Документальное кино

   В 70-х годах, теперь уже прошлого столетия, мне пришлось по делам быть в одном из сёл края. Чтобы скоротать вечер, я пошёл в кино.
   Сельский клуб гудел, как улей: народу - не протолкнуться. Фильм начинался поздно, после деревенских вечерних работ. На передних сиденьях (так в деревне называли кресла для зрителей) рассаживались люди постарше, а задние места занимала молодёжь, здесь через край выплёскивались задор и веселье. Ребятишки размещались на полу, чему они были только рады: можно вволю потолкаться, а то и поспать, если фильм не заслуживал их внимания.
   В те годы перед началом каждого фильма демонстрировали какой-нибудь киножурнал, где рассказывали о передовиках производства, научных открытиях, заповедниках... В общем, о жизни народов и страны. Сегодня показывали хронику войны 43-его года: измученные, но решительные лица наших бойцов, застрявшие в весенней грязи полуторки, горящие дома, танки... Оператору удалось снять кусочек вражеского наступления. На экране мы видим, как немецкие танки с победным рёвом несутся на наши окопы, подминая под себя всё, что попадается на их пути. Особенно старается один, словно специально перепахивает землю, собираясь здесь выращивать уже завтра что-то для себя, своей фрау и своих любимых "киндеров".
- Коль, а где наши-то танки? - крикнул на весь зал кто-то из детей.
- Отстань! Скоро появятся. На ребятишек зашикали. Как Колька и "обещал", наши танки помчались наперерез тем, со свастикой. Уже горит один из них, второй, третий... И всё-таки сила не на нашей стороне. Празднуя успех, тот, наглый с крестом, казалось, влетит прямо в зал и понесётся дальше, по нашим головам.
   Вдруг перед немецкой махиной со связкой гранат поднимается солдат. На мгновение камера осветила его лицо, молодое и курносое, в глазах - решимость и ненависть. Брошенные гранаты точно попадают в цель, огонь охватывает свастику. а солдат прыгает в окоп.
- Сынок! - вдруг проносится по залу какой-то надломленный стон или плач. Ещё раз:
- Сынок!.. И тишина. Про такую говорят: "мертвая"... потом в зале всё смешалось. Ревели женщины и груднички, мужики хмуро поглядывали друг на друга, дети испуганно прижимались к взрослым... Я толкнул своего соседа:
- Что происходит? Тот помолчал, а потом сбивчиво. волнуясь, заговорил:
- Это Василий! Наш, деревенский. Похоронка пришла в 42-ом, а он, оказывается, живой! Зрители свистели, требуя раз за разом крутить "плёнку с Василием". Счастливая мать не могла наглядеться на своего сыночка и всё повторяла:
- Кровиночка моя родная! Живой! Может, сильно искалеченный, боишься обузой стать, вот и не подаёшь весточку... Это мои молитвы тебя спасли.
   Утром я уехал из села. Слышал. что эту ленту крутили там целую неделю и все до одного деревенские ходили на "Василия". Говорят, до самой смерти мать не верила похоронке и ждала своего сыночка.                -