Август. Гл. 32. Эта рискованная поездка на Юг

Глава 32. Эта рискованная поездка на Юг.

Предотпускная суббота полностью отключает меня от обычного состояния, все мысли и заботы направлены на предстоящее, непростое путешествие. Оно страшит, но гораздо сильнее, оно манит… 
Загодя, я прорабатывал поездку в Джамбул со своим бывшим сослуживцем по ЭТУС – Пфляумом Сашей. Он туда ездил самостоятельно. Дорога, по его словам, хорошая, полностью асфальтированная. Заправки, правда, далеко расположены, поэтому, обязательно надо иметь при себе пару двадцатилитровых канистр с бензином.
Конечно, лучше было бы ехать в паре с кем-нибудь. Но сам Саша съездил туда, и даже дальше, в Чимкент – летом, съездил самостоятельно, на таких же, как у меня Жигулях, и ничего…
– А у вас, Виктор Васильевич, новейшая автомашина –  доберётесь, и не заметите. Дорога спокойная. Рано утром выедете, в Балхаше переночуете – во второй половине следующего дня, будете на месте – и на этот раз, подбадривает меня он.

Все необходимое закуплено. Запираем квартиру на два поворота обыкновенным ключом, обыкновенным, единственным в двери, замком. Оставляем её, практически без присмотра, на целый месяц – что с ней случится…
Остатки предстартовых приготовлений завершим в доме у тёщи. Оттуда, в понедельник поутру, и двинемся на юг…
Что в дорогу нужно? Ползунки для Лены, запас еды на двое суток, запас воды, подарки для родителей и родни, деньги с собой. Всё это уложено в чемодан и пару сумок. Остаётся в багажнике и место для канистр с бензином.
Воскресенье пробегает незаметно. Решительно пресекаю робкие стенания тёщи. Она, наконец, полностью осознала, что моё намерение, ехать самостоятельно с маленькими детьми, на далёкий юг – абсолютно серьёзно. Она не решается меня отговаривать, но растерянное и напуганное выражение не сходит с её лица.

– С маленькими детьми… на две тысячи километров… Авантюра же – самая настоящая авантюра!
Серьёзны лица и свояка со свояченицей. Николай в дорогу вручает мне транзисторный приёмник
– Бери, Виктор – всё веселей в пути будет…. Подробно разъясняет, как сподручнее проехать крупные города – Целиноград, Караганду.
Завтра, в шесть утра – тронемся. Оставляю автомашину, на ночь, на улице, у дома тёщи. Во дворе у неё разбит крупный цветник – не помещается «Лада» во дворе.
Боязно оставлять машину на улице без присмотра. Придётся, в качестве сторожа, самому заночевать в ней. С наступлением темноты, раскладываю сиденья – втаскиваю постель…
Тусклая летняя ночь. Изредка, слышатся гулкие шаги запоздавших прохожих. Нахожусь в какой-то полудрёме. Предстартовый мандраж….

Из мутного полусна вырывает торопливый топот шагов очередного прохожего. Такое ощущение, что он прошагал прямо над машиной.
Открываю глаза. Через запотевшие от дыхания стекла давит начавшийся рассвет. На мерно тикающих часах – половина шестого. Пора вставать.
Первым делом, надо приготовить место для детей. Как это сделать – надоумил Саша Пфляум. Заполняю мягким матрацем, до уровня заднего сиденья, пространство между ним и спинками передних сидений, выравниваю его на один уровень с сиденьями. На образовавшуюся, просторную площадку, между спинками передних и заднего сидений, добавляю ещё один полу-матрац, пару подушек к двери – мягкая постель для детей готова. Никакая кочка, никакая рытвина не причинит им беспокойства.
Рома в прихожей, у газовой плиты, уже колдует над чаем и завтраком. Бестолково путается перед глазами, вносящая беспорядочную сумятицу, тёща. Ещё, несколько минут сборов….

