Помянем чуму, тиф и рыжую Ландер, товарищи

               
     Жупел стадной угрозы, в разные времена выглядящий совсем по - разному, то молотом ведьм, то ракетными сосиськами Хрущева, а то и говенной маечкой с вирусной нагрузкой чумы двадцать первого века : информационным манипулированием двуногими отарами, снес на х...й потопом Сенкевича толстожопую Монику, сокращая количество игроков неуклонно и за всю х...ню. Приложение новостишек из богомхранимой державы, этих издохших жидов, запущаемых Рагозиным ржавых жестянок из наследия Вернера фон Брауна и шумящих картофельной ботвой знаменитостей, машущих истлевшими стягами и самым обыкновенным дурновкусием, добавило градус моего отвращения от пошедшего морщинами лика вашей сраной цивилизации и я уселся на бережку, камлая на Диту фон Тиз, назначенную мною самой основной и первоначальной не по привычке изгаляться над шелупенью гламура и никчемушности соцсетей, отнюдь, просто опричность блистательной и матерой от всего на свете настолько явственно выпукливается ( нет такого слова, блябуду, нету ) именно ее  " Инстаграм ", что зачем искать что - то иное, позволившее бы мне одной картинкой спосылать на х...й начинку информационной личинки, завозившейся в животе Кугеля, о чем и пойдет речь чуть дальше и ниже.
     - Сучий Юкоуну, - кричал шагающий по джунглям Мотолама Айда Каучикского длинноносый Кугель, отшвыривая загнутыми носами кожаных сапог каких - то мумриков, сыпящихся неостановочно с окружающих тропу деревьев, - забросил х...й знает куда для поисков хрен знает чего.
     Мумрики сыпались. Кугель задрал голову и увидел лежащую на ветвях блондинку, сначала принятую им за сказочную русалку - ундину, Беатой, вроде, именуют эту лошадь, гнусную, как Литтл Каприс или Хенесси, стремная такая порноактриса, жидковолосая и недостоверная, но, всмотревшись пристальнее, Кугель вскрикнул, пригибаясь к почве, зашатался, белея. На ветвях растопырилась Анька Курникова, живородя этих самых мумриков, что с тихим шелестом ниспадали на тропу, мешая жулику продвигаться далее, к завидневшимся сквозь марево джунглей сиреневым стенам Города Падающей Стены.
     - Ты зачем ? - вскричал Кугель, втайне надеясь на традиционализм Ивлукича, ну, там, сволочь и так дальше. Но русалка повернула вкрутую, щелкнув бобриным хвостом. - Рождаю латиноруссиянцев как новый вид хомо сапиенс, - непонятно ответила она и Кугель зашатался, белея, вторично.
     " Экая жуткая в своей кажущейся простоте терминология, - подумал Кугель, хитро не произнося этого вслух, - в меру политкорректно, как рожа вице - президентши Америки, страшной, как Собчак, принявшая ислам под покровами убравшей Путина Толокно, будто, б...дь, нашелся неуловимый Шендерович и неуловимо запустил механизмы самоуничтожения игр разума глупца Ивлукича, все надеющегося на обретение хоть крох ума и фантазии русскоязычной поганью блогосферы и СМИ, вконец отупевших дегенератом и крысой, не говоря о выруливающей прямиком в вечность всеядной свинье Машке ".
     Брань повисла на воротнике Кугеля, целиково смастыренного из х...я охального Юза, даже уши от него пошли - поехали замысловатой проймой, свисая с рукава латексного реглана, украшенного пестренькими цветочками новомодных технологий любого Бари Алибасова, что ужо, ужо, суки рваные, хлобыстнет креативом и тогда я окончательно умру, окуклившись по образу мумрика, усыновлюсь Анютке и Рикки Мартину, что особо толерантно, раз пидоры образуют семьи, лесбиянки делают кино, а Гомер Симпсон, желавший и хотевший, что не одно и то же, удочерить восемнадцатилетнюю филиппинку, персонаж вымышленный, как мой Карбюзье из Матаморас.
    - Не Матаморас, - спорила с Кугелем злоупорная в ереси Анютка, уйдя в католицизм с головой, хотя, вполне возможно, что и анабаптизм, кто знает этих американцев, был же вот Джек Восьмеркин менонитом с утерей сдвоенных согласных, и ничего, - а Мачо Гранде братов Цукер из кина про пикирующий самолет посадка йок. Там еще седой Лесли Нильсен роды принимает на борту, доставая куриные яйца жестом фокусника, девка какая - то трахается с вставшими очередь сукиными детями Любимова ...
    - Вот и вы все туда же, - мудро прервал разглагольствования блондинки Кугель, шагая дальше. - Много уж их нынче развелось, - бубнел Кугель, даже не зная по неграмотности, что повторяет чужие слова, то ли Шендеровича, то ли Чехова, какая, на х...й, разница.