Изгнание кота Скока

       В хате у тёти Авдотьи жили два маленьких мышонка. Старшего звали Тресь, а младшего – Пип. Хорошо им жилось в сухой и уютной норке. Они натащили туда много ваты, пуха, пёрышек, и потому там  было тепло. А, кроме того, в кладовой им можно было разжиться мукой и зерном. Но вскоре их спокойная жизнь кончилась, потому что тётя Авдотья принесла в дом усатого, рыжего кота Скока. И, лишь только она опустила его на пол, как он стал важно по-хозяйски осматривать и проверять все закутки, как будто он тут самый главный. Скок очень тихо ходил своими белыми лапами. Но, когда он прыгал со стула на подоконник или со стола на пол и что-то при этом опрокидывал – это слышалось во всем доме. Очень уж большой был этот котище.
– Он, наверное, самый сильный среди котов, – говорил Тресь своему другу. – Я такого еще не видел. Его, кажется даже пес Тяп боится.
– А меня он вчера чуть не схватил за хвост, – пожаловался Пип.
       Была  уже поздняя ночь. В доме давно все затихло и только стук часового маятника да шуршание мышей нарушали тишину. Но, если прислушаться, то можно было услышать также дыхание домового, который затаился в каком-то углу и ни во что не вмешивался. “Здесь по ночам должен быть слышен только стук часов, – подумал Скок, приоткрывая в темноте глаза. – И я добьюсь этого, не будь я Скок“.
       Два мышонка сидели в своей норе под стеной спальни и пока ничего не боялись. Уже настало утро, и тётя Авдотья ушла из дома. Да она им не очень-то мешала. Другое дело Скок: только высунься – сразу голову откусит. А без головы далеко не убежишь. Жаль, что припасы в норе уже закончились. Ведь, чтобы добраться до щели, ведущей в кладовую, где хранится зерно, надо пробежать вдоль всей стены по полу спальни.
– Пойди, Тресь, посмотри, не ушел ли кот из спальни: твоя очередь, – сказал Пип.
       Тресь вынырнул из норки, но, ослепленный солнечным зайчиком, на мгновенье зажмурился. И тут он ощутил сильный толчок в бок и страшный звук: Хяв“. Тресь прыгнул что было сил вверх и оказался на стуле. Позади что-то угрожающе зашипело и затрещало.
“Это страшный Скок“, – догадался Тресь. В смертельном испуге он прыгнул на стену, вцепился в край висящего на ней ковра и тут же нырнул под него. Увидев, что мышонок спрятался под ковром, Скок начал прощупывать его лапами. Он стоял на столе на задних лапах, сердито урчал, запускал когти в ковер и бил по нему своими белыми кулаками. Наконец кот понял, что добыча упущена, и спрыгнул обратно на пол. А Тресь, потрескивая своим коготками, взобрался по ковру аж под потолок и с высоты посмотрел на Скока. Тот улегся у входа в норку и стал ждать.
     “Нам надо искать другое жилье, – подумал Тресь. – Кот нас выследил и не даст теперь покоя”.
       Он решил сперва пойти к мешкам с зерном и хорошенько подкрепиться, а потом отвлечь кота от норы, чтобы Пип тоже смог выйти наверх. Тресь спустился по ковру вниз и тихо шмыгнул в другую нору. Быстро добрался он до кладовой и поел там муки, которая сыпалась через дырочку в мешке. А потом попил из маленькой мисочки воды. “Ну, теперь можно со Скоком пообщаться“, – подумал Тресь. Он схватил кусочек бумаги и, выглянув из щели, начал ею шуршать. Кот тут же направился в его сторону. Тресь продолжал шуршать. Немного постояв, Скок улегся перед новой щелью. “Теперь мой друг убежит из старой норы, если ему ума хватит“, – подумал Тресь. И вскоре он услышал шуршанье в другом углу: Пип выскочил из норы и спрятался под настенным ковром. “Проскочил! – подумал Тресь. – Но только что он там будет есть?“
       Вдруг, высоко у себя над головой, Тресь заметил световой кружок. “Это же еще один выход“, – подумал хитрый мышонок и покарабкался вверх. Оказалось: обои в углу комнаты отслоились от стены, да к тому же в них наверху была дырка. После еды лезть наверх было тяжело, но Тресь любил доводить задуманное до конца и вскоре добрался до дырки в обоях. Он высунул в нее свою мордочку и увидел прямо перед собой висящий на нитке горшок с цветком, а внизу под стеной – прилегшего кота. ”У меня зубки крепкие и острые, – подумал Тресь. – Попробую перегрызть эту нитку“. Он принялся за дело и через некоторое время нитка оборвалась. Трах! Горшок упал прямо перед носом у Скока и разбился. Кот в испуге шарахнулся в сторону, потом кинулся в сени и мигом выкарабкался по двери на чердак. Там, немного отдышавшись, он подумал: может, горшок свалился сам, и никакой опасности нет? Он осторожно спустился обратно вниз и заглянул в спальню. Кроме разбитого горшка там ничего нового не было.
