Вальс во тьме, 13 глава

    Вышло так, что он совершенно случайно проходил по улице, на которой жил раньше. Он бы так и прошел мимо своего бывшего дома, наградив его лишь мимолетным взглядом; конечная цель его похода не имела с этим домом ничего общего, просто здесь пролегал кратчайший путь к ней.
И также по чистому совпадению мадам Телье, его прежней домохозяйке, случилось на минутку выглянуть на крыльцо как раз в тот момент, когда он проходил мимо.
Она бурно приветствовала его восторженными возгласами, которые, должно быть, услышала вся округа, заключила его в объятия, словно вторая мать, и забросала расспросами о его здоровье, благополучии и радостях семейной жизни.
— Ах, как мы по вас соскучились, Луи! Я ваши комнаты снова сдала — одной паре северян (они мне платят вдвое), но это уже не те жильцы. — Она с отвращением сморщила свой большой нос. И вдруг, снова просветлев, звонко щелкнула пальцами, как будто что-то вспомнила. — Ах да! У меня же для вас письмо. Оно вас уже несколько дней дожидается, а Том пока еще не заходил, иначе бы я узнала у него ваш новый адрес и переправила его вам. Знаете, Том ко мне иногда заглядывает и кое в чем помогает. Подождите здесь, сейчас я его принесу. Она трижды хлопнула его по плечу, словно призывая немного потерпеть и оставаться на месте, а сама повернулась и шмыгнула в дом.
Он вспомнил теперь, что при переезде совсем позабыл поменять свой прежний почтовый адрес на нынешний, на Сент-Луис-стрит. Не то чтобы в этом была такая уж насущная необходимость; деловая почта, как и раньше, продолжала приходить к нему в контору, а что до личной корреспонденции, то он и не получал ее ни от кого, кроме Джулии, переписка с которой теперь счастливо завершилась. Надо по пути домой зайти на почту и оставить им свой новый адрес на тот случай, если нужно будет направить ему какое-нибудь случайное послание вроде этого.
Она тем временем возвратилась, держа в руках письмо.
— Вот оно! Как хорошо, что вы как раз проходили этой дорогой. Взяв у нее из рук конверт, он мельком взглянул на него, чтобы удостовериться, что письмо действительно адресовано ему. «Мистеру Луи Дюрану», — гласила вычурная надпись, на которой выделялись три заглавные черные буквы, «М», «Л» и «Д», а строчные были выведены настолько мелким и тонким почерком, что невозможно было их разобрать. Но, поскольку письмо было, несомненно, для него, он без дальнейших расспросов небрежно засунул его в боковой карман куртки и тут же позабыл о нем.
Их расставание было не менее бурным и воодушевленным, чем их встреча. Она на прощанье поцеловала его в лоб в знак материнского благословения и, пока он не удалился на расстояние трех или четырех домов, непрерывно махала ему рукой, а перед тем, как скрыться в доме, даже приложила передник к уголку глаза. Ее легко было растрогать, эту мадам Телье; слезы появлялись у нее после одного-единственного бокала вина или при виде знакомых лиц. Даже лиц тех, кого она выселила за неуплату.
Он сделал свои дела, вернулся в контору и снова погрузился в текущую работу.
Он во второй раз наткнулся на письмо лишь за четверть часа до ухода домой и, так же, как и в первый раз, по чистой случайности, сунув руку в карман за носовым платком.
Решив сделать по этому поводу краткую передышку, он откинулся на спинку стула, разорвал конверт и начал читать. Но, увидев вступительное обращение, в замешательстве остановился.
«Моя милая, дорогая Джулия».
Значит, письмо адресовано ей, а не ему.
Он снова обратился к конверту и посмотрел на него более внимательно, чем тогда, на улице, в присутствии мадам Телье. И обнаружил свою ошибку. Буковки, стоящие после «М», были настолько крошечными, что он только теперь заметил, что они складываются в слово «миссис».
Он снова взял в руки письмо; перевернув листок бумаги, он прочел на обратной стороне подпись: «Твоя любящая, расстроенная Берта».
От ее сестры, из Сент-Луиса.
«Расстроенная». Это слово приковало к себе его внимание, как будто крючок с приманкой. И уже не выходило у него из головы.
У него не было намерения еще что-нибудь читать. В конце концов, это ее письмо. Но взгляд его упал на первые строки, и, когда он осознал их смысл, то уже не мог остановиться:"Моя милая, дорогая Джулия.Не могу понять, чем я заслужила такое отношение. По-моему, я вправе рассчитывать на большее. Прошло уже три недели, как ты от нас уехала, и за все это время от тебя ни слова. Ни строчки о том, как ты доехала, встретилась ли ты с мистером Дюраном, состоялась ли ваша свадьба. Джулия, ты никогда раньше такой не была. Что я должна думать? Можешь представить себе, на какие мысли меня это наводит."