Клубок радости и печали 3. Укрощение

                3. Зеленая нить.  Укрощение.


       Первые летние каникулы Духи решили посвятить моей безопасности. И как только они это решили, опасность стала подстерегать меня на каждом шагу. Вещи не просто не слушались, они изо всех сил старались навредить.
Поясок малицы развязывался, зацепившись за куст, а при попытке вытащить, норовил удушить. Сколько раз я падал с посиневшим лицом – не сосчитать.
 
Ножик, которым я ещё малышом вырезал палочки, сам поворачивался в руках, угрожая если уж не отрезать руку целиком, то оттяпать палец точно! 

Камни под ногами появлялись вдруг и неизвестно откуда. Я спотыкался, падал, расквашивал нос, а Дух Вадё заботливо расспрашивал, как именно я собираюсь останавливать кровь, каким лютиком-листочком. Ну не садист, а?

– Слушай мир! – убеждал  Сэвтя. – Он говорит с тобой, а ты, как глухой, как сноб неотёсанный, летишь, не глядя, не слыша…

Уже через неделю я, весь в ссадинах и синяках, боялся ходить по чуму. О том, чтобы пойти в тундру, страшно было подумать. А там, там лето! Всё цветёт и пахнет нектаром. Там бесконечно светлый полярный день,   а я туда, …. боюсь. Так только,  через открытый полог чума гляну, как  тундра  сияет всеми красками. И всё!

–  Ну, постарайся, пожалуйста, – канючил Дух Нойко. – Это просто, ты сможешь!
–  Сосредоточь внимание на кончиках пальцев. Что чувствуешь? – нетерпеливо вопрошал Вадё.
Говорить вслух, что я чувствую, было не обязательно, деды и так знали. Они ж Духи!
– Не злись! – ласково просил Илко. – Умение чувствовать кожей – основа твоей профессии. Просто чувство опасности самое яркое, с него легче учиться.
– И не торопись! Медленно протяни руку, всё внимание на пальцы, ну… – командовал Вадё.

Я понял, что деды не отстанут, и стал пробовать. Движения мои стали плавными, внимание сосредоточенным. Причём не на себе или предмете, к которому я протягивал руку, а где-то посередине.
Я закрыл глаза, вытянул руку и вдруг я почувствовал легкое покалывание в пальцах. Оказывается, все предметы и живые существа излучают странные вибрации, понимать которые оказалось легко. Это багульник, это нарта, а вот покрышка чума… а это колючий куст. Вибрации опасности кололись жестко, предупреждая – будет больно. Я заинтересованно бегал по тундре с протянутой рукой, сирота, да и только.
Духи радовались, как дети!

–  Получилось, я верил, надо же, умница наш, чудо ребёнок! – восторгались они, а потом заявили, что мне надо встретиться с настоящей опасностью. Дескать, колючий куст  обойти с закрытыми глазами, это детский сад. Вот с волком столкнуться один на один, вот это испытание!

Если бы я был зверем, шерсть на загривке встала бы дыбом. Но я был ребёнком восьми лет и от страха… Деды это поняли и тут же опомнились. И решили, что вначале нужна теория. И что полугодовалый щенок лайки, играющий перед чумом, для тренировки подойдет.

