Арнольд Льюндгал. Заметка в издании Clart

   В шведской лирике Гуннар Экелёф представляет такое течение, обычно называемое сюрреализмом, и чьей отличительной чертой должна быть необходимость в стихотворении большего места для бессознательных проявлений психической деятельности, для свободных фантазий и ассоциаций - "язык за пределами логики".  А именно такова теоретическая программа школы. На практике "свободные" ассоциации сюрреалистических стихотворений показали поразительную склонность вращаться достаточно стереотипичным образом вокруг болезнненых фантазий на тему смерти и извращенного поглощения всевозможных ужасных  картин и унылой серости. Всё это совершенно неинтересно и вряд ли будет преувеличением охарактеризовать рассматриваемый "изм" как новый пример (один из многих) процесса внутреннего прогрессивного распада городской культуры.

   Также у первого шведского представителя сюрреализма находится и отталкивающая черта, характерная для самой школы: целый набор затхлых могильных миазмов, вонючих трупов и вытекающих внутренностей. Но слава богу, Экелёф предлагает не только это. В его сборнике есть честные черты глубокого и откровенного отчаяния, отвращения и скуки ото всей капиталистической культуры и её вырождения. В отдельных стихах, таких как "Космический лунатик" и "Апофеоз" эти черты могут приобрести живое поэтическое выражение, что убеждает и влечёт. "Дай мне яд умереть иль мечту, чтобы жить" - это молитва, которую сам писатель возносит к бытию. Для человечества в его общности именно сейчас есть лишь одна мечта, что взывает к жизни: социализм. Есть ли хоть какая-то надежда, что Экелёф встретит её на пути?