Эротика дождя

  Поздняя осень расплакалась в климактерическом периоде, взирая на кроваво-багряную кружевницу листьев с её пунцовыми перецелуями.
  Ей в спину дышала преждевременная зима, пострадавшая от своего белого национализма.
  Се-ребристые полосы лунных лучей ласкали насквозь промокший грунт, усыпанный жёлтыми глазуньями опавших.
  Порывистый ветер увлечённый заунывным повествованием, пропустив вторую запятую без очереди, виртуозил на позолоченной арфе струй окосевшего от безумия дождя.
  Второсортные яблоньки сгибались под тяжестью перезревших плодов без помощи бюстгальтеров.
  Переплетающиеся ветви обнажённых деревьев, уставших заниматься любовью на сквозняке, простуженно гудели, распугивая ворон стонами ломающихся суставов веток в местах их сочленений со стволами.
  Пуританин-туман (а как же обойтись без него-серого), изрешеченный каплями, стелился ровным покрывалом в овраге у излучины реки, скрывая парочку бездомных влюблённых.
  Они нашли прибежище под развесистым дубом без кота и золотой цепи и, конечно, без вездесущего Пушкина, которого Сонька Обсосова со школьной скамьи недолюбливала и поэтому засыпалась на вступительных экзаменах в эскорт сервис цветным горошком на ситцевом платьице с декольте, заявив, что все каталонцы - каталы.
  Повсюду царило неистовство, порождаемое насилием.
  Вот она страстная любовь разбушевавшейся природы, проявляющаяся в неподконтрольной геометрической прогрессии.
  А между тем в соседнем параллельном Комарином царстве испытание оргазмиков прошло успешно, напоминая аполитичный фарш, ловко прокрученный сквозь мясорубку соответствующих органов.