Поездка на Заготзерно

...Мимо дороги тянулись сжатые поля. Трава, рыжая от знойного солнца, скрутилась в завитушки, обнажая землю. Лето 1946 года было засушливым и без урожайным, вызывая вздохи чувствовавших надвигающуюся беду, хлебнувших и без того горя под завязку, деревенских жителей.
 
– Бабоньки, милые! Сколько ж наши рученьки и рученьки деток наших труда видели! – перебирая в памяти события дней минувших, рассуждала идущая по пыльной дороге в черном наряде почтальонка. – Какие неподъемные мешки с семенами ворочали, сеялки пудовые на животах носили! Откуда только силы брались? – Неужто сама матушка земля, политая кровью мужей, отцов, братьев наших, силу давала? – удивлялась она, перебросив мысли к одному из весенних севов.
 
В 1943 году, когда всех мужиков забрали на фронт (за исключением недееспособных), Тасю выбрали председателем колхоза. К началу весеннего сева ее заменил комиссованный с фронта по увечью тридцатипятилетний Иван Увертышев. Но, как видно, фамилия ему не помогла увернуться от осколка разорвавшейся бомбы, срезавшей ему левую руку по самый локоть. Тася приняла зерновой склад. Теперь она была и кладовщик, и почтальон одновременно.
 
Утром на правлении Иван Кузьмич дал ей задание – организовать поездку на «3аготзерно»  за зерном для посева. Ехать пришлось на поезде, на площадке заднего вагона.

«3аготзерно» расположилось большими складами рядом с железнодорожным вокзалом. Из близлежащих деревень за семенами прибывали на многочисленных подводах и когда Тася с бригадой колхозниц подошли от станции  к пункту назначения, – у складов, собралось сто-о-лько народу, что курочке клюнуть негде было. Отстояв в очереди, зерно получили только к двум часам дня.
 
– Товарищ машинист, милок, подвези нас с зерном до Ново-Пустынского разъезда! – просила Тася.
 
– Мы там не останавливаемся! – крикнул из кабины усатый, в черном картузе машинист паровоза.
 
– Чё ж нам делать? Пропадать тут, что ли? – крикнула Маня Бодаева, сверкая голубыми глазами, выставляя пышущие от природы щеки.
 
– Ну, ладно! Если дам тихий ход, сможете быстро сбросить мешки и сами попрыгать?

– Сможем, сможем! – уверили его радостные бабы.
 
– Ну тогда грузите! – разрешил машинист.
 
Десять мешков с овсом и пшеницей с трудом, но быстро были погружены в товарный вагон. Еле отдышавшись, бабы брякнулись прямо на полок вагона и стали подтрунивать друг над другом.
 
– Мань, если б не ты, куковать нам тут до следующей зорьки!
 
– А я тут при чем? – бросив лукавый взгляд, улыбалась Маня.
 
– Да уж, конечно, не при чем?! Против твоих васильковых глаз да румяных щек ни один мужик устоять не может! – раззадоривали ее бабы.
   
– Да уж твои-то черные заманчивее моих васильковых будут! – парировала Маня в сторону Добрыниной Натальи.
 
– Бабы, мешки проверяли, хорошо завязаны? Не дай бог обронить хоть одно зерно! – беспокоилась Тася.
 
– Проверяли, проверяли! – хором успокоили ее товарки. Выбрав место без откосного пути, машинист начал сбавлять ход.
 
– Ой, никак подъезжаем! – заволновались женщины.
 
– Скорей кидаем мешки! – подбежав к краю вагона и вцепившись за один конец мешка, кричала Тася.
 
Покидав мешки на насыпь, молодухи с визгом попрыгали из вагона, махая на прощание доброму машинисту. Гуднув, паровоз набрал скорость и вскоре удалился, превратившись в маленькую точку. Тася пошла по шпалам к разъезду, где их поджидали подводы, присланные председателем. Несмотря на сильную усталость, она была довольна собой за то, что справилась с порученным ей делом.

Далее:"Трактористки"