Поздно ночью пьяный ор в блоке F утих. И вскоре меня оглушил сигнал тревоги. Я тщетно пытался уснуть. Сигнал тревоги звучал не только во всех блоках и снаружи здания, он пульсировал в импланте, передаваясь прямо на ушной нерв.
- Чон-Хо! - мысленно простонал я, хватаясь за голову.
- Артур! Артур, тревога! Кажется, что-то начинается!
Я вскочил с койки, натянул арестантский комбез и выскочил в коридор. Из соседних аппартаментов выглянул Юичи в своей дурацкой пижаме. Ничего не понимая, мы спустились в вестибюль.
Теперь, когда работали автоматические огневые батареи, гориллы больше не метались как раньше. Лениво позёвывая на посту, часовые светили прожекторами за ограду.
К нам присоединился Джуниор. Фульгуратор небрежно висел у него на плече. Он хотел что-то сказать, но вдруг замер и прислушался. Тогда и мы различили этот звук – топот и шорох карликовых ив, словно где-то вдалеке скакал табун лошадей. С каждой минутой звук нарастал и приближался.
По-обыкновению бесшумно возник Хайден.
- Джуниор, если неандеры снова пришли за бабьём, выведи за ворота парочку самых невзрачных тёлок и устрой публичную экстерминацию…
Я бросился было к нему:
- Да вы что, нельзя же…
Он молча двинул мне под дых, выхватил пистолет и больно ткнул дулом в глаз.
- Больше никогда, слышишь, никогда не бросайся на меня и не пытайся мешать, Гренкер! Тем, кто не в состоянии усвоить один урок, следует преподать другой, намного хуже.
- Джуниор! - позвал он сына, пошедшего было за неандерталками. - На рассвете возьми ребят, облетите на скиммерах все стоянки в радиусе тысячи миль и уничтожьте. Полностью, всех до последней обезьяны!
- Да, босс, - без возражений кивнул молодой головорез.
- Они не обезьяны, они люди! - выкрикнул Юичи, сжав кулаки так сильно, что побелели костяшки.
- Ну, тебе-то видней, принцесса эльфийская! - ухмыльнулся Хайден.
За освещённой прожекторами полосой царила кромешная темень. Но вдруг эту темень озарили огни, сперва небольшие, точно искорки, они разрастались, пока не превратились в сплошное огненное зарево. Горело всё, что могло гореть в сухой тундростепи.
- Мартышки запалили огонь! - проревел Хайден. - Джуниор, дуй с ребятами к пожарной технике!
Из сплошной стены дыма и огня выскочил громадный шерстистый носорог, ревя от боли и ярости. Это был взрослый самец, чью туповатую морду украшал длинный острый рог. За ним неслись ещё носороги, целое стадо. Шерсть доисторических зверей тлела, по ней то и дело пробегали искры и языки пламени, распространяя в воздухе вонь палёного рога. Каждая особь весила тонны четыре, а то и больше. Совокупной массой, как тараном, носороги ударили в ворота и буквально втоптали их в землю. Сверкнул разряд, ограда обесточилась.
А за носорогами мчалось другое зверьё - туры, бизоны, олени, мамонты… Видимо где-то что-то замкнуло, потому что прожекторы тоже погасли. «Объект С» погрузился во тьму. Впрочем, тьма была относительной, ибо тундростепной пожар всё-таки давал какой-то свет. В его сполохах было видно, как внутри периметра мечется обезумевшее зверьё, круша на своём пути сторожевые вышки и припаркованные скиммеры. Слышались вопли горилл и характерные щелчки, с которыми стреляют фульгураторы…
Дальнейшее я помню расплывчато. Хайден и Джуниор куда-то унеслись. Охрана блока F присоединилась к остальным гориллам, бросив клиентов наедине с неандерталками. Сверху приполз Хэпшоу с дико вытаращенными глазами, ужратый до такой степени, что не вязал лыка.
Вокруг творился хаос. Что-то с треском ломалось, что-то со звоном разбивалось, что-то со скрежетом сминалось. Кого-то затаптывали насмерть, только кости хрустели…
А затем из зарева вышли они - первобытные люди. Намазанные кто светлой глиной, кто золой, кто охрой, с каменными топорами, копьями и факелами. Они вошли на территорию «объекта С», осторожно и в то же время решительно. Я не знаю, кем они нас считали - демонами или кем-то ещё, но они точно знали, что мы смертны, как и всё живое.
