Потерянные воспоминания

  Я открыл глаза и обнаружил, что нахожусь в тусклом помещении. Первое, что я почувствовал, это противный запах, от которого меня начало подташнивать.
  - Где я?!
  - Он пришёл в себя, - отозвался голос слева.
  Я медленно повернул голову в сторону говорящего и увидел трёх человек в белых костюмах, возле левого плеча каждого из них была синяя эмблема часов, а под ними - слова "TIME CHANGERS".
  - Не беспокойтесь, Николай, - сказал стоявший посредине, - вы в полной безопасности.
  - Может, я и в безопасности, но какого чёрта я тут делаю? - непонимание происходящего поддерживало во мне сильную тревогу.
  - Уж простите, это единственное безопасное для нас и для вас место, - ответил стоявший справа человек с азиатскими чертами лица.
  - Давайте сначала познакомимся, - произнёс стоявший слева, - затем перейдём к делу. Ещё раз, чтобы развеять все сомнения, подтвердите, пожалуйста, вы - Николай Петухов?
  - Да, это я.
  - Очень приятно. Моё имя - Джозеф Гриффин, а эти двое - Фридрих Коллер и Ясухиро Агама. Мы являемся представителями компании Тайм Ченджерс, сокращённо - Ти Си. Мы всячески взаимодействуем с прошлым, чтобы изменить будущее. К большому сожалению, мы не можем изменить то, что было слишком давно, наша техника на такое не способна. Самое большое время, в которое мы можем переместиться - тридцать лет. Мы пришли сюда из две тысячи пятидесятого года, когда открылась наша компания...
  - Давайте ближе к делу, - перебил я. - Почему я здесь и почему это единственное безопасное место?
  - Скажите пожалуйста, Николай, вы помните, что было перед тем, как здесь очутились?
  Ответ заставил меня призадуматься. Я заставил себя сосредоточится и вспомнить, но это удавалось с большим трудом, словно через плотный туман проявлялись очертания чего-то невнятного. Медленно, словно нехотя, размытые формы и предметы стали обретать смысл, прояснялись недавние события.
  - Кажется, я начинаю вспоминать... - проговорил я.
  - Отлично, - сказал Ясухиро. - Говорите всё, что вспомните, это очень важно для нас.
  - Я был в каких-то доках... на берегу моря... Там толпилось полно народу. В основном - молодёжь. Помню, что разговаривал с какой-то девушкой, я о чём-то её спросил, и она долго мне что-то рассказывала... После этого я попрощался и пошёл к морю, где уже не было так людно. И... я услышал где-то далеко за спиной... женский плач. Да, точно, я услышал, как кто-то плачет. Я оглянулся, пытаясь узнать что происходит. Кажется... пошёл... на звук... А что было дальше... не помню. Такое ощущение, будто это вообще был сон...
  - Нет, - заверил Фридрих, - это не сон. Вы действительно были в доках. В одесском порту и собирались отплывать в Турцию на лайнере "Утренняя заря".
  - Да, точно, - я кое-что вспомнил... Но вот дальше... Снова провал в памяти.
  - А дальше был мощный взрыв бомбы нового типа, - ответил Гриффин. - Вы единственный, кому удалось его пережить. После этого взрыва произошел выброс радиации, накрывший всю Землю. Если бы не вы, наша затея была бы бессмысленной. Но с вашей помощью мы можем изменить этот ужасный день, то есть предотвратить взрыв.
  - Как я, по-вашему, могу его предотвратить?
  - Очень просто, - сказал Коллер. - Мы отправим вас в тот день, и вы увидите всё ещё раз.
  - Как вы это сделаете?
  - У нас есть специальная машина, способная на время отправить человека в любой момент прожитой им жизни. Вы вернётесь в это воспоминание и вспомните всё в деталях.
  - Хорошо.
  Ясухиро открыл железную дверь, и меня тотчас ослепил яркий свет. Я встал с прохладного пола и следом за всеми вошёл в ярко освещенную комнату. На вид она не была столь примечательной: тёмно-серые стены, лампочка, висящая на потолке и ослепляющая любого, кто на неё взглянет, маленькое окошко с решёткой вместо стекла. Всё это больше походило на тюрьму, нежели на здание корпорации, специализирующейся на путешествиях во времени. Единственное, что совершенно не сочеталось с атмосферой тюрьмы - большой компьютер с множеством причудливых приборов.
  - Сейчас мы вас подключим к устройству, способному отобразить любой момент из Вашей жизни, - сказал Джозеф, не отрываясь от экрана монитора. - Фридрих, Ясухиро, давайте, надевайте на него шлем. - После его слов Фридрих взял со стола большой шарообразный прибор, в который на вид отлично помещалась голова человека. Когда он вместе с Ясухиро стал надевать шлем на мою голову, Гриффин добавил: - И да, Николай, не вздумайте дышать, пока мы не подключим вас к системе!
  Уже через пять секунд шлем был надет. Я не видел ничего. А через небольшое время - и не слышал. Внезапно перед моими глазами появились доки и толпа людей. Среди них я увидел сидящую на корточках девушку с фотоаппаратом. Она фотографировала то прохожих, то корабли, то доки. Я подошёл к ней.
  - Девушка, не подскажете, какой из этих кораблей - "Утренняя заря"?
  - Вон тот корабль, - девушка указала на один из кораблей вдали.
  - Спасибо, - сказал я и хотел было пойти дальше, как девушка спросила:
  - Вы спешите?
  - Немного.
  - Не стоит. Он отплывает через двадцать пять минут. У вас ещё много времени. Давайте, я вас сфотографирую.
  - Я не против, только не могу понять, что вы здесь фотографируете, я не вижу особых достопримечательностей.
  - Фотография - это моё хобби, - не вставая, ответила она и нажала на кнопку на фотоаппарате. Вспышка была довольно яркой, отчего я зажмурил глаза. - Ну, вот и всё, - произнесла она, улыбаясь. - Счастливого пути.
  - Спасибо, - сказал я и пошёл к кораблям.
  Смотреть на корабли с пирса и слушать шум прибоя, иногда сопровождаемый пением чаек - это то, что я бы мог делать вечно. Так спокойно было на душе, что хотелось забыть обо всём плохом, что только есть в этом мире. Вдруг моё спокойствие нарушил чей-то плач сзади. Я развернулся, чтобы узнать, кто плачет. Подойдя немного ближе, я увидел рыжеволосую девушку, закрывшую лицо руками. Рядом с ней стояла ещё одна девушка с короткой стрижкой.
  - Тихо, тихо, - говорила она. - Успокойся, всё будет в порядке.
  Глядя на всё это, я ускорил шаг. Интерес узнать, что случилось, был для меня превыше всего. И вдруг где-то впереди что-то невероятно ярко вспыхнуло и раздался оглушительный взрыв. Затем всё вокруг исчезло, словно кто-то погасил свет во всей вселенной, и наступила абсолютная тишина. Я почувствовал, как с моей головы что-то снимают. Это был шлем.
  - Ну, что? - сказал Ясухиро. - Освежили свою память?
