Механизм. Глава 4. Что выбрать?

     Он был в незнакомой комнате. Он смотрел по сторонам, не припоминая никаких деталей своего появления здесь. Стены несколько метров в высоту, потолок – сплошной стеклянный люк. Он был без очков. Так неприятно смотреть на все, даже не понимая, что это за все. Комната была пуста. Дверей не видно, вентиляции тоже. Ходя вдоль стены, он проводил по ней пальцами – может, где-то есть потайная дверь? Хотелось на это надеяться. Ни звука, ни запаха. Только яркий желтый свет звезды, лишний на фоне никогда не выключающихся ламп.

     Само время было пыткой. Он не знал, сколько прошло – минута, час, два, а может месяц или год? Все, кроме выхода, потеряло смысл. Но вдруг в комнате появилось что-то. Едва различимый силуэт в другом конце огромной комнаты. Подходить было страшно, опасность могла быть прямо под носом.

     Смех. Первое, что он услышал, было женским смехом. Знакомый, звонкий, он бил по барабанным перепонкам, не давая работать ни мозгу, ни без того почти слепым глазам. Он не мог понять, кто издавал эти громкие сигналы. К чему они были нужны. Прищурившись, он увидел только блеск металлической руки и то, что комбинезон был каким-то маленьким, закатанным.

     – Найда?

     Ответа не последовало. Он шептал, говорил, кричал во весь голос, но смех ни на секунду не прервался и не стал тише. Ждать было нельзя. Он понесся в ее сторону, чувствуя, что совсем скоро будет рядом…

     Жизнь так и не научила нас порой признавать ошибки, да даже не признавать, а… Видеть. Только в десяти метрах от нее он услышал другой, чужеродный звук, который заставил его остановиться. Смех утихал, и вот тишина снова накрыла комнату, как купол. Свет звезды краснел, как и ее лоб. Выстрел. Он не видел, как пуля пробила ее лоб, но растекающийся по лицу ручеек крови не заметить было нельзя.

     Падение, удар, последний вздох. Он не мог пошевелиться, да и преодолеть расщелину, что отделяла их друг от друга, не хватило бы разбега. Пришлось отходить, пока пол рассыпался под ногами в пыль, которая будто потоком из ниоткуда взявшегося ветра уносилась вниз, к самому дну расщелины. Туда же тек и ручеек алой жидкости, постепенно чернеющей. Ее через пару минут и вовсе нельзя было отличить от нефти или мазута.

     А он все отходил. Страх оказаться в пропасти и погибнуть затмил все, кроме яркого света Солнца. Он у стены, бежать некуда. Ноги непослушно ступили прямо в бездну. Он упал на спину, почувствовав боль сравнимую с той, когда тебе дробят кости без анестезии. Но он был не один.

     Рядом плавало тело, наполовину утопленное в крови. Он посмотрел на лицо глупо улыбающегося старика, от которого шел дым.

     – А я говорил, кашлюн, что твое имя через меня не пройдет.

     Вскоре тело утонуло, а дым перестал идти. Крови было все больше, он сам постепенно начал захлебываться. На заднем плане, где-то наверху, он слышал пение. Он не понимал, кто издает такие красивые звуки, но инстинктивно протянул руку вверх, ощущая, что под звук моторов его тянут вниз. Тонул, тонул в крови и немыслимом шуме гудящих компьютеров, клацаний клавиатур и единственном четко слышимом слове:

     – Механизм.

***

     Игорь встал из-за стола, надеясь дойти до ванной комнаты, при этом не захлебнувшись и не сильно испачкав рубашку и брюки хлынувшей изо рта кровью. Смывая с себя тянущуюся темную жидкость, он с отвращением вспоминал то, что ему приснилось. Теперь не было того ужаса, что преследовал его в неизвестной комнате. Он посмотрел в зеркало. Темные пятна под глазами, немного более белесая кожа, чем обычно, и потухший взгляд зеленых глаз, теперь похожих на мутную воду из столовой.

