Путь к счастью, ч. 11

        Меня зовут Тит-Иоанн, но мне нравится, когда меня называют просто Титан, - это придаёт мне силы. Отец мой умер, когда мне шёл четвёртый год, но его помню, у меня хорошая память, помню, как он меня носил на руках, как целовал и улыбался. Мать вечно занята делами. Иногда она спорит со мной, но потом сдаётся. Она часто меня называет «Мамай», когда не может преодолеть моё упорство, мою волю. Она любит власть.  Поэтому на меня не хватает времени, хотя видит, что я её единственная надежда. Я больше общаюсь с няней, Сильвестром и тёткой Татой, татарской родственницей матери. По отцу я происхожу от хана Александра (Невского) из Рюриков, а по матери – от Мамая. «И после Донскаго побоища Мамаев сын Мансур-Кият (Маркисуат) Князь зарубил три городы Глинеск, [да] Полдову (Полтаву), [да] Глеченицу (Глиницу) дети же Мансур-киятовы (Мансуркиатовы) меньшой сын Скидер (Скидырь) [Князь] поймал [поимав] стадо коней и верблюдов и покочевал в Перекопы, а большой сын [его] Алекса (Олеско) [Князь, а] остался на тех градех преждереченных [городех]».  «Предок Глинских Алекса  перешёл вместе с вотчиной на службу к князю Витовту. Крестившись в Киеве, он принял имя Александр. В той же родословной указывается, что от Витовта он получил во владение волость Станко, а также города Хозоров, Сереков и Гладковичи. В начале XVI века была составлена родословная Глинских, которая получила на Руси название «Подлинный родослов Глинских князей». В ней утверждалось, что на службу к Витовту перешёл не только Александр, но и его сын Иван. Также согласно родословным Витовт выдал за Ивана дочь князя Даниила Острожского по имени Анастасия. Также родословные утверждают, что Александр и Иван принимали (1399) участие в битве на Ворскле и что именно благодаря их действиям Витовт избежал плена и вернулся в Литву. Однако описание битвы полностью совпадает с текстами русских летописей (кроме советов князей Глинских Витовту), поэтому, вероятнее всего, попало в родословие именно из летописей».
Тётка Тата разговаривает со мной на татарском языке, Сильвестр – на русском, греческом и латыни. Я бы хотел ещё читать и писать по-китайски, по-немецки, по-французски, по-аглицки, по-санскритски, прочитать египетские и шумерские начертания. Ещё бы познать законы природы, законы вселенной…Обо мне рассказывают всякие лестные истории, но я чувствую корысть рассказчиков. Мне легко угадать, чего хотят люди вокруг меня. Я могу читать их как открытую книгу. Окружающие клянутся в любви ко мне, но я вижу их ненависть, зависть и грязные помыслы.
           С одной стороны, мне всех жалко, всех хочется жалеть, прощать, любить, особенно, когда они на расстоянии и не могут сделать ничего дурного, с другой стороны, я вижу, что большинство представляет собой не достойное моего внимания полное ничтожество, злых и алчных хищников, готовых растерзать, предать тебя в любую минуту, когда им будет это выгодно.  Но других нет. Именно с ними придётся иметь мне дело.  Надо просто не обольщаться и правильно их использовать. Не поддаваться чувствам: они обманывают. Холодный расчёт, разумность, мера. Но с мерой у меня не получается. Я вспыхиваю от возмущения, я гневлив. Тётка говорит, что это у меня татарская кровь вскипает страстью.  Сильвестр ревнует, когда мы с Татой смеёмся и говорим на татарском. «Син  бит  бик  тэти (ты ведь очень хороший)», - говорим мы шутя друг другу. Для не знающих языка это звучит по-китайски. А вообще, русичи, как и другие славянские племена, склонные к рабству, потому вытеснялись на окраины Римской империи, а воинственные татары стали вытеснять их и из Киева. Московские земли оказались «метисам из татар и русичей» удобными тем, что находились в середине, между иными княжествами, меньше средств можно было тратить на защиту от набегов. Конечно, знание языков помогает понимать все тонкости поведения людей. Так много татарских названий вокруг! «Кияв» - жених, Киев – город женихов (имелись в виду женихи-воины княжеской дружины). «Мас кияв, маскяв, Москва» - пьяный жених, город пьяных женихов. «Тула» - наполнение (в половодье), "Ока - Ога - Течёт", "Харьков (Каркуп- много снега)", «Урал» - кручение, «казак, казык»-  кол для юрт кочевников, «Сибирь» - метель, «Тюмень» - тумэн (десятитысячное войско), «Казан» - котёл, "Енисей" (Йени сэй - новая, обновляющаяся река), «Самара» - граница. Конечно, за последние триста лет почти все значимые названия, даже прежде звучавшие на других языках, превратились в татарские … Правда, тут недавно были китайские и индийские купцы, которые в татарских словах нашли  много китайских и санскритских корней и созвучий. Но, видно, так и должно быть. При строительстве Вавилонской башни единый язык расщепился на множество языков.
