Северный ветер в саду Сиянии. Глава 17

 
Разговор Марины и Ярослава.

– Ещё узнаешь. Потом расскажу. Не до этого сейчас.
И она принялась делать какие-то манипуляции руками над Владимиром, проводя разные жесты по нему над ним, вокруг него иногда, Верещагин попадал в этот столб энергии, так как пришлось держать Владимира, и это энергия жёстко проходила по его телу, словно карябала, скребла и по телу шли неприятные вибрации.

– Тебе, Ярослав, тоже надо будет с дедушкой в бане побыть, но сначала Володя. У тебя надо много чего вытянуть. Жёстко идут энергии, а ты должен чувствовать их ласковыми, и проходить они должны без задержки сквозь тебя. Лишь сила твоя чувствоваться должна. Это легко исправит дедушка. Давай клади его осторожно и, поди, баней займись.

Таща вёдра с водой, Верещагин размышлял.
«Вот это ситуация, собственно она складывается в хорошую пользу для меня. Видно, девочка вцепилась в Володю. Действительно ли она Марина? Или всё же нет? Но как же, она похожа на Ольгу, можно сказать копия её. Интересно, чьи проделки? И для меня это, как обернётся? А для Сиянии? Как узнать?

– Сердцем. – Прозвенело в груди, в голове, вокруг в пространстве, голосом брата, так ясно, что Верещагин выронил вёдра.
– Тьфу! Ты, что так пугаешь меня? Илья? Брат! –
Взял вёдра и пошёл назад к ручью.
– Сам просил помощи. Забыл что ли? Тебя действительно встряхнуть надо, а то твой мозг залепила лишь любовь к Сиянии и забыв о всех деяниях.
Услышал он вновь смешок брата, как обычно он подсмеивался над ним.

– Ничего я не забыл. И мог бы раньше указать, где она.
– Раньше нельзя, всему своё время, братишка. Куда торопиться, Ярославка?
– Конечно, куда? Вся жизнь прошла мимо семьи.
– Зато какая, брат. Жизнь в осознании.
– Ага, это можно было сделать и рядом с ней.
– Невозможно было. Владимира отодвинуть нельзя было. Ты не знаешь, что такое раненые сердца и крылья. Они летели, соединив их. А Мариночка подрастала ещё. Ты её не вспомнил?

– Нет. Где встречались с ней?
– Здесь на земле в этой жизни впервые, здесь у нас встречались и не только. Прекрати обижаться, что по сравнению та жизнь у тебя, когда впереди такое счастье в безконечной жизни в безграничном свете и радости.
– Какой жизни? Какое счастье?
– Я вижу ты не рад? Не отвлекайся, тащи воду, топи баню. –
Строго произнёс Илья и Верещагин услышал смех брата. – Осторожней с вёдрами обращайся, они ржавые, могут не выдержать. Здорово у тебя получилось быть истопником и банщиком. Скоро Вышата придёт.

– Кто? – Сердце Верещагина пропустило укол брата
– Дедушка Мариночки.
– Вышата? Восходящее солнце?
– Что вспоминаешь? Не уж то проникло в тебе? Давно пора выходить из состояния маленького маменькиного сынка и моего братика.
– Не знаю ещё. Почему ты мне ясно в лесу слышен, а там, в миру не слышно было тебя, за очень редким исключением?

– Время пришло, Ярославка. И как бы ты здесь оказался? Если бы тебе не подтолкнул подсказку и видение бредущего человека, когда забор разбирал? – Брат рассмеялся.
– Действительно. – Верещагин улыбнулся. – Спасибо брат.
Затопил баню, вернулся в избушку. Владимир ещё спал.
– Как он? – Спросил у Марины.
– Уже лучше, после бани ещё станет лучше, дедушка придёт скоро. Баню протопил?
– Топится. Скажите Марина, меня интересует такой вопрос.
Марина с интересом посмотрела на Верещагина, улыбнулась и ответила.