  - Освежил, - ответил я.
  - Вот и отлично. Теперь мы отправим вас туда ещё раз, но давайте договоримся, что на сей раз вы не станете интересоваться плачущей девушкой, и ту, что фотографировала всё вокруг, вы обойдёте и будете смотреть только на катера и корабли. Есть предположение, что где-то там, в толпе, находился предположительный подрывник. Я не думаю, что у этой бомбы был часовой механизм. Её подорвали с помощью детонатора, и мы все трое в этом уверены. Не факт, что подрывник находился на корабле, он мог быть и в машине, и ещё где-нибудь, даже под водой. Мы хотим, чтобы вы нашли этого подрывника...
  - ...и обезвредил? - перебил я.
  - По возможности и это тоже, - ответил Агама. - Предупреждаю ещё об одном - вы потерпите огромное количество неудач. Есть даже вероятность, что мы так его и не найдём. Если это окажется так, у нас есть решение на этот счёт, однако в таком случае задание, которое вам предстоит выполнить, будет в разы сложнее. Но давайте не будем о грустном.
  - Хорошо, - согласился я. - Я сделаю всё так, как вы хотите. Если всё, что вы сказали мне - правда, то я и сам жажду предотвратить этот чудовищный теракт.
  После этих слов для меня начался сущий ад: на меня надевали шлем и отправляли в один и тот же кусочек жизни, и каждый раз всё было тщетно. Я всматривался в каждое окошко каждого лайнера, каждого проезжающего автомобиля. Казалось, этому нет конца, и я буду рабом времени, пытающимся изменить историю, не понимая, что обречён на провал и каждый раз строя иллюзию, мол, сейчас-то всё точно получится. Каждое столкновение с суровой реальностью вновь и вновь твердило мне об обратном.
  В конце концов, я проголодался, и мне пришлось выпросить еду у Тайм Ченджеров.
  - Хорошо, - сказал Джозеф Гриффин, - мы позаботимся о вашем завтраке.
  - Можете объяснить, почему ваша лаборатория выглядит так ужасно? - спросил я.
  - Время такое, - ответил Джозеф, - Мы не можем обустроиться из-за высокого уровня радиации. Эта лаборатория, как вы уже, наверно, догадались, является бывшей тюрьмой. Что поделать, одно из немногих уцелевших зданий после того взрыва. Нам ничто не мешало построить лабораторию под землёй, но на это ушло бы куда больше времени и сил. К тому же, в здании тюрьмы до сих пор сохранилось электричество. И к удивлению радиация тут в норме.
  - Ясно... - пробормотал я и засунул в рот ещё одну ложку супа.
  - А откуда вы все так хорошо знаете русский? - спросил я спустя полминуты.
  Гриффин рассмеялся.
  - Каждый Тайм Ченджер знает как минимум двадцать языков на уровне носителя, - сказал он. - Конкретно я знаю двадцать два. И помимо русского я ещё знаю украинский, польский и даже сербский. Кстати, насколько мы знаем, ваш дедушка был сербом. Так?
  - Так, - кивнул я. - Но я по-сербски ни бе, ни ме.
  - Врёте, Николай Тарасович, - на лице Джозефа появилась улыбка. - Вы же говорите по-русски и по-украински?
  - Да.
  - Дедушка вам в детстве сербские песни пел?
  - Пел, но мне тогда и пяти лет не было. К тому же, я ничего не понимал.
  - Так, может, мне вам провести небольшой урок сербского?
  - Нет, спасибо. Мне сейчас не до этого.
  - А почему? Надо же ещё о чём-то другом думать, кроме как о предотвращении страшнейшего теракта в истории человечества.
  - Это что, шутка что ли?! - слова Гриффина меня сильно разозлили.
  - Вовсе нет, - ответил Джозеф. - Напротив, даю вам дельный совет. Если вы зациклитесь на одной и той же мысли, в конце концов, вы отупеете и впоследствии так и не найдёте выхода из сложившейся ситуации.
  - Ну, хорошо, - я понял, что в данном случае Джозеф был прав. - Но сербского всё равно не хочу. Лучше покажите мне, как сейчас выглядит мир. Не исключено, что вы мне навешали лапшу на уши, а на самом деле в мире всё так же, как и было раньше. Вы ведь не дураки и обязаны знать о взрыве в Бейруте, который случился пять лет назад. Тогда тоже пострадало множество людей, но не в мировых масштабах.
  - Потому что после взрыва в Бейруте не последовали вспышки радиации, как это случилось теперь. - После этих слов Гриффин сделал небольшую паузу и, закончив трапезу, продолжил: - Мы покажем вам новый мир. Но дайте слово, что не сбежите.
  - Зачем мне давать слово? Если вы мне не врёте, то какой смысл бежать? Я в таком мире жить не хочу.
  - Хорошо. Ваши слова звучат правдоподобно.

  В одной из комнат, которую переделали в раздевалку, я надел защитный костюм и противогаз. После этого Ясухиро провёл меня к первому этажу, а затем - к выходу. У входной двери стояли двое сторожей в защитных костюмах.
  - Куда вы его ведёте? - спросил на английском сторож, стоявший слева от двери.
  - Он попросил показать то, как выглядит окружающий мир после теракта, - ответил Гриффин, тоже на английском.
  Сторож справа промямлил что-то себе под нос, и, произнеся одобрительное "Okay", открыл входную дверь. За дверью я увидел самый обыкновенный тюремный двор, который ничем не был примечателен, кроме одного-единственного факта: все вокруг носили защитные костюмы и противогазы. Многие люди внизу и все часовые были вооружены АК-12, отчего больше походили на военных. Возможно, это и были военные. Кем являлись эти люди на самом деле, я так и не поинтересовался.
  В сопровождении Джозефа, Фридриха и Ясухиро я вышел за тюремные ворота, и моему взору предстало множество серых зданий.
  - Не уходите далеко! - крикнул кто-то нам вслед.
  Через минуту мы оказались на широкой улице. Тогда я испытал такой животный ужас, какого ещё никогда не испытывал. На тротуарах и на пешеходных переходах лежали десятки людей. Среди них были и женщины, и старики, и дети.
  - Господи!!! - завопил я, зажмурился и упал на колени. После этого я сразу же стал слышать громкие голоса Тайм Ченджеров, но не смог разобрать ни слова. - Господи! - я продолжал кричать. - Пожалуйста, пусть это будет сон! Просто дурной сон! Пожалуйста, господи!!!
  На этих словах сразу два человека взяли меня за руки и подняли.
  - Прекрати! - громко сказал Коллер. - Прекрати паниковать! Ты таким образом ничего не добьёшься!
  - Пошли вы все к чёрту! - сказал я с всё ещё зажмуренными глазами. Больше всего на свете я не хотел их открыть и снова увидеть эту жуткую картину.
  - Николай Тарасович! - раздался голос Джозефа. - Вы говорили, что не станете от нас сбегать! Вы говорили, что хотите предотвратить теракт во что бы то ни стало! А теперь вы посылаете нас к чёрту?!
  - Да, - ответил я. - Пристрелите меня. Я больше...
