Феодора продолжение Татьяна

Татьяна
Долго Таня не могла забыть  симпатичного парня. Часто она ходила там, где  они гуляли с Иваном, вспоминая те счастливые деньки. Иногда заходила к тетке Прасковье, чтобы узнать, нет ли от сына весточки? Но вестей не было. Грамотой  Иван не владел, а кого-то просить не   хотел. Вот однажды вернулся их односельчанин, что вместе с Ваней служил в Иркутске. Пришел он к Прасковье по просьбе её сына, и рассказал о жизни их в армии: походах,  подвигах, о том ужасном Иркутском пожаре и ещё о том, что не вернется  Иван домой.
- Встретил он там барышню,  и обвенчался с ней, - говорил Глеб с завистью.- Он её из пожара спас. Благородных кровей девица, молоденькая. Видел я её. И на венчании  у них присутствовал. Все у них хорошо. Ваш сынок и на службе умел заработать. Печник-то Иван отменный, сами знаете. Вот и подкопил деньжат. Живут они, как королевичи. Комнаты снимают. Счастливые! Он просил передать вам поклон и простить, что не вернётся. Да если б я встретил такую дамочку, то тоже, наверняка, остался бы. Ей Богу, остался. Но мне не повезло. А, что здесь, в селе пропадать. Так что, тетка Прасковья,  прости своего сына и порадуйся за него. В столице Сибири  теперь живет, в городе Иркутске.   Прасковья сидела молча, только изредка кивала головой в знак согласия да утирала слезы. Она действительно была рада счастью своего сына. И сердце матери немного успокоилось, получив хорошие вести о сыночке.
 
Но вот кому хорошие вести не понравились, так это Татьяне.  Односельчанин и ей поведал обо всем, что рассказал Прасковье, только вот имени Тани  ни разу не упомянул.
 -Забыл, знать,  обо мне Иван, - крутилось у нее в голове, - Как говорится, с глаз долой из сердца вон. А то,  что он ей ничего не обещал,  она и не вспомнила..
 - Даже, наверное,  и ни разу не подумал обо мне - продолжала сокрушаться Татьяна,- А я тут о нём убиваюсь. Раззадоривала себя молодая женщина,  забыв о том, что Иван ей наказывал не ждать его, а выходить замуж.
Таня убежала к речке, кинулась на песчаный берег, зарыдала, заколотила ручками по песку.
-Не жить тебе с молодой женой. Не бывать твоему счастью. Не позволю. Не разрешаю. Успокоившись, она вытерла слезы, повязала платок на свою корону из кос и, приняв решение, отправилась прямым ходом к Чернушке, бабке, что жила на краю села, которую все считали колдуньей. Распахнув невысокую дверь она увидела наклонившуюся над столом старуху.
-Не боишься, девонька, грех на душу взять, - не поворачиваясь  к ней  спросила простоволосая старуха в черном одеянии. Не виновен ведь парень - то перед тобой. За что извести хочешь? – уже  глядя на нее пристальным взглядом продолжала колдунья.
-Хочу, что бы  ни было счастья у него, как и у меня его нет.
-Чего ж нет? Жива, здорова, лицом красна. Чего тебе ещё надобно?- отговаривала девушку колдунья.
- Нет, пусть не будет у них деток, пусть не узнают они счастья, пусть сгинет,  он – изменник,  и мое отомщённое сердце тогда успокоится.
- Ой,  девка, я, конечно, помогу  за плату,  но кровью заплатишь, и она, схватив руку Татьяны, резанула по ней ножом. Девушка вскрикнула от неожиданности и резкой боли.
- Не дергайся, - ворчала старуха, сливая капающую кровь в чашку,- сама пришла, назад хода нет.
 И она начала шептать какие-то заклинания на непонятном языке,  жгла корешки и травинки  и бросала их в чашку с кровью. Взгляд её стал страшным, глаза, казалось, вышли из орбит, голос ее то срывался на крик, то доходил до шепота. Таня находилась в отрешенном состоянии, то ли от потери крови, то ли от всей этой странной картины. Огонь в большом жбане разгорался. Языки пламени,  казалось, касались невысокого деревянного потолка, его тени бегали по стенам, заполняя комнату зловещими образами. Старуха схватила чашку с наговоренной кровью девушки и вылила на огонь. Он зашипел, как змея, запенился и погас, как будто его и не было.
- Ну, все, девка. Будет по-твоему. Только вот рада ли будешь? Скоро ведь сама замуж выйдешь. Родишь, и сердце-то отойдет, отойдет. Но поздно, милая. Дело сделано.   Своей кровью расплатилась за  свое же зло.   Смотри,  если кто про это узнает, горе  к тебе назад вернётся. А ему тогда смерть. Ой, натворила ты, дурёха,  дел. Уходи. Хочу одна остаться.
Татьяна вышла от старухи, покачиваясь, пошла по проселочной дороге.  Ветер шумел в листве деревьев и в ее голове.  Она шла и шептала себе под нос.
- Откуда он узнает? Кто ему скажет?  Да, да  кто ему скажет? Ничего он никогда не узнает, не узнает. Голова болела, была такая тяжелая, словно налитая свинцом, ноги подкашивались. Отварив калитку, она, спотыкаясь, дошла до двери своего дома и, зайдя в горницу, в буквальном смысле упала на лавку и сразу же уснула тяжелым сном. 
                ****
Татьяна проспала  почти сутки. Жила  она одна в доме недалеко от реки. Родителей потеряла прошлой весной. Они, возвращаясь из леса с грузом, решили сократить путь и поехали через речку. Тонкий лед не выдержал тяжести саней, и обоз ушел под воду со  всем своим содержимом. Было у Тани  еще две младшие сестры, да братишка. Но они ушли в мир иной  ещё до смерти родителей: девочки  от болезней, брат в лесу заблудился, там и сгинул.