– Я примерно уже знаю, что вас интересует. Но озвучьте вы.
– Вот вы вылечите Владимира, и я его заберу, здесь его не оставлю, мне без него возврата нет. А вы? Что будите делать вы? Я ведь его не оставлю вам.
– И не надо оставлять, его там ждут. А я? Я поеду с вами. –
Ответила она спокойно и так просто, и буднично, и мило улыбалась. Посмотрела ему в глаза таким обезоруживающим взглядом, что Верещагин рассмеялся, а затем произнёс.

– Хм. Поедет она. Хм. Интересно, интересно. Я вас понимаю, конечно, но он всё же, женат. Вас это не смущает?
– Но вы же, тоже приехали к любимой, зная, что она замужем.
– Я? Я это я. Я искал семью, у меня там дети. Мои дети, сыновья. Мои сыновья. И на тот момент, когда я появился там, она была свободна.– Жёстко ответил ей Ярослав.

– Это вы так думали, что она свободна. А она себе свободу не предоставляла.
И вас она закрыла в сердце на много, много замков. Но чудеса происходят. Замочки слетают один за другим. – Марина улыбнулась, присела рядом с Владимиром, продолжила. – И у меня там тоже дочь. Правда, она теперь старше меня. Но ничего зазорного в этом нет, всё утрясём, всё образуется.

– Дочь!? Надо же! Вы меня удивляете. Откуда вы знаете? Может, вы себе это придумали? Бывает такое, простое желание за действительность выдают.
– А я вам сейчас расскажу. Знаете…. Но сначала давайте говорить друг другу «ты», что -то мы путаемся. произнося «ты», «вы» а от обращения «вы» идёт искажение. –
Верещагин кивнул, а она тихо, но весело расхохоталась, увидев удивлённое лицо Верещагина. –
Не удивляйтесь, пожалуйста. Но я помню конец той жизни всю до мелочей. Много чего помню из всех жизней. И здесь помню, как рождалась Оленька, и как моё тело остывало, а я следовала вслед за машиной, была с дочерью в машине, пока моё действие ещё действовало. И, как мы ехали по степи.
Я следовала в машине до тех пор, пока доченька моя не оказалась под защитой, хоть очень молоденькой девочки, рано познавшей, и радость любви и горечь чуть ли, не рухнувшей жизни. Пока доченька не оказалась в руках Сиянии и под её защитой. И имя я её озвучила через Сиянию, и как молоко появилось у девочки для моей девочки.

Верещагин с удивлением слушал её рассказ. Об этом он знал от Сиянии, и что-то от Владимира. Но она этого не могла ещё знать, Владимир ещё в безсознательном состоянии, сказать не мог, да ему ещё и сообразить надо в таком состоянии. Откуда она узнала? И действительно, похожа на Ольгу, одно лицо.

– Не удивляйся Ярослав, я говорю истинную правду. Всё сделала, для своей девочки и старались сделать и для Сиянии. Володя даже не сообразил, отчего и почему мы, вернее он там оказался. И, как его остановила Лиза, и как соединились все мы, я и родители Сиянички, Лиза и Алексей, и даже её бабушка присоединилась, и смогли создать через него образ, от которого злодеи пали замертво.
– Какой образ?

– Признаться, его и сотворять не пришлось. Он Сам явился и проявился в Володе, вокруг него, мы лишь прикрыли Сияничку, она не смогла бы выдержать такую энергию, и так психика была нарушена, её мы поместили в сон. Может, что и видела, но сообразить ещё долго не могла. Да и потом, не хотела вспоминать, старалась стереть в себе этот момент своей жизни.

– А Владимир? Он, как? Как он выдержал, он ведь был обычным человеком?
– Его держал брат твой, Илья. Поэтому тебя он не смог защитить в тот раз, что твоё тело так претерпело искажения. И всё же, ты не погиб тебя ведь собрали. Тело твоё выдержало, жизненно важное не задето было. Он был с тобой, но основная суть его была с нами. Да и Вышата присутствовал.

От такой новости, Верещагин если бы стоял, то бы упал от удивления, но так, как он сидел, то лишь прислонился к стене. В голове зашумело от увиденного им этого инцидента в пространстве.

