Синяя тетрадь 20

Ощущение мощи, исходящее от их тел,
было,
просто невозможно описать.
Столь же,
неописуемо жутким,
было их состояние. Больше всего,
это напоминало, непрерывно длящийся взрыв.
Ну и, то, что они творили... Назвать это, безумием, оргией, было
явно недостаточно.
Дело было,
не только в жутком, безумном,
просто пугающем возбуждении.

В своих играх,
они широко
использовали "малых" . Похоже,
это были
представители
иной расы,
более малорослые,
и не имеющие,
такого жуткого
рельефа мышц.
Причём,
их ни к чему
не принуждали.
То есть,
не принуждали внешне. Так же,
не было воздействия галлюциногенов.
На состояние их сознания, воздействовали напрямую, волей.
В результате,
они буквально
сходили с ума.
"Великие",
в безумии наслаждения, могли вырывать зубами
их гениталии, груди, губы, рвать вены, выдавливать глаза.
И это,
не мешало ни тем
ни другим,
содрогаться
в конвульсиях оргазма. Разве что, разможженный   гигантской стопой череп, прекращал их у жертвы.

Что, совершенно
не смущало остальных. Многих из них, использовали только раз. Они, с наслаждением отдавали себя до конца, оргазмировали,
пока не умирали.
Когда
многодневная оргия заканчивалась,
огромный зал был завален искалеченные трупами,
а гиганты "великие", измазанный кровью, мозгом, спермой,
и прочими содержаниями человеческого тела, пошатываясь, уходили принимать омовение. Некоторые и там,
из последних сил пользователи,
двух - трех рабов или рабынь,
если можно было их так назвать.

Кстати,
различить их,
было довольно сложно. Оба, возможных
для человека органа, наличествовали
у каждого. 
Различалась лишь, степень развития,
того или другого.
Такими же,
были и "великие".
Но в своих, роскошных, гигантских формах.

Приняв омовение,
они разбредались на ложа, в комнатах,
надежно защищенных от света Солнца или Луны, ветра, любых звуков,
и кажется,
от любых
тонких воздействий. Только,
такая мощная
магическая защита, позволяла им
настолько расслабляться, становясь в итоге,
почти беспомощными. Кажется,
это было одной из важнейших частей
их наслаждения, избавиться от страшного, буквально разрывающего напряжения,
стать пустым, беспомощным.

Эти образы и мысли, ворочались во мне всё то время,
пока Катька
собирала вещи,
и более суток до этого.
При всём желании,
я не мог вырваться из них. Понимая краем сознания, что происходит что-то радикальное,
пожалуй даже страшное,
я одновременно чувствовал к происходящему здесь наяву,
полное равнодушие,
с лёгкой, но явственной ноткой облегчения. Наконец-то.

Но главное, -
- образы диких
садистских оргий.
Я, ничего не мог с этим поделать.
Они, вращались во мне кусками, эпизодами. Параллельно с этим,  всплывало понимание происходящего там,
и узнавание отдельных, примелькавшихся уже персонажей.

А вот, и она.
Моя жизнь.
Моя судьба.
Моё всё.
Та, встречанная мной
в сквере.
Конечно же,
никакого сходства
не было.
Это было чудовище. Ужасающее. Отвратительное. Восхитительное.
Что-то,
наподобие многочисленных изображений,
тибетского буддизма. Самым жутким было
даже не то,
что она творила с телами  извивающихся от наслаждения "малых", главным,
необьяснимым
и невообразимым
для меня,
было её состояние.
Трудно найти наименование,
которое смогло бы охватить его.
Неужели те,
кто создавал когда-то каноны тибетской живописи,
видели  подобное ? 
Хотя...
Почему, нет...

С Катей,
я так и не поговорил.
Как и она, со мной.
Тот вечер,
когда весь мой мир перевернулся,
и весь следующий день, она лишь
приглядывалась ко мне. Что она видела, предположить не возьмусь.
Но в итоге,
на третий день,
она взялась вновь собирать,
ещё не до конца распакованные сумки. Опять-таки
краем сознания,
своей привычной опорой, я понимал,
что это не она, почувствовала,
обдумала,
и решила,
что это не она
уходит с детьми,
оставляя меня
вновь одного,
это делает кто-то другой. Это делает тот,
кто знает как надо,
и может это устроить.

Да.
Его я, тоже видел,
все эти дни,
или скорее чувствовал. Высокий тёмный силуэт.
Я - не я.
Я - он.
В общем, непонятно. Казалось совершенно естественным,
что очень многие
большие и малые
события моей жизни,
были сложены именно им.

Эта мысль
была нова для меня,
но совершенно привычна. Я всегда это знал.
Знал что есть тот,
на кого я могу положиться, потому что,
в отличии от меня,
он знает, он может,
и он, это я.
В отличии от меня самого, который как и все мы, является собой,
ох, как не часто.

Дочки
тоже выглядели странно, не расстроенно,
но слегка заторможено, 
в вялом,
но полном согласии
с происходящим.
Понимая,
что всё это делается, похоже именно для меня,
я одновременно  испытывал полную уверенность в том,
что ни Катьке,
ни дочкам
это не повредит.
Всё, как надо.
Всё, по плану.
План же,
известен тому
кто знает, видит.

Кажется, хлопнула дверь, не знаю.
Я смотрел на неё,
на чудовище
измазанное спермой и кровью,
творящее своим огромным языком, живущим казалось отдельной жизнью,
что-то невероятное.
Она была великолепна.
Я вдруг понял,
что нахожусь там,
смотрю на неё,
и просто разрываюсь
от желания.

Сразу же,
новый объём воспоминаний
обрушился на меня. 
Я любил, всё это.
Потратил
на подобные 
развлечения,
годы и силы.
Я действительно,
очень многое
находил в этом.
Выход в новые, совершенно невообразимые
состояния сознания. Бывало,
я выпивал "малых" до дна сотнями,
действительно превращаясь
в беснующееся божество.

Вспомнилось,
что главное моё
мужское орудие там,
было в напряжённом состоянии всегда,
с детства.
Причём я понимал,
что это не было связано
с влечением к человеку, скорее
в этом проявлялось,
само моё состояние, состояние постоянного, звенящего напряжения.

Не важно.
Я любил её.
Её.
Тогда мы,
просто сходили с ума,
и чтобы не пожрать,
не уничтожить друг друга, создавали между собой препятствия,
из множества тел "малых", в самых разных ситуациях.
В финале
большинства наших игр,   все участники были мертвы,
разорваны в клочья, растоптаны в кровавую кашу, а мы,
обессиленные,
но всё ещё живые, обрушивались наконец
друг на друга.

Потом, все изменилось.
Что-то случилось, -
- вдруг понял я -
- что то очень важное,
и болезненно неприятное.