Как баба Яга внучку спасла

Посватался к Василисе нашей принц заморский.  Не стар - не молод, но еще во цвете лет. А было это так.

Проезжал он как-то мимо терема её, в карете мудрёной: вся из золота, вся из серебра, а внутри - красным бархатным сукном обшита. Ну, не могут эти прынцы без выпендрёжу.

Курочки хохлатые, что в пыли дорожной купались, отродясь такого не видывали. Заметались, забегали кругами, закудахтали. Кучер затормозил резко — герб золотой с кареты и отвалился. Аккурат, посередь дороги. Чуть петуха Георгия не зашиб.

Георгий, надо сказать, знатный боец. Всегда победителем из драк выходит. Не мог стерпеть такой наглости, или с перепугу, только прыгнул он в окно кареты и принцу одёжу да кружева пощипал. И был таков, ещё и под глазом, коронованой особе, глубокую царапину оставил шпорами.

Вот так принц и оказался в тереме у Василисы нашей: умыться, воды попить да одёжу заштопать. Да и наказать за петушиное неуважение.

Ну, а как вошёл в горницу, как увидел Василисушку, так и обомлел. Так кружевной воротник из рук-то и выпустил. Стоит - ни рыба, ни мясо. С ноги на ногу переминается.

Василиса уважила гостя: предложила умыться с дороги, отобедать, чем бог послал. А сама взялась зашить рванье величавое.

Ну, а куда ему деваться? Так и сел, куда указали. Испил водицы ключевой. Затем чарочку гостевую опрокинул. Отведал еды простой деревенской и закуски разные из погреба. Облачился в рубаху штопаную, да поверх - новый воротник кружевной нацепил - его красавица себе как раз, на коклюшках, утром доплела.

Хоть и принц, а от обхождения такого и красоты девичьей обомлел. Не видал он доселе стать такую царскую, румянец яблочный и глаза, что речная синь.

Надумал он тут же свататься и с собой Васеньку нашу увезти, в заморские дали, в чужеземные страны. Что тут делать? И пошла девица на хитрость. "Подожди, - говорит, - принц заморский. Негоже вашему величеству ответ наш принимать по-простому. Погуляй пока. Я пойду наряд  лучший достану, в нём тебе ответ и дам". Удивился принц, но согласился. Повод-то парадный.

***
Василиса, тем временем, вышла во двор, ударилась оземь и в птицу превратилась. Быстро до рощи долетела, к бабушке своей, к Яге, за советом, думает: "Как быть, как отказать? Да  так, чтобы не озлобился и войной не пошёл на земли местные. А то, кто их знает, супостатов этих? Да ещё незадача - Иванушка, жених её, с друзьями на ярмарку уехал, некому защитить."

Прилетела, об порог ударилась, в девицу обернулась. Глядь, а бабушки нигде нет. И ступы тоже. Как же не вовремя.

Покричала, позвала, только кот чёрный, Уголёк, и вышел. Трётся о ноги, ничего толком сказать не может: картавит и шепелявит он с детства сильно. Одно слово только и поняла “шерррешшшня". Ага, черешню, значит, бабушка собирать ушла.

И точно, в самом конце сада, между двух раскидистых деревьев, среди ягод спелых, висит ступа бабы Яги. А саму её нигде не видать. Позвала Василиса:
- Бабушка-а-а-а!
Яга тут же выглянула из ступы, обрадовалась:
- Спасительница. Как же хорошо, что ты пришла. Почуяла, наверное, что я в опасности. Застряла тут посередь кустов, ни туда, ни сюда, ни вверх, ни вниз. Третий день уже тут, как сосулька по весне.
- Отчего же сороку за мной не отправила или сверчка своего?
- Да поссорилась я с ней. Душа поперЕчная: я ей говорю, сейчас июль, а она твердит, август. Довела меня до белого каления, я её и прогнала. А сверчок такой путь не пролетит, мал ещё. Порывался, не пустила.
- Да. Весело тут у вас. - Василиса принесла лестницу, бабушка кое-как спустилась. Потом уже освободили ступу из ветвей. Хозяйка граблей снизу в дно стукнула, та пулей и взлетела. Покружила немного, досочки размяла и опустилась рядом. Надо же было так запутаться!