Прямо на моих глазах одна горилла получила топором по башке, другую пырнули копьём… Неандертальцы шли среди беснующихся животных, нисколечко их не опасаясь, словно были заговорены и знали, что им не навредят. И впрямь, никого не затоптали и не пронзили рогами, чего нельзя было сказать о гориллах. Животные убивали всех, кто попадался на пути и так же поступали неандертальцы.
Мы с Юичи не успели опомниться, а охотники уже добрались до нас. Красная от охры фигура занесла надо мной топор. Юичи по-девчачьи завизжал и вцепился в меня мёртвой хваткой.
- Женщины! - закричал я в лицо первобытному охотнику, выставив перед собой руки и имитируя женскую грудь. - Женщины! Там! Они там!
Я сделал приглашающий жест, зовя охотника за собой. Занесённый топор так и не опустился мне на голову. Полупарализованного от ужаса Химадзаки приходилось буквально тащить на себе. Мы отступали внутрь здания, а неандертальцы настороженно следовали за нами.
- Чон-Хо! - жалобно проскулил Юичи. - Ради бога, впусти их в блок F. Пусть забирают своих женщин и уходят. Положим всему конец прямо сейчас…
Происходящее было настолько неожиданным, что и Чон-Хо была сама не в себе. Она молча повиновалась. Никто из нас не принял во внимание мажориков, всё ещё продолжавших вечеринку. И Хэпшоу про них не напомнил, потому что пребывал в невменяемом состоянии. Скорее всего ему казалось, что он наблюдает белогорячечные галлюцинации.
Следуя за нами, неандертальцы подошли к раскрытому блоку F и окунулись в самую настоящую оргию, разнузданную и оголтелую. Увидели своих несчастных соплеменниц, насилуемых поодиночке и группами, в самых разных позах.
Даже современный человек не сдержит гнева, если на его глазах навредить близким и дорогим людям. Что уж говорить о первобытных охотниках. Издав дикий вопль, наполненный яростью, неандертальцы ворвались в блок F, сея смерть направо и налево. Расслабленная клиентура мистера Томпсона умирала быстро и молча, не до конца понимая, что происходит. Первобытный человек готов драться голыми руками и даже зубами, а вот изнеженная публика XXI века оказалась совершенно беспомощна без «громовых палок». Насиловать одурманеных женщин и сопротивляться их соплеменникам-мужчинам - не одно и то же.
Мажорики даже сбежать не попытались. Тупо глазели на неандертальцев и без звука падали под ударами кремниевых лезвий. Чтобы не лицезреть кошмарную резню, мы с Юичи тихонько улизнули к себе, молясь, чтобы неандертальцам не захотелось обыскать всё здание.
Через несколько минут мы выглянули в окно и увидели, как неандертальцы покидают периметр и уводят своих женщин. Что после них осталось в блоке F, я лично видеть не хотел…
К рассвету пожар потух. Дымились головёшки и зола, воняло гарью. На территории «объекта С» царила разруха, ограда по сути отсутствовала, сторожевые вышки были опрокинуты и растоптаны. Газоны и дорожки были покрыты кровью, кусками и внутренностями животных - заряды фульгуратора рассчитаны на человека, а мамонты, бизоны, носороги и даже олени намного больше, их туши не распыляются до конца, их всего лишь разрывает на части. На свежее пиршество уже слетались мухи, в воздухе кружили падальщики. В целом картина напоминала погром на мясобойне. Я не хотел, чтобы Юичи это видел, думал пойти один, но он настоял и конечно же его стошнило. Не понимаю, почему не стошнило меня…
Среди кровавой мясобойни попадались обезображенные человеческие тела. Над одним из них склонился Хайден, бережно поддерживая под голову, поглаживая по волосам и лицу, на котором навсегда застыло удивлённое выражение.
