Для лёсу, для сердца

         Когда бабушка гадала, она загадочно произносила: «Для сЭрца, для лЁсу». Я долго гадала, что это за лёс такой. Оказалось, судьба. Для меня тогда это слово ничего особенного не значило: его смысл обычно приходит позднее. И все же даже тогда это слово запомнилось особенно.  Моя семья жила рядом с воинской частью, ее еще иногда называли «солдатской». Моментами наши соседи обрастали слухами: если ребенка поймают на военной территории, то не выпустят сутки, а заставят чистить ведро картошки. Все равно время от времени запретный плод манил: хотелось попасть туда, куда нельзя, принести то, не знаю что. Иногда солдатики перепрыгивали через забор, общались с местной молодежью, развлекая себя и нас, как могли. И жизнь протекала всегда однотипно: через 2 года одни солдаты сменяли других. Мои три окна выходили на одну сторону, и я всегда наблюдала за нехитрыми перемещениями военных: вот они с песней в столовую пошли, вот машина какая-то поехала, вот кричат они что-то. Однако чаще всего были взаимодействия с тем солдатом, который стоял на посту. Постовой ходил туда-сюда, пока не кончались его часы. Я была юной романтичной девушкой. Любила сидеть на подоконнике у раскрытого окна и читать книги. Солдаты быстро меня узрели и стали развлекать солнечными зайчиками:  вести другие переговоры было бесполезно, все же растояние около 30 метров было. Жизнь текла своим чередом, пока однажды не случился страшный случай, как это часто бывает по халатности,собственному разгильдяйству и по нелепому стечению обстоятельств.

          Ребром к воинской части стоял не только мой дом, чуть впереди было еще два трехэтажных дома. И вот в одном из этих домов на втором этаже жил одинокий старик лет 60, я помню, что голова его была ярко-белая. Был обычный летний вечер. Он уже выпил свой чай с булочкой и планировал спать. Занавесил окна. На улице было все еще светло, а верхний край занавески  предательски сорвался со своего крокодильчика.  В итоге материя безжизненно повисла, обнажая белое пятно летней ночи как раз посередине окна. «Не порядок!» - подумал старик и потянулся вверх к штанге. Дотянуться не получалось, тогда кто-то почти невидимый с косой за плечами протянул ему табуретку. Седовласый дедушка залез на табуретку, успел схватить руками занавеску, а через мгновение он уже лежал на полу в луже крови, все еще держа руками злосчастную ткань. Он хотел доползти до телефона, привстать – не получалось.
      
       Несколькими мгновениями до этого нес свою службу на посту очередной новобранец. Все, что мог сделать постовой: залезть на вышку, спуститься с нее, пройти вперед 30 метров, назад 30 метров. И так много часов подряд. Устаешь от однообразия. Последние часы солдат гулял внизу: вот-вот закончится служба. В руках у солдата была винтовка, которую он держал наискосок, нервно балуясь затвором. Вдруг нечаянно получилось нажать на курок. Безалаберный вояка испугался. Оглянулся:  никого вокруг. Выглянул из-за забора: ни одного мирного жителя рядом. Пуля прошла через забор и улетела птицей куда-то вверх. Вроде бы никого не задела. Но как быть? Скоро нужно сдавать пост, а у него не хватает патрона. Обратился к старшему по званию. Тот быстро нашелся: «Найдем тебе недостающую пулю. Главное, чтобы никто не узнал. Как ты мог себя так вести на посту? А если бы убил кого-то? Ладно, не волнуйся, замнем это дело».

        Спустя две недели нашли тело мертвого мужчины с огнестрельным ранением. Рана была несмертельной. Пуля попала по касательной в горло. Несчастный скончался от того, что был слишком слаб, истек кровью, не сумел вызвать «скорую помощь», а его сын приехал к нему только через две недели. Опытный следователь отправил пулю на экспертизу, по дыркам в оконной раме проследил за траекторией выстрела: стреляли из воинской части. Молоденького девятнадцатилетнего пацана, скрывшего свой внезапный выстрел, быстро вычислили. Посадили и его, и того, кто помог  замести следы. Если бы парень сразу признался в содеянном, все могло быть иначе.

      И вот раскладывая колоду карт я в который раз произношу: чья судьба здесь больше подыграла – пожилого мужчины, который все-таки уже на свете пожил, или же молодого парня, который сел за убийство, никого не убивая. Ни для сердца, ни для лёсу...