       А тем временем Пип уже успел сбегать в кладовую и поесть. Тресь, спустившись к нему, сказал, что обратно им лучше не возвращаться. Ведь Скок их выследил и в следующий раз уже не выпустит из норы.
– Да ведь здесь холодно, – сказал Пип. – Давай лучше пророем другой выход, и пускай тогда Скок ждет нас, пока не поседеет.
       Друзья решили вернуться в свою старую нору и ушли из кладовой. Скок, спустившись с чердака и посмеиваясь над своим испугом, прыгнул на стол, где стояло большое зеркало. И в нем он сразу увидел мышей возле самого своего хвоста. Он хлопнул им по столу, но мыши не убежали. Тогда он кинулся на них с ощеренной пастью и растопыренными когтями. Зеркало упало на пол. Трах! Во все стороны полетели осколки. Но на этот раз Скок не испугался, а спокойно посмотрел вниз своими зелеными глазами. Зато мышата испугались и шарахнулись в разные стороны. Пип помчался к норе, а Тресь с разбегу угодил прямо в землю из разбитого ранее им горшка. Одна его задняя лапка крепко увязла.
– Пип! Я здорово влип. Помоги! – закричал Тресь.
       Пип хотел было помочь своему другу, но Скок уже оказался между ними и, прижимаясь к полу, стал приближаться к Тресю. “Так вот кто на меня горшок сбросил“, – подумал кот и прыгнул на мышонка. Тот отчаянно взмахнул лапками с комочками земли. Один из них попал Скоку прямо в глаз и потому его лапы пронеслись мимо Треся. Но при этом Скок разбросал землю и черепки и Тресь почувствовал себя свободным. Он сразу же нырнул в свою нору. В ней два мышонка дружно взялись за работу и через некоторое время прорыли ход на кухню. Там на столе тётя Мотя оставила тарелочку с медом, несколько очищенных орехов и неубранную ореховую скорлупу. Тресь и Пип съели по два орешка и попробовали меду. Он был очень липкий.
– Слушай, Пип! Я что-то придумал, – сказал Тресь. – Надо сделать так, чтобы Скок тоже влип, как я, но только по-другому. Давай наберем в скорлупу меду.
       Они набрали в ореховую скорлупу меду и спустили ее вниз. Ведро с водой стояло возле нового входа в их нору, и мышата надеялись, что Скок придет сюда пить воду. Они не ошиблись: их усатый враг вошел в кухню. Скок, не спеша, подошел к ведру. Он поставил передние лапы на его верхний край и попробовал напиться. Но достать языком воду он не смог и потому сунул голову поглубже. При этом его задняя лапа приподнялась. Тресь и Пип тут же подставили под нее скорлупу с медом. Напившись воды, Скок опустил свою заднюю лапу на пол и попал прямо в скорлупу с медом. Ему показалось, что лапа угодила в капкан. Кот отпрыгнул в сторону, но тут же, поскользнувшись, растянулся на полу. Кот оказался ”подкованным“ и никак не мог избавиться от скорлупы. Тресь и Пип весело смеялись, слушая, как Скок постукивал своей “подковкой”: коп, коп, коп…
– Теперь ему за нами не угнаться, – сказал Тресь. 
– Здорово ты придумал! – похвалил Пип.
       Мышата настолько осмелели, что принялись бегать под самым носом у Скока.
– А здорово мы тебя обули? – спрашивали они.
– А вот я вас разую вместе с лапками, – ответил Скок. –  Рано радуетесь, мышки-норушки-побирушки.
       Тут вошла тётя Авдотья с мешком шерсти и принялась прясть, сматывая готовую пряжу в клубок. Вдруг она услышала стук по полу: коп, коп, коп. К ней подошел Скок.
–  Ой, да кто ж тебя так обидел? – удивилась тётя Авдотья, снимая с кошачьей лапы скорлупу.
       Обрадовавшись избавлению, Скок чуть до потолка не подпрыгнул.
– Ну, погодите же вы, мелюзга писклявая, – прохрипел кот.
       Он нашел в кухне картофелину и заткнул ею одну мышиную нору. А возле второй лег спать. Но его враги не дремали: они составляли новый план.
– Надо сделать так, чтобы жизнь для Скока стала здесь невыносимой и, чтобы он сам ушел из дому, – сказал Тресь. 
– А я уже кое-что придумал, – сказал Пип. – Завтра надо посмотреть: есть ли щель в будке Тяпа.
       На следующий день мышата пробрались к собачьей будке и обнаружили там две большие щели. Тяп, позвякивая длинной цепью, бегал возле хаты. И тут на виду у кота Тресь и Пип прошмыгнули в собачий домик.
– Ага, попались, – прошипел Скок и прыгнул в будку.