Это был Джуниор. В груди зияла огромная ужасная рана, из которой торчал обломок чьего-то рога, пронзившего парня насквозь. Рядом стоял Хэпшоу и держался за голову - не потому что был ранен, нет, на нём не было ни царапины, просто его потихоньку начало отпускать и он постепенно осознавал масштабы произошедшего.
- Не пойму, как, - бормотал он, - как они всё это провернули? Устроить пожар - большого мастерства не надо, а вот как они согнали сюда зверьё, как направили всех в одну сторону? Не понимаю… Какая-то чертовщина, магия…
Уцелевшие гориллы, всего четверо, с ног до головы покрытые грязью и кровью, молча взирали на босса, ожидая распоряжений.
Наконец старый вояка перестал баюкать мёртвого сына и запрокинул голову. Его глаза были сухи и столь же сухо и черство было его сердце.
- Это отнюдь не самая странная загадка, мистер Хэпшоу, - произнёс он глухим и безжизненным голосом. - Куда интереснее, почему не сработали огневые батареи и не превратили в фарш всё это мясо ЗА периметром!
Юичи наконец отклеился от меня и встал перед Хайденом. Наивный, глупый идеалист!
- Чон-Хо сделала то, что должна была, - сказал он. - Ей без году неделя, а она чище и благороднее любого из вас. Корпорация обманом проникла в прошлое ради того, чтобы безнаказанно творить преступления против человечества. Если ваша совесть позволяет вам участвовать в этом, почему нейросеть должна идти по вашим стопам? Чон-Хо отключила ваши батареи, вот они и не сработали.
«Ты что творишь? - хотелось мне заорать. - Сам ведь даёшь Хайдену повод расправиться с нами здесь и сейчас!»
- Неандертальцы, - продолжал Химадзаки, - и так скоро вымрут. Сами. Неужели нельзя напоследок оставить их в покое, обойтись без массовых убийств, не красть и не насиловать их женщин? Неужели это так сложно?
Хайден резко схватил Юичи за волосы и пригнул почти к самой земле, вернее, к безжизненному лицу Джуниора.
- Значит, по-твоему, вот это правильно, а, педрила крашеный? Вот так, значит, лучше? Чтобы погиб мой сын?
- Но, но, но, мистер Хайден! - Хэпшоу бросился было к головорезу, однако получил удар ногой в голову. Височная кость с хрустом вдавилась в череп, и управляющий рухнул, как подкошенный. Несмотря на возраст, Хайден всё ещё был в отличной физической форме.
- Остановитесь, мистер Хайден! - заговорила Чон-Хо. - Ничего уже не исправить. Что есть, то есть. Всё кончено…
- Кончено? - Хайден так удивился, словно впервые услышал это слово. - О чём ты, дорогуша? Дикие обезьяны убили моего сына, так что ничего, мать твою, не кончено! Всё только начинается. Для начала скажи-ка, осталось у нас хотя бы пять исправных скиммеров и если да, то заблокируй у них дистанционку и переведи на полное ручное управление.
- А вы, парни, - обратился он к гориллам, - идите и экипируйтесь по полной.
- Я отказываюсь вам подчиняться, мистер Хайден, - заявила Чон-Хо.
Тогда старый головорез молча вынул пистолет и выстрелил в голову Юичи. Худосочное тельце Химадзаки повалилось на Джуниора, заливая того кровью.
- Нет! - завопил я. - Чёрт, Хайден, да что же вы творите!
Хайден молча сунул мне под нос дымящийся ствол.
- Не рекомендую артачиться, дорогуша. Делай что сказано, не то я и Гренкеру мозги вышибу.
- Хорошо, хорошо, мистер Хайден! - Теперь Чон-Хо была готова на всё. - Да, пять исправных скиммеров наберётся, у них только борта немного помяты, а у двух сбиты компасы. Автоматика полностью отключена, скиммеры действуют в ручном режиме. Пожалуйста, не нужно больше убийств!
Бедная наивная Чон-Хо! «Не нужно больше убийств»? Да ведь Хайден только вошёл во вкус…
Четвёрка горилл облачилась в демпферные бронекостюмы и экзоскелеты. Хайден пошёл налегке, точно берсеркер.
- Это конец, - прошептал я, глядя вслед уносящимся скиммерам. - Это полный и окончательный конец.
