Чеховская Чайка, как модель успешной пьесы

    
     ЧЕХОВСКАЯ «ЧАЙКА», КАК МОДЕЛЬ УСПЕШНОЙ ПЬЕСЫ

Вы решили написать пьесу, но пока ещё не знаете, какие в ней будут герои, каков будет главный сюжет и сюжетные линии, сколько будет действий и так далее.

Если небольшой рассказ можно писать по наитию, опираясь на яркое воспоминание прошлого или на эмоциональное впечатление о прожитом дне, — словом, как сложится, — то пьеса любит сдержанный, вдумчивый, плановый подход. Почему даже простую одноактную пьесу написать сложнее, чем объёмный, развёрнутый рассказ, имеющий гораздо больше персонажей? Потому, что вашу пьесу (в перспективе) будут читать разные режиссёры разных театров, она будет ставиться на сцене в разное время и в разные годы, в ней будут играть разные актёры в разных сценических антуражах, и, самое главное, вашу пьесу будут смотреть разные зрители, имеющие свой театральный вкус. Надо сказать, писать пьесу с перспективой её актуальности и долгожительства — увлекательное дело. И, конечно же, увлечь пьесой режиссёров и актёров — это надо уметь и знать как.

Драматургия очень похожа на жизнь супружеской семьи. Драматург, как и в брачном союзе, должен быть верным и любящим супругом театральной сцены. А в жизни супругов, как бы они не любили друг друга, всякое бывает. Для примера рассмотрим признание Антона Павловича Чехова, сделанное после премьеры пьесы «Чайка». Оно звучит так.

«Если я проживу ещё семьсот лет, то и тогда не дам на театр ни одной пьесы. Будет! В этой области мне неудача».

Антон Чехов высказал эту горестную мысль в письменном виде после чёрной даты — 17 октября 1896 года. В этот день на сцене Александрийского театра премьера пьесы «Чайка» провалилась, что называется, с треском: с освистанием, с гомерическим хохотом, с оскорбительными криками и полным неприятием игры актёров.

Но... Была и вторая попытка, «валерьяновая». Так я обозвал её лично для себя, потому, что все актёры перед выступление напились валерьянки, дабы не умереть на сцене от жуткого стресса. И эту «валерьяновую» попытку в дружеском тандеме сделали в Московском художественном театре два замечательных режиссёра: Немирович-Данченко и Станиславский. Дадим слово Станиславскому, пусть он для нас вспомнит, что и как.

«Публики было мало. Как шёл первый акт — не знаю. Помню только, что от всех актёров пахло валерьиановыми каплями. Помню, что мне было страшно сидеть в темноте и спиной к публике во время монолога Заречной, и что я незаметно придерживал ногу, которая нервно тряслась. Казалось, что мы провалились. Занавес закрылся при гробовом молчании. Актёры пугливо прижались друг к другу и прислушивались к публике. Гробовая тишина... Молчание. Кто-то заплакал. Книппер подавляла истерическое рыдание. Мы молча двинулись за кулисы. В этот момент публика разразилась стонами и аплодисментами».

Вот так, с помощью валерьянки пьеса «Чайка» вышла на подмостки руссских театров, а затем и на сцены зарубежных. Конечно же, кое-какая заслуга в этом есть и от новаторских режиссёрских приёмов Немировича-Данченко и Станиславского, — но, это так, вторично. Первичное, на мой взгляд — валерьянка для актёров, в строгой дозировке.

Какой же жизнеутверждающий вывод должен сделать для себя начинающий драматург?

Театр — это не только цветы, шампанское и любовные интрижки. Театр — это война мнений режиссёров, критиков и зрителей. Трудно сказать, кто из них и когда победит. В любом случае не стоит спешить делать заявление о собственной кончине, как драматурга. Даже, если всё будет против вас.

