Телевизор

рождественский рассказ, основан на реальных событиях.
Кряхтя и пыхтя старый Борис Палыч взвалил на себя ламповый телевизор какой-то замечательной корейской фирмы. Он служил ему верой и правдой с середины девяностых. Сын был совсем маленьким, когда они купили этот телевизор в магазине электротехники. Радости было! Особенно радовался сын. Ведь ему теперь не нужно было бегать переключать каналы на допотопном Рубине. У корейского телевизора был пульт!  За эти годы чинили его много раз, но Борис Палыч берёг его! «Я без телевизора жить не могу» - говаривал он.
Борис Палыч сам ни за что бы не решился выбросить старенького "корейца", да только сын пообещал на Новый год подарить ему плазму, на котором можно записать передачу или фильм, а потом смотреть, прокручивая рекламу.
В общем, Борис Палыч натянул спортивки с лампасами, куртешку надел, ботинки на босу ногу. Что там до помойки дойти - пятьдесят метров?
С пятого этажа на четвёртый телевизор сошёл нормально. Борис Палыч смастерил ручку из скотча и держать за нее было удобно. С четвёртого на третий дотянул, поставил телек на площадку, вздохнул поглубже - тяжеловато. С третьего на второй еле-еле, аж в жар бросило. Постоял. Не мальчик уж. Надо было сына попросить помочь, да неудобно как то. К первому этажу стало совсем невыносимо, словно меж рёбер вогнали кол, вздохнуть нельзя. Скорее на воздух. Где же эта кнопка? Светло в подъезде, а не видать ничего. Вот и вышел. Сейчас станет полегче. Борис Палыч отошел в стороночку, чтоб не мешать никому. И отошёл...
- Ой, там что человек лежит? На крыльце второго подъезда.
- Вроде нет, куча тряпья. Может, переезжает кто-то.
- Да вот же лампас, бледная нога, ботинок.
- Не выдумывай. Не может так человек лежать, поза неестественная.
В такой неестественной позе тело Бориса Палыча пролежало сорок минут. Оно успело окоченеть к моменту когда его обнаружили, выходящие из подъезда соседи. Они охали, вызывая скорую, перетаскивая тело старика на скамейку рядом с крыльцом. Скамейка была узкой и руки Бориса Палыча соскальзывали с тела и раскидывались в стороны. Голые участки ног, рук и лицо старика отражали синеву декабрьского неба.
«Из праха ты вышел и в прах оборотишься» - бормотал строчку из библии молодой работник похоронной службы, упаковывая в чёрный мешок окаменевшего Бориса Палыча. Нет! Конечно, не Бориса Палыча, а лишь его телесную оболочку. Сам Борис Палыч в виде духа, уже сидел на крыше вместе с голубями и воронами, и смеялся, наблюдая за формальностями которые совершали над его телом:
- Вот я дурак. Вчера сыну сказал, что жить без телевизора не могу! Накаркал, получается?
Толстая ворона, сидевшая рядом, каркнула и дух закатился беззвучным ангельским хохотом.
В это время участковый милиционер, сделав несколько снимков трупа на телефон, сетовал, что заполнил память вчерашним закатом. Скорая отключила мигалки и отправилась на следующий вызов, хороняки по дороге к моргу обсуждали политику. А старый телевизор простоял на крыльце до самых похорон.
Заскучав среди голубей, дух Бориса Палыча вдруг вспомнил о своей давней мечте. Он хитренько ухмыльнулся, опустился на крыльцо и свернулся клубком внутри объемного пластикового корпуса:
- Ух, ты, а отсюда мир кажется совсем другим!
Утром были похороны и телевизор оттащили к мусорному контейнеру. Прямо так с духом внутри. На помойке бомжи разбили пластиковый корпус и вытряхнули из него все внутренности: провода, резисторы, транзисторы, конденсаторы. Серый кинескоп лежал на снегу, а из него всю ночь глядели на луну и на звезды прозрачные глаза Бориса Палыча. У которого в эту рождественскую ночь сбылась мечта.
(Серия рассказов о людях, главным событием жизни которых была их смерть)