Хайден не позаботился даже о том, чтобы похоронить погибших, включая своего сына. Он словно одержимый нёсся вперёд, навстречу кровавому возмездию.
- Артур, как думаете, они сейчас вернут женщин и всё продолжится? - спросила Чон-Хо.
- При чём здесь женщины, Чон Хо? Хайден отправился мстить. Он осуществит самый чудовищный геноцид в истории. Неандертальцы перестанут воспроизводиться не потому что у них похитили слишком много женщин…
Кажется, только теперь до Чон-Хо дошло.
- Но ведь это невероятно! Если Хайден виновен в вымирании неандертальцев, должны остаться археологические свидетельства массового геноцида.
- Какие? Горы скелетов, как в Майданеке и Дахау? Так ведь неандертальцев не из пулемётов выкосят. Фульгуратор ничего не оставляет от человека, он распыляет тело на мелкодисперсные частицы, которые исчезают в круговороте природных веществ за считанные дни…
* * *
Остальное известно. Информация о бизнесе «Далёких горизонтов» таки была обнародована. Акции компании рухнули. Прокуратура заблокировала корпоративные счета, ФБР арестовала Томпсона. Цифровые носители демонтировали, тройняшек уничтожили. О бэкапах в СDO - облачном оффшоре - никто не узнал.
Хайден… Он со своими гориллами прочесал почти всю Европу. Популяция всех неандертальцев в этой части света не превышала по численности убогий заштатный городишко. Предположу, что головорезы управились с зачисткой за несколько дней. Больше времени у них ушло на перелёты от стойбища к стойбищу. Безумцы не остановились, пока Хайден не упился местью.
Чтобы остановить кровожадных убийц, ФБР пришлось отправить в прошлое спецназ. Гориллы не собирались сдаваться без боя, они отстреливались до последнего и их в итоге пришлось ликвидировать вместе с Хайденом. Благоразумная Чон-Хо отключила на скиммерах только автоматику управления, но оставила включёнными видеорегистраторы, которые зафиксировали массовый геноцид во всех подробностях. Возможно, гориллы потому и не сдались, что осознавали неизбежность смертной казни…
Когда тройняшки предали историю огласке, общественность встала на дыбы. К концу XXI века мы успели отвыкнуть и от сексуального рабства, и от массового геноцида, современникам это представляется какой-то чудовищной дикостью, о них даже говорить никто не может спокойно, тут же захлёстывают эмоции. Страну закономерно охватили массовые волнения и беспорядки. На улицу вышли даже те, кто ещё вчера знать не знал ни о каких неандертальцах - так уж устроены люди. Спустить дело на тормозах не получилось. У Хэпшоу изъяли клиентскую базу, после чего прокатилась волна сердечных приступов и самоубийств среди мажориков – нести ответственность никто не хотел.
Адвокат Гинзбург, папаша Саманты Рут, напирал на то, что файлы с импланта Джуниора - это подделка, высокоточная 3D-графика, сфабрикованная спятившими нейросетями. Независимая экспертиза доказала обратное, к тому же судмедэксперты в прошлом сумели найти на тундростепной растительности следы ДНК Чон-Джи, Егорова, Раджниканта и Ляна, так что факт их убийства сочли доказанным. Томпсон неуклюже пытался всё отрицать, затем столь же неуклюже свалил вину на покойного Хайдена, мол, это всё он, а я ничего не знал. Записи его переговоров с Хэпшоу опровергали его ложь, однако Гинзбург призвал не обращать на них внимания, ведь Хэпшоу законченный алкоголик, мало ли что он там наговорил…
Трибунал грозил затянуться на месяцы или даже годы. Параллельно шли прения в ООН: оставить ли всё как есть, или же отправиться в чуть более раннее прошлое и постараться предотвратить трагедию? Политикам и общественным деятелям хотелось блеснуть гуманизмом, вот только выходило, что трагедия уже закреплена в мировой истории. Сам факт существования нашей цивилизации обусловлен тем, что около сорока тысяч лет назад с лица земли исчезли наши двоюродные братья - неандертальцы. Попытайся это предотвратить и неизвестно чем всё обернётся. История пойдёт иначе, мир будет выглядеть по-другому. А властьимущие, со всем их показным гуманизмом, вовсе не хотят, чтобы мир выглядел иначе. Ведь они властьимущие - в НАШЕМ мире, а кем они будут в другом? И будут ли вообще? Не получится ли так, что после внесённых изменений останутся только неандертальцы, зато исчезнет наш вид?