После первого провала «Чайки» Антон Павлович не смог сдержать своих эмоций и клятвенно заверил себя в том, что в ближайшие семьсот лет не напишет ни одной пьесы. Но мы-то с вами знаем, что после «Чайки» были написаны и «Дядя Ваня», и «Три сестры», и «Вишнёвый сад». У каждого драматурга бывают критические периода. И каждому драматургу стоит взять на вооружение пример с провалом и успехом чеховской «Чайки», чтобы противостоять всему, что может помешать успеху будущей пьесы.

А сейчас пройдёмся по цепочке рассуждений.
Любая пьеса, как и любое художественное произведение имеет адрес. Кому и для кого? — для какого театра?

Список современных театров и чем они отличаются друг от друга вы легко можете определить с помощью Гугла. Здесь интернет и персональный компьютер всегда нам в помощь.

Я коснусь традиционного направления театра. Это направление нравится мне тем, что на сцене всегда есть декорации; есть костюмы, соответствующие времени действия; есть музыка, танцы; и есть хороший, умный текст, который произносят актёры со сцены.

Ещё раз обращусь к Чехову и его пьесе «Чайка». Будем учиться у тех, кто когда-то, до нас, прошёл школу театрального восприятия мира. Разумеется, и Грибоедов, и Гоголь, и Некрасов, и другие русские драматурги тоже не должны оставаться и не останутся в тени забвения. Их пьесы актуальны даже в нашем, XXI-ом веке.

Начнём с вопроса. Почему пьесу «Чайка» до сих пор ставят не только в России, но и за рубежом? Суммируя разные ответы, можно обобщённо сказать так. Эту пьесу до сих пор ставят потому, что в ней частица живого, русского времени конца 19-го века. В пьесе живой текст, хорошо запоминающийся актёрами театра, и живая философия людей-персонажей тех лет. И пьеса затрагивает зарождение интересного периода в русской литературе — декаданса (упадничества, деградации). О Серебряном веке русской литературы и декадансе вы легко можете узнать с помощью Гугла. И, наконец, с подачи Чехова впервые на суд зрителей была выставлена на всеобщее обозрение подводная часть айсберга — кусочек частной жизни русской интеллигенции (людей искусства, литературы).

Для нашей современности этот кусочек подводной части жизни современных людей, концентрирующей в себе высшее интеллигентное начало, тоже представляет большой интерес.
Вот, интересно, как живут вне офисов физики-ядерщики, разработчики интеллектуальных систем, разные министры культуры и теневые экономисты-глобалисты, без устали работающие на трансформацию нашего общества? Как они любят? Как изменяют любимым? И как они подставляют и поедают друг друга? И вообще, что они говорят между собой о своём народе, о его надеждах и чаяниях, о счастливом или несчастливом нашем будущем? На сегодняшний день таких пьес пока нет, поэтому будем анализировать пьесу «Чайка».

Антон Чехов, приступая к написанию пбесы в 1985 году, писал о ней так:
«... Комедия, три женских роли, шесть мужских, четыре акта, пейзаж (вид на озеро); много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви». Позже Чехов сделает интересную приписку, что пьеса «Чайка» будет написана «вопреки всем правилам драматического искусства».

Что же это за правила драматического искусства, вопреки которым была написана пьеса «Чайка»?

В старые времена драматурги придерживались очень строгих правил. Эти правила строго и жёстко задавли последовательность и динамику действий в пьесе, определяли характеры героев и персонажей, и, конечно же, речевой стиль (текст диалогов и монологов).

В Европе, с подачи Франции (она, в свою очередь, использовала теории итальянцев), придерживались «правила Триединства». Эти правила диктовали драматургам три утверждения (три столпа):
— Единство действия. То есть, пьеса должна иметь один главный, ведущий сюжет, а второстепенные линии сюжетов должны оттенять, подчёркивать глубину и значимость сюжета главного.
— Единство места. То есть, действие пьесы не переносится в пространстве куда-либо ещё; рабочее пространство для актёров ограничивается сценой и декорациями — это и будет место действия пьесы от начала, и до конца.
— Единство времени. То есть, всё действие пьесы должно произойти в течение суток (не более 24 часов).

По этому случаю драматурги тех лет заучивали наизусть двустишье Николы Буало:
   «Одно событие, вместившееся в сутки,
   В едином месте пусть на сцене протечёт».