         Князья тверские никак не могли понять истинного положения дел и два века назад всё ещё считали, что нужно воевать против татар, освоивших огромные пространства от Китая до Балкан, я же легко покажу, что выгоднее воевать  вместе с татарами. В 1327 г. тверской князь Александр Михайлович со всем городом Тверью поднялся на татар и истребил находившихся тогда в Твери татарских послов. Потом долго  и дорого пришлось расплачиваться. Разве мог Тит-Иоанн забыть, как Андрей Шуйский   высокомерно заметил на какое-то татарское выражение Тита-Иоанна: «Тебе простительно: ты же не русич!» «Да, я не русич, я варяжско-татарско-литовский князь, и этим горжусь! А Твери я отмщу!» - гневно ответил князь. И отомстил. И Андрея Шуйского тоже казнил...
Надо было создать величайшую империю – Великую Тартарию. Надо объединять народы и религии и подчинить их Высшему Разумению и Высшей Воле, единственным носителем которых Тит и является. Это во сне передал Агнец послание жрецов Единого из храма Амуна, что в Сиве Египетской…
        От татарского разгрома окончательно опустела старинная Киевская Русь. Вслед за населением на север ушел и высший иерарх русской Церкви, киевский митрополит. Летописец рассказывает, что митрополит Максим, не стерпев насилия татарского, собрался со всем своим клиросом и уехал из Киева во Владимир на Клязьме. Митрополит из Владимира часто ездил в южнорусские епархии. В этих поездках он останавливался на перепутье в  Москве. Так, бывал часто и живал подолгу в Москве преемник Максима, митрополит Петр. Благодаря этому у него завязалась тесная дружба с местным князем Иваном Калитой. Оба они вместе заложили соборный храм Успения в Москве. Преемник Петра, Феогност, не хотел жить во Владимире, поселился на митрополичьем подворье в Москве у чудотворцева гроба. Московские князья были поумнее и похитрее соседей. Они вовсе не думали о борьбе против родных для них татар и русичей; они хотели усилиться, создав косвенные формы зависимости окружающих; видя, что на Орду гораздо выгоднее действовать деньгами, чем оружием, они усердно ухаживали за ханом и использовали его расположение в достижении своих целей. Благодаря этому московский князь, по генеалогии младший среди своей братии, добился старшего великокняжеского престола. Хан поручил Калите наказать тверского князя за восстание. Тот исправно исполнил и в 1328 г. получил в награду великокняжеский престол, который с тех пор уже не выходил из-под московского князя.