  - Успокойтесь! - Гриффин повысил голос. - Вы просто испытали сильный шок! Вам надо успокоиться! Успокоиться, а не вести себя, как маленькая девочка!
  - Дай угадаю, ты, наверно, психолог по образованию? - спросил я.
  - Да ну вас, Николай Тарасович! - выругался Джозеф. - Я с вами, как с нормальным человеком, а вы... Короче, мы уходим. Делайте, что хотите, в конце концов, мы вам не нянечки. Хотите вернуться и попытаться предотвратить то, что произошло - идите с нами, нет - оставайтесь здесь и делайте всё, что взбредёт в Вашу голову.
  После этих слов я услышал за спиной отдаляющиеся шаги. Только тогда я открыл глаза и стал смотреть в небо. Несколько раз я медленно закрыл и медленно открыл глаза. Всё стало казаться каким-то неестественным, ненастоящим. Казалось, что если я мотну головой, сон закончится и я проснусь. Проснусь у себя дома, заварю чай, позавтракаю ватрушками вместе с любимой девушкой...
  ...но когда я тряхнул головой, я вновь увидел всю ту жуть, которую сильнее всего боялся увидеть ещё раз. Нет, я не вскрикнул, - крик застрял в горле. Я, не издав ни звука, упал, ударившись лицом об асфальт. Противогаз взял удар на себя, поэтому сильной боли я не почувствовал. Я не мог ни крикнуть, ни даже двинуться, будто был парализован. Мне хотелось заплакать, но и это не получилось.

  Я не знаю, сколько времени пролежал на улице, но когда открыл глаза, то уже находился на койке в серой комнате. Спустя минуту в комнату зашёл Джозеф Гриффин.
  - Всё-таки вы меня не бросили... - пробурчал я.
  - Не бросили, - кивнул Гриффин. - Мы видели, как вы упали и решили, что вам стало плохо...
  - Почему ты ко мне на "вы"? - спросил я.
  - Вам не нравится?
  - Меня это раздражает.
  - Хорошо, как скажешь. Нам ничего не оставалось, кроме как принести тебя сюда и дать отлежаться. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя после пережитого шока.
  - А потом что? Будете меня принуждать?
  - Вовсе нет. Это как раз то, чего мы никогда не станем делать. Если ты не захочешь нам помочь, весь мир обречён на гибель. Но заставлять тебя никто не будет, потому что в этом нет никакой пользы. Для тебя дверь в разрушенный мир всегда открыта. Мы тебе только помашем рукой и дадим тормозок. Правда, без понятия, как ты его будешь есть. потому что там, на улице, как только ты снимешь противогаз, ты получишь такую большую дозу радиации, что уже через минуту будешь выглядеть так же, как и те трупы, которые ты видел. Единственное, что мы можем - это мотивировать тебя. В конце концов, ты сам мне говорил о том, как сильно жаждешь все вернуть на прежнее место, обрести привычный мир.
  - Говорил, - кивнул я.
  - Ну вот. Если хочешь, мы можем отправлять тебя в самые прекрасные моменты твоей жизни. Например, в детство. Ты ведь мечтал хотя бы на секунду вернуться в своё детство? И не говори, что нет, я ведь знаю, что мечтал.
  - Да, мечтал. Но как это мне поможет предотвратить взрыв?
  - Никак. Но с каждым воспоминанием из детства или подросткового возраста, ты будешь вспоминать то, как жил раньше, каким этот мир был раньше, и, видя то, какой он теперь, будешь всё сильнее и сильнее хотеть, чтобы он снова стал таким.
  - Да куда уже сильнее?
  - Сильнее есть куда, поверь. - Гриффин направился к выходу, и уже с порога добавил: - Лежи, приходи в себя. Сейчас я принесу тебе обед.
  Обедом была вермишель, самая обыкновенная из всех. К вермишели не было ничего - ни мяса, ни овощей, ни чего-либо ещё. Её я съел за пару минут и запил горьковатым чаем.
  - Не люблю я такой чай, - сказал я.
  - Скажи спасибо, что не вода, - ответил Джозеф.
  - Лучше бы воду дали...

  После двухдневного перерыва я пришёл в себя, и отчаянные попытки изменить прошлое продолжились. За то время, пока я отлёживался, в моей голове появилось несколько любопытных теорий того, кто может быть подрывником. И поэтому я с нетерпением ждал, когда на меня вновь наденут шлем, чтобы снова очутиться в доках и подтвердить или опровергнуть эти теории.
  Первая теория: подрывник - девушка с фотоаппаратом. Казалось бы, какое отношение она может иметь к детонации бомбы? - но чем чёрт не шутит! В конце концов, зачем ей фотографировать каждого прохожего? Какое-то странное хобби...
  Почти сразу после того, как я вновь очутился в доках, я заприметил фотографа. Сначала я решил пройти мимо и посмотреть на её реакцию. Естественно, она почти сразу направила на меня свой фотоаппарат.
  - Что вы делаете?! - недовольно спросил я.
  - Фотографирую, - равнодушным голосом ответила девушка.
  - Зачем?
  - Фотография - это моё хобби.
  - Я не хочу, чтобы вы меня фотографировали.
  - Я могу удалить.
  - Удалите, пожалуйста.
  Девушка послушалась.
  Спустя небольшое время она сфотографировала ту самую рыжеволосую девушку, которая через минуту начнёт плакать.
  - Почему вы фотографируете этого человека?! - во мне появилась злость. - Я хочу, чтобы вы немедленно удалили эту фотографию!
  - Почему вы на девушку орёте, молодой человек? - спросил полицейский, проходивший мимо.
  - А почему она фотографирует кого попало? Почему всем на это наплевать?.
  - Пусть себе фотографирует, - сказал полицейский. - Фотографировать людей законом не запрещено.
  - Хорошо, - я понял, что спорить бесполезно, - но пусть она удалит последнюю фотографию. Там человек, которого я знаю, и я не хочу, чтобы...
  - Ладно, сейчас удалю, - сказала девушка. - Так бы сразу и сказали. - Она нажала на фотоаппарате несколько кнопок и произнесла: - Всё, удалила. Надеюсь, теперь вы успокоились.
  - Успокоился, - ответил я.
  Примерно через пятнадцать секунд после своего ответа я услышал плач впереди. Несомненно, это была рыжеволосая, и я в этом убедился, посмотрев вдаль.
  - Вот видите, до чего вы человека довели? - сказал я фотографу. - Пойдите и извинитесь перед ней!
  - Почему вы так уверены, что она плачет из-за меня?
  - Потому что...
  И снова взрыв, и снова пустота...
  - Первая теория опровергнута, - сказал я, когда с меня уже сняли шлем. - Подрывник - не она. Хорошо, надевайте снова. Буду проверять вторую теорию.
