литературные синдромы

 Чтобы не было мучительно больно, выпьем в праздники за   анестезиологов и филологов. Одни лечат, другие вопросы задают о литературных синдромах.

 Вспомним классическую литературу. Мы помним, что  имена некоторых героев стали нарицательными. Так, Плюшкин из “Мертвых душ” Гоголя стал символом жадности, скопидомства; Манилов - символ бессмысленных мечтаний. Существует даже такое понятие, как  “маниловщина”.

 Далее:  Хлестаков из “Ревизора” Гоголя -  зазнайка и плут, появилась “хлестаковщина”.

 Обломов у Гончарова в одноимённом романе - символ лени, бездействия, отсюда “обломовщина”.

        К чему это я?

  Меня заинтересовало, что некоторые литературные синдромы перешли в медицину (на злобу дня) и стали не только литературными, но и медицинскими.  Причём, в официальной медицинской литературе.

  Примеры:

 Мартин Иден у Джека Лондона стал символом человека, решившего добиться успеха в жизни любой ценой, а после этого наступает депрессия и потеря интереса к жизни.

 Мадам Бовари  у Флобера путает фантазию с действительностью - медицинский  официальный термин: “боваризм”.

 Синдром Мюнхаузена  у Рудольфа Распе известен всем: исполнение небылиц для привлечения внимания. Тоже вошёл в медицину. Это больные, которые симулируют болезнь, чтобы попасть в больницу.

 Алиса у Льюиса Кэролла -  это в медицине ( иносказательно) : зрительные иллюзии и слуховые галлюцинации.

 Интересно, кто-нибудь сможет добавить хотя бы один пример на эту интересную тему: связь литературы и медицины?

Подсказка: синдром Грея (Оскар Уайльд). Можно ли как-то связать с медициной?

 На фото - зайка изображён у ёлочки в этом году в городе Никеле. Попал в программу Ивана Урганта  и удачно назван зайкой-наливайкой. Картинка была срочно заменена художником на нейтральную снежинку.