Рассказала внучка бабушке про заботу. Почесала, старая, бородавку на щеке, нос задумчиво потрогала и разулыбалась: "Лети, наряжайся! Ни о чём не беспокойся и ничему не удивляйся".
Внучка послушалась: бросилась, с разгону, оземь и метнулась птицей домой.

***
Долго ли - коротко ли, только принц не успел ещё по деревне пройтись, как хозяйка в терем вернулась.

Вошла Василиса в светёлку, распахнула ставеньки. Открыла сундук кованый, достала сарафан праздничный и кокошник, шитый жемчугом. Нарядилась, засветилась вся. Глянула в зеркало, а там - девица, красоты такой, что не вышептать. Вздохнула и пошла гостю ответ давать.

Только переступила порог горницы, он вернулся с прогулки, улыбается, к согласию готовится. А не получит его, так силой увезёт. Привык всё получать, что захочет.

Тут за ним богатырь в дом ввалился, раза в три выше гостя заморского - Иванушка, жених ненаглядный. Низко поклонился. За ним два незнакомца, ещё выше и в плечах шире, чуть дверь не снесли. По всему видно - друзья, но не знает таких Василиса, - не местные. Один чернявый и загорелый весь, как рыба копчёная. Другой, совсем молодой паренёк, чудной: сам лысый, а усы почти до пупа свисают. Кто такие? Принц на лавку сел и в печку вжался.

Как же так? Откуда? Пригляделась, а на щеке у Ивана бородавка. Не жених это, а бабушка прилетела выручать её. А с ней кот и сверчок. Говорит "Иван":
- Познакомь нас, Василисушка, с гостем твоим. Та послушно представила:
- Вот - жених мой, Иванушка. А это - Принц заморский.
- Дорогой вы гость наш именитый, приглашаем вас на свадебку. Осенью, как урожай соберём, так вас в гости и ждём.
Принц кивнул в ответ, да по лавочке пополз к выходу. Посадили его помощники с кучером в карету, под руки, на подушечки, и помчался он дальше, в столицу, только его и видели.

Ну, а бабушка обернулась трижды вокруг себя и вернула вид прежний. Щёлкнула "друзей Ванькиных" по носу, пусть в шкуре первой, как раньше, ходят. Кот в подполье сразу нырнул, мышей ловить, да сметанкой облизнуться. А сверчок прыгнул в карман фартука бабушкиного и за складочку шва спрятался.

Василиса вздохнула с облегчением и обняла бабу Ягу:
- Спасибо тебе, спасла - выручила.
- Ты же знаешь, если вдруг помощь кому в семье нужна, на изнанку вывернись, а выручи.
- Знаю.

И они пошли чай пить с блинами и вареньем, из черешенки.

***
Ступа слегка дрожала от встречного ветра. Яга летела над вечерней рощей.

Цепкий взгляд видел всё: от закатного света небесных миров до раскаленного огнива земного ядра. Замечал каждую деталь: от сверчка,  который вжался на скорости в цветную заплату на подоле старого платья, до подвижной изменчивой складки горизонта. Ширь. Красота. Земная и сказочная.

Волосы развевались, как в молодости: легко, беззаботно, даже весело. Скорость дарила азарт. Босые ноги упирались когтями в свежее занозистое дно. Узловатые руки крепко, уверенно, держали метлу и задавали путь. Лёгкие волны берёзовой листвы колыхались в первых лучах заката.

Бабка зажмурилась от настоящей красоты. До чего же хорошо! Вот, вроде, никакого колдовства, а на тебе - чары. Остановить бы этот миг крепким словом на тысячи лет.

____________
Источник фото: Интернет.