В няньках

Вся жизнь перед глазами завертелась колесом. Вот она видит себя девятилетней девочкой, греющей своим дыханием заледеневшие руки у колонки с водой. В то время по настоянию матери, она жила в няньках в Парголово под Ленинградом. Сама кроха, а за двумя детьми присматривать надо. И все-то ей хотелось понравиться хозяйке. Хозяйка добрая была. К праздникам подарки дарила. Никогда грубым словом не обидела, но проверку на честность поначалу делала. Деньги бумажные подкидывала, будто теряла ненароком. «Так разве ж деньги бросают, где непоподя? – думала Тася. – Значит, не доверяют мне... Ну и пусть, а мне их деньги не нужны, где положили там и возьмут!» – рассуждала не по годам девочка.
 
Она закончила всего один класс начальной школы, когда мать решила отправить ее в няньки к родственникам пасынка Никиты. Как горевала учительница, расставаясь с любимой ученицей, ведь она была самой способной девочкой в классе.
 
Утром Тасина мать – Анна Алексеевна – пришла пораньше в школу, за полчаса до уроков. Одноэтажное здание из трехклассных комнат было уже открыто и встретило ее чистотой свежевымытых полов холодного коридора. Обтерев ноги об тряпку, оставленную уборщицей у входной двери, она осторожно постучала в классную дверь.
 
– Войдите! – услышала она строгий голос Тасиной учительницы Марии Ильиничны.
 
– Можно? – просунулась в дверь Анна Алексеевна.
 
– Проходите, проходите! – быстро встав из-за стола, учительница кинулась навстречу матери своей любимой ученицы.
 
– Что случилось? Я вроде вас не вызывала. Тася заболела? – забеспокоилась она.
 
До Марии Ильиничны доходили слухи, будто бы Тасю хотят забрать из школы и отдать в няньки. К сожалению, это практиковалось. Семьи были большими, многодетными. Учительница отгоняла от себя плохие мысли, надеясь на милосердие родителей, но увидев решительный взгляд матери, все поняла.
 
– Пришли предупредить, что Тася больше не будет учиться в школе? – облегчив этим вопросом тяжелый для Анны Алексеевны разговор. – Может, подумаете? У Таси могло бы быть хорошее будущее... Она умница и прилежная ученица... У меня таких больше и в классе-то нет! – старалась она убедить женщину, надеясь на чудо.
 
– Какое у девки может быть будущее? Все ее будущее – это замуж выйти поскорее, чтоб в девках не засидеться, да щи варить и портки мужнины латать. Для этого ума много не надо. Писать и читать, слава Богу, умеет и ладно. А справочку дайте, что один класс окончила... Для хозяйки надо, чтоб не сумлевалась в том, что с головой у нее все в порядке, – настаивала родительница.
 
Мария Ильинична зябко подернула плечами, подошла к печурке, встроенной в стену, открыла дверцу и подбросила поленьев – жаркие блики окрасили благообразное с правильными чертами лицо, поправила спадающую пуховую шаль ажурной вязки и бесшумной походкой прошла между парт к учительскому столу. Достала чистую в клеточку тетрадь, аккуратно, но нехотя вырвала листок и написала четким почерком, что-такая-то ученица окончила первый класс поселковой начальной школы с отличными отметками по всем предметам. Поставив под текстом размашистую подпись, завершила тем самым одну страницу из долгого жизненного пути этой маленькой, ничего пока не решающей сама в своей судьбе, девочки. Учиться Тасе больше не пришлось, но умение читать, писать и решать арифметические действия помогало ей в трудные военные годы, когда нужно было быть там, где без грамоты не обойтись: и председателем, и кладовщиком, и почтальоном. И вновь мысли птицей перелетели к ее сватовству...

Далее: "Сватовство. Вещий сон.