Как видите, всё строго, жёстко, но... классически. Кроме того. Французский диктат ввёл ещё одно правило для написания пьес: любая по жанру пьеса должна состоять непременно из пяти действий (актов), ну, а пять действий (актов) уже делятся самим автором на необходимое количество сцен (явлений). И если вы сравните пьесу «Чайка» с классическими правилами  драматического искусства, то сразу увидите все нарушения. Тем более, что между третьим и четвёртым действиями пьесы проходит аж целых два года. Справедливости ради отметим, что все русские драматурги, так или иначе, нарушали классические правила, и Чехов был просто одним из них. Сейчас вообще нет никаких правил. Для драматургии — золотой век.

Определим последовательность программных действий Чехова для его пьесы «Чайка». Вначале он сделал для себя установку: «Я напишу что-нибудь странное». Затем, он определяет модель своей будущей пьесы:
— комедия;
— четыре акта (действия);
— три женских роли, шесть мужских;
— пейзаж с видом на озеро (сценическая декорация);
— мало действия (ничего сверхактивного со стороны персонажей);
— много разговоров о литературе (задана программа будущих текстов);
— пять пудов любви (любовь должна проходить красной нитью через всю пьесу).

Есть одна особенность чеховской пьесы.
У главной героини, Нины Заречной, есть антипод — Маша Шамраева. Нина тянет на себя любовь двух персонажей: Константина Треплева и Бориса Тригорина. Маша, как она сама характеризует себя, отвечая на вопрос Семёна Медведенко: «Отчего вы всегда ходите в чёрном?»  — «Это траур по моей жизни. Я несчастна».
Маша тайно и безнадёжно любит Константина, а Константин любит Нину, которая любит Бориса Тригорина. Эта любовь, поданная как трагический узел, никому не принесёт счастья. И, довольно часто, режиссёры, при постановке пьесы «Чайка», перереносят особый акцент на героиню второго плана, Машу Шамраеву. Причём, случается, что в завершённой театральной постановке Маша, как актриса, смотрится даже лучше, чем Нина Заречная. Вероятно, монументальный траур несчастной Маши достаточно сильно действует на воображение режиссёра.

Пьесу «Чайка» театральные режиссёры всегда стремились подать  в самых разных жанровых ракурсках. Эта разность подпитывается установленным самим Чеховым спорным жанром пьесы — комедия. Но даже при школьном прочтении пьесы «Чайка» видно, что это не комедия, а драма с финалом трагедии.

В финале пьесы молодой Константин Треплев кончает жизнь самоубийством. И в смерти Константина, как определено сюжетом пьесы, виновны две женщины: его мать, которая не понимает, унижает, высмеивает, отрицает все его творческие искания; и безответно любимая Константином юная Нина Заречная, которая наивно и безнадёжно любит Тригорина, любовника матери Константина. Ощущение трагедии усиливают и последние, под занавес,  слова врача Дорна, сказанные писателю Тригорину буднично, вполголоса: «Уведите отсюда куда-нибудь Ирину Николаевну. Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился...».

Можно обойти вниманием жанровое несоответствие пьесы «Чайка» и согласиться с тем, что все жанры хороши, кроме скучного. Не секрет, что зритель большей частью ходит в театр на любимых актёров или на режиссёров, — особенно режиссёров скандальных (чтобы удивиться очередной режиссёрской находке или необычному театральному эксперименту). Пьеса «Чайка» оказалась очень удобным, разносторонним материалом для всевозможных вариаций и переделок. И сейчас монолог Нины Заречной: «Люди, львы, орлы и куропатки...», — произнесённый талантливой актрисой с большим, глубоким драматизмом, — производит на зрителя сильнейшее впечатление. А для Аркадиной, мамы Константина этот диалог — символ декаданса, упадка, ухода от реальности. При этом, мама взрослого сына не стесняется сказать о себе: «Чтобы я позволила себе выйти из дому, хотя бы вот в сад, в блузе или непричесанной? Никогда. Оттого я и сохранилась, что никогда не была фефелой, не распускала себя, как некоторые... (Подбоченясь, прохаживается по площадке.) Вот вам, — как цыпочка. Хоть пятнадцатилетнюю девочку играть». Разумеется, обыграть этот образ, сыграть эту роль можно по-разному: как шаловливая, капризная девочка или с королевской гордецой, с демонстрацией высокой цены самой себе. Собственно, даже один и тот же состав актёров никогда не играет «Чайку» одинаково. Каждый раз вносится что-то новое. А если пьесу играют поочерёдно два состава актёров — это день и ночь. Помните о двойственности каждой роли в вашей будущей пьесе.