– Какой образ? – Тихим голосом спросил Верещагин.
– А, как ты думаешь? Кто был? Кто мог послать свои энергии в одной из многих своих ипостасей?
– Творящий свет и любовь.
Да, в образе нашего Рода.
– Вы меня удивляете. Как такое возможно?
– О, Ярослав, возможно, всё, в нужный момент и по вибрациям, и отношению к жизни, в Володе всё было в отсутствии, поэтому его легко было направить. Давай не будем забегать вперёд. Лучше вот чай испей, я свежий заварила. Сейчас перед баней Володеньку ещё раз напоить требуется и тебе приготовила. Выпей перед баней и действие начнется. А после бани…. Но Верещагин, не дав договорить, грубо прервал её.

– Не стану я больше пить ваш чай. – Ответил Верещагин, и отодвинул бокал.
– Отчего же? Ну, как хочешь, а Володю я напою. –
И стала вновь осторожно поить его чаем с ложечки.
– Скажи Марина, извини за грубость, а нельзя было предотвратить это нападение насильников?
– Сложно ответить, Ярослав. Каждый момент наслаивается. Возможно, и не было бы нападений на девочку, если ты бы оставил её девственницей. Не сразу это проявилось им.
– Кому им?

– Вышате и Илье. Вышата, хоть и всё знает и может задолго до исполнения событие увидеть и предотвратить, но он этого не делает, по исключительным причинам, ему только известным. Илье же, тоже забот хватало, да и воспринял он Сиянию как-то странно.
– Как странно? Он же сам мне на неё указал.

– Да, Ярослав, так. Он видел её прекрасно. Но есть ещё обстоятельства, не зависящие от нас и внутренний фактор самого человека. И ещё он считал, что рано указал тебе на неё. А когда увидел своих племянников в ней, но было поздно, но всё же, что-то предпринял. Вызвал Вышату, успел многое сделать, и она осталась жива, и дети выжили.

– Боже! Что выясняется-то. Голова кругом идёт. Сердце разрывается, как пережить всё это. – Он смотрел в потолок и продолжил. –
Это ты показываешь?
– Нет, это твоя восприимчивость раскрылась. Ты такое видел уже, Илья назвал тебе это бредом, чтобы успокоить тебя.
– Как это удалить? Я не могу это смотреть.

– Просто закрой, щёлкни и оно пропадёт. Это уже прошлое, и оно отработано, и тобой и всеми нами. Тебе многому придётся учиться. Потерялся ты. А Илья настаивал. Рождение детей видел?
– Видел, это не обычное явление, очень волнующее, я чувствовал, и руки мои их ощутили. А ведь могли пройти мимо. И я никогда не узнал бы свою девочку. И не было у меня сыновей никогда. Ох, ну и делааа! Марина ответь ещё на один вопрос, если сможешь.
– Какой?
– Почему Илья ушёл, он мог бы жить с его способностью восстановления хоть тысячу лет.

– Это ты мог у него сам спросить, но могу и ответить. Не захотел здесь оставаться. Виктории нет, и он решил уйти, тем более, он почти выполнил всё, что было задумано у него, а остальное и оттуда можно. Это не сложно, растить и воспитывать смену свою – племянников и в том числе тебя.
– Уму непостижимо.

– Зато разуму подвластно всё, и душе тоже. – Марина посмотрела на Верещагина и продолжила. – Всё же я советую вам выпить чай, пока не остыл. Это поможет тебе, Ярослав. – И она тихо снова рассмеялась.
От смеха Марины, или сам по себе, Владимир открыл глаза, и долго внимательно смотрел на Марину.
– Оля? Оленька? Доченька моя. – Но всмотревшись в неё, произнёс. –
Нет, это не Оля. Нелюдь, что ли болотная? Опять!?

Оглядев избушку, взглядом поймав Верещагина, повернул лицо к нему, долго смотрел на него, как бы соображая, и обратился к нему.

– Ярослав!? Скажи Ярослав, я сплю? У меня бред? –
Слабым голосом спросил он.
– Пей свой чай, вон как за ним ухаживает красивая девушка, а он ещё вопросы задаёт. Бред или не бред. А кто его знает? Владимир. У меня самого бред от всей этой истории.
Верещагин улыбнулся и взял в руки бокал с чаем, приготовленный для него. Владимир долго смотрел на Марину, и покорно пил с ложки чай, даже не морщась, затем произнёс.

