Пандемия любви Глава первая

— Наукой, на сегодняшний день, детально описано более шести тысяч видов вирусов. При этом предполагается, что их насчитывается не менее ста миллионов. И если учесть, что человеком изучено всего лишь около девяти миллионов видов всех живых организмов на Земле, то мы смело можем говорить о том, что вирусы — это паразитирующие хозяева нашей планеты. И мы, по сути, ничего не знаем об этой биологической форме существования, которую часто называют «границей жизни».
Достоверно нам не известно ни как вирусы появились, ни какова их роль в эволюции жизни…

В этот теплый августовский день аудитория медицинской школы Массачусетского университета в городе Вустер, раскинувшемся на реке Блэкстоун, — втором по величине городе после столицы штата Массачусетс Бостона, была заполнена студентами-первокурсниками. Доктор Дэвид Кравиц — пятидесятилетний мужчина, среднего роста с уже заметно поредевшими и покрывшимися серебром седины волосами обвел присутствующих испытующим взглядом своих выцветших серо-зеленых глаз из-под очков в тонкой старомодной оправе, и отметив про себя, что вполне удовлетворен тем вниманием, которое обнаружил в пол сотне сосредоточенных лиц, продолжал:

— Существует три основные гипотезы появления вирусов, но, к сожалению, пока ни одна из них не может претендовать на звание полноценной теории, объясняющей происхождение и все многообразие вирусов. Так что у вас, дамы и господа, есть все шансы стать эншейнами вирусологии…

Внезапно дверь в аудиторию открылась и на пороге появился человек в форме офицера военно-морского флота с необычным шевроном на рукаве в виде скрещенных, под расправленными крыльями орла, морского якоря и жезла Меркурия. По всей видимости это был капитан, так как на его погонах сверкали два соединенных прямоугольника, отливавших серебром. Подтянутый мужчина лет тридцати чеканным, твердым шагом направился к Дэвиду, в то время как еще два человека в штатском, всем своим видом и поведением, дававшим однозначно определить какую организацию они представляют, остались стоять у двери.

— Доктор Кравиц? — спросил офицер.

— Да, — протянул Дэвид, переводя удивленный взгляд с людей в черных костюмах на мужчину в форме. С таким беспардонным прерыванием его лекции он не сталкивался ни разу за шестнадцать лет, с тех пор как впервые переступил порог медицинской школы университета как преподаватель.

— Капитан Уотер. Офицерский корпус службы здравоохранения США. У меня есть приказ вице-адмирала о немедленной доставке Вас, в Вашингтон, Hubert H. Humphrey Building. — резким, чеканным, как и его походка, голосом отрапортовал офицер.

На минуту в аудитории воцарилась абсолютная тишина. Кажется, никто из присутствующих, кроме трех человек, не понимали что происходит. И это явно были не профессор и не студенты.

— Меня? — с какой-то глуповатой интонацией в голосе переспросил Дэвид, ошарашено взирая на офицера из-под своих очков, которые вечно норовили сползти ему на кончик его достаточно крупного носа.

Он конечно не раз видел такие сцены в фантастических кинофильмах о каких-нибудь мировых катастрофах или появлении инопланетян, и всегда таковые воспринимал как заезженный голливудский штамп. Но он даже не мог предположить себе, что такое бывает на самом деле и уж тем более может случится с ним – обычным преподавателем вирусологии, посвятившим всю свою жизнь изучению паразитирующих молекул.

Обычным преподавателем только он сам считал себя. На самом же деле Дэвид Кравиц был достаточно известным ученым, сделавшим в свое время ряд открытий, относящихся к изучению мимивирусов. Еще в 2015 году работая совместно с колегами из Швеции в Национальной ускорительной лаборатории SLAC, он написал свою знаменитую статью в журнале Physical Review Letters с анализом трехмерной модели мимивируса.