Торопливо проглатываем горячий чай. Осторожно выхватываем из постели так и не проснувшихся, сладко посапывающих детей, они и не заметили перемещения в автомашину. Повздыхали, похныкали в полусне и вот, уже – под новым одеялом, на приготовленном ложе, находятся в полной власти, вновь нахлынувшего, глубокого сна. Всё – седьмой час! Трогаемся….

***
Медленно выбираюсь, из всё ещё пустынного города, на автомобильную трассу. Пристально вслушиваюсь в ритм работы двигателя, чаще, чем обычно, слежу за показаниями приборов. Здесь, на трассе, наконец, в полной мере почувствовал –  какую ответственность за свою семью легкомысленно взвалил на себя. А может быть, ещё не поздно назад вернуться? Исподтишка поглядываю на Рому – она, полное спокойствие, с любопытством вглядывается вперёд… Ну что ж – вернуться всегда успеем.
Что-то перевалила за отметку «90» стрелка указателя температуры двигателя?!.. Машина нагружена – скорость, пока выбирался из города – низка. Плавно разгоняюсь до девяноста километров в час – под напором встречного потока воздуха, стрелка температуры отступает к отметке «90» и замирает на ней. Нормально!

Начинает слепить восходящее солнце. До самого Рыбинска трасса расположена так, будто она – специальной дорогой на это солнце и является. Слепит солнце неимоверно. Отмотав первую сотню километров, постепенно успокаиваюсь. Размеренная, ещё не растревоженная  беготней автомашин, дорога. Дети, дополнительно убаюканные движением, полностью находятся во власти сна.
Пока трасса, по которой я веду автомобиль, знакома мне до мельчайших подробностей. В своё время,  в ЭТУС, на «УАЗике», оборудованном передвижной измерительно-настроечной лабораторией «ПИНАЛ», я исколесил её основательно. Вот только всегда, полностью положившись на опыт водителя от бога, Леонтьева Валерия Ивановича – изучал её из кресла пассажира.
  Оказывается – совершенно иначе она воспринимается глазами водителя. Стремительно пролетают знакомые очертания мимо, в глубине мозга едва трогая сознание. Основная его часть изучает, обрабатывает и цепко фиксирует зону в пятьдесят – сто метров, непрерывно бегущего под колеса, полотна – встречная машина... дистанция… встречная машина…

Обходной дорогой огибается Рыбинск, в стороне остаётся город Макинск. Трасса плавно вписывается в живописнейшую местность Буландинского лесхоза. Плотной стеной нависает над ней еловый и сосновый лес. Дорога извилиста – сбавляю скорость до сорока километров.
И откуда они взялись! Неуклюже взлетает, прямо перед машиной, пара замешкавшихся голубей. Одна из птиц, не сумевшая справиться с потоком воздуха, внезапно нависает над капотом, тупо, скользящим ударом бьётся о лобовое стекло и стремительно выстреливает в небо. Упреждающее моё инстинктивное торможение спасло ей жизнь –  тешу себя надеждой, что и не покалечило, хотя, это маловероятно. С облегчением отмечаю – выдержало и даже, не лопнуло стекло, а то бы – прощай путешествие…
Испуганно вскинулась, ничего не понявшая Рома, слабо пискнул в своей удобной лежанке кто-то из детей. Оглядываюсь назад – даже не проснулись. Чертыхнувшись непонятно на кого, сопровождаемый твёрдо засевшей в голове жалостью к пострадавшей птице – постепенно увеличиваю скорость. Плотная стена леса резко уходит в сторону, сменяясь на перелески, чередующиеся вперемежку с пятнами пустынной, холмистой степи. 