–  Ничего сложного нет. Сначала проверь пространство, – начал излагать теорию Вадё. – Руку можно не протягивать.
–  Просто представь, что ты её вытянул. Всё и так почувствуешь,– продолжил  Нойко.
–  Встретив непонятно кого, улыбнись, – встрял Илко и посмотрев на меня, удивился.
–  Ты что делаешь?
–  Улыбаюсь, не заметно?
–  Это ты людям будешь так улыбаться. Зверь тебя не поймет. То есть, поймет, но не так.
–  Ты вот губы растянул, зубы показал! Для зверя это признак угрозы, – продолжал издеваться Вадё, – Рот закрой, глаза прищурь и медленно моргай. Вот, молодец. Вот так улыбаются всем животным, даже жабам.
–  А кузнечикам?
Дед Вадё задумался, потеребил бороду и махнул рукой.
–   Им тоже можно, хотя они не увидят.
–  Слушай, ты чего дуреешь? Мы, между прочим, для тебя стараемся, – обиделся Нойко. – От опасности уберегаем…
–  Ладно, всё ясно! Вышел, просканировал, понял, что там неизвестный зверь, не очень опасный, глядя в глаза поморгал, то есть улыбнулся. Дальше что?
–  После этого, как правило, зверь уходит по своим делам. Он же тоже тебя сканировал, проверял твои намерения, понял, что ты не опасен и пошёл себе…

Вот это была новость!
– Это что же, получается, – возмутился я. – Меня тут каждый куст, каждая жаба сканирует, а я ни сном, ни духом? Раньше сказать не могли?
–  Натена, внучек, ты чего завёлся? – ласково ответил Вадё. – Может и ни сном, но Духом. И заметь, нас тут четверо. И пока мы рядом, ни одна злая Душа к тебе близко не подойдет.
– Тогда зачем вы меня этому учите?
– Затем, что ты шаман. Каждый, уважающий себя шаман умеет усмирять хищного зверя. Это и полезно и эффектно, – ответил Илко и  мечтательно добавил. – Вот твой прадед лихо владел этим приёмом.

Я понял, что деды не отстанут и сдался. Присел на корточки и стал пристально смотреть на щенка. У меня не было ни одного шанса улыбнуться! Пёсик в два прыжка оказался рядом и, не медля ни секунды, прыжком на грудь уложил меня на лопатки. Сидел верхом, повизгивал от счастья и норовил облизать лицо. Деды хохотали так, что трава вокруг ходуном ходила! А ведь планировалась только улыбка! Кое-как, успокоившись, вперёд вышел дед Нойко.
– Я буду зверем, – самоотверженно заявил он. – Но только сегодня, один раз. В научных целях.
Я не успел спросить, каким зверем он будет, волком или медведем, а щенка, будто ветром сдуло, только хвост мелькнул вдалеке. Оттуда же послышалось жалобное поскуливание. А мне…не только в пальцы, во всё тело впились иголки опасности. Горло сдавило  болью, ни вздохнуть, ни закричать, и страшно…
– Молодец, Натена, ты чувствуешь! – с непонятной радостью закричал Вадё. – Собери весь страх в ладони, представь, как он иголками летит в зверя. Ну!
То ли от ужаса, то ли сработал инстинкт, я мгновенно сообразил, что если буду вытаскивать иголки по одной, помру раньше, поэтому я мысленно, но с дикой болью содрал с себя кожу с иголками и со всей силы метнул туда, где был невидимый зверь. И победно заорал! 
И знали бы вы, как мне понравилось быть сильным, несмотря на то, что понарошку содранная кожа болела по-настоящему! Но я тут же об этом пожалел, потому что вместо невидимого зверя передо мной, покачиваясь, стоял дед Нойко. Булькнув что-то непонятное, он как подкошенный рухнул в траву. А я, готовый упасть рядом, жалобно спросил:
–  Я дедушку убил?
Духи замахали руками, подхватили меня, усадили в траву, гладили по горящим от боли плечам, по голове и причитали.
–  Ну что ты, что ты… да нет, всё хорошо, ты молодец, жив твой дедушка,… Скоро очухается, смотри, он уже улыбается!
Меня передернуло. У-у- улыбается?
Дед Нойко действительно сидел в траве и улыбался, правда, как-то кривенько и жалобно.
–  Ну, всё! На сегодня хватит! Все молодцы! – решительно заявил Сэвтя. – Всем отдыхать! Натена, пойди, поиграй с собачкой, а то она от страха до сих пор дрожит.