Позже он работал во Франции в Университете Перпиньян, где посвятил более двух лет изученю вируса DcPV, выяснив, что оса откладывает свои яйца, а вместе с ними и этот вирус, внутрь живых божьих коровок. Спустя три недели, личинка осы выходит из тела жертвы и прядет кокон, а божья коровка становится полностью парализованной. Вирус DcPV, считается ближайшим "родственником" вируса полиомиелита, вызывающего паралич. Именно Дэвид Кравиц установил, что, активно размножаясь, вирус DcPV поражает нервную систему, оккупируя мозг божьей коровки.
Самое странное, что вирус достигает мозга лишь тогда, когда личинка выходит из божьей коровки - до того никаких трансформаций с насекомым не происходит. Когда же личинка покидает тело хозяина, оно становится для нее легко доступным кормом. Это исследование Дэвида Кравица в очередной раз подтвердило, что паразиты используют вирусы в качестве биологического оружия.

Но Дэвид всегда критически относился к своим достижениям. И срочный вызов в Вашингтон его немало удивил.

— Меня доставить в Вашингтон? — казалось он больше спрашивал себя, чем так внезапно появившегося незнакомца в военной форме.

— Так точно, доктор, - выпалил офицер: — Вертолет, который доставит Вас в Бостон, уже ждёт перед зданием школы.

Легкий шепот прокатился волной по рядам аудитории. Вертолет на лужайке перед главным корпусом школы?! И часто такое случается в этом университета?

— Но у меня лекция… — как-то очень неуверенно попытался возразить Дэвид, впервые с момент появления незнакомцев, взглянув на студентов, как будто ожидая от них какой-то поддержки. Те же, уже готовы были бежать за попкорном, так как для них все, происходящее сейчас, на первой в этом семестре лекции по вирусологии, тоже чем дальше, тем больше напоминало начало фантастического боевика.

— Доктор Кравиц, — в голосе капитана Уотера, смахивающим больше на голос продвинутого андроида, чем на голос живого человека, послышались, пожалуй, даже нотки примирительного тона, — вы ведь не считаете, что офицерский корпус службы здравоохранения Соединенных Штатов будет присылать за Вами вертолет и потом час дожидаться окончания Вашей лекции?

Капитан Уотер с иронично-снисходительной улыбкой тоже бросил взгляд на ряды студентов. Так актер на сцене, выдерживающий многозначительную паузу, смотрит в зрительный зал, одновременно рассчитывая и получить реакцию публики, и усилить этим своим взглядом эффект паузы.

Аудитория была явно благодарной, ибо и появление капитана Уотера, и идеально сидящая на его крепком, сбитом теле офицерская форма, и та пауза, затянувшаяся в связи с замешательством доктора Кравица возымели должный эффект на первокурсников.

Наконец, немного придя в себя, Дэвид осознал, что любые его доводы сейчас будут бесполезны и все произойдет именно так, как это штампует Голливуд. То есть, сейчас он в сопровождении офицера ВМС США и двух человек в штатском с лицами, казалось, с рождения лишенными способности к мимическим выражениям, выйдет из аудитории, сядет в вертолет и полетит в Бостон, а оттуда в Вашингтон. Никто не станет здесь и сейчас объяснять ему в чем дело, никто не позволит ему ни позвонить жене, ни, тем более, заехать домой и взять хотя бы зубную щетку. И все же попытку, пусть и безуспешную, вытребовать звонок жене Дэвид сделал.

— Вы сможете связаться с ней, как только прибудете на место, — прозвучал вполне предсказуемый ответ. — А сейчас мы должны лететь, док.

Вертолет действительно стоял на просторном, зеленеющем свежевыкошенной травой, газоне перед зданием медицинской школы. Его лопасти набирали обороты вращения. Через три минуты Дэвид Кравиц уже летел над Вустером, все быстрее отдаляясь от таких знакомых ему, привычных парков, лужаек, Альберт Шерман Центра, здания корпуса медицинских исследований имени Аарона Лазаре, где он проводил часы, рассматривая в электронный микроскоп мембранные белки, капсиды и геномные нуклеиновые кислоты. С высоты птичьего полета здания казались еще более футуристическими чем на земле. Он ещё не знал, что больше никогда не увидит их снова. Во всяком случае такими, какими они ему запомнятся на всю оставшуюся жизнь.