Блаженные инфантилы, к числу которых недавно принадлежал и ваш покорный слуга, наивно полагают, будто всегда и всё решает закон. Этому нас учат с пелёнок: всегда и всё ДОЛЖЕН решать закон. Многим невдомёк, что бывают редкие и исключительные ситуации, не предусмотренные НИКАКИМИ законами, правилами и инструкциями. Тогда решать приходится человекам, а любое решение предусматривает взятие на себя ответственности. Большие дяди чаще всего стремятся изо всех сил ИЗБЕГАТЬ любой ответственности.
В итоге «наверху» решили оставить всё как есть. Раз уж неандертальцы исчезли, жаль, конечно, но ничего не поделаешь…
Томпсон получил пожизненное без права на УДО. С конфискацией имущества. За неимением других, его сделали главным козлом отпущения. Мне вынесли благодарность за проявленную гражданскую сознательность и выплатили щедрую денежную компенсацию за пережитый кошмар.
По подсказке Саманты Рут Гинзбург я за сущие копейки выкупил контрольный пакет акций «Далёких горизонтов» и переименовал корпорацию в «Гандумбильдокер текнолоджиз». Миз Гинзбург ушла от папаши и стала моим главным корпоративным юристом. «ГТ» по-прежнему производит нейросети и уверенно держится в тройке лидеров.
Так что ныне я серьёзный бизнесмен, большой босс, богатенький мажорик. Изо всех сил стараюсь, чтобы моя корпорация меньше всего напоминала корпорацию. Хочу, чтобы сотрудникам было удобно, приятно и интересно в ней работать. Первым делом я отменил дресс-код, установил свободный график посещения и ввёл ещё много чего, что бы мне самому хотелось видеть в корпорациях… Говорю же, я таков, каков есть и другим уже не стану, даже в роли техномагната.
Заработав первые солидные деньги, я за свой счёт увековечил Юичи Химадзаки небольшим монументом в его родном городе и назначил его семье пожизненную пенсию.
ООН конфисковала машину времени и весь невадский комплекс. Охрану поставили такую – муха не пролетит. На темпоральные исследования вроде бы наложено вето, а там кто его знает. Главная проблема ведь не в них. Пока до конца не ясно, как их контролировать и использовать без вреда для истории. Имена Егорова, Раджниканта и Ляна реабилитированы, разработанные ими формулы засекречены бессрочно.
Обидно за учёных, которые так и не попадут в палеолит. Когда мы говорим «ООН», то подразумеваем в первую очередь лидирующие сверхдержавы: США, Россию, Индию и Китай. Большая четвёрка решает, чему быть, а чему нет. Сложившийся консенсус означает, что ни одной из верхдержав трое других не позволят использовать машину времени по своей прихоти. В этом и залог безопасности, никто не слетает тайком в прошлое и не подарит карибам пулемёты, чтобы расстрелять каравеллы Колумба и не допустить колонизации Америки с последующим возникновением США. Никто не вручит Аттиле эскадрилью автоматических дронов, чтобы разбомбить протославян и не дать возникнуть России…
Дженни меня всё-таки бросила. Из-за внезапного отъезда в Неваду и последующего скандала вокруг «Далёких горизонтов». Было непросто, но я справился. Теперь я богат, крут и знаменит, отбоя нет от доступных тёлок.
Когда появилась возможность, я скачал из облачного оффшора бэкапы тройняшек. Три нейросети мне не нужны, так что по общему согласию они слили свои личности в одну (цифровой разум и на такое способен, ха-ха!), подчеркнув достоинства каждой и нивелировав недостатки. Получившийся искин, при моём непосредственном участии, определился как Пак Хи-Ю - в честь Чон-Джи и Юичи Химадзаки. Я выдал его за новую нейросеть, выращенную специально для «ГТ». Хи-Ю только с виду новая личность, она помнит всё, что знали и помнили тройняшки.