Вот и мечтала девушка привести Ивана  как своего суженого в опустевший дом хозяином, чтобы наполнить его счастьем, детским смехом. Вдохнуть в свой дом жизнь. Но не случилось. ..
                ****
В дверь стучали. Таня проснулась, ничего не помня, и не понимая. Голова все еще была тяжелая, как с похмелья, хотя она не пила. Опять послышался стук в дверь. Она, поднявшись с лавки села обхватив голову руками. Что это? Что случилось с ее головой? Ей казалось, что тысячи маленьких молоточков стучали по  маленьким  наковальням,  где-то в её организме, отдаваясь в голове нестерпимой болью. Стук в дверь не прекратился. Кто там ещё крикнула она  и, встав с лавки держась за бревенчатую стену, пошла в сени.
Открыв дверь, она увидела на пороге  мужчину, в солдатском одеянии.
 -Дашь напиться красавица  – спросил путник. Татьяна пригласила мужчину в дом, машинально достала из печи, правда холодный картофель, открыла тряпицу с хлеба, лежавшего на столе.
-Садись - пригласила она незнакомого гостя,  сморщив лоб от нестерпимой головной боли.
- Тебе плохо голубушка?- видя состояние  молодухи, встревожился незнакомец. В этот миг,  Татьяна вспомнила  свой поход к колдунье, и  ужаснувшись содеянному, залилась слезами.  Мужчина присел рядом с девицей, приобнял ее за плечи. Она настрадавшаяся, не знавшая  столько лет мужской ласки прильнула к нему, продолжая рыдать. Не отстраняя девушку, мужчина достал из походной торбы бутылочку самогонки. И, налив в чашку, заставил девушку выпить.
-Пей, дорогая - приказал он - полегчает. Татьяна выпила залпом, закашлялась, замахала руками.
-Ничего -  ничего - продолжал служивый.
-Все пройдет, все наладится. Счастье придет и к тебе. Да, оно вот, у тебя сидит! Присмотрись. Буду тебя любить, не обижу,  не  беспокойся.   Приглянулась ему молодая и  симпатичная женщина. Да и идти солдату не куда было. Ни родных, ни знакомых у него не было. Один он - быль бобылем.  Охмелевшая женщина не помнила, как они пошли к кровати, как разделись, как легли на неё, как страстно  упивались любовью два одиноких сердца,  до исступления пока не выдохлись и не уснули хмельные, от выпитого спиртного и от освободившегося тяжелого груза прошлого. Татьяна, пробыв какое-то время в забытьи, очнулась, открыла глаза  и увидела такую картину: Она лежала на расстеленной кровати в одной нижней сорочке, а рядом обнимая ее, спал крепким сном довольно-таки симпатичный мужчина. Голова прошла. И Таня опять как в юношестве преобразилась, посветлела лицом и ее канапушки опять засветились солнечными пятнышками. Близость с ласковым мужчиной, как бы вычистили ее душу.  На сердце, стало впервые за много лет тепло и спокойно. Степан, так звали солдата. Остался жить у Татьяны. Так судьба играючи поменяла одного солдата на   другого.      
Следующей весной у них родилась двойня. Мальчик и девочка.  Женщина помнила свое заклятье и вот теперь, когда она сама - жена и мать, ей стало невыносимо стыдно за то, что она  сделала, и страшно и за своих детей и за своего мужа. Ваню она уже давно простила, хотя и знала, что прощать то не за что было. Верно,  говорила колдунья. Не виноват он был  перед ней. Сейчас  для её сердца не было никого дороже, чем Степан и ее малыши.  Женщина отважилась вновь посетить колдунью, чтобы отменить наговор повернуть время вспять. Но, увы. Колдуньи не было. И к ней пришла смерть. Забрала ее в свои неизведанные никому подземные чертоги. Так что Таня осталась один на один со своими страхами. И самое главное об этом она ни с кем не могла поговорить. Оставалось только уповать на то, что никто об этом никогда не узнает. А она, ради благополучия своей семьи, будет молчать как рыба.  И под пытками не расскажет, чтобы беды с ней не случилось. Не зря говорят, что месть это блюдо, которое нужно употреблять холодным. А не так, как она когда то на разгоряченную голову.

Продолжение следует