Километрах в десяти за посёлком Когам трассу пересекает подвешенный на одиннадцатиметровых опорах телефонный кабель на селеньице Каратал. Вряд ли кто, проносясь на большой скорости, замечает эту незаметную чёрную полоску, промелькнувшую над головой.
А для меня это знак… Это, один из многочисленных, разбросанных по территории области, и действующих  кабелей –  проложенный под моим непосредственным руководством.
…Тогда в 1984 году, Алексей Николаевич Семенов тоже ушёл в отпуск, и я привычно, остался исполнять обязанности начальника ЭТУС вместо него. Задачу поставил Глушко Степан Иосифович – начальник Областного управления.
В этом, состоящем едва ли из десяти домов Каратале, оказывается, проживает депутат Верховного Совета Казахской ССР. Ему то и потребовалось, срочно, поставить телефон. Распоряжение пришло из Алма-Аты с жёсткими сроками неукоснительного исполнения.

Срочно бегал я сюда на рекогносцировку – иного, оперативного варианта, кроме как протянуть сюда специальный кабель, протяжённостью двенадцать километров от ближайшей АТС, расположенной в совхозе им 23 партсъезда – не нашёл.
  Слишком важным было задание. Глушко не пожалел и срочно выделил нужное количество дефицитнейшего одночетверочного сельского кабеля. Притащили из Рыбинска кабелеукладчик. Руководство совхоза выделило два мощных Кировца. Вместе с начальником Рыбинского линейно-технического участка Олейником Анатолием Ивановичем, в один из дней, среди клеток полей, по слабо очерченной полевой дороге,  пробивали мы трассу прокладки и тут же, в течение дня, кабель сумели и проложить. Благо – в летнее время свалилось задание. На второй день кабель был сращён муфтами и включён в работу. Очень довольным остался  Степан Иосифович…
Тогда мы не рискнули пропороть ножом кабелеукладчика важную автодорогу республиканского значения  – решили соорудить над ней воздушный переход. Вот и стоит он теперь, символическими воротами, на границе области...

Всё – дальше я дороги не знаю, дальше – полная неизвестность… Теперь, вся надежда на Атлас автомобильных дорог, который лежит в бардачке и дожидается своего штурмана. Штурманом, конечно же, будет Рома…
Начинают потихоньку копошиться дети – свежий утренний воздух, равномерный гул мотора, помогли сну необычно долго держать их в своих объятьях.
Стрелка часов уже перевалила за десять, когда Ольга, наконец, отрывает окончательно голову от подушки, садится и с любопытством начинает озираться по сторонам. Для неё всё необычно, и просторная площадка в автомашине, и поля, пролетающие за окнами, и собственно, само движение. Опасаться нечего – впереди мама, впереди папа – и… как вокруг всё, необычно и интересно…

Следом за ней подаёт голос и Лена, пытается на четвереньках, принять устойчивое положение, наконец, упирается спинкой в сиденье, и тоже, молча – широко раскрытыми глазами, оценивает и осмысливает происходящее. Мама уже повернулась в её сторону, произносит ласковые слова. Опасности – нет, и тоже… – как интересно все вокруг… и почему-то, опять тянет в сон.
Спустя некоторое время, Ольга начинает проявлять беспокойство, ей внезапно, понадобилось справить утренние надобности. Надо бы остановиться, но как назло – нет подходящего места, какая-то неудобная обочина. Впереди, примерно в километре, просматривается какое-то селение, судя по карте – Шортанды, видно ответвление от трассы – ещё немножко, сейчас, там и остановлюсь.
 
Ольге не терпится. Рома вспоминает, что в нише под её сиденьем, предусмотрительно, спрятан детский горшок, извлекает его  и приспосабливает в ногах. Ольга, пробираясь между спинками сидений  благополучно перекочёвывает, сначала к маме на колени, а затем и на горшок – ей удобно под передней панелью, и движение автомашины ей, совершенно не мешает. Но всё равно – надо останавливаться. У приглянувшегося места беру вправо и глушу мотор.
Место выбрано удачно, впереди мост и под ним, река со странным названием – Колутон. Что-то подозрительно похныкивает Лена – тяну её к себе. Боже, да у неё же ползунки потяжелели! Прилаживание горшка, и возня с Ольгой, не позволили маме вовремя обратить на неё внимание и помочь ей оправиться.
  Что ж, река оказалась очень кстати, заодно всё и простирнём.
Пока Рома возится у пологого бережка, приводит в порядок детей – разминаю затёкшее тело, любуюсь рекой, она довольно глубока и ностальгически волнует.

