Свадьба

Через две недели приехала мать Анна. Она привезла все, что просила в письме Тася. Два отреза из атласного шелка – голубого и розового – на рубахи жениху, и отрез на свадебное платье для невесты. Шура и Лиза прислали вязаные крючком кружева на подзоры. Всеми вечерами мать и дочь шили, вышивали наволочки, полотенца, набивали гусиным пухом подушки. К этому событию Анна подошла с большой ответственностью.

Наступил долгожданный день свадьбы. С утра в доме жениха была суета. Узкие, сколоченные из досок столы стояли буквой П в просторной горнице. Вокруг хлопотали бабы, устанавливая на них вкусную снедь: хрустящие грузди, бочковые огурцы, резанные вилки квашенной капусты, кусочки сала, моченые яблоки, пироги с капустой, с картошкой, в котле вкусно дымилась баранина, в деревянных ушатах ждала к розливу брага и медовуха.
 
– Не поскупились, Федор Егорыч с Федорой Леонтьевной. Оно и видно, с желанием сына женють! – по-деловому судачили хлопотуньи.
К дому съезжались подводы с гостями. Из Пустотино приехали Симкины родственники: дядья с женами, сестра Анна с мужем Иваном и привезли в подарок, в мешке, молоденькую свинку. Мотька, сестра, приехав из Москвы, прихорашивала жениха. Причесывая непослушный чуб и завязывая кушак на рубахе-косоворотке, пошитой руками невесты, приговаривала:

– Ух, Симка! Хорошую ты хозяйку в дом ведешь, рукодельницу! Посмотри, какую вышивку придумала!
 
Симка, волнуясь, довольно улыбался.
 
Приехавшие гости просили показать приданое, привезенное накануне. Федор Егорович, довольно покрякивая, тряс перину, разворачивал стеганое одеяло с красиво-подобранным лоскутным верхом, холстинные простыни и кружевные подзоры.
 
– Молодец, Анна, не посрамила девку! – говорили знающие ее родственники.
 
В доме у невесты все было готово к приезду жениха. Девки водрузили стол у двери, загораживая проход, на лавку бросили овчинный тулуп мехом вверх и взяли в руки по рогачу. Убранную невесту спрятали за шторку у печи.
 
Тася была как никогда хороша собой. Черные  волосы, убранные в косы, были заколоты сзади корзиночкой и покрыты белой вуалью с веночком из белых цветов. Платье кремового цвета, отрезное по талии, с длинными рукавами и кружевным воротничком под шею, как нельзя лучше подходило к её  карим глазам.
 
– Едут, едут! – вбегая в дом, кричала раскрасневшаяся Лиза.
 
С бубенцами и красными лентами подкатила запряженная тройка рысаков. За ней, одна за другой подъехали еще четыре подводы с молодежью, с гармошками, с веселым шумом на весь окрест, привлекая внимание зевак. Девки, ширяя рогачами, просили выкуп за невесту. Дружок вытащил из кармана горсть леденцов и высыпал их на стол.
 
– И это все? – не соглашались подруги. – Что ж это у нас такая дешевая невеста что ли? – кричали они.
 
После недолгого торга, получив за невесту  рубль мелочью, крепость была взята.
 Мать Анна давала наказ: «Будьте осторожней, рот не раскрывайте, промеж себя никого не пускайте, людей лихих много!».

После венчания в церкви, молодых ждали у ворот родного дома, взволнованные свекор со свекровью. Федора Леонтьевна держала на льняном, вышитом красными петухами рушнике круглый хлеб, а Федор Егорович в красивой рамке – икону Божьей Матери. Со слезами на глазах мать сказала: «Дети мои, хлеб вам да соль! Жалейте друг друга и нас, родителей, не забывайте!»

Молодые три раза, по русскому обычаю, поцеловались с родителями и под восторженные возгласы родни прошли в передний угол.
 
Свадьба веселилась и плясала два дня под любопытные взгляды односельчан. Изба была набита до отказа и с улицы, влепив носы в стекла окон, глазели люди от мала до велика. Кум Иван изредка выбегал с чайником, наполненным самогоном, и угощал взрослых зрителей.
 
К вечеру изнуренные поцелуями жених и невеста, под пьяные шутки-прибаутки ушлых мужиков и баб, отправились на брачное ложе.
 
Если ягода созрела,
надо ягоду сорвать!
Звать невестой надоело –
Знать, пора женою звать! –
под удаляющиеся звуки гармошки пел Симкин друг Петька.
 
Утром, едва забрезжил рассвет, не отдохнувших за ночь молодых, счастливых от долгожданной, наконец-то случившейся любви, разбудил стук бьющихся горшков.
 
– Ой, Симка! Чё ж будет-то? Стыдно мне выходить на люди.
 
– Нечего стыдиться, теперь ты жена! – многозначительно сказал молодой супруг.
 
После пляски ряженых в поисках по всей деревне молодой ярки, свадьба вошла в привычное русло с застольными песнями. Лишь к вечеру гости стали расходиться и разъезжаться по домам, пожелав на прощание молодым Совет да Любовь.
Для Таси начались тяжелые, семейные будни в чужом до сегодняшнего дня доме...


Далее: "Первые роды"