      «Татарского я в себе и в окружающих  вижу много в воинственности и неприхотливости в быту, в походах, славянского – в  рабском терпении, в земледелии, ремёслах и жизни  в лесу.  Но хотелось бы объединить в себе это всё с римским величием.  После Рима и Константинополя создать бы новую мощную империю. Москва – третий Рим.  Для этого надо изменить людей вокруг. Убедить или заставить.  «Цесарь, император Объединённых земель Великой Тартарии, Руси, Рима, Египта, Китая, Индии, Азии, Европы и заморских держав, Великий жрец, наместник Бога для всех народов, для всех религий, для веры всякой, но Единой на Небесах», - вот моё истинное предначертание!  Об этом мечтали Кир Великий  и  Александр Великий. К этому должен стремиться великий правитель. Мне Агнец во сне сказал, что мне тоже, следуя примеру Александра Великого и Цезаря, надо посетить храм Амуна в оазисе Сива, чтобы получить благословение и полную уверенность в своём праве, в божественном могуществе. Меня    обуревает нетерпение. И раздражают ложные картины и предсказания будущего.  Кто позволил пророчествовать кому не попадя?!  «Пророчествуйте», - писал, конечно, Святой Павел. Но он-то имел в виду меру и соответствие. Великому – великие пророчества, мелкому – мелкие. Я знаю, что мне трижды, через каждые четыреста лет, надо будет являться на эти грешные земли правителем, пока мир не станет единой страной. Но мне хотелось бы поскорее, сейчас и за один раз! Почему не могу изменить будущее? Кто-то или что-то есть сильнее меня, сильнее моих желаний, сильнее моей воли, моих мыслей? Нет, я должен быть сильнее всех, я должен быть явлением Бога, олицетворять его в этом мире. Бог живёт во мне, диктует мне, проявлен во мне, наполняет меня. Всё мелкое и иное мне неинтересно.  Поэтому я и есть Бог. Я определяю будущее.
Добро и зло. Разум и глупость. Вред и благо. Бог и Сатана. Мрак и свет. Ложь и истина. Чёрное и белое. Да и нет. Жизнь и смерть. Всё в жизни перемешано. И каждый раз я сам должен решать, ЧТО стоит выбрать. И мне будет виднее, потому что я умнее. Вижу и слышу больше и дальше, чем другие. Простые задачи мои ровесники и старшие не могут решить. У них нет понимания. Есть только немного памяти у них, у меня же – много. Подобно Пифагору, помню все мироявления свои. Тогда через каждые три-четыре тысячи лет являлись в теле, теперь моё нетерпение позволило каждые четыреста лет являться. Но я изменю будущее. Я сам напишу, предначертаю его. Я должен понять, как задумывается  и как закладывается будущее этого мира, будущее Луны, Солнца, звёзд. Должен быть путь к познанию и пониманию этого. Пониманию нельзя научить. Понимание дано свыше. Осознание тоже.
Я много читаю. Во сне ко мне прилетает Агнец, который мне «открывает глаза», терпеливо объясняет, подсказывает. Мы с ним так подружились, что если долго он не прилетает в мой сон, я впадаю в тоскливое состояние. Я откуда-то многое иное знал и знаю и без книг. Врождённое знание во мне есть. Сильвестр и тётка, мать и бояре полагают, что Бог является всемогущим существом, создавшим всё и живущим на небе. Но они заблуждаются. Бог – это необходимость и причина, природный закон, а не человекоподобное и не звероподобное существо. Бог – это Я, а Я – это Бог. Я люблю молиться, но в молитвах я у него ничего не прошу, я соединяюсь с ним в любовном экстазе, а он соединяется со мной, наполняет меня своим прозрением, откровением, мудростью, гармонией счастья. Я слышу его музыку. Я вижу его картины, его красоту. Он меня наполняет Знанием, Истиной. Поэтому после молитвенного бдения я могу сказать, ЧТО будет, чем закончится любая последовательность событий. Я знаю, сколько я проживу. Я знаю, что буду равен Цезарю. Я знаю, что через два года лишусь матери. Я знаю, что отомщу. Я не нуждаюсь в людской любви и людском признании. Они не будут любить – они будут бояться. Животные должны бояться и преклоняться перед силой! У меня есть воля, воля к власти, воля к божественности и силе! Могу быть Богом, могу быть Сатаной. Я знаю, что мне не будет равных в истории! Но это будет позже…
И сейчас я не хочу подчиняться предначертанию Будущего – я хочу определять и чертить узоры будущего сам. Я верю, что это можно сделать, слившись с Богом в любви, непрестанной, страстной, всепоглощающей, всепознавательной!