Обилие воды всегда вызывает у меня приятные ощущения, прочно запавшие в душу, от неограниченных временем купаний, в маленькой, но очень резвой горной речке – Терс –  речке моего детства. Хочется, и сейчас, окунуться в эту воду, но на севере Казахстана – август.
Погода уже не позволяет купаться, да и на юге, у родителей тоже, вряд ли удастся это сделать. Как-то пересохла со временем, совсем оскудевшей в августе, вы-глядит нынче речка Терс... Да-а, что-то редко удаётся мне, в последние годы, отвести душу купанием в водоёмах...
Так… дети успокоились, полюбовались водичкой, с удовольствием, через переднюю дверь автомашины, перебираются на свою, уже обжитую, удобную площадку – похоже, поездка им всё больше и больше нравится.
А для меня, впереди, первое серьёзное испытание – незнакомый Целиноград.

 Хотелось бы не заплутать в нем, и проехать, и оставить его позади, до обеда.
Проходит ещё около часа, и вот он – город,  вырастает на кажущемся бесконечно широким, пустынном поле –  большой – большой деревней. В надежде как-то его обогнуть – следую советам, нарисованным на листке бумаги искушённым свояком – …повернуть влево… вдоль мощной трубы теплотрассы …пересечь мост… и сразу, налево… – по этой дороге ходит наибольшее количество машин …и, до конца… прямо на Карагандинскую трассу.
Первое ощущение от города со стороны Синегорска, навеянное образом большой деревни, похоже, самое правильное. Мне довелось прилично потрястись на разных дорогах, и одна из худших – та, на которой трясёмся мы сейчас, в комфортабельных Жигулях, после того, как свернули за мост, среди огромных рычащих грузовиков, большей частью – Камазов, плетущихся на черепашьей скорости. Дым, смрад, жара, колдобины… бесконечно долго тянется время и кажется,  этой дороге не будет конца.

Беспокойно ведут себя дети, капризничают, и Рома едва управляется с ними. И меня, не покидает тревожное чувство, что уткнёмся мы в какую-нибудь заблудшую промышленную карьерную разработку, а не на, так нужную нам, Карагандинскую трассу…
К счастью, чувство оказывается ложным, крупногабаритный транспорт постепенно рассеивается, и всё больше меня сопровождают такие же, как и у меня, автомобили. Дорога опять превращается в асфальт – впереди пост ГАИ и судя по появившимся указателям – это точно, Карагандинское направление. Время на часах приближается к тринадцати, без малого час ушёл на объезд Целинограда, и за время объезда я устал значительно больше, чем за весь, до этого времени, совершенный путь. Надо найти подходящее местечко, расслабиться и пообедать. 
Как небо и земля различаются въезды в Целиноград со стороны Караганды и со стороны Синегорска. С той точки, на которой мы сейчас находимся, за спиной остаётся вовсе не деревня, а сосредоточенная масса многоэтажных застроек, жилых массивов. Весь этот, непременный атрибут солидного города – теперь, уже выпирает из всё того же, по-прежнему, пустынного поля. С правой стороны трассы – широкая обочина, на которой не боязно оставить автомобиль, густая лесозащитная полоса с высокими тенистыми деревьями.