     Еще раз ополоснув лицо, он отстирал от воротника свернувшуюся кровь и пошел на кухню. Снова жгут, снова ампула и шприц. Круг двух суток замкнулся и начался вновь. Остатки сна еще стучали по извилинам, показывая, что так просто они не уйдут. Хромов лишний раз убедился, что в голове творилось что-то, чего быть не должно, потому он твердо решил, что сегодня пойдет на лекции.  Да и пора было наконец проверить, когда закончится работа над его собственной системой.
 
     Идя в ряду с другими механаторами, Игорь уже записывал в часах новую заметку с различными исходами для его программы и путями решения возможных сопутствующих неполадок или проблем из-за недальновидности. Нужно было пресечь любую неудачу, иначе никак не стать тем, кого похвалят Старшие и кому лично пожмет руку Механик.

     Из раздумий его выбили странные возгласы где-то впереди. Ряд встал, и все пытались, не сходя с места, рассмотреть, что же конкретно стряслось. Рядом с младшим информатором ходили разные толки о том, что кто-то дерется. Единственное, что было общее в перешептываниях, так это сам факт бойни, а вот обсуждаемые причины отличались в корне. Кто-то говорил о нерешенной проблеме в отделе, другие были уверены, что дело в гонке за первенство на рабочем месте, а некоторые даже смели предполагать, что не поделенная на двоих женщина виновна. Игоря же волновало только то, что на рабочем месте придется задержаться из-за такого казуса.

     Дерущихся быстро разогнала внезапно появившаяся охрана. Ряд снова стал двигаться в привычном темпе. Теперь все могли рассмотреть пострадавших и даровавших страдания другим. Двое молодых парней, похожих как две капли воды. Близнецы, чьи имена перепутали в списке и чьи заслуги перед Механиком и Механизмом были неверно распределены. Младшего информатора, поправившего очки после того, как он разглядел братьев, стал одолевать вопрос: как? Как в такой, почти идеальной, системе могла произойти настолько грубая ошибка? Теперь мысль о том, что нужен Механизм и лучшая программа, вновь стала главенствующей из-за показательного случая.

     Снова прекрасные звуки работающих компьютеров в управлении механаторов, снова клацанье клавиатур. Все же что-то теперь казалось не таким уж и прекрасным. Неизвестный звук из сна. Он был немного, но все же приятнее, чище и мелодичнее. Игорь никак не мог понять, что могло издавать такое звучание, и это напрягало. Никаких даже догадок не было. Все же она появилась, оставив в мозгу шрам.

     Поверхность. Этот звук точно оттуда. Но что могло его издавать? Животное?.. Страшно подумать, ведь просто непозволительно механатору хоть с сотой процента положительно отзываться об опаснейшем для людей месте. Помотав головой и глубоко вздохнув (ну, насколько он мог), Игорь продолжил печатать, не имея желания больше возвращаться к теме Поверхности.

     Во время перерыва в столовой он сидел с Константином. Тот выглядел очень не очень, да и вообще явно не был доволен жизнью.

     – Что с тобой? – спросил Хромов для того, чтобы сгладить тишину.

     – В отделе проблемы, – ответил Коробкин, сильнее вжимая голову в тело. – Книга эта… Всем уже плешь проели с ней. Нигде найти ее не могут.

     – Может, ее кто-то уже нашел да выбросил в мусоропровод, – предположил младший информатор.

     – За его содержимым стали следить сразу после пропажи, так что исключено, – вздохнул чистильщик. – Скоро начнут по капсулам и квартирам искать. Если не найдут, то даже не знаю, что делать. Нас всех отправят на Поверхность…

     Снова эта Поверхность. Не слушая более знакомого, Игорь задумался. Кто-то должен был знать больше него об этом месте, это точно. На примете был только один человек.

     – Ты знаешь Бориса Борисова из отдела статистики? – спросил Хромов соседа по столу.

     – Старик-то этот? – нахмурился Константин. – Первый к нам пришел после пропажи книжки. Все время странно улыбался и смеялся. Зачем он тебе?