       На следующий день отец отвёз меня в стадо. Я с младенчества любил такие поездки, а в этот раз у меня была особенная цель. Я хотел потренироваться на оленях: поулыбаться, подружиться…
Как, оказалось, завоёвывать расположение этих прекрасных животных не пришлось. Они смотрели на меня со спокойным уважением. Я только запомнил в пальцах тёплое и светлое ощущение. И всё. Так что я шатался по стойбищу без дела, а Духи, чтобы не мешать мне общаться с отцом, куда-то ушли. Подозреваю, строить планы, как меня напугать посильнее. Да куда уж сильнее, меня и так всю ночь трясло. Короче, Духов рядом не было.
       Я бесцельно слонялся среди оленей и как-то нечаянно забрел в дальний конец стойбища и тут… тысячи иголок, ещё маленьких, но болезненных  до паралича, впились во всё тело. Слепой из-за иголок в глазах, я стоял столбом и боялся пошевелиться, а боль становилась всё сильней, и наконец, стала больше страха. И я заорал диким голосом и криком вытолкнул из себя иголки туда, откуда они прилетели. Из-за кустов донесся жалобный визг. А над головой раздался оглушительный звук выстрела! Я в панике развернулся, чтобы  бежать, куда  глаза  глядят,  и уткнулся в живот отца. Сильные руки обняли меня.
– Натена, сынок, всё хорошо! – успокаивал меня отец, прижимая к себе. – Маленький, храбрый мальчик, не бойся, ушли волки, ушли…
Значит, это были волки. Так вот, значит, как ощущается опасность от настоящего зверя. Я понял, что дед Нойко пожалел меня. Вчера боли было меньше, намного меньше. Надо бы ему спасибо сказать, а я обиделся. Думал, он нарочно меня мучил, а он учил. Учил – мучил…
–  Натена, ты их видел? Волков?
Я помотал головой. Тогда отец взял меня за плечи  и наклонился, чтобы видеть мои глаза.
–  Ты их почувствовал?
В ответ я только кивнул.
–  Я знаю, кто ты. Тебе очень страшно?
Я не знал, что ему ответить, потому что понял, как страх заставляет делать невозможное, а это так здорово. И я улыбнулся отцу как человек человеку, губами.
Рядом нервно кружили Духи, подозрительно бледные.
–  Пойдем, сынок, чай пить. Волки больше не придут. Ты их сильно напугал, мой маленький храбрый шаман.
Жалко, что Духи чай не пьют, я бы им пустырник заварил. Вот кто страху натерпелся. Думают, бросили ребёнка, а тут…
–  Спасибо, – вежливо ответил я отцу и бледным моим Духам.