  На второй раз я не стал ничего говорить девушке-фотографу, а когда услышал, как за моей спиной щёлкнул фотоаппарат, я даже не обернулся. Теперь интерес вызывала только рыжеволосая девушка. Первое время её не было. Лишь спустя полминуты я увидел её с подругой, подстриженной под мальчика. Время от времени я посматривал на фотографа. И когда та повернула свой объектив на рыжую, я резко заскочил в кадр и расправил руки в стороны, как бы позируя. Слегка улыбнувшись, девушка сфотографировала меня. Я смотрел на неё ещё какое-то время. Когда она повернулась в другую сторону, я убедился в том, что интерес к рыжей девушке у неё уже пропал. Повернувшись в сторону рыжей, я увидел, как по её правой щеке стекает слеза. Заметив меня, девушка закрыла лицо обеими руками.
  - Что такое? - спросил я.
  - А тебе какое дело? - спросила стоящая рядом подруга.
  - Мне интересно знать, почему она...
  - Тебя это точно не касается.
  - Касается, - громко сказал я. - Мне это очень важно.
  - У неё брат в аварию попал. Сейчас лежит в коме, и неизвестно, выйдет он из неё или нет. Теперь доволен?
  - Мне очень жаль.
  - А какого чёрта это тебя так волнует?
  - Потому что сейчас взорвётся бомба.
  - Что ты несёшь? - девушка, похожая на парня, громко рассмеялась. - Слышишь, тебе лечиться надо.
  - Это не шутка. Вы и глазом моргнуть не успеете, как уже окажетесь на Том Свете. И не только вы, б;льшая часть всего человечества погибнет. Вы, конечно, можете мне не верить, но мои слова...
  Яркая вспышка и громкий взрыв заставили меня и всех вокруг замолчать.
  - Не она, - сказал я. - Ещё одна теория опровергнута.
  - Приступайте к третьей, - ответил Агама.
  - Слушаюсь, сэр, - иронично произнёс я, и на мою голову снова надели шлем.
  Третья теория - никакого подрывника нет, бомба обладает часовым механизмом. В таком случае есть вероятность услышать под землёй тиканье, пусть и едва слышное. Я не стал ни с кем контактировать, а просто лёг на то место, под которым предположительно находится бомба. Благо, это не проезжая часть. Я прислонился левым ухом к асфальту в надежде услышать хоть что-то. Какое-то время всё было тихо, но за пять секунд до взрыва я услышал тихий стук. Затем - ещё один, и ещё, и ещё. После пятого стука бомба тихо пикнула, после чего с бешеной силой взорвалась. Последнее, что я успел почувствовать - это то, что меня высоко подбросило. Чувствовал я это не больше, чем мгновение, но это чувство сильно врезалось в память. Третья теория опровергнута.
  Была и четвёртая теория - подрывник находится слишком далеко. Эта теория была самой вероятной из всех. Но что делать тогда?
  - Пожалуй, мне стоит озвучить четвёртую теорию.
  - Пожалуйста, - согласился Фридрих.
  - Скорее всего, подрывник находится где-то очень далеко от меня, и за это время я физически не смогу до него добраться. Похоже, что теперь придётся переходить к плану Б.
  - Похоже, что да, - печально кивая, ответил Гриффин. - Но давай возьмём небольшой перерыв. Благодаря тебе мы уже знаем местонахождение бомбы. Это раз. Во-вторых, мы знаем, что её кто-то подрывает. Но кто он и где он, мы пока ещё не знаем. Но, поверь, ты уже многое сделал. Пока мы просто будем отправлять тебя в воспоминания из твоего детства. Считай, это награда за твой труд.
  - Спасибо, ребята, - сказал я, и Ясухиро набрал на компьютере другую дату.
  Когда шлем был снова на мне, я очутился в квартире своих родителей. И только через несколько секунд я заметил, что я совсем маленький.
  - У кого сегодня день рождения? - спросил у меня папа. - А, Коля?
  - У меня? - предположил я, поскольку не увидел, какую дату набрал Ясухиро.
  - Нет, у тебя он уже был, - игривым голосом ответил папа. - Сегодня день рождения у дедушки! Скучаешь уже по дедушке?
   - Да, скучаю.
  Родители ставили тарелки на длинный стол в гостиной, а я лишь смотрел на них любопытным взглядом. Из-за моего малого роста стол казался очень высоким, и даже недостижимым. Вопрос для меня был только один - какой сейчас год? Поэтому я пошёл на кухню, там на стене висел календарь. Я точно помню, что каждый Новый Год родители его меняли. Хоть для меня календарь и висел весьма высоко, но увидеть число 2004 я смог без какого-либо труда. Вместе с этим я узнал и свой возраст: три года.
  Спустя полчаса приехали дедушка с бабушкой и моя двоюродная сестра Инна, которая была всего на восемь лет старше меня. Папа взял видеокамеру, на которую он иногда снимал видео для семейного архива, и когда все сели за стол, начал съёмку. Сначала он снимал стол, на котором стояли две большие тарелки с двумя салатами - Цезарь и Оливье, тарелка немного поменьше с морковкой по-корейски и противень с "Наполеоном" (стол был настолько большой, что даже противень на нём с лёгкостью уместился вместе с большим количеством тарелок). Кроме того, на столе стояла бутылка вина и ваза с тюльпаном.
  - У кого сегодня день варенья? - сказал папа. - У дедушки Горана!
  - Happy birthday to you! - запели все, кроме меня. - Happy birthday to you! Happy birthday, dear Goran! Happy birthday to you!
  - Thanks! - ответил дедушка, кивая головой. Английский он знал так же хорошо, как и свой родной сербский.
  Сразу после этого все стали накладывать себе в тарелки салаты и разливать вино по рюмкам. Папа, поставив камеру на сервант таким образом, чтобы всех нас было хорошо видно, тоже сел за стол и добавил к Цезарю три столовых ложки морковки по-корейски. Мне положили совсем немного Оливье.
  - А морковку можно? - спросил я.
  - Нет, нельзя, - ответила мама. - Она очень острая.
  - Ну, ладно.
  - А Коленька у вас послушный, - сказала бабушка, - не капризничает.
  - Ещё как капризничает, - ответил папа. - Порой по таким мелочам скандал затеять может...
  - Но в последние дни он ведёт себя просто превосходно! - перебила мама.
  - И это правильно! - воскликнул дедушка. - Весь в меня! - Сделав один глоток вина, он добавил: - Если будешь себя хорошо вести, внучок, я возьму тебя с собой в Грецию.
  Я кивнул и взял в рот последнюю вилку салата.
  Пошли разговоры о жизни. Папа с дедушкой стали обсуждать уже прожитую жизнь, говорить о своих успехах, о настоящем времени, а чуть позже - о моём будущем.
  - Я хочу, чтобы Коленька стал поэтом, - бабушка присоединилась к разговору. - Напишет такие стихи, которые поразят даже самого искушённого читателя. Станет знаменитым поэтом, его будут узнавать на улице. Это же прекрасно.
  - Нет, - махнул рукой папа. - Уж лучше прозаиком. Поэтов сейчас и так полно. Прозаику легче пробиться в люди.