        Скорей бы приехал Саин-Булат, сын хана. Он единственный, с кем интересно, у кого есть память и разум. Хочется поиграть с ним в империю и войны, в шахматы. Потом пойти в баню и поговорить о Боге, о Любви. Потом мечтать в гармонии и любви, засыпая в кровати…Я вдруг увидел гневного царя, передающего власть Саин-Булат хану… Так, это же я! Я буду таким в 45 лет?! Вот это да! Кто придумал старость и смерть? В будущем этими явлениями я буду управлять сам. Как-то я пытался объяснить Саин-Булату, что наша связь с ним неслучайна, что мы, когда мыслим разумно, испускаем, излучаем свои идейные копии, которые, согласно Пифагору и Платону, пребывают вечно и сотворяют материальный низменный телесный мир, в этом смысле Саин-Булат – это я сам, моя копия, моё расщепление, а я есьмь он, его произведение, и мы более похожи в своей высшей ипостаси на волны, чем на отдельные или отделённые предметы; мы не атомарны, а волнообразны, впрочем, и атомы волнообразны, но если любить и взаимопроникать слабо, то мир распадается на атомы, всё кажется раздельным и разделённым. Единство – от любви, а разделённость - от вражды, непонимания и холодности, смерти чувств. Саин сказал, что он тоже так думает и чувствует, только не может выразить так ясно, понятно и красиво, как это делаю я. Оно и понятно: я же на два года старше. Он в этом своём теле переживёт меня на тридцать два года, но будет ему очень тяжко без меня. Ему выколют глаза, умрёт забытый и одинокий. Ему буду являться я в его видениях. И только это его утешит…
А пока я в Красносельском дворце сижу, глядя на Великие Красные пруды, на золотую осень на деревах и прозрачное синее небо, а вот теперь гляжу на Переяславскую дорогу. Когда-нибудь она приведёт в космос, к звёздам. Хотелось бы тут построить новый, превосходящий Соломонов  всемирный Иерусалимский храм веры, наук и искусств, отняв это право у жидов. Ведь это место благое и находится под покровительством Юпитера и звезды Альтаир – Глаза Орла, Всевидящего Ока! Но много препятствий вижу. Главное из них - невежество, мрак в головах, незнание, неосознание, непонимание. Ещё тысячу лет нужно, чтобы просветить. Но надо бы ускорить. Как?  Просто: я воздвигаю тут мысленный Небесный град и Храм, вечный, нерукотворный и благодействующий, просветляющий. Отныне это место соединено с Небесами, с Амуном, с Единым, с вселенским Духом-Творцом. Аминь, Амун, ИМН, МН, МММ…!
И вижу, что мой дух будет тут витать и диктовать аж через 477 лет в дату моего воцарения (ровно через 468 лет после моего воцарения). И дух мой всесилен! И вижу, как в прошлом три тысячи лет назад был в Оне юным жрецом Бога Амуна и смотрел на западный берег Хапи на дворец царицы Хатшепсут, увитый цветами и зеленью под журчание струй фонтанов. А ночью над Хапи вращался оригинал – звёздная река с Саху и Сотис – вокруг маленькой звезды, по которой легко вычислить место Красносельского дворца. И мой дух будет витать вечно, принимая все формы, какие захочу…
И что будут знать обо мне, о Нас будущие поколения? Формальную чушь! Им и в голову не придут действительные мои идеи, мысли, намерения, а тем более связь с Всевышним, с Единым. Могу представить себе, ЧТО напишут в глупых учебниках истории»…
«Тит-Смарагд-Иоанн Васильевич Рюрик родился 25 августа 1530 года в селе Коломенское под Москвой. Родителями  были князь Василий III Рюрикович и литовская княгиня Елена Глинская. Иван был старшим из сыновей, поэтому по праву наследования должен был взойти на престол после совершеннолетия. Но он стал российским царём в возрасте трёх лет, потому что отец очень заболел и умер. Спустя пять лет после этого умерла и княгиня Елена. Так в восьмилетнем возрасте мальчик стал сиротой.
         Тита держали в «чёрном теле». Он жил практически в нищете, у него не было вдоволь еды и необходимой одежды. Это породило в нём задатки жестокости , которая сразу проявлялась в его расправе над животными, а впоследствии и  над народом.
В то время бразды правления страной были в руках князей Шуйских и Бельских, у дворянина Михаила Воронцова и родни по линии матери – Глинских. Во время их правления разворовывали казённое имущество, и это было очевидно несовершеннолетнему царю. ОПЕКУНЫ УВИДЕЛИ НРАВ ПРЕСТОЛОНАСЛЕДНИКА В 1543-М  ГОДУ, КОГДА ОН ОТДАЛ ПРИКАЗ УБИТЬ АНДРЕЯ ШУЙСКОГО.