        На следующий день я ушел к озеру, подальше от посторонних глаз. Духи крутились рядом,  но виновато молчали.
–  Значит так, – решительно сказал я, устраиваясь на высокой кочке. – Сегодня зверем будет Сэвтя.
Духи ахнули и дружно замахали руками.
–  Может не надо… хватит пока… ты вчера…
–  Вот именно, вчера! Вчера я понял, что ни один уважающий себя шаман не будет терпеть такую боль.
Духи озадаченно переглянулись.
–  Должен быть способ, чтобы и зверя победить и колючки из себя не выковыривать. Вы хоть раз на себе это пробовали? Знаете, как больно? – спросил я.
–  Я знаю, – пробурчал Нойко.
Остальные замотали бородами.
–  Ну, хоть что-то вы помните?
Дед Илко задумался, зажал бороду в кулак.
–  Я не помню, чтобы Ингутана, твой прадед, что ни будь, особенное делал, – вздохнул он. – Он всё повторял, «укротить зверя, значит укротить себя».
–  Странное выражение, как его понимать?
Дед Савтя вздохнул.
–  Он что-то говорил, но я не помню.
–  А я помню, – удивленно ответил дед Вадё.
Все замерли и заинтересованно уставились на Вадё.
 – Он молчал! Да, молчал. Вскинет так руку и молчит.
Дед Вадё не поленился встать и вытянуть руку с согнутой ладонью, словно бы останавливая меня.
–  Точно! Как я мог забыть, он так делал, – подхватил Севтя.
И вытянул руку точно так же.
Илко перестал теребить бороду и тоже вытянул руку.
Так они сидели с вытянутыми руками между кустами цветущего багульника и силились сообразить, что бы это значило. Я тоже повторил этот жест и вдруг почувствовал, что сейчас мне в ладонь вопьется иголка. Чисто автоматически я мысленно остановил иголку, представил, что их много и с силой оттолкнул их от себя. Деды с криками повалились в траву.
–  Ай, ой, – кричали Духи и им из-за  кустов вторило жалобное «ау, ау»…
Я вскочил на ноги и успел заметить убегающего со всех лап зверька.
–  Песец! – сообщил я Духам.
Духи вмиг перестали корчиться и смущенно замолчали.
–  Судя по пушистому хвосту, это был песец, – пояснил я.
–  А-а, – заулыбались деды, – Так это ты зверя опознал?  Ну, тогда всё в порядке… это был песец… песец и всё тут… и ничего такого…
Сэвтя  с таким облегчением  вздохнул, что нас всех чуть ветром не сдуло. Ну, он же Дух воздуха.
–  Я решил, что ты так ругаешься, извини, что плохо подумал.
–  И я, я так испугался, что ты ругаешься, – смущенно добавил Илко.
–  Мы тебя  вроде не учили ругаться,  и где ты мог набраться?… – спросил Вадё.
И хором ответили сами себе:
–  В школе.
Я рассмеялся.
–  Так может ну её, эту школу? Писать-читать я уже умею…
Но Духи возмущенно зашикали.
–  А мы? Мы, пока с тобой в первый класс не пошли, ни читать, ни писать не умели. А теперь! Мы теперь, как это у вас говорится, мы самые крутые Духи! Это только первый класс нудный, дальше будет интересней.
Ну что тут скажешь? Ни-че-го! И мы пошли домой.
–  Натена, скажи, а как ты догадался, что делал Ингутана, – спросил  по дороге дед Вадё. – Ну, зачем он вытягивал руку?
–  Да ничего я не понял, оно само как-то…
–  Я думаю, ты почувствовал злобу песца. Больно было? – подхватил разговор Нойко.
–  Нет, совсем не больно. Он метнул всего одну иголку, и я почувствовал её до того, как она впилась в меня.
–  Ничего себе, одна! Их были тысячи! – возмутились Духи.
–  Точно, я вспомнил, я остановил её возле руки и представил, что их много.
–  А зачем в нас метнул? Надо было в того, кто послал опасность.
–  Я не в вас. Я вообще, обратно…. А разве так можно?– удивился я.
–  Только так и нужно, – обиженно закричали Духи.
–  Простите, я не знал. Может, можно вообще куда угодно послать эту опасность? Хоть в землю?
Духи задумчиво молчали, и я принял командование этим парадом на себя.
–  На сегодня хватит. Всем отдыхать. Завтра с утра Сэвтя будет зверем, а я буду учиться отводить удар. Так что, вспоминайте, как это делается.

       Весь остаток летних каникул я тренировался на Духах, на зайцах, на птицах и даже на рыбах, никому не причинив боли. Я научился чувствовать опасность и избегать её, не поднимая руки.
И эти знания, как оказалось, очень даже пригодились мне в школе, где задир больше, чем гениев. Я лихо гасил драки и споры, отводил от себя не только опасность, но и проявление излишнего внимания. Мне нравилась такая жизнь, а Духи с удовольствием учились по программе второго класса и мечтали о лете. На каникулы у них было запланировано особое развлечение.
–  Шаман, прежде всего, знахарь, – важно заявили они.
А я со страхом думал, что это значит?

 
***