  - Ой, да что там эти поэты? - ответила бабушка. - Читала я этих твоих поэтов. Стыд и срам. В их стихах нет никакого смысла, просто набор слов. Как будто у людей вообще идей нет. Такое впечатление, будто простые люди с улицы возомнили себя великими поэтами. Это не поэты, нет. О них никто никогда не напишет и не скажет, и то, что они пишут, нельзя называть ни стихами, ни вообще произведениями. А Колька наш такое писать не будет. Его стихи станут мировой классикой, он войдёт в один ряд с Пушкиным, Шевченко, Лермонтовым и многими другими.
  Этот разговор продолжался ещё около пяти минут. Закончился он, когда мама стала разрезать "Наполеон" на части и класть каждому в тарелку. Мне она положила в три раза меньше, чем всем остальным. Всё-таки в моём возрасте много нельзя. Папа налил мне в рюмку чай. У остальных, кроме Инны, было вино (ей налили такой же чай, как и мне).
  Папа поднял рюмку вина, за ним - все остальные. Последним был я.
  - С днём рождения, дедушка Горан! - сказали мы хором и чокнулись, после чего выпили всё содержимое наших рюмок.
  - Спасибо вам большое, - сказал дедушка, на его лице появилась скромная улыбка.
  После "Наполеона" никто никуда не собирался уходить. Все собрались в моей комнате. Дедушка пел сербские песни, играя на папиной гитаре. Теперь их текст был мне более-менее понятен, потому что частенько попадались слова из русского или украинского языка. Песни были самыми резными - весёлые и грустные, счастливые, жизнерадостные и печальные. После песен дедушка рассказывал мне сказки - от классического колобка и курочки Рябы до тех, которые он придумал сам ещё в молодости.
  После очередной сказки дедушки с меня сняли шлем.
  - Зачем?! - спросил я.
  - Ты не можешь находиться в нём вечно, - ответил Фридрих Коллер. - Тебе нужно есть, пить, спать и ещё много чего делать.
  - Я же там ел.
  - Ел, но это было только в воспоминании. В реальности ты ничего не ел уже пять часов.
  - Ладно, - сказал я. - Тогда покормите меня и отправляйте обратно. Мне хочется ещё побывать там.

  После трапезы я вновь отправился в детство. Я вспомнил то, что, казалось бы, невозможно забыть - первый полёт на самолёте. Тогда, в октябре всё того же две тысячи четвёртого года, мы с дедушкой полетели в солнечные Салоники. Там он снял номер в пятизвёздочном отеле на пять дней. Это были пять дней в настоящем раю. Мы ходили смотреть достопримечательности, дедушка фотографировал меня на свою мыльницу "Cannon", и, что было для меня самым главным, я впервые в жизни увидел море своими глазами (в те годы я жил в Миргороде).
  Так я проходил по огромному количеству моментов своего детства - как мы всей семьёй ездили на природу, как ездили в Ирпень, где жил дедушка. А когда мне исполнилось пять, дедушка впервые взял меня с собой в Сербию. В те же пять лет мы с ним побывали в Черногории, в Хорватии и даже в Словении, которая оставила самые яркие впечатления.
  В семь лет я пошёл в первый класс. Там у меня появилось много как друзей, так и врагов. "Врагами" были в основном те, кто сильно завидовал мне и моей семье. Среди лучших друзей была моя одноклассница Анфиса. С ней мы сдружились ещё с первых школьных дней, но через месяц родители забрали её в Киев. С тех пор мы больше не виделись.
  Во время новогодних каникул дедушка предложил мне безумную идею - встретить Новый год в Африке. Не сказать, что мне сильно хотелось в Африку, к тому же, я уже тогда начитался сказок Чуковского, но я согласился. Так тридцатого декабря мы полетели в Кейптаун. Полёт длился до утра следующего дня. За это время я очень сильно утомился, но, покинув самолёт, я понял, что всё это было не зря. Город поразил меня настолько, что мне совершенно не хотелось возвращаться в Украину.
  Так много забытых моментов моей жизни, так много потерянных воспоминаний, таких ярких, таких прекрасных, но затонувших где-то в глубине океана памяти, куда у меня никогда не получалось добраться. Я восхищался тем, как же всё-таки прекрасен был этот мир. Был. Именно был. Теперь этого мира нет. Каждый раз, когда я возвращался в настоящее время, я клялся, что я всё изменю, что мир снова станет таким, какой он был раньше.
  Между тем, путешествуя по самым ярким моментам из своего детства, я совсем не заметил, как пролетела целая неделя.
  - Николай, - сказал мне Джозеф Гриффин. - Я всё понимаю, но уже прошла неделя. Пора возвращаться в настоящую жизнь. Ты ведь знаешь, никто, кроме тебя, не сможет вернуть прежний мир.
  - Знаю.
  - У нас есть ещё четыре дня, - заверил Агама. - Потом временная дуга изменится, и невозможно станет поменять настоящее. Мы сможем лишь путешествовать во времени и наблюдать. Но, как ты понимаешь, это не спасёт мир.
  - Четыре дня... - повторил я.
  - Либо у тебя получится предотвратить этот теракт, либо мы все, включая тебя, умрём от радиации. Не за один день, разумеется, но конец всё же неизбежен.
  - А вы не можете переместиться обратно в будущее?
  - Увы, - Ясухиро покачал головой. - Машина времени ещё не изобретена, её изобретут только через пятнадцать лет. Наше оборудование настроено только на тебя и перемещение в твоё прошлое. Оно является лишь прототипом машины времени. Эта экспедиция - последний луч надежды нашей корпорации, наш начальник прекрасно понимал, на что идёт. Либо у тебя всё получается, либо мы все потенциальные трупы.
  - Я понял, - сказал я. - Я сделаю всё возможное, чтобы...
  - Ты говоришь это уже не первый раз, - заметил Фридрих. - У нас не так много времени, каждая минута на вес золота. Либо ты берёшь и делаешь, вместо того чтобы трепаться, либо мы сворачиваемся.
  - Так в чём проблема? Вам никто не мешает прямо сейчас надеть на меня шлем и отправить в тот день снова. А лучше на несколько дней раньше.
  - Мы так и сделаем, но после ужина, - произнёс Гриффин.

  После ужина меня отправили на три дня раньше теракта. Первым же делом я заказал такси. Прибыв в доки, я стал наблюдать за местом, где должны были заложить бомбу. Простоял так час, два, три. Солнце зашло, наступила ночь, а никаких подозрительных людей я не увидел. Попытка найти установщиков бомбы провалилась.
  С меня сняли шлем.
  - Чёрт! - каркнул я и со всей силы ударил кулаком по столу.
  - Время ещё есть, - сказал Джозеф. - Завтра всё получится. Если не завтра, то послезавтра. Если не послезавтра, то...
  - Давайте не будем думать о плохом, - перебил Коллер. - У нас ещё четыре дня впереди. За эти четыре дня можно всё что угодно сделать, если захотеть.

  Новое утро, новые попытки всё изменить. Моя следующая идея была такой: найти кислородную маску и нырнуть под воду. Вероятно, там есть что-то вроде пещеры, где и установили бомбу. Для этого я подплыл к одному из катеров, в котором находились двое туристов из Казахстана, и залез в него. Мне невероятно повезло: у них были акваланги.