Тит много учился, читал книги и получил славу самого начитанного  правителя того времени. В то же время он сам ничего не решал, по-прежнему находился в заложниках у реальных правителей. Это сказалось в ненависти ко всему миру и в желании любой ценой заполучить власть, причём полную и неограниченную, которая не нуждалась ни в каких моральных законах и кодексах.
После достижения совершеннолетия в 1545 году Тит-Иван полноправно мог царствовать. Первое политическое решение молодого царя было в желании венчаться на царство, и после этого он мог единовластно править страной и следовать традициям православия. Наличие царского титула очень благотворно сказалось на внешней политике России, потому что теперь она приобретала совершенно другой статус в плане дипломатических отношений со странами Европы.
С приходом к власти молодого царя начались реформы, которые одобрила Избранная рада.
На протяжении последующих десяти лет Иван Грозный занимался глобальным реформированием. Он стал инициатором земской реформы, стал основателем нового судебника, который ужесточал жизнь низшего сословия, ввёл в действие губную реформу, которая должна была перераспределить полномочия наместников, отведя основную роль дворянству.
В 1550-м году Грозный выделил поместья лучшей тысяче дворян из Москвы. Они располагались на расстоянии 70 км от столицы. Этот же год стал годом образования стрелецкого войска, которое получило на вооружение огнестрельное оружие. Крестьяне ещё больше попали в крепостное рабство, а европейским купцам запретили въезжать в Россию.
Во внешней политике Ивана Васильевича преобладали многочисленные войны, которые проходили весьма успешно. Войско выступало под его командованием, и воодушевлённые присутствием царя и предварительным, грамотно проведённым военным походом войска вскоре заняли Астрахань и Казань, а после этого в составе государства российского появились сибирские земли. В 1553-м году Иван Грозный приступил к налаживанию торговых отношений с Англией, а в 1558 году пошёл войной на Великое княжество Литовское, но вышел оттуда не только с поражением, но и остался без части земель. После такого сокрушительного поражения монарх пытался найти виновных, прекратил сотрудничество с Избирательной радой и действовал по принципу самовластия. В это время и начались репрессии, казни и опала для всех, кто был хоть немного не согласен с его политикой. В 1565-м году в России появилась особая форма правления, разделившая государство на опричнину и земщину. Опричники полностью поддерживали государя, принесли ему клятву верности и считались в его полной власти. Они не общались с земскими, которые должны были отдавать почти все свои доходы в виде налогов государю. Опричнина располагала многочисленным войском, которое дислоцировалось в её поместьях. Грозный дал им полную свободу действий, они могли грабить и громить бояр по своему усмотрению, а если те чинили отпор, то были немедленно казнены, причём опричники не несли за это никакого наказания. В 1571-м году Русь подверглась нападению крымского хана Девлет-Гирея. И восхваляемые Иваном Грозным опричники абсолютно не смогли ему противостоять, они были слишком избалованными и неуправляемыми и отказались идти воевать. Многочисленная армия не участвовала ни в одном бою, монарх едва сумел набрать военных для формирования одного полка, но и тот был бессилен против войска хана. Результатом этого стала отмена опричнины, людей перестали убивать, по всей Руси составили списки людей, которые были казнены опричниками, и в каждом монастыре молились за упокой их душ. Царствование Ивана Грозного закончилось тем, что экономика страны полностью развалилась, и кроме этого он проиграл Ливонскую войну, которую считал главной задачей своей жизни. Он постепенно приходит к пониманию, что за годы его правления совершено столько ошибок, причем как внутри страны, так и во внешнеполитической деятельности, что в конце своего правления монарху не оставалось ничего другого, как просто каяться. В это время у него часто случались приступы ярости, в один из которых монарх стал убийцей родного сына и единственного наследника престола Ивана Ивановича. Отчаяние после содеянного чуть не привело Ивана Грозного в монастырь.