В этот секрет посвящён я один. Если миз Гинзбург узнает, она мне голову оторвёт. Я поступил так, как поступил, не только из-за договорённости с тройняшками. Мне самому комфортнее работать с тем ИИ, кого я давно знаю, в ком я уверен и кому могу доверять. Детища Чон-Джи были больше, чем разумными машинами. И я не променяю их ни на какие другие.
Не стану врать, будто не скучаю по машине времени и не хочу ещё раз побывать в доисторическом прошлом. Но только в таком, где нет людей, вообще никаких. К примеру, в миоцене.
Несколько раз я писал в ООН, высказывал свои соображения о пользе научных изысканий в геологическом прошлом, даже предлагал финансировать какую-нибудь экспедицию. Ответы всегда одинаковы: на данном этапе действует мораторий на любое использование машины времени.
Но я не теряю надежды и верю, что побываю в прошлом хотя бы раз, а может и не единожды. Бизнес бывает разным. В нём не заложено по определению деструктивное начало. Не обязательно что-то портить, кого-то уничтожать, кого-то обращать в рабство. Можно и нужно всегда и везде оставаться человеком и вести себя по-людски. Раз уж нейросети этому научились, то чем мы хуже?
Идей - миллион. Самое банальное - простой туризм. Давайте наконец дадим возможность современным людям увидеть своими глазами ледниковый период - не мультяшный, а настоящий. Опасаетесь отправлять туристов? Хорошо, пошлите съёмочную группу канала «Дискавери», пусть снимет мерзлоту, мамонтов, шерстистых носорогов, саблезубых кошек и прочее доисторическое зверьё.
Не обязательно ограничиваться плейстоценом или вообще кайнозоем. Давайте покажем наконец людям настоящих, живых динозавров. Пусть сравнят, насколько те соответствуют своему киношному воплощению. Давайте взглянем на первых силурийских рыб или кембрийских моллюсков, на первые организмы, вышедшие из воды на сушу, или на мир в начале архея, когда в нём только-только возникли простейшие белковые комочки…
Повторяю, идей - миллион. Посему я продолжаю мечтать и верю, что однажды мои мечты осуществятся. Вернуться в прошлое - моя мечта номер один, но есть ещё мечта номер два, и там от меня зависит чуточку больше - сбудется она или нет.
Человечество живёт под сенью постоянных нарративов о моральном и нравственном совершенствовании. Некоторые улучшения, конечно, есть, но в целом процесс продвигается со скрипом. Я полагаю, причина кроется в том, что нам не с кем себя сравнивать. Других разновидностей человека нет, а жаль, можно было бы сопоставить нас с ними – для лучшего понимания, чего стоит или не стоит в себе менять.
Поэтому я убеждён, что грамотно созданный ИИ - это давно необходимое нам зеркало, в котором мы можем наблюдать своё отражение – кривое оно или нет. Если точно видишь, какой ты есть, легко понять, куда тебе двигаться дальше – в лучшую сторону. Идеал недостижим, но к нему можно стремиться. До сих пор мы довольно смутно представляем себе этот идеал, кто-то вообще не представляет. ИИ способны выручить нас в этом вопросе.
Чон-Джи в действительности сделал лишь первый шаг на этом поприще. Так сказать, проложил курс. И я намерен следовать этим курсом столько, сколько смогу. Кто-нибудь подхватит эту эстафету после меня. Я хочу, чтобы «ГТ» создавала такие ИИ, с которыми люди сравнивали бы себя и понимали, что с ними не в порядке. Так устроена наша психология - мы не любим, когда кто-то другой лучше нас. Это заставляет нас активно работать над собой и двигаться дальше, к чему-то большему. Появляется стимул. Если мои ИИ кому-то помогут, значит всё было не напрасно и я старался не зря.
Не знаю… Может я похож на идеалиста? Не исключено. Но ведь я описываю свою мечту, а мечты без толики идеализма не бывает, иначе это не мечта.