  - Может ли кто-нибудь из вас одолжить свой акваланг? - спросил я.
  - Чёрт побери, ты ещё кто такой? - один из туристов сильно перепугался.
  - Мне срочно нужен акваланг. Лучше не задавайте вопросов, потому что времени у меня в обрез. Отдайте мне акваланг, и всё. Я обещаю, что верну его. Мне всегда говорили, что казахи очень добрые и щедрые люди. И я бы хотел, чтобы вы подтвердили мои слова.
  - Ради бога.
  Теперь у меня был акваланг. Оставалось самое главное - найти пещеру, ведущую к бомбе. Я нырнул в воду и стал внимательно смотреть вокруг. Не найдя никаких зацепок, я немного отплыл в левую сторону, после чего вернулся и стал плыть в правую. Проплыв около ста метров, я нашёл круглый проход, уходящий вниз и вперёд, в сторону бомбы. Я направился туда. Коридор был весьма длинным, и лишь спустя три минуты я добрался до его конца. Я всплыл, и передо мной была кромешная тьма. Плавая в полной темноте, я нащупал руками сушу и выбрался на неё.
  - Пещера, - сам не зная зачем, я произнёс это вслух, и сразу же услышал неподалёку от себя какой-то звук.
  Я снял акваланг и положил рядом с собой. После этого я, словно слепой, вытянул вперёд руки и стал идти в сторону звука. Когда я прошёл всего пару метров, впереди загорелся белый свет. Это был фонарик. Он светил в мою сторону, но самого меня не освещал. Всего через секунду фонарик поднялся выше, но я успел резко прыгнуть влево, дабы свет не упал на меня, правда, я едва не оказался в воде. Затем я встал и со всех ног помчался в сторону человека с фонариком. Прямо в этот момент он повернул фонарик прямо на меня, из-за чего я весь светился, как новогодняя ёлка.
  - Стой! - закричал он, но я и не думал останавливаться. - Стой! - повторил он. В этот момент я выхватил фонарик из рук загадочного человека и со всей силы ударил его коленом в печень. Тот, покосившись и издав тихий стон, упал на камень. В этот момент я смог его рассмотреть. Парень был одет в чёрный костюм, а за его спиной красовалось подводное ружьё. Парень попытался встать, но я сразу же ударил его пяткой по спине.
  - Не вставай! - скомандовал я.
  - Кто ты такой?! - спросил юноша.
  - Я агент национальной безопасности. Дошёл до нас такой слух, что вы здесь устанавливаете бомбу. Это правда?
  - Пошёл ты! Здесь нет никакой бомбы!
  - Хорошо. Но если ты соврал, ты умрёшь. - Я взял ружьё. - Вставай.
  Парень медленно поднялся. Я дал ему в руки фонарик.
  - Покажи мне, что там, - показывая пальцем в сторону небольшого прохода в пещере, сказал я.
  - Там правда ничего нет! - убеждал парень.
  - Ага, так я тебе и поверил. Или ты покажешь, что там, или я убью тебя. Выбирай.
  - Хорошо, хорошо. - Перед проходом парень остановился. - Ты первый.
  - Уж нет. Первым будешь ты.
  - Нет, я туда не пойду.
  - Пойдёшь. Ещё как пойдёшь, или умрёшь.
  Парень резко повернулся в мою сторону.
  - Даже не вздумай! Никаких фокусов! Со мной они не прокатят. - Ружьё было нацелено на него. - Веди меня, не заставляй меня стрелять.
  - Помогите! Помогите, кто-нибудь! Какой-то придурок отобрал у меня ружьё! Убейте его!
  - Ах ты, сука! - гарпун пронзил юношу насквозь. Парень завопил, но всего на несколько секунд. После этого его вопль резко стих, и он упал.
  Я стал лихорадочно заряжать ружьё окровавленным гарпуном, на что ушло немало времени. Там, где предположительно находится бомба, послышалось множество шагов. Я увидел сразу несколько дорожек света от включённых фонариков. Сразу несколько человек бежали на крик. Когда же появился первый силуэт, я выстрелил в его сторону.
  - Получи! - крикнул я. Через полсекунды я услышал истошный вопль.
  Пока подоспевшая помощь отвлеклась на крик напарника, я повернул лежащий возле себя фонарик в их сторону так, чтобы можно было хорошо их разглядеть, когда они будут бежать в мою сторону.
  - Где ты там спрятался, собака? - донёсся громкий голос.
  Я стал слева от прохода. В свете фонарика появилась быстро приближающаяся тень. По тени можно было сразу понять, что бежавший держал одной рукой фонарик, другой - ружьё. Выйдя из прохода, он стал ко мне спиной. Воспользовавшись моментом, я схватил его за шею и, что было сил, стал душить. Из его правой руки сразу выпало ружьё, а за ним - фонарик. Когда парень перестал сопротивляться, я отпустил его. Он лёг, не издав ни звука.
  В этот же момент, я подобрал его ружьё и посмотрел в проход, теперь хорошо освещённый фонариком. Раздался хлопок - кто-то выстрелил в меня. Я резко отпрянул, и гарпун тотчас пролетел всего в нескольких сантиметрах от моей головы.
  - Сдавайся! - крикнул я. - У тебя нет шансов!
  Я выглянул в проход. Там я увидел ещё двух парней. Как только один из них навёл на меня ружьё, я выстрелил. Гарпун попал ему в ногу.
  - А-а-а-а-а-а-а-а!!! - этот крик был полон ужаса и боли.
  - Не двигайся! - скомандовал я стоящему рядом юноше. - У тебя в ружье нет гарпуна, так что ты мне ничего сделать не сможешь.
  Я бросил своё ружьё и ринулся в сторону парней. У раненого я резко выхватил ружьё и направил на того, кто был возле него.
  - Слушай меня сюда, - сказал я. - Если ты не скажешь, кто вы и что вы тут делаете, твоему другу конец.
  - Мы наёмники, - ответил парень.
  - Кто вас нанял?
  - Мы не знаем его настоящего имени. Какой-то Мафусаил.
  - То есть, вы даже не знаете, кто вас нанял?
  - Мы знаем, но своего полного имени он не говорил.
  - Что он хочет сделать?
  - Протестировать какую-то бомбу. Он говорит, что она способна уничтожить весь мир.
  - Что за бомба? Где она? И какого лешего вы согласились на это, если всё равно на Тот Свет отправитесь?
  - Он нам пообещал убежище в бункере.
  - А бомба? Где, чёрт возьми, бомба?!
  - Там! - наёмник показал мне пальцем на ещё один проход в каменной стене.
  - Подбери с пола фонарик и веди меня к ней. Сейчас же!
  Наёмник выполнил мою просьбу. За проходом был короткий подъём. Наверху я увидел огромный чёрный цилиндр с конусообразным носом и четырьмя длинными килями на задней части. Это и была та самая бомба.
  - Каким образом вам удалось притащить эту громадину сюда?