Приведу два отзыва на две разных постановки «Чайки» (в разных театрах, в разные годы). Скопировал с сайта «Отдых с детьми». Пожалуйста, прочтите внимательно. Для начинающего драматурга — это тоже часть самообразования.

-------------- -------------------------------- ---------
1.
Отзыв на пьесу «Чайка», театр «Сатирикон».
08.10.2014  Аделаида

Поскольку ходила на спектакль «Чайка» без детей, то я не собиралась писать на него отзыв. Но, увидев на сайте рекомендацию «от 12 лет», решила поделиться своим мнением. Это категорически не тот спектакль, на который надо вести подростка для знакомства с классикой. Во-первых он идет 4 (четыре!) часа. Выдержать это совсем не просто.
Народ из зала уходил в антрактах и во время действия. Мне показалось, что большая часть зрителей была по контрмаркам. Поскольку мы покупали билеты, то решили высидеть до конца.
Характеризующий спектакль диалог двух зрительниц в антракте: «Я проспала все второе действие.» – «А я выспалась на первом.».

Суть постановки в том, что одни и те же части спектакля проигрываются несколько раз. Т.е. под конец спектакля мы уже знали всю пьесу почти наизусть. Этот режиссерский ход ни как не повлиял на то, что спектакль нас захватил. Актеры все были очень хорошие. Я все ждала, когда же меня что-нибудь эмоционально затронет. Но волшебства не произошло.
Непонятны мне были выбегания, режиссера на сцену в конце каждого акта, его прыжки с криками и уничтожение декораций. Очень жестокой показалась сцена с убийством чайки. Все было в крови.
Как-то это совсем не для детей.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
2.
Отзыв на пьесу «Чайка» (Московский областной театр юного зрителя)
06.12.2018  Ирина Гришина

Наконец я увидела – именно увидела – почему пьеса названа комедией!
Хотя, когда читаешь о несбывшихся мечтах, разбитых надеждах и безответной любви, сложно вообразить, где же тут комедия. Казалось бы, чем не трагедия жизни: А любит Б, Б любит В, В любит Г, а Г – Д, и так далее, в конце главный герой погибает… Но читать и воспринимать прочитанное, оказывается, можно по-разному. Можно серьезно (как в моем случае), и тогда перед глазами встают несчастные образы обычных людей, а можно легко и иронично – как в первом действии пьесы в МОТЮЗе.

Все первые три действия мы наблюдаем улыбающиеся лица главных героев. Они полны радужных надежд и планов, веселятся от души, выглядят беззаботными и радостными. Даже те фразы, которые на бумаге читаются печально, в устах актеров звучат не так уж и грустно, потому что произносятся бодрым голосом и с улыбкой (но иногда, правда, это больше не улыбка, а усмешка).

Вот никогда бы не подумала, что произнести «моя мать меня не любит!» или: «она не знает моей пьесы, но уже ненавидит ее», можно с улыбкой! Однако это так! Да, это скорее ироничная улыбка, потому что Треплев сам же смеется над абсурдностью ситуации, но, тем не менее, почти все его монологи звучат совсем не так, как я их себе представляла во время прочтения. Они все какие-то радостные.

Я помню свои ощущения при чтении пьесы: грусть и сочувствие героям и ожидание чего-то трагичного. Но во время просмотра спектакля грусти как не бывало, она улетучивается – благодаря живости и тону актеров. Главных героев уже не так жалко, и вот не замечаешь, как начинаешь верить в то, что ничего страшного не происходит.