– Марина. Мариночка. – Он протянул руку, дотронулся до неё, рука всё же от слабости упала. – Я не знаю, как это получилось. Ярослав, а я живой? Я на этом свете, в мире живых?
– Живой, живой, такой живой, что оказался живее всех живых. Вышел ты из мира нави. Или ещё, какой-то другой мир был там. Мариночка говорит, «безвременье». А ты вон, как быстро очухался, а я уж думал, не довезу тебя. Обещал Сиянии тебя из-под земли достать или с неба снять, если ты там будешь. Сияния не примет, если я вернусь без тебя. Давай выздоравливай. Домой надо возвратиться здоровыми.

– Сияния, девочка моя. А Марина? Но как? Это же не возможно такое.
– Я и сам не знаю, Владимир, что возможно, а что не возможно. Я тут такого наслушался уже, что и … не знаю.
– Но эта девушка, она так похожа на Мариночку мою и на Олюшку.
– Ой, объясняйтесь сами, а я выйду, голова кругом идёт от всего, что услышал. Баню посмотрю, но имей в виду Владимир, к Сиянии доставлю тебя, а там…, что уж будет, то и будет.
Верещагин, махнул рукой, взял свой бокал с чаем и вышел из избушки. Присел на трухлявый пень, размышлял.

«Как объяснить нормальным языком, обычным нормальным людям? Хотя сыновья мои такие же, как и я? Ольга? Вероятно у неё тоже, что-то откроется с такими-то родителями, если уже не открылись. Своим парам сами объяснят, если уже не объяснили. Сияния, моя Сияния.
В его сердце так и запульсировала, разлилась и нежность, и радость.
А что думать? Приедем всё разрешиться само собой. А соседи? А село? Может сразу уехать? Но как? Дети явно останутся, да и Сияния вряд ли согласится уехать. Владимир? А что село? Но, как ещё в день приезда детей, сказала тёть Валя.
«На каждый роток не накинешь платок».

Разговоры будут и не остановить их, и всем на удивление, и не понятное всем в нашей жизни. Но мы есть, и будем жить дальше, уже счастливыми. А как?
Как сложится взаимоотношения и понимание? Приедем и увидим.
Словно точку поставил в своих размышлениях.

–– Верно. – Услышал он за спиной. – Все сложиться по мере происходящего.
Верещагин обернулся и увидел крепкого и здорового, атлетического сложения мужчину, с искрящими голубыми глазами и с глубокими складками на щеках возле рта.
В Верно! – Вновь он произнёс. – Всё решается тогда, когда то потребуется.

– Вышата? – Удивлённо произнес Верещагин. – Другой, вроде бы человек не должен появиться здесь. Но раз появились вы, значит вы – Вышата.
– Да, Вышата. – Ответил, улыбаясь, он. – Что не похож?
– Не похож. Я ожидал увидеть здесь совсем другого человека.
– Старца, эдак преклонных лет с палочкой и с бородой и седыми взлохмаченными космами. – Рассмеялся Вышата. –

– Ну почему же сразу с космами, да ещё взлохмаченными. – Ответил с удивлением и рассматривая его Верещагин. – Встречал я старцев.
– Тебе виднее. И каких ты старцев встречал? Не знаю. Что-то они тебе не помогли, хоть и просил их о помощи. А я обычный, на удивление тебе, обычный. И без косм, и гладко выбрит. От этого мой дар и единение с Творящим Истоком, не пропадёт, как многие вещают. Каждому своё.

– Но вы, так молодо выглядите.
– Молодо? Хахаха. – Он рассмеялся. – Давай не будем выкать, хоть в этом мире, обращение «вы» идёт, как уважение. Но мы свои, родственные, роднее не бывает в нашем едином Роду.
– Хорошо. – Ответил Верещагин.

Продолжение следует.....
Таисия-Лиция.
Фото из инета.