  - Мы здесь далеко не все, кого ты встретил. Нас тут пятьдесят человек. Благодари бога, что ещё жив.
  Внезапно издали послышалось множество шагов.
  - Не отвлекайся, - сказал я. - Я с ними разберусь, не переживай. Скажи лучше, когда вы сюда прибыли.
  - Три недели назад.
  - А когда конкретно?
  - Семнадцатого июня.
  - Спасибо за информацию. Я тебе очень благодарен.
  В этот момент в проходе показались трое человек.
  - Бросай оружие! - крикнул один из них.
  Я понял, что моей жизни грозит смертельная опасность, и мне ничего не оставалось, кроме как выполнить их приказ.
  - Кто ты такой?
  - Агент национальной безопасности.
  - Чего?
  - Что будете со мной делать? Сразу убьёте, или мучить будете?
  После сказанных слов в меня прилетели сразу три гарпуна. Больше я ничего не видел и не слышал.
  С меня сняли шлем.
  - Почему я ещё живой?!
  - Потому что это только воспоминание, - ответил Ясухиро Агама. - Ты можешь его изменить. Но если в воспоминании ты умираешь, возникает парадокс. Такого физически не может быть, чтобы ты умер раньше сегодняшнего дня, в котором ты жив. И поэтому, как бы так сказать, все изменения попросту не засчитываются. Это как в компьютерной игре, когда тебя убивают, и ты возрождаешься на контрольной точке. Надеюсь, мне удалось донести свою мысль.
  - Удалось, - подтвердил я. - И мне это нравится.
  - Естественно, как такое может не нравиться, - произнёс Коллер. - Ты узнал точное местонахождение бомбы, узнал, когда её установили и даже узнал, кто за всем этим стоит. Остался последний штрих - сделать так, чтобы эта бомба никогда не взорвалась.
  - Я думаю, это будет не так уж и просто, - сказал я.
  - Попытка - не пытка, - ответил Гриффин.

  Меня отправили в шестнадцатое июня, за день до прибытия террористов. План был такой - связаться с ближайшей воинской частью и предупредить о надвигающейся опасности. Текст моего сообщения был продуман и выучен наизусть. У этого плана была одна очень большая помеха - в тот день я был в командировке в Варшаве, а вернуться в Украину я должен был только двадцатого числа.
  Решение быстро нашлось - один хорошо знакомый мной человек имел большие связи в украинской армии. Вспомнив о нём, я незамедлительно стал его набирать.
  - Алло, - услышал я голос.
  - Алло, Георгий Петрович. Это Петухов.
  - Да, я вас помню. Что вам нужно?
  - Я звоню вам по очень важному делу. Вы можете связать меня с Одессой?
  - Что? Не понял.
  - В одесской воинской части у вас связи есть? Мне срочно нужно, чтобы вы анонимно отправили сообщение в Одессу с таким содержанием: "Очень срочная информация. По моим данным, семнадцатого июня в нескольких десятках километров от одесского морского порта должна появиться подводная лодка с пятьюдесятью террористами на борту..."
  - Стоп!
  - Что такое?
  - Мне нужно записать всё это.
  - Хорошо. Записывайте.
  - Можете продиктовать всё сначала?
  - Не проблема, я этот текст знаю наизусть.
  - Ладно.
  - "...Они собираются заложить, а затем взорвать бомбу нового типа, способную уничтожить весь мир. Вы можете мне не верить и сказать, что я болен шизофренией, но прежде чем ставить диагноз, разместите там солдат, да побольше, и не сводите глаз с моря до восемнадцатого числа. Под водой, неподалёку от порта, есть проход в подводную пещеру. Вероятнее всего, бомба будет размещена именно в ней, поэтому настоятельно советую вам разместить там пару десятков человек. В связи с обстоятельствами, я не буду раскрывать своё имя. Но это вовсе не значит, что вы должны проигнорировать это сообщение, посчитав меня за какого-то идиота. Просто знайте, что если вы не сделаете то, что я прошу, весь мир превратится в руины. Я не думаю, что вы бы хотели такого сценария". Всё. Это всё сообщение.
  Георгий Петрович сделал паузу длиной в полминуты, после чего сказал:
  - Николай Тарасович, меня за этот бред уволят с позором. Вы это понимаете?
  - С чего вы так взяли? Сделайте так, чтобы никто не узнал, что это пришло от вас. Я же сказал, сообщение должно прийти анонимно. Я понимаю, как вы сейчас себя чувствуете, но очень прошу, отправьте это в воинскую часть. Я не знаю, кто у них главный, не знаю ни его имени, ни фамилии, поэтому вся надежда на вас. У вас обязаны быть там связи.
  После ещё одной длинной паузы:
  - Хорошо, я подумаю. Однако я не обещаю, что куда-то отправлю этот вздор.
  - Выбор за вами, Георгий Петрович. Моё дело попросить, ваше - выполнить или не выполнить. Заставлять вас я не намерен, в конце концов, от этого будет только хуже. Поэтому, повторюсь, выбор исключительно за вами. Очень надеюсь, что этот выбор будет правильным.
  Я положил трубку.
  - Хоть бы отправил, - скрестив указательные пальцы, прошептал я. - Хоть бы отправил...

  Через минуту с меня сняли шлем.
  - Как думаете? - сказал я. - Получилось?
  Тайм Ченджеры пожали плечами.
  - Мне кажется, вряд ли, - пробормотал Ясухиро.
  - В любом случае, радоваться пока рано. Надо сначала выяснить, получилось ли, или нет. Мне, как и вам, кажется, что ни черта не получилось. Но даже если так, вы отправите меня ещё раньше, я отменю командировку и сделаю всё, что угодно, лишь бы только не дать террористам сделать своё дело.
  - Как скажете, - произнёс Джозеф.
  Мы вчетвером отправились к выходу из тюрьмы. По пути Коллер остановился и засмотрелся в окно.
  - Что там? - поинтересовался я.
  - Посмотрите на небо, - ответил Фридрих.
  - Ну, небо как небо. И что такого?
  - Я тут был всего пятнадцать минут назад, и точно помню, что небо было пасмурным. Посмотрите, какое оно сейчас. Яснее некуда!
  - Этого не может быть... - с удивлением произнёс Агама.
  - Пошли на улицу, - сказал я. - Хватит небом любоваться. Это ещё не значит, что я предотвратил теракт.
  Выйдя за тюремные ворота, мы сразу же увидели пару проезжающих автомобилей. Тут все три Тайм Ченджера почти одновременно сняли противогазы. Я сделал это, лишь немного помедлив.
  - У тебя получилось, Коля, - сказал Гриффин и похлопал меня по плечу.
  - Господи, мне в это совершенно не верится, - говорил Коллер. - Когда случился этот кошмар, мне было всего полтора месяца, и я никогда не видел настоящую жизнь. Я никогда не дышал свежим воздухом без противогаза. Да, я не беру в счёт первые полтора месяца своей жизни. Неужели мне это не снится?
  - Я задаюсь тем же самым вопросом, - вставил Ясухиро.