Во всем спектакле серьезность момента ощущается только в последнем действии из четырех. Недаром антракт сделали именно перед ним (то есть три действия пьесы сыграны в первом акте и одно – во втором). В четвертом действии актеры говорят уже совсем по иному, декорации другие, костюмы другие. Здесь все как будто готовится к будущему трауру. Четвертая сцена тяжелая. Начинаешь понимать, что после антракта комедия закончилась.

Мне спектакль понравился. Очень! Долго вынашивался отзыв, потому что много хочется сказать. Много тем затрагивается в пьесе. Но комментировать или обсуждать Чехова и его героев не возьмусь. Напишу об актерах.

Как же шикарно сыграны женские роли! Христина Полуянова в образе Нины Заречной прекрасна! Она сначала легка, жизнерадостна, энергична, нежна, трогательна, а потом вдруг становится вульгарна, резка, прагматична и цинична.
Ее монолог «люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, - словом, все жизни, свершив печальный круг, угасли. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно.» меня покорил. Не зря Нина так мечтала стать известной актрисой.

А как красива Нонна Гришаева, несмотря на то, что ее Аркадина не вызывает особой симпатии. В одном интервью Нонна Гришаева говорила о себе как о «сумасшедшей» матери, невероятно любящей своих детей, которой очень сложно играть женщину, отдавшей предпочтение другому мужчине нежели собственному сыну. Но как же хорошо у нее получилось! Когда необходимо, она холодна, голос ее резок и беспощаден, а потом в сцене с перевязыванием головы сыну, она уже вдруг нежна и заботлива. Она на миг становится женщиной, искренне любящей своего сына – женщиной в своем прямом предназначении. Но вот снова мы видим любующуюся лишь собственной персоной гордячку.

Интересная задача стоит у Людмилы Мунировой – веселой и симпатичной девушки – сыграть убитую горем неразделенной любви Машу. Если посмотреть фотографии спектакля, то становится очень хорошо заметно, что большую часть своей роли Людмила-Маша сыграла не словами, а глазами. Почти во всех сценах она с печалью и обожанием смотрит на Треплева. Грусть не сходит с ее лица на протяжении всего спектакля. А еще она нюхает табак, пьет и ругается – и не верится, что перед тобой всего лишь актриса.

В пьесе четыре действия. Декорации меняются прямо по ходу представления. Декорации достаточно сдержанные, преимущественно в матовых тонах. Последнее действие самое мрачное, когда и декорации, и костюмы актеров – черные.

Во время спектакля есть несколько эффектных чисто театральных сцен, когда светом выделяется только силуэт актера. Смотрится красиво.

Но вообще главный акцент в этой постановке не на зрелищности, а на том, что говорят и как говорят актеры. Повторюсь, я когда читала пьесу, многие монологи представляла и трактовала совсем по-другому. Какие-то отдельные слова у меня уходили на второй план, а здесь они имели значение. Но мне понравилось, как поставили эту пьесу в МОТЮЗе. Оригинал сохранили максимально, характеры и настроения героев раскрыли очень точно.

Я не критик, поэтому не могу говорить о недочетах в постановке, если они есть. На мой взгляд обычного зрителя – это прекрасный спектакль, который трогает. Это заслуга не только Чехова, но и театра. По-моему, просто шикарно! Я сделала очень подробный альбом не только, чтобы показать нюансы игры актеров, но и просто ради возможности иметь удовольствие в любой момент освежить в памяти любимые сцены.
-------------------------------- --------------------------- ------
         (Конец комментариев)

Как видите, в приведённых выше отзывах-комментариях тоже много интересного. Скажу из личного опыта: читать комментарии на чужие произведения всегда интересно. Чужие мнения учат вырабатывать своё.
Вот, пожалуй, всё для первых шагов по творческому конструированию собственной модели для успешной пьесы. Остаётся только одно — всем драматургам пожелать удачи!

   10 декабря, 2020 г.
   В. Сандовский
   ----------------------