       В личной жизни царя все было так же непросто, как и во всей его биографии. У Ивана Грозного было семь жен. Первый раз он пошёл под венец в 1547 году с Анастасией Захарьиной-Юрьевой. За время семейной жизни у них родилось шестеро детей, но выжить удалось только Ивану и Федору. В 1560-м Анастасия скончалась, и царь повел под венец Марию Черкасскую, приходившуюся дочерью кабардинскому князю. Спустя положенное время супруга родила сына, который прожил всего месяц и умер. Иван Грозный разочаровался в супруге, и спустя восемь лет её не стало. В третий раз Иван Грозный женился на Марии Собакиной, дочери дворянина из Коломенского. Они обвенчались в 1571-м и прожили вместе всего 15 дней. Причины, по которым девушка умерла, так и остались неизвестными. Через полгода государь снова женится, на этот раз его выбор пал на Анну Колтовскую. В этом браке детей не было, и спустя год после венчания четвёртая царская жена оказалась в монастыре, где в итоге и скончалась. Пятую законную супругу Ивана Грозного звали Мария Долгорукая,  судьба её оказалась ещё печальнее, чем предыдущих женщин. Царь утопил её в пруду сразу после первой ночи, потому что девушка не сохранила девственность. В 1575-м году монарх снова принял решение жениться. Девушку звали Анна Васильчикова, но в царицах она проходила недолго, её царь насильно отправил в монастырь, предположительно за измену.
В седьмой раз Иван Грозный женился на Марии Нагой в 1580-м году. В 1582 году она родила наследника Дмитрия. После смерти Ивана Грозного новый царь Борис Годунов сослал Марию в Углич, и там её силой заставили принять монашеский постриг. В истории России она осталась матерью Лжедмитрия, правление которого получило название Смутного времени.
           Иван Грозный умер 28 марта 1584 года в Москве. Это случилось за игрой в шахматы. Причиной смерти стали разросшиеся остеофиты, из-за которых он стремительно терял подвижность. Кроме серьезного недуга, смерть могла быть спровоцирована нервными потрясениями и нездоровым образом жизни. Ему было всего 53 года, а внешне он был похож на древнего старца.
Ивана Грозного похоронили рядом с сыном Иваном. Местом захоронения стал Архангельский собор московского Кремля. После погребения государя появились слухи, что его смерть не была естественной и что он был отравлен Борисом Годуновым, который взошёл на трон после Фёдора Иоанновича, сына Ивана IV.
Версия о насильственной смерти долго будоражила умы историков и учёных, пока в 1963-м голу не было принято решение вскрыть гробницу Ивана Грозного и провести исследование. К великому разочарованию придерживающихся версии насильственной смерти, останки царя не подтвердили наличие в них мышьяка, поэтому разговоры об убийстве монарха сошли на нет. Со смертью Ивана Грозного закончилось время династии Рюриковичей, а Россия погрузилась в Смутные времена».
       «И что такая историческая справка даёт?! Ничего существенного!»  -  Тит был под впечатлением сна, в котором Агнец ответил на вопрос, могут ли Агнец и Единое по-настоящему полюбить Тита, несмотря на его ошибки, заблуждения, несдержанность. Агнец совершенно неожиданно для Тита сказал, что они считают его изначально достойным и искренно любят его, несмотря ни на что. Оказалось, что они смотрят иногда глазами Тита, разделяют его чувства и мысли, а заблуждения объясняют и отделяют друг от друга. Они видят в Тите самое выдающееся, гениальное, неповторимое и самыми простыми словами вдохновляют на великие дела, на излучение любви, доброты, света, на постижение знания, истины, счастливой гармонии. Тит наполнился благодарностью и любовью к Единому и его Агнцу. Слёзы текли и текли из глаз. Слёзы, которых он всегда так стеснялся. Он понял, что человеческая история и небесная относятся и оценивают совершенно по-разному одни и те же события, одних и тех же людей. Тит вспомнил свою артистичность, свои публичные выступления и покаяния. Стало невыносимо стыдно. Просто Нерон. Агнец пообещал написать правду. Было, за что любить Тита!
Было то, в чём он превосходил всех! Он выполнил это предписание, может, не очень хорошо, но никто другой так бы не смог. Люди обвиняли царя в жестокости, но забывали, что это их жестокость, отражение их грязной душевной сущности, забывали, что они заслужили этой участи. А ведь ни один волос не упадёт без проявления закономерности…
Тит-Иоанн полностью успокоился и был готов уйти от причастности к надоевшему и одряхлевшему телу. «Взяли бы меня Бог и Агнец к себе в сотоварищи». Это была последняя мысль…