Теперь можно и пообедать. На ещё сохранившейся цветом зелёной траве, в тенёчке, расстилаем тонкое покрывало, распаковываем сумку со снедью. В огромном трёхлитровом термосе – ожидает горячий чай….
Ну почему, так вкусна, даже простая, еда – на свежем воздухе, в чистом поле! Девочки аж пищат от удовольствия. От капризов и хныканья, сопровождавших, наконец, завершившийся объезд, не остаётся и следа. Оля сама выбирает и уплетает приглянувшиеся кусочки еды за обе щеки, Лену опекает Рома, и ей тоже, насильно рот открывать нет надобности.
Оставляю жену с детьми – пусть ещё немного разомнутся на природе. Сам направляюсь к Жигулям – подозрительным запахом повеяло от мотора, когда мы остановились. Надо открыть капот, взглянуть – что там внутри...

Запах, действительно есть, запах кислоты. Верх аккумулятора покрыт испариной, испарина на нижней части капота – кипит аккумулятор. Странно – он совсем новый… и плотность электролита была нормальной…
Холодок тревоги окутывает сердце, что-то не так… ну ничего, у меня есть в запасе с литр дистиллированной воды – придётся долить….
Опьянённые чудным воздухом, насытившиеся – дети буквально скисают на руках и опять проваливаются в здоровый крепкий сон, едва автомобиль, вновь, начинается двигаться.
И меня, и Рому охватывает уже привычный ритм обычного равномерного, несколько даже скучноватого движения. Несколько сбивает с ритма остановка для заправки бензином в Осакаровке.
Всё удачно. Пока, мне так и не понадобилось использовать запасные канистры с бензином расположенные в багажнике. Они понадобятся там, за Карагандой – где населённые пункты, на трассе, судя по карте – большая редкость.

А пока, впереди, нас ожидает очередной крупный населённый пункт  – город Темиртау. К счастью, все «прелести» объезда Целинограда – здесь, нас минуют.
Город как-то не чувствуется, полностью остаётся в стороне. Объездная дорога едва-едва захватывает его окраину. Она огибает один из выпирающих городских углов, и из необычно узкой, безлюдной, ограниченной полоски вырывается вдруг автомашина, на кажущийся безграничным, широкий простор.
Впервые, еду я по мощной, ухоженной магистрали между Темиртау и Карагандой – магистрали с односторонним движением. Хорошо-то как!
Неприятным отголоском в сознании лишь отдаётся, оставшаяся позади, одинокая, мощная рытвина. Она внезапно попалась под колеса автомобиля на самом неожиданном месте окраинного кусочка Темиртау и сотрясла, через мягкие рессоры, его так, что я испугался за всё ещё продолжающийся сон детей. Ан нет, похоже, их и пушкой не разбудишь.

Трасса просто идеальна, она искушает, плавно, стрелка спидометра достигает сначала ста, а потом и ста десяти километров и вот уже, буквально через несколько минут, Караганда во всей своей громаде, возникает на пути. Практически не изменившаяся и на въезде, магистраль, как никчёмную пылинку всасывает мой крошечный автомобиль, в нутро города-монстра.
Твёрдо отпечатано в сознании, что пересечь город я должен по прямой. Инстинктивно следую ритму интенсивного движения. Две полосы… три полосы… светофоры… стоп!!! – Вперёд! … Полуденная жара… прямо… прямо… прямо…
Широкие проспекты, вдруг, резко заканчиваются, и я, как-то совсем неожиданно, вновь оказываюсь на заурядной, типовой, асфальтированной дороге, начало которой чётко фиксирует бросающийся в глаза объёмный указатель с нанесённой на нём широкой прямой стрелкой,  у острия которой пропечатано слово – Балхаш…
Вот дела… как ножом пронзил – проскочил почти миллионный город и даже, не заметил…

Часы показывают – четырнадцать тридцать. По-настоящему летний день, солнце в самом зените. По всему горизонту разворачивается голимая степь. Ближайший населённый пункт – не менее, чем в ста пятидесяти километрах – и следующий за ним – на таком же расстоянии.
Похоже, этот четырёхсоткилометровый отрезок до Балхаша самый рискованный. Трасса практически пустынна, не приведи господь, что-нибудь случится – помощи не дозовёшься. Благо – дети продолжают спать…
Солнце становится всё нещаднее, оно в самом зените, и его прямые лучи всё сильней и сильней впиваются в Рому, сидящую справа, высветляют детей.
В салоне становится всё жарче и жарче. Распахнутые боковые форточки притоком свежего воздуха приносят некоторое облегчение, но от этого, комфортным состояние своё и моих пассажиров не назовёшь. Явственно чувствую, как начинает страдать Рома – она хронически не переносит жару.