  - И я... - неуверенно проговорил Джозеф. - Мы все не верим. Спасибо тебе, Коля. Огромное спасибо. Ты сотворил чудо для нас всех.
  - Вам спасибо, что дали мне такую возможность. Правда, дедушку своего мне уже не вернуть. Он очень хотел забрать меня в Сербию, когда мне исполнится восемнадцать лет, и чтобы я получил сербское гражданство. Но когда мне было десять, он с бабушкой погиб в автокатастрофе. Его коттедж в Ирпене достался маме. Чуть позже мои родители развелись, и я остался с папой. С ним я переехал в Одессу, где и живу по сей день. И хотя работа у меня очень неплохая, - частые загранкомандировки и хорошая зарплата, - мне хочется чего-то получше. Всё-таки Сербия привлекает меня куда сильнее, нежели Украина. Но пока возможности перебраться в другую страну у меня нет.
  - А почему с папой-то остался? - спросил Фридрих.
  - Просто мама тогда наговорила про меня много всяких гадостей. Да и к тому же, на почве нарастающего конфликта незадолго до развода я встал на папину сторону.
  - Я, конечно, не хочу ворошить прошлое, - сказал Коллер, - но, я думаю, тебе всё же стоит разузнать, как твоя мама поживает сейчас. В конце концов, уже столько лет прошло! Я не думаю, что она до сих пор не хочет иметь с тобой дело.
  - Если бы она хотела, она бы сама со мной связалась.
  - Ладно вам уже, хватит трепаться, - сказал Ясухиро Агама. - Радуйтесь, что здесь и сейчас всё хорошо, и нам с вами не грозит смертельная опасность. И ещё вот что. Хватит лезть в прошлое, когда есть настоящее и будущее.
  - Точно, - кивнул Джозеф.

  Я стал идти домой, в свою квартиру. По пути мне встречались десятки, сотни автомобилей, и ещё больше людей, шагающих по тротуарам и не знающих горя. Мне с большим трудом верилось в то, что я видел.
  Я позвонил в дверь квартиры своей девушки Риты. Но открыла не она, за дверью показался мой клон. Увидев меня, он открыл рот от изумления.
  - И как это понимать? - тихо и неохотно спросил он.
  Я даже удивился от того, что он смог выдавить из себя хоть что-то, поскольку сам я ещё с минуту не мог издать ни малейшего звука. Дар речи вернулся только после его слов:
  - Ну, здравствуй, клон.
  - Ты всё неправильно понимаешь, - ответил я. - Это не я твой клон, а ты - мой. Помнишь, что было шестнадцатого июня?
  - Эм-м-м-м-м... Я был в Варшаве, в загранкомандировке.
  - А разговор с Георгием Петровичем помнишь?
  Глаза двойника резко раскрылись, создавалось ощущение, что ещё чуть-чуть - и они просто выпадут из глазниц.
  - Разве я... с ним... разговаривал... в тот день?
  - Да. Я вижу, у тебя провал в памяти. Всё из-за того, что в тот момент я управлял тобой. У тебя таких провалов в памяти, кстати, довольно много.
  - Если это действительно так, то зачем? Почему ты мной управлял?
  - Ты читал новости?
  - Какие новости?
  - О предотвращении крупнейшего теракта в истории человечества.
  - А, ты про это. О нём сейчас во всём мире говорят.
  - Так вот, это сделал я. Твоими руками. У Георгия Петровича большие связи в украинской армии, и поэтому я попросил его отправить анонимное сообщение в воинскую часть о грядущем теракте.
  - То есть, ты можешь перемещаться во времени?
  - Мог. Сейчас уже не могу. А теперь уйди, испарись, исчезни. Ты не больше, чем просто мой двойник. Ты не должен существовать.
  - Что?! - клон дёрнулся от таких слов. - Я жил себе спокойно, жил, никого не трогал, и тут приходишь ты, говоришь, что я твой двойник и что я не должен существовать. Как это понимать?
  - Так и понимай.
  - Хорошо, пусть я и клон, но даже если это так, ты не подумал, что я тоже хочу жить?
  В этот момент за дверью показалась Рита.
  - Кто там? - спросила она, но стоило ей только увидеть меня, как она застыла с удивлённым взглядом, не в состоянии сказать ни слова.
  - Да, дорогая, - сказал я, - всё это время ты разговаривала с моим двойником. - Повернувшись в сторону клона, я добавил: - А ты уходи. Не знаю, куда. Куда угодно. Хоть к отцу, хоть ещё к кому. И запомни вот что: всё, что я тебе сказал, только между нами. Если кому расскажешь, я тебя в море утоплю, и плевать, что сяду в тюрьму. Я нисколько о содеянном не пожалею. Понял?
  - Понял, понял, - подавленным голосом ответил двойник. - Эх, господи, за что мне всё это? - С этими словами он начал спускаться вниз по лестнице. - Столько лет прожить, столько лет проработать, чтобы потом узнать, что ты просто чей-то клон...
  - Зря ты так грубо с ним, - сказала Рита. - Мне его жалко.
  - Мне тоже, - признался я, - но у меня нет другого выбора.
  Рита опустила голову. Но даже из такого положения я смог увидеть стекающие по её щекам слёзы.
  - Рита, - сказал я, - ты чего?
  - Зачем ты с ним так поступил? Что он тебе плохого сделал?
  - Да, ты права... - произнёс я и крепко обнял Риту. - Просто ты себе даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, дабы мы все сейчас были живы и здоровы. Тебе такое не приснится даже в худших кошмарах. - Рита тихо всхлипывала. - Ну всё, не плачь. Сейчас я его найду, извинюсь, и, может, мы даже станем хорошими друзьями.
  Выйдя на улицу, я не увидел своего клона, словно он выполнил мою просьбу испариться. Я искал его ещё час, но так и не нашёл.
  Немного позднее я набрал своего отца в надежде, что двойник у него, но он дал отрицательный ответ.

  Двойник нашёлся спустя три дня. Живой и невредимый.
  - Прости за то, что наговорил тебе тогда, - сказал я. - Ты себе даже не представляешь, через что я прошёл в попытках предотвратить теракт, и что я видел. Слава Богу, ты не знаешь этого. Если хочешь, возвращайся к Рите. Она за тебя очень беспокоится, постоянно вся в слезах.
  - Спасибо, - ответил клон.
  - Надеюсь, ты меня поймёшь и простишь.

  С того момента мы стали друзьями. Поначалу мне было очень непривычно, осознавая, что дружу с собственным двойником, но позже я с этим свыкся.
  Во всей этой истории меня беспокоит вот что: когда будет новый теракт? И если он будет, найдётся ли такой Петухов, который его предотвратит? Или же человечество образумится раньше? В такой расклад событий я не верю. Мне кажется, такое никогда не произойдёт. Многие говорят, что надо жить настоящим, поглядывая в будущее. Но теперь мне страшно смотреть в будущее, не зная, что будет завтра. Что если кто-то захочет взорвать более мощную бомбу, и ему никто не воспрепятствует? В таком случае мир будет полностью уничтожен, и предотвращать взрыв бомбы будет уже некому...