    Но там он никого не нашел. Зато Тяп, разозленный    таким нахальством, кинулся на Скока со свирепым лаем: “Хам, хам! Р-разор-рву, котяр-ру!“ Тяп попытался укусить кота. Но Скок ловко увертывался и, грозно ощетинившись, даже два раза чиркнул когтями по собачьей морде. Шипя и фыркая, кот вскарабкался на яблоню, росшую рядом с будкой, и стал оттуда сбрасывать на Тяпа крупные яблоки. “Каторжник ненормальный, – сердито мурлыкал кот. – Это из-за проклятых мышей мне пришлось с ним драться. Скорей бы съесть их, и тогда спокойно в доме будет”.
       Сидя под досками, мышата наблюдали драку кота и собаки, ожидая, что их враг будет наказан.
– Хотя ничего ему Тяп не сделал, но все же испугал, – сказал Тресь.
– А давай еще раз сделаем то же самое, но только в другом месте, – сказал Пип. – Я думаю, под вечер, когда куры будут садиться на шесток, надо заманить Скока в курятник. Там есть дырка, через которую мы сможем оттуда сбежать от кота.
       И вот под вечер, когда солнце садилось и куры одна за другой отправились на ночлег, Тресь и Пип, увидев во дворе Скока, прошмыгнули в курятник. Кот устремился за ними. Но там его ждал сюрприз. Встревоженные куры громко закудахтали:
– Куда, куда? Гони кота!
      По глазам Скоку шаркнули крылом, затем дважды больно клюнули в загривок и даже прыгнули на спину. Испуганный и взъерошенный, выбрался он наружу и обиженно прошипел:
– Защищаешь их от мышей, а они ”куда, куда? Куры, дуры, грубиянки“.
       А Тресь и Пип уже сидели под соломенной скирдой и радовались.
– Так ему и надо! – хихикал Тресь.
– Здесь будем хозяевами мы, а не он, – пищал Пип.
       А в хате у тёти Авдотьи свои заботы. Она раскладывала на деревянной лавке пряжу, приготовленную для окраски. На полу стоял таз с теплой водой. Она всыпала в него целый пакет красной краски. Тут из кухни донеслось негромкое пыхтенье, и тётя Авдотья поспешила к плите помешать кашу. Но обратно она уже не вернулась, так как у нее после обеда нашлась более срочная работа.
       Скок прыгнул на лавку и, найдя там мягкую подстилку из размотанной пряжи, примостился отдохнуть. От блаженства и удобства он даже глаза закрыл
и, довольный, замурлыкал. Этого только и ждали Тресь и Пип. Вскарабкавшись на лавку, они перекусывали нити и обматывали ими Скока со всех сторон.
– Теперь он наш пленник, – сказал Пип. – Разбуди его, Тресь. Хватит ему спать.
       Тресь нашел длинный карандаш, которым тётя Авдотья записывала количество мотков, и быстро засеменил к Скоку. С большим трудом подняв эту тяжелую дубину, Тресь ткнул ею Скока в нос. И тут же он слетел на пол, испугавшись громкого кошачьего “ап-чхи!”
       Разбуженный Скок обнаружил, что запутался в  нитях пряжи. Резко рванувшись, он выскользнул из них, а некоторые просто порвал. “Свободен“, – подумал Скок, выдернув лапу из последней петли. Но тут он не удержался и полетел с лавки на пол. К несчастью, упал он неудачно: прямо в таз с красной краской. Хорошо, что вода не была горячей, а то ошпарился бы. Тем не менее, Скок выскочил из таза, как ошпаренный, и начал отряхиваться. Во все стороны полетели красные брызги, похожие на капли крови. Но вода вскоре остыла, и Скок стал мерзнуть. Чтобы хоть чуточку согреться, он прыгнул на кровать и зарылся между подушками. Вокруг него поднимался пар. Наконец он согрелся и обсох. Тут в комнату вошла тётя Авдотья. Она увидела на лавке порванную спутанную пряжу, разлитую по всему полу краску и большущие красные пятна на простынях и подушках. А между подушками лежал красный Скок с рыжей головой и удивленно глядел на нее.
– Это мне надо удивляться, а не тебе, – сказала тётя Авдотья. – Ты разбил горшок и зеркало, мышей не ловишь, кур пугаешь, а теперь испортил и пряжу, и постель. Хоть одну мышь ты поймал? Плохой ты кот, Скок. Отнесу я тебя обратно в кошачий приют.
       Скок понял, что хозяйка им недовольна, хотя он и старался. Но факты есть факты – не отвертишься. И не потрешься теперь о хозяйку: испачкаешь её, да ещё и пинка получишь. Поэтому вместо ответа он только потянулся на своих четырех лапах, выгнув спину так  круто, что хоть ставь его вместо мостика через ручей. В последний раз он вышел во двор. Увидев красного кота, куры встревожено закудахтали, а пёс Тяп завыл, как будто бы его обидели. Скок посмотрел на свои красные лапы и вернулся в хату.
    А тётя Мотя как сказала, так и сделала. Она унесла провинившегося красного кота Скока из дома. Тресь и Пип глядели им вслед и радовались. Ура! Победа! Они изгнали кота Скока и остались в доме хозяевами. Изгнали кота… Да еще такого большого. Но не придет ли вместо него кот еще похуже?
-  -  -