Надо что-то придумать для защиты от солнца. Очень сгодились полотенца и припасённый, так, на всякий случай, кусок тряпки. Зажатые створками боковых стёкол, они гасят жар падающих лучей и вроде бы, даже создают тень…
  Проснувшаяся, наконец, Ольга своим копошением тут же будит и Лену. Поочерёдный поход к маме на руки... – попить… горшок… Возвращение на обжитое пространство…
Из игрушек, оказывается, самый привлекательный – транзисторный радиоприёмник.
– Хочу музыку, хочу музыку – канючит Ольга.
Притормаживаю. Роме надо освободить содержимое горшка. На УКВ, вращая настройку избирательности, выхватываю знакомые ритмы, осторожно передаю приёмник Ольге – она довольна.
– «Снова дождь рисует мне на заснеженном окне,  твой знакомый силуэт Мадонна…» – выводит из транзистора модный певец Серов приятно ложащуюся на слух, мелодию. Скоро, совсем скоро, увидят моих маленьких мадонн мои родители...

Унылое однообразие степи. Иногда, наплывает кажущееся подобие гор – так, вспученные овальные холмы, начинённые каменными плитами. Обнажённые проёмы пробитого пути для автодороги, усыпаны крупным щебнем и огромными глыбами камней. Кажущееся бесконечным, не тронутое жизнью, пространство. Не пригодная для корма животным  выжженная растительность, которую и травой назвать – не поворачивается язык – ни людей на горизонте, ни животных.
Огромен Казахстан, но, сколько на его территории бесполезной, необжитой земли. Разве что, её недра  хранят там, в глубине, ценное сырье…
  Взгляд невольно сосредотачивается на спидометре. Вроде бы и скорость около девяноста километров в час – но, как медленно сменяются цифры на указателе пройдённого расстояния. Сто, триста, пятьсот метров… километр… как долго тянутся полторы минуты… ещё километр… –  а до Балхаша, их – целых четыреста, и всего два посёлка на пути – Кошкарбай, Акчатау. И встречная автомашина на этом пути – из ряда вон, выходящее событие.

Проходит час… два… три… – однообразие, горячее солнце, пустой горизонт сковывают вялостью и полусонным состоянием, опять угомонившихся, моих попутчиков.
Подбирается дремотное состояние и ко мне – усилием воли отталкиваю его – надо сосредоточиться на чем-то меняющемся. Взгляд упирается в спидометр и фиксирует медленно прокручивающуюся цифру метража, мозг вырабатывает варианты объезда, выплывающих навстречу из удаления, бугров и рытвин, провокационно успокаивающе покрытых асфальтом.
Наконец, несколько размешивая однообразие как бы остановившегося времени, на восточной стороне, на приличном отдалении, вырастают из земли и начинают сопровождать автотрассу огромные отвалы разработанных терриконов, карьеров.
Я вижу такие впервые, и они просто поражают мощью разработок. Что-то ценное и очень нужное вытаскивают из-под земли – что?.. Об этом можно только догадываться.

Всё увеличивающийся масштаб, охваченных разработками площадей, сигнализирует о долгожданном приближении к Балхашу. Вскоре, на горизонте, появляется и сам город, но и он тоже, остаётся на востоке.
Трасса цепляет самую, самую его окраину, и единственно ценным на ней, является действующая автозаправочная станция – нет, ещё, прямо впереди, манит, широко разлившаяся по горизонту, гладь знаменитого озера.