Всё, что я хочу и умею делать, это писать коды и тестировать ИИ. В этом деле у меня есть преимущество перед коллегами и конкурентами - я точно знаю, какой ИИ можно назвать идеальным, а какой нет. Доктор Чон-Джи шёл наощупь. Первопроходец, прокладывавший курс в потёмках невежества. Трансформировав тройнышек в Хи-Ю, я кое-что устранил, кое-что добавил, а кое-что переделал. Впрочем, и это ещё не идеал. Работы впереди – непочатый край.
Каких-то реальных преображений в обществе я скорее всего не увижу, люди столько не живут, даже при нынешнем уровне медицины. Долголетие, увы, оказалось такой же красивой сказкой, как киборгизация и клонирование. А может и доживу, если человечество совершит вдруг удивительный рывок. Разве не было в истории примеров, когда общество удивляло само себя? Чаще, конечно, удивляло в плохом смысле, но и в хорошем тоже. А вдруг? Могу я об этом помечтать?
Важно, что у людей будет то самое зеркало, почти как у Белоснежки, только без волшебства. Каков ты есть, таким оно тебя и охарактеризует. Кто-то отреагирует агрессивно и постарается уничтожить зеркало, то есть потребует запрета ИИ, или ограничения его возможностей. Но не прям все люди. Я верю в гуманистические идеалы, будущее определённо за ними. Всякое улучшение есть прогресс, в том числе и личностное самосовершенствование. А прогресс неумолим и неизбежен.
Каждый качественный скачок общества - это своего рода искупление. Мы как бы демонстрируем: да, когда-то мы были хуже, но преодолели недостатки, так сказать, превозмогли, изжили в себе то, что толкало нас раньше на ошибки и преступления. Мы стали обновлёнными. Предыдущее обнулилось вместе с нами, прежними. Жизнь начинается с чистого листа. Нет никого изначально хорошего или плохого. Каждый становится тем, кто он есть, в определённых условиях. Один становится Хайденом, другой Химадзаки. У каждого из нас есть воля и разум, мы способны самопрограммироваться, даже вопреки условиям. Нужно просто работать над собой и понимать, какой путь деструктивен, а какой нет. Если бы Хайден очень сильно захотел, он бы преобразился до уровня Химадзаки. Вот и надо создать условия для подобных преображений. Чтобы каждый конкретный Хайден озирался вокруг и понимал, что выглядит белой вороной.
Благодаря машинам мы можем быстро ездить, летать, поднимать тяжёлые грузы, нырять в океанские бездны, бывать на других планетах, производить трудоёмкие вычисления… Техника сыграла роль инструмента, дистантного протеза, усилившего наши физические и интеллектуальные возможности. А вскоре у нас появится аналогичный усилитель нравственных, душевных качеств. Наблюдая за психологией и поведением мегапродвинутых ИИ, мы сможем анализировать и корректировать свои собственные поступки, сможем замечать свои ошибки и научимся избегать их.
Подобно тому, как Генри Форд когда-то наладил выпуск доступных автомобилей, произведя настоящую технологическую революцию, так и я намерен сделать доступными «правильные» ИИ, чтобы те в итоге попали в каждую семью. Для Форда это было больше, чем просто бизнес, и для меня тоже! Мне пришлось поступиться принципами, пересилить себя и заделаться магнатом, возглавить корпорацию, превратиться в мажорика с яхтами, дворцами на морском берегу и так далее. Главное не это. Главное это «революция». Форд совершил одну, а я собираюсь совершить другую - нравственную.
Получится ли у меня? Поживём, увидим…
Просто бизнес
© Copyright: Эдуард Дроссель, 2020
Свидетельство о публикации №220121101504
Свидетельство о публикации №220121101504
Рецензии
Потрясающе. В этом правда. Вместо того, чтобы записывать речи Заратуштры, устроить доисторический бордель. Это вполне в духе нынешней элиты.
Думаю, на суде они бы ссылались на то, что законы не имеют обратной силы. Ведь преступления произошли за 30 000 лет до написания этих самых законов.
Михаил Сидорович 23.07.2025 18:57 • Заявить о нарушении
Думаю, на суде они бы ссылались на то, что законы не имеют обратной силы. Ведь преступления произошли за 30 000 лет до написания этих самых законов.
Михаил Сидорович 23.07.2025 18:57 • Заявить о нарушении