Вся ситуация казалась Дэвиду какой-то нереальной, как будто происходила не с ним. Бортовые часы вертолёта показывали одиннадцать часов шесть мину утра. День 25 августа 2023 года для многих, как и для доктора Кравица, начался необычно.
               
***

В это же время на другой стороне планеты Земля, той стороне, которая буквально через час-полтора окажется сокрытой от солнечных лучей и там наступит вечер, а затем и ночь, в городе Киеве студентка четвёртого курса Киевского национального университета имени Тараса Шевченко Анна Задорожная никак не могла сосредоточиться.

Последние дни летних каникул. Лето в этом году было странным: и жарким, и дождливым одновременно. Ураганные ветра, чем-то напоминающие торнадо во Флориде с ливнями и градом, сменялись зноем и невыносимой духотой, что так не естественно для украинского лета.

Весной отменили масочный режим после полутора лет эпидемии COVID-19. Хотя людей постарше все еще можно было встретить на улице в масках. Вообще маска за эти полтора года стала еще одним модным атрибутом имиджа среди молодежи. Производители (крупные и особенно мелкие) быстро уловили тренд и теперь разнообразию форм, цветов и разрисовок масок не было предела. Вакцина была найдена еще в 2020 году, но стоила так дорого, что большинство населения Украины просто не могло себе позволить такой роскоши. Да и многие вирусологи крайне скептически относились к ней и к идее массовой вакцинации.

Аня, знала о COVID-19 все. Ее интерес к эпидемии был связан отчасти и с выбором специальности - биоинженерия, а от части и с тем, что среди ее близких знакомых оказались зараженные, и течение болезни буквально проходило у нее на глазах. Наблюдая за Яной – своей подругой, у которой тест на COVID-19 оказался положительным, Аня чувствовала себя настоящим ученым-исследователем: конспектировала ход болезни, хотя она и протекала в легкой форме с небольшой температурой и кашлем, заваливала подругу бесконечными вопросами о ее самочувствии. А вечерами под оглушительные биты в своих наушниках анализировала и обобщала полученную информацию.

Вообще Аня много читала и не только специальной литературы, но и художественной литературы. Вот и сегодня, валяясь на своей кровати, упершись голыми пятками в стену, она пыталась сосредоточится на том, что читала. Но что-то мешало ей уловить суть прочитанного и как-то тяжело было на душе. Мысли, плохо формирующиеся в связные фразы, хаотичные, будто бродили по лабиринтам ее сознания и возбуждали какое-то смутное ощущение тревоги и беспокойства. Это утомляло. Сердце ныло, как будто лишённое некой важной, жизненно необходимой составляющей своего нормального функционирования.

«Может заболела?», — подумала Аня. Приложила ладонь ко лбу.
«Нет. Температуры нет. Да и не знобит, тело не ломит. Значит не простуда. Сердце? С чего бы?» Снова попыталась сосредоточиться на книге. Даже выключила музыку, фоновое звучание которой со старших классов школы было неизменным атрибутом ее присутствия в квартире. Но мысли снова и снова уносились куда-то в пространственно-временной континуум, как бесцельно блуждающие астероиды, притягиваемые то одним небесным телом, то другим. И это странное ощущение будто скучаешь по ком-то?

«Ахахах. Можно подумать, что я влюбилась!», — пронеслось у нее в голове: «Влюбилась? В кого? С какой стати?»

Нет, можно конечно и влюбиться, но для этого нужен как минимум объект влюбленности, а такового на горизонте с момента «тихой смерти» последних отношений в начале лета кажется не наблюдалось… И все же это странно.
Аня, развернувшись на кровати и приняв полностью горизонтальное положение, обессиленно вытянула руки вдоль туловища, «Пятая гора» Коэльо упала на пол.

«Что происходит со мной?» — с раздражением подумала она.

Нащупала смартфон под подушкой, взглянула на экран блокировки. На часах было ровно половина восьмого. Сумерки проникали в ее комнату как туман. Возникая из неоткуда, заполняли собой пространство между предметами, сглаживали, размывали их формы, сливаясь с тенями приоткрытой двери, письменного стола, удобного кресла-вертушки.

Смартфон завибрировал в руке.