Телевизор

рождественский рассказ, основан на реальных событиях.
Кряхтя и пыхча старый Борис Палыч взвалил на себя старого друга, ламповый телевизор какой-то замечательной корейской фирмы. Он служил ему верой и правдой с середины девяностых. Сын был совсем мальчишкой, когда они купили его в магазине электротехники в доме быта. Радости было! Особенно радовался сын. Ведь до этой покупки родители, развалившиеся в конце комнаты на диване, гоняли мальчишку переключать каналы на допотопном Рубине. А тут - пульт! С тех пор чинил его сто раз, но на пенсию не разгуляешься. Берёг, как мог! «Я без телевизора жить не могу» - говаривал бывало. Борис Палыч ни за что бы не решился выбросить старого товарища, историческую ценность, да только сын обещал на Новый год смарт-телевизор, на котором можно записать передачу или фильм, а потом посмотреть, прокручивая рекламу. В общем, в предвкушении подарка, старик натянул спортивки с лампасами, куртешку, ботинки на босу ногу. Что там до помойки дойти - пятьдесят метров, поди не замерзну? С пятого на четвёртый телевизор сошёл нормально. Дед Борис сделал ручку из скотча и держать за нее было удобно. С четвёртого на третий дотянул, поставил телек на площадку, вздохнул поглубже, тяжеловато. С третьего на второй еле-еле, аж в жар бросило. Постоял. Не мальчик уж. Надо было сына попросить помочь, да было неудобно. К первому этажу стало совсем невыносимо, словно меж рёбер вогнали кол, вздохнуть нельзя. Скорее на воздух. Где же эта кнопка? Светло в подъезде, а не видать ничего. Вот и вышел. Сейчас станет полегче. В стороночку отошёл, чтоб не мешать никому. И отошёл.
- Посмотри-ка, там человек лежит? На крыльце второго подъезда.
- Вроде нет, куча тряпья. Может переезжает кто-то.
- Да вот же лампас, бежевая нога, ботинок.
- Фантазия. Не может так человек лежать, поза неестественная.
В такой неестественной для живого человека позе тело Бориса Палыча пролежало сорок минут. Оно успело окоченеть пока его обнаружили, выходящие из подъезда соседи. Они охали, вызывая скорую, перетаскивая тело старика на скамейку рядом с крыльцом. Скамейка была узкой и руки старика соскальзывали с тела и раскидываясь в стороны словно на распятии. Голые участки ног, рук и лицо отразили безжизненную синеву декабрьского неба.
«Из праха ты вышел и в прах оборотишься» - бормотал про себя цитату из библии молодой работник похоронной службы, упаковывая в чёрный мешок окаменевшего Бориса Палыча. Нет! Конечно, не Бориса Палыча, а лишь его белковую оболочку. Сам он в виде духа, уже сидел на крыше вместе с голубями и воронами, и горько смеялся наблюдая за формальностями которые совершают над его телом:
- Вот я дурак. Вчера сыну сказал, что жить без телевизора не могу!  Вынес телевизор... и меня понесли! Накаркал, получается?
Толстая ворона, сидевшая рядом, каркнула ему на потеху и дух деда закатился беззвучным ангельским хохотом.
В это время участковый милиционер, сделав несколько снимков трупа на телефон, сетовал, что заполнил память вчерашним закатом. Скорая отключила мигалки и отправилась на следующий вызов, хороняки по дороге к моргу обсуждали политику. А старый телевизор простоял на крыльце до самых похорон.
Заскучав среди голубей, подмерзший дух Бориса Палыча вспомнил о своей давней мечте, чтоб его показали по телевизору, хитренько ухмыльнулся, опустился на крыльцо и свернулся клубком внутри объемного лампового тела:
- Ух, ты, а мир отсюда кажется совсем другим!
Утром были похороны и телевизор оттащили к мусорному контейнеру. Прямо так с духом внутри. На помойке бомжи разбили пластиковый корпус и вытряхнули все его внутренности. Казалось остался серый безжизненный окуляр, но нет, изнутри экрана, глядели всю ночь на луну и на звезды прозрачные глаза угасающего деда, у которого в эту рождественскую ночь сбылась мечта.
(Серия рассказов о людях, главным событием жизни которых была их смерть)