     – Да так, поговорить нужно. Видел его однажды, он мне всякого наговорил.

     – Он может. Только не знаю, как ты к нему хочешь пробиться. Важная шишка. Сам отдел находится чуть ли не в самом низу Бункера, на тридцать первом этаже, кажется. Наши ключи не заведут туда лифт, а выбирается он наверх крайне редко, только при особой необходимости. Неужели твой разговор так важен?

     – Может даже больше, чем просто важен, – задумчиво ответил Хромов. – Спасибо за информацию.

     Мужчина встал из-за стола, отнес поднос и посуду и стал расставлять по местам крупицы плана. До лифта он дойдет после работы, дальше в кабине нужно будет нажать на самую нижнюю доступную кнопку и найти там статистика, который поможет ему под каким-нибудь предлогом попасть к Борисову. Процент положительного исхода равен всего десять процентов. Нужен план «Б» на случай, если первый провалится…

     На его плече оказалась чья-то рука. Он обернулся и увидел Громову. Она наверняка все слышала, и теперь от его планов будут только проблемы. Но все пошло совсем не так, как он предполагал. В ладони оказался электронный ключ с возможными поездками. Числа до тридцать первого включительно. Хромов вопросительно посмотрел на Анастасию, но женщина безмолвно ушла, даже не взглянув ему в лицо. Этот жест помощи был странен, но пренебрегать им мужчина не решился.

     Лифты уже пропускали внутрь механаторов, но Игорь не торопился внутрь. Логичнее и безопаснее было зайти последнему, чтобы не вызывать подозрений. Ступив в кабину, он приложил ключ к панели и нажал на кнопку с цифрами три и один. Внутри все сжалось, когда лифт, с пару секунд не отвечающий на запрашиваемую операцию, все же пополз вниз. Младший информатор пока продумывал, что сказать Борисову. Он не мог в открытую упоминать об интересе к запретному, не должен был задавать табуированные вопросы. Намек. Только он поможет мужчине.

     Кабинеты с одинаковыми дверьми и табличками, на которых мелькали цифры и фамилии, плыли мимо, так и не показывая той самой, что ему была нужна. Отчаявшись, Игорь хотел повернуть, успев рассудить, что так будет лучше для всех, как вдруг из-за распахнутой перед носом двери вышел человек со страшной улыбкой. Он провожал кого-то, кто казался Хромову чем-то далеким.

     Старший был одет в тот же болотный серый костюм, только ткань была куда сноснее, да вышитый на плече значок с буквой «М» отличал его от всей толпы обычных механаторов и обывателей. Острый мгновенный взгляд будто рассек нутро пополам. Холод и жар сковали тело, выступивший пот и белизна кожи подчеркивали суженные до миллиметра зрачки. Старший ушел, оставив в коридоре лишь улыбавшегося статистика и перепуганного, восторженного младшего информатора.

     – Все-таки, какой забавный народ, эти Старшие Механаторы, – проговорил Борисов. – Все им на блюдечке без каемочки, сразу с лучшим куском. Ну, кашлюн, – обратился он к пришедшему. – Ты не просто так гуляешь, верно? Доступа-то нет, не тот уровень. Проходи.

     Хромов вдохнул немного жизни и кукольной походкой не разгибающимися от отпечатавшегося страха ногами шагнул в кабинет, одно из тысячи тысяч одинаковых помещений. Он упал на стул и поправил очки, пока смеявшийся статистик наливал себе что-то из бутылки, только что извлеченной из сейфа. Запах спирта отрезвил мужчину, и он окончательно вспомнил, зачем шел сюда.

     – Да, у меня есть дело, – ответил Игорь только теперь. – Знаний в книгах нет. Вернее, есть, еще какие, но полезных для меня сейчас – нет, наверняка и не будет…

     – Открыто говорить нельзя, – понял Борис. – О чем же хочешь знать, Игореша? О верхе или низе? Или обо всем и сразу?

     Хромов не ответил, лишь поднял взгляд в потрескавшийся потолок. А ведь он никогда и не думал, что по нем ползут трещины…

     – Там полно зверья, – ответил Борисов, усмехаясь и отпивая из граненого стакана. – Жизни, в общем. Правда она, по нашим меркам, неразумна. Спорить с этим не буду, нет смысла. Мало, что известно о том, что там происходит сейчас, а вот раньше… Люди жили иначе. Не боясь смертельного света Солнца, не страшась диких животных. Вот, кто были создателями всего, не то что мы.

     – Вы так легко об этом рассказываете, – напрягся мужчина.

     – Мы проверенные и доверенные, приятель, – вновь усмехнулся статистик и снова отпил. – Вот чем ты занимаешься? Как и другие быстро пишешь коды и ждешь, когда тебя похвалят?

     – Я пишу программу для Механизма, – нахмурился Игорь и поправил очки. – Для лучшей жизни и лучших нас. Неужели за свои труды я не заслуживаю поощрения?

     – Разумеется, – Борисов сложил пальцы пирамидкой, поставив локти на стол. – Но ты знаешь, что такое Механизм? Простейший вопрос, с первого класса учат знать на него ответ. Но ты не первоклассник, не школьник и даже не студент. Ты элемент системы. Вот и ответь мне, взрослый человек, как ты для себя определяешь понятие Механизм.

     – Это система, которая позволит нам жить лучше любых других наших воплощений, – ответил Хромов спустя минуту. – Но зачем это все? Как это связано с тем, о чем я…

     – Напрямую, – безразлично ответил статистик. – Ты пришел сюда, чтобы задать вопросы о вещах, о которых следует молчать, а я спрашиваю о том, о чем стоит говорить каждую секунду. Кашлюн, забудь о том, что далеко, а не то это погубит тебя раньше, чем твой ужасный кашель. Подумай о том, что близко. О том, что способно коснуться тебя здесь и сейчас. Ты узнаешь гораздо больше, если приглядишься. Кто знает, может, и на твои провокационные вопросы придут ответы. Даже сейчас ты рискуешь всем, не так ли? Но ради чего? Глупого детского интереса?
 
     – Я не хочу, чтобы это оставалось на уровне глупого интереса, потому и пришел сюда, – он встал и с раздражением посмотрел на человека напротив. – Если Вы не можете мне помочь, то… 

     – Я этого не говорил, – улыбнулся Борис снисходительно. – Во-первых, я дал тебе отличный совет.

     – Вот уж спасибо.

     – А во-вторых, вот что.

     Он открыл ящик стола и скоро положил на лаковую поверхность бумажку. Хромов взял ее и заметил, что на ней написано что-то вроде названия. Он вопросительно посмотрел на статистика. Страшная улыбка быстро натолкнула на мысль.

     – Я должен отдать ее, если найду. Как Вы можете такое мне предлагать?
 
     – Я ничего тебе не предлагаю, дружок, – пожал плечами Борисов. – Твое дело, что делать с найденной книжонкой древности. Захочешь узнать все ответы – оставишь, а захочешь заработанную активной мозговой деятельностью похвалу самого Механика – отдашь или выбросишь. Решение за тобой, Игорь Хромов. Что ж, думаю, тебе пора. Твое долгое отсутствие не только на тебе отразиться может, знаешь ли.

     Младший информатор вышел из кабинета осторожно и, оглядевшись, направился к лифту. Кабина быстро несла его наверх, а он, читая снова и снова бумажку с названием проклятой книжки, старался придумать, как использовать ее текст и при этом остаться на хорошем счету у всех. Проблема была одна. Безумная находка могла и не дождаться его. Вполне возможно, она уже в разгоряченной печи.

     Уже в квартире он разорвал листочек на множество клочков и, растворив их в воде, отправил образовавшийся клейстер в мусорное ведро. От содеянного его колотило, потому в сон он провалился не без труда, да и мысли о Поверхности, кошмар о ней и слухи обжигали все до кончиков пальцев. Впереди могло ждать немногое: позорная смерть или путь к славе. И что выбрать?..