II Туманный монастырь. Самолет без аэродрома
Мой Напарник не расстроился. Затараторил, когда вышли из церкви: "Юрвич, да ладно с ним, с монахом! Тут есть заброшенный военный аэродром, советский еще. Я давно хотел на него взглянуть, не получалось как-то. Что если о нем написать? Мы же не можем вернуться с пустыми руками?"
Действительно, почему бы не аэродром. Напишем об заброшенных ангарах, сорняках из трещин разрушенной взлетной полосы. Такую рыдающую статью о советском прошлом. Некоторые читатели такое любят.
Под красным пластиковым навесом остановки, ярким пятном сиявшим в этот серый день, приткнулись на скамейках человек пять, покорно ждавших маршрутку. По их тусклыми лицам было видно, что ждать маршрутку - тяжкий крест, а ехать на ней еще тяжелее. Мы стушевались, казалось, наши вопросы, как добраться до такого-то там аэродрома разобьются об их тоску, как снежок о серую стену бетона.
Решился более смелый Напарник. Чуть заискивающими голосом он спросил как добраться до аэродрома плохо бритого и помятого серого дядьку, равнодушно щелкающего тыквенные семечки. - Аэродром? - Бросил дядька, не глядя на нас. И без перехода: - Как насчет закурить?
Мы не курим, но в кармане моей куртки с неделю лежит полупустая пачка сигарет. Наверное, кто-то в редакции сунул по ошибке. Я был не прочь от нее избавиться, хозяин так и не объявился, хотя я его искал. Значит, совесть моя чиста.
Увидев сразу десяток сигарет, дядька выкатил глаза, ссыпал семечки в карман, поднялся, и жестикулируя, затарахтел возбужденным голосом: - Пройдёте метров двести вперед. Вверх по холму. Прямо выйдете на памятник с самолетом. Серебристый такой, МиГ-17, кажется. Да, прямо, прямо, по этой стороне. Сразу за памятником тот аэродром. За курево большое спасибо!
Дорога идет в гору, слева за ней проступают силуэты квадратных новых пятиэтажек из серого ракушечника. В некоторых квартирах горит свет - сквозь туман размыто светят желтоватые окна. Справа от нас частный сектор: забрызганные деревянные заборы, смутные силуэты крыш, голые, продрогшие тополя. Напарник скулит и жалуется - в этом глухом, туманном мире ему нечего, бедняге, фотографировать. Хотя на словах я ему сочувствую, в душе - ничто истинно человеческое мне не чуждо, наслаждаюсь этим скулежом: когда Напарник не фотографирует, мы идем намного быстрее. Быстро оббежим аэродром, если, конечно, нас к нему пустят, насобираем фактов на статью, потом на автобус и домой. Мы не знали, что из всего аэродрома только самолет и увидим.
Продолжение:
III Туманный монастырь. Отрешенный мир http://proza.ru/2020/01/08/1176
IV Туманный монастырь. Дорога http://proza.ru/2020/01/01/1532
